С чистого листа

POV: Танкман Утром я ощутил, что из-под меня бережно вытаскивают мокрый и тяжёлый подгузник, при этом широко разводя мои ноги. Открыв свои глаза, я увидел Вику, в следующий момент она взяла меня на руки, придерживая своей мягкой ладонью мою холодящую попу. Шёпотом разговаривая с Настей, она распорядилась о замене нескольких верхних пелёнок и подгузника. Я положил голову ей на плечо, мне стало очень приятно ощущать тепло и аромат еë тела. Её приятная ночнушка нежила и баюкала меня, не давая мне проснуться. Я вспомнил, как ночью этот аромат её тела придавал мне спокойствия и надёжности. В эту ночь ко мне вернулось давно забытое чувство материнского тепла и защищённости, как будто бы я проспал целую ночь у мамочки на руках. В следующий момент, оказавшись опять на мягком и свежем подгузнике, я не хотел просыпаться и открывать глаза. Аккуратно с меня стащили промокшую распашонку. Потом бережно развели мои ноги, протянули подгузник и вслед за этим опять начали пеленать. Понимая, что я опять буду спелёнут, я сильно обижаться не стал, потому что знал, что находясь уже в привычных для меня пелёнках, опять буду уютно спать. Ещё я понимал, что у меня не было выбора, раз уж мне суждено спать теперь только в таком состоянии. Ещё я снова вспомнил, что Вика если чего решит, то от своего ни когда не откажется и мне всё равно будет уготована участь младенца. - Не просыпайся, моё солнышко, поспи ещё, мама тебя перепеленает и пойдёт на работу. – Тихо мурлыкала мне она. В этот раз Вика пеленала меня не так туго, но её пеленание показалось мне таким же плотным и вязким. Я не хотел открывать свои глаза, и только иногда капризно постанывал. - Как проснёшься, слушайся девочек, иначе будешь наказан. – Доносились до меня еë нравоучения. Когда моё пеленание было завершено, мне дали попить немного молока, после чего я опять вырубился. Просыпаясь, я понял, что хочу в туалет. Немного покапризничав, издавая слабые стоны, я увидел перед собой улыбающиеся глаза Викиных племяниц. - Что проснулся, наш соня? – Спросила меня Настя, вынимая соску из моего рта. - Разверните меня пожалуйста! – Жалобно промурлыкал я, заглядывая им в глаза. - Развернём, но с одним условием, - сказала Алина, - будешь нас слушаться? Кое-как мне удалось покивать головой, соглашаясь с девочками. - Ну вот и славненько! – Воскликнула Настя. – Давай вставай, иди умывайся, потом мы тебя красивенько оденем и будем завтракать. Или тебя купать надо? Я был несказанно рад своему освобождению, и мне не терпелось поскорей выбраться из своего кокона. - Ой Алин смотри, мы совсем сухие! – Воскликнула Настя, вынимая меня из пелёнок и направляя в ванную. После утреннего туалета я опять оказался в платье, только это платье было не школьное, а более яркое и совсем домашнее. Оно было мягкое на ощупь, тёплое и бархатное, красного цвета. Девочки подчеркнули, что с красными колготками это платье будет выглядеть очень мило. В конце, весь ансамбль был закончен вчерашним розовым обручем на голове. - Ты неотразим! – Сказала Алина, разглаживая на мне мой новый наряд. Время до обеда прошло быстро. На кухне мы вместе готовили обед, я нарезал овощи, а потом в ванной выжимал бельё стиральной машиной. Подойдя к окну, я осторожно выглянул сквозь тюль. Мне не хотелось, чтобы Стив не увидел меня, потому что у меня не получится отвертеться от его визита (Я вспомнил что он выжил). Девочки всё равно не дадут мне переодеться, а встречать друга в платье было бы для меня настоящей катастрофой. Его во дворе не было видно, поэтому я расслабился, залез на свой любимый табурет и позволил себе полюбоваться зимними видами двора. Снега нападало мало, видимо на улице был сильный мороз, потому что деревья стояли окутанные пушистым налётом. Потом я загляделся красивым узором, который разукрасил всё окно. Фантастические замысловатые завихрушки были такими чудесными, что от них тяжело было оторвать глаза. Мне вспомнились Викины утренние слова, когда она брала меня на руки, при этом как-то оценивая, смотрела на меня, как бы примеряя мой рост с ног до головы. Она пообещала мне хороший подарок в канун праздника Нового Года, который наступает уже с завтрашнего вечера. Я отвернулся от окна и, глядя на роскошную и красивую ёлку, думал о своём подарке, о Новогоднем вечере, мне не очень-то и хотелось весь праздник проходить в этих непонятных девичьих нарядах. Во время того, как я задумавшись стоял посреди нашей гостиной, подошла Алина и позвала на обед. Есть совсем не хотелось, но я обещал Вике, что буду слушаться их, поэтому выбора у меня не было. Во время обеда я случайно испачкался, непослушная ложка выскочила из моих рук, и противное пятно расплылось на подоле моего платья. - Ах, какой неаккуратный у нас мальчик, – воскликнула Настя. – Совсем ещё маленький ты у нас, какие там ещё сигареты, твоё место в распашонках и со слюнявчиками. Правильно, Алина, ты мне предлагала слюнявчик ему надеть, не послушалась я тебя, думала, что он у нас взрослый, а оказывается наоборот. – Продолжала она надо мной издеваться. - Сейчас пообедаем, и спатки тебя положим! – Поддерживала еë Алина. - Что опять в пелёнки? – Чуть не плача, посмотрел я на них. - А как ты думал? – Ответила Настя с холодящими глазами. - Я не хочу спать! – Начал я противоречить, надеясь избежать дневного сна в спелёнутом виде. - А если будешь с нами спорить, то тебе же хуже будет, всё равно насильно тебя спеленаем и тогда не выпустим из пелёнок несколько дней. А Вике скажем, что ты от нас убежал, и можешь не сомневаться, она обязательно нас поддержит. - Говорила мне Настя, не обращая внимания на мой оскорбленный вид. Последние ложки обеда дались мне с огромным трудом. Обидный комок в горле с трудом давал мне даже выпить компот. Когда я поставил пустую чашку на стол, Настя взяла меня за руку и повела в спальню, где Алина тем временем уже заканчивала стелить мою «постель». В четыре руки с меня сняли платье и колготы с трусиками и положили на мягкий подгузник, в который заботливо Настя спрятала меня по самую грудь. Первой пелёнкой она беспощадно обернула мои ноги, едва перекрывая подгузник. Второй, спеленала меня до подмышек, аккуратно разглаживая её концы под моей спиной. - Ну а теперь ручки… - Промурлыкала Настя, прижимая третьей пелёнкой поочерёдно мои руки. - Ой, Алин, чуть про клеёнку не забыли, - обратилась она к своей сестре, приподнимая меня. – Я поднимаю, а ты подкладывай. Глухой шелест медицинской клеёнки зашуршал где-то подо мной и вокруг меня, после чего очередная пелёнка накрыла меня с головой. Я опять начал ощущать полную беспомощность, а когда на мне завязали платок, то теперь уже и невозможность движения головой. Викины племянницы ссылались на прохладу в комнате, поэтому настелили около десятка пелёнок. С обидой, я понимал, что они, пользуясь отсутствием Вики, могут себе позволить так надо мной издеваться, пеленая меня в такое большое количество пелёнок. С каждой новой обидной пелёнкой моя беспомощность только усиливалась, так же как и обида на свою судьбу. Но я не мог себе позволить разрыдаться прямо на руках у них, поэтому я пытался бороться с собой, сдерживая свои эмоции. Настя пеленала меня не так туго и профессионально, как Вика, я свободно мог двигать руками, но вытащить их всё равно не представлялось возможным из-за пелёнок накрывших меня с головой. Мой взор ограничивала округлая граница одного из платков, от этого мне было ещё обиднее. Когда, наконец, перед глазами запорхало моё розовое в клеточку одеяло, я начал чувствовать некое облегчение от окончания всего этого издевательства надо мной. Но атласные ленты начали туго стягивать всё тело, я начал капризно постанывать, показывая тем самым своё недовольство. - Тише Джон, не обижайся на меня. – Мурлыкала Настя, завязывая на мне красивый и роскошный бант. – Сейчас попьёшь сладкое молочко, тебе станет намного легче, потом мы тебя укачаем, и будешь спатки у нас без задних ног. В следующий миг меня взяли на руки, и я принялся сосать молоко из бутылочки, понимая, что оно и в правду сладкое и приятное. От вкуса этого молока, мне стало ещё легче, ведь оно на самом деле было очень успокаивающим. Понимая, что в бутылочку девочки добавили мёда, я с удовольствием впитывал в себя эту сладкую жидкость. Почему-то в этот раз молоко быстро закончилось, и когда мне поменяли соски местами, я ощутил мягкие и приятные раскачивания всего своего тела. Я совсем не запомнил, как меня укладывали на кровать, и уснул очень быстро.