Охотники окинули взглядом вспыхнувший яркими огоньками карнавал, музыка стала громче, а люди продолжали прибывать.
— Смертные не должны видеть того, что будет происходить. — Говорит очевидное Кита.
— Направим магию иллюзий, — жмет плечами Суна. — Только вот, реальные разрушения вызовут вопросы.
— Постараемся их избежать. — Акааши протягивает руку Шинске и Киёми, Суна присоединяется к магическому кругу.
Пальцы рук крепко сцеплены, глаза закрыты, дыхание выровнено. Остается всего час до восхода луны. Акааши крепко сжимает руку Киты, тот лишь успокаивающе водит большим пальцем по тыльной стороне ладони мага.
— Объединяемся. — Командует Шинске и магия в руках охотников смешивается, образуя темные сферы.
the power of illusions, the holiday, cover
the truth from human eyes, hide
the mortals should not see how
blood will be shed in an hour
Сфера, образовавшаяся в кругу, вспыхнула, начав выбрасывать маленькие фиолетовые шары, которые подобно ракетам улетали в сторону площади, взрываясь и оседая на местность. Теперь, люди слепы и видят то, что должны, ничего кроме праздника.
Сфера выпускает последний шар и рассыпается на частицы, омываемые потоком ветра, Кейджи отпускает руки товарищей, поежившись.
— Надеюсь, это сработало. — Кейджи отходит на пару шагов, щелкая пальцами и рассекая воздух. Прямо перед ним открылся мерцающий голубым светом портал, откуда тотчас вышел черный кот, громким мяуканьем оповещая о своем приходе. Портал закрылся.
— Акааши, не уверен, что тащить домашнее животное в центр боя хорошая идея. — Расплывчато произносит Суна, вялым взглядом провожая животное, что уже терлось о ноги Киты.
— Я тоже так думал, пока не узнал, кто он на самом деле.
— Только не говори, что ты притащил сюда… — Стонет Сакуса, делая несколько шагов назад.
— Бакэнэко? — Акааши довольно улыбается, наблюдая за реакцией Киёми, после тихо смеется. — Да, именно это я и сделал.
— И чем этот черный комок нам поможет? — Кривится Суна, но все же поддается ласкам пришедшего к нему Мияко и опускается, чтобы погладить. — Откуда он у тебя вообще?
— Я бы посмотрел на твое лицо, когда он обратится. — С невозмутимым лицом говорит Кейджи. — Долгая история, но когда я понял, что этот комок из себя представляет, пришлая хорошая мысль. Это ведь демон, потому он способен раскусить скрывающиеся души. К тому же, в пик кровавой луны его сила лишь растет, в отличии от нас. Так что, союзник нам не помешает. Да и… Его хозяин в лапах демона, поэтому он не откажет в сотрудничестве.
— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь… — Обреченно выдавливает Сакуса, а Кита лишь одобрительно кивает. Мияко сверкает глазами и убегает в сторону ярмарки.
— Акааши, слышишь меня? — звучит голос Нои в ушах.
— Да, что такое?
— Сугавара здесь. — Сдавленно бормочет Юу.
— Чего? Быть не может. — Отрезает подключившийся Рюноске. — Я сейчас вижу его.
— Это розыгрыш? — Голос Савамуры дрожит. — Он только что купил сахарную вату и помахал мне.
— Либо мы все спятили, либо я тоже вижу его сейчас вместе с Тоору на колесе обозрения. — Разочарованно говорит Азумане.
— Тише, это очевидно ловушка. — Успокаивает Акааши, потирая виски. — Либо один из них настоящий, либо все жалкие копии. Приближаться к ним сейчас опасно и…
— Эта тварь меня пугает. — Мямлит Нишиноя. — Вот черт, будь это Коуши, улыбка была бы куда милее. Я проверю, ладно? Ничего не случится.
— Ноя, нет! — Единым голосом звучат голоса парней, но он не отвечает.
— Дела плохи, — Акааши оборачивается к товарищам. — Нам пора спускаться.
Кейджи скрещивает пальцы, а после разводит руками, когда в его руке образуется золотой клинок и ножны на спине. Тоже самое проделывают и другие, вставая в стойку и ожидая команды охотника.
— Вперед, будьте осторожны. — Тихо выдавливает Акааши, накидывая капюшон и подпрыгивает, исчезая в тумане.
Юу трет вспотевшие ладони, двигаясь за уходящим силуэтом. Сугавара свернул за одну из палаток с сувенирами, а маг медленно, но решительно двигался следом. И вот, оказавшись один на один на неосвещенной стороне ярмарки, Нишиноя напитался смелостью.
— Стоять.
Фигура послушно остановилась, медленно поворачивая голову, сверкая зловещей улыбкой.
—
Что такое Юу? Какие-то проблемы?
— Проблемы у тебя, мерзопакость. — Маг призывает магию, зажигая сферы в ладонях и целится в ноги к фальшивке, когда фигура поворачивается полностью.
—
Какие вы, маги, забавные. — Существо выставляет руку, опуская ладонь вниз. Магия Нои тот час ринулась к руке демона, плавно собираясь в шар, окрашенный зловещим темным. Юу тихо сглатывает, пока холодная капля пота медленно ползет по затылку. —
Я считал, маги слабы лишь во время «Кровавой луны», а на деле…
Существо смеется, запуская удар по земле, сбивая мага с ног. Юу перекатывается по земле, кидая не глядя ответный удар, а после оглядывается. Попал в правую часть лица. Кожа существа начала таять, оно злобно зарычало.
—
Дрянь… — Сущность скорчилась, пальцами стягивая маску. —
Чтож, лицо этого мальчишки мне все-равно не нравилось.
Демон напрягся, разрывая свой костюм. Юу скорее поднялся, уже готовя удар, на этот раз намного мощнее.
— Ну и рожа у тебя, — маг издает смешок, наблюдая за истинным обликом актера. Скользкое тело, своей формой напоминающее дикое животное, усыпанное ярко-красными глазами и пасть полная острых клыков, с капающей слюной.
Существо готовится атаковать, но Юу решает не давать ему фору, направляя удар в центр. Магия отбросила демона, но тот быстро поднялся, готовясь к прыжку. Ему не суждено было двинуться дальше, острый клинок в момент отсек ему голову, тогда Ноя сумел разглядеть рядом с демоном Акааши, что тяжело дышал.
Кейджи вернул клинок на его законное место, скоро подходя к Ное и схватил того за ворот.
— Не смей так больше делать, придурок. Ты же мог помереть прямо здесь! — Глаза Нишинои округлились, а руки обмякли, он впервые слышал что-то от Акааши в ином тоне, совсем ему непривычном. Хватка мага ослабла, а скоро и вовсе Кейджи убрал руку, пряча под мантию. — Никогда не бросайся в бой один, ясно?
Юу не смог что-то сказать, лишь опустил виновато голову, кивая, а Акааши вернул свой спокойный взгляд, расслабляясь и кивая ему на выход к ярмарке.
Сугавару охватило отчаяние, путь никак не заканчивался, а тьма, казалось, скоро охватит все вокруг. Музыка стала четче, но крики продолжали внушать вселенский ужас. Среди тысячи воспоминаний Коуши так ничего и не нашел, ничего, что подходило бы для скрытого портала или вроде того. Тело охватывали онемения, идти так трудно, будто каждый шаг вытягивает последние силы.
Услышав шорох за спиной, парень остановился, оглядываясь назад, где ничего кроме кромешной тьмы.
— «Сошел с ума.» — Думает Коуши, зачесывая назад мешающие, уже отросшие по скулы волосы. Потирает виски и выравнивает дыхание, вслушиваясь в окружающее пространство.
Музыка и крики стихли, наступила давящая на слух тишина, отдающая тонким писком на перепонках. Детский смех раздался позади, а после скорый топот маленьких ног, маг резко обернулся, но никого уже не было. Суга покрутился вокруг, то и дело всматривался в темноту, делая шаг вперед по тропинке. Тьма сделала шаг следом, а после начала наступать на пятки Коуши, парень ускорился, то и дело оборачивался, переходя на бег.
Грубый толчок в спину и парень валится на колени, под которыми расстилалась темнота, пожирая остатки окон, уходя в самую даль, где еще мелькали картинки. Коуши опомнился не сразу, только сейчас, когда трясущиеся пальцы соприкасались с черной поверхностью. От следующего касания пошли круги, как на воде. Это была она, Суга чувствовал, как жидкость просачивается через одежду. Стало холодно. Коуши продрог, не сумев сдвинуться с места и обреченно уткнулся лбом в гладкую поверхность. Маг тихо дышал, закрыв глаза и слушая, пытаясь поймать хоть одну нить, но ничего. Лишь его тихое шмыганье и шум воды от телодвижений.
— «Который час… И что я вообще здесь делаю? Что это?» — Суга открыл глаза, увидев перед собой пару красных ботинок.
Маг дернулся настолько резко, что сел в воду, отползая назад. Но это всего-лишь ребенок. Маленький, безобидный мальчик в нелепом комбинезоне в клетку и испуганными глазами карего цвета. Родного карего цвета.
—
Чего ты ищешь? — Взгляд дитя меняется, он смеется, подпрыгивая, топчется по воде, словно сейчас осень, а это его любое занятие. Сугавара тоже прыгал в детстве по лужам, а сейчас, после заданного вопроса начал сам сомневаться в том, что он ищет.
— Я… — Лишь сумел выдавить из себя Коуши, а ребенок только сильнее рассмеялся, звонко и задиристо.
—
Так ты никогда ничего не найдешь. — Мальчик стал серьезным, подходя к магу ближе.
— Ты знаешь, где источник? — Надежда звучит в голосе Сугавары, ребенок на секунду замялся, кусая губу. Коуши внимательно смотрел на собеседника снизу вверх, а его сердце болело. Этот мальчик вылитый Ойкава в детстве и это пугало, так сильно, до колющей, раздирающей боли. Вот куда делась та самая его часть, она здесь, скитается в вечной темноте, совсем позабыв, что была одной из важных в погибающем с печалью человеке.
—
Знаю! — Маленький Тоору хлопает в ладоши и смеется, он так рад, будто только что отгадал самую сложную загадку в его жизни.
— Ты покажешь мне, Тоору? — Мальчик искренне удивляется, хлопая ресницами.
—
Да, — кивает ребенок, но складывает руки в мольбе. —
Только не говори ему…
Суга кивает, наконец поднимаясь с места, взяв Ойкаву за руку.
— Он делал тебе больно? — Мальчик кивает, а Коуши скрипит зубами. Он злится, его сердце болит и в груди ужасно колет, а все просто потому, что он не знает, как поступать в сложившейся ситуации. Сможет ли он вообще вытащить частицу.
—
Я боюсь его, он накажет, если узнает…
— Я не дам тебя в обиду, Тоору.
Ребенок сжимает руку Сугавары так крепко, как только может и тянет за собой, к источнику.
С каждым шагом, Суга ощущал огромные волны темной энергии, проходящей сквозь его тело. Но было и что-то еще, рука ребенка изменилась, будто стала больше, Коуши повернул голову, посмотрев на спутника.
— Стал…старше?
Если ранее Тоору выглядел лет на пять, то теперь, кажется, одиннадцать? Коуши мотает головой, а мальчик продолжает тянуть его за руку. И чем дальше Ойкава заводил его, тем взрослее он выглядел, пока не остановился, касаясь свободной рукой воздуха. В глазах заискрило, а перед парнями яркой светящейся линией показалась дверь. Сугавара боялся посмотреть на спутника, но его голос…
—
Дальше мне нельзя. — Спокойно говорит частица, а Коуши наконец набирается смелости, чтобы взглянуть последний раз. Такой же, точно такой же, каким он видел Тоору последний раз. Ему восемнадцать. Суга все еще не может решиться отпустить его, лишь подавляет боль в грудной клетке и подбирающиеся на глаза слезы.
— Почему… — Лишь срывается с губ Коу, но Тоору выглядит спокойным, мягко улыбается. — Пойдем со мной, пожалуйста.
Всхлип. Не сумев сдержать поток нахлынувших эмоций, Коуши набросился на частицу, крепко обнимая, словно желая утонуть. Тоору опешил, но легко обнял в ответ. Только он не помнит, не знает кто этот парень и почему так расчувствовался. Просто считал, что должен ему помочь. И Сугавара искренне благодарен, его объятия точно выражают признание в этом.
—
Я не могу. — Эхом раздается голос частицы, и она растворяется в руках Коуши. Он падает на колени, обхватывая себя руками, лишь бы унять дрожь.
Один. Снова.
— Демоны приближаются. — Суна провожает взглядом мигающую кабинку колеса обозрения, Кита хмурится, прислушиваясь.
— Нам нужно увести их. — Шинске складывает ладони вместе, бормоча заклинание, но Ринтаро разбивает его руки. — Что ты делаешь?
— Не смей. — Темноволосый хмурится, буквально осуждает Киту своим лисьим взглядом. — Не забывай, чем кончилось для тебя последнее клонирование.
— Суна, ты…
— Я не занудствую, — перебивает Ринтаро. — Просто беспокоюсь. — Кита отводит виноватый взгляд к аттракционам, завороженно смотря на мигающие огни и счастливые людские лица, а Суна лишь тихо хмыкает.
—
Ты какой-то вялый, Тоору.
Демон откидывается на стеклянную стенку кабинки, игриво улыбаясь. Ойкава же смиренно смотрит вдаль, на восходящую луну. Ее свет завораживает, дурманит, начинает кружиться голова, но она прекрасна. Переливается всеми цветами осени, отражаясь на радужке глаз.
— Все в порядке.
Десять минут. Чертовых десять минут и мир рухнет. Возможно, Тоору не вернется к прежней жизни. Он тонет в этих пугающих мыслях, чувствует, как дрожит что-то внутри. Демон рядом, точно настоящий. Ойкава уверенно может заявить, что убил бы его на месте, но, черт побери, тогда он убьет и Коуши. А начинать разговоры о том, как он ненавидит это существо в замкнутом пространстве — верное самоубийство. Но будь он проклят, ведь разрушает невинные жизни.
Колесо делает еще один круг и останавливается. Тоору покидает его первым, за ним и демон, нагоняя парня и равняясь плечами. Ойкава уводит сущность подальше от ярмарки, в сторону выхода. Наверное, это действительно его бой.
—
Уже уходим? А как же веселье? — Строит разочарованную мину демон отражений
— Надоело. — Тоору резко разворачивается, зажигая сферу в ладони. — Как ты смеешь выдавать себя за него?
Улыбка демона стала лишь шире, а в глазах мелькнули искры, он рассмеялся.
—
Ох, Ойкава, выходит, я не смог тебя обмануть? — Вносит долю сарказма сущность, делая пару шагов вперед. Тоору отходит еще, а демон на его глазах обращается в Иккея Укая, а после принимает свой истинный вид, впяливаясь своими алыми глазами точно в самую душу мага. —
Или же смог?
Губы Ойкавы дрогнули, почему-то именно сейчас он хотел рассмеяться. Ничего смешного, просто настолько страшно, что разум расплывается, мозг не может воспринимать что-то правильно. Тоору все еще держит заклинание в руке, но не может и слова вымолвить. Их облапошили, как маленьких детей. Перед их носом взрослый дядя покрутил конфеткой, а потом сам и проглотил ее, оставив ни с чем. Настоящий Укай, как и все верховные, как и остальные маги ничего не знают.
Тоору вспоминает начало их прогулки по ярмарке, он видел одногруппников, Цукишима и Ямагучи пытались достать игрушку из автомата, Хината и Кагеяма покупали сахарную вату, даже их преподаватель Шимидзу Киеко со своим молодым человеком задорно смеялась, катаясь на каруселях. И эта сука, что всегда бесила Тоору, та самая Кацуми, с которой обычно они чуть ли не дрались, была счастлива сейчас. Все они в неведении.
И сейчас, Тоору смотрит на того, кто испортил все. Признаться, Ойкава винит себя, ведь не уйди он тогда от Коуши, все могло сложиться иначе. Только теперь поздно говорить о том, «что если», когда все уже случилось. Поздно пытаться жить нормально, когда вся твоя жизнь рухнула.
Демон не двигается, лишь продолжает пилить взглядом, а Тоору тошнит. Он больше не мог стоять и ждать какого-то чуда, потому выбросил заклинание прямо в грудь сущности, но тут же было поглощено.
— Что…
—
Ты все такой же слабый, Ойкава. — Демон пустот делает шаг, потом еще, начиная ходить кругами вокруг парня. —
Кстати, как там твои мамочка и папочка?
— Что ты несешь? — Парень постоянно оборачивается, не упуская демона из виду, призывает новое заклинание. Сердце защемило, тема о родителях все такая же болезненная.
—
Ах, конечно же. — Демон разводит рукой. —
Ты ведь не помнишь, что их убил я.
Тоору сглатывает. Сущность говорит об этом так просто, настолько, что все звучит, как правда. Убийцы всегда равнодушны к жертвам.
— Ты ведь лжешь… — Голос дрогнул, виски затрещали, а заклинание свалилось на землю, рассыпаясь. — Тот демон выглядел…
—
Как он выглядел, Тоору? — Демон останавливается, Ойкава часто моргает, пытаясь вспомнить. Ничего, снова. Участок воспоминаний все такой же неполный, лишь отрывки, только последствия, было слишком больно. —
Так и думал. Но, знаешь, у меня сегодня чудесное настроение, пожалуй верну тебе воспоминания о том замечательном дне.
Сущность приставляет когтистый палец к виску, вытягивая темную, прочную нить, что тянется прямиком к магу и взмахивает, разрезая ее пополам, она растворяется. Картинки замигали перед глазами, а по голове будто ударили булыжником, Тоору протяжно завыл, скрючившись. Из глаз хлынули слезы, стиснутые зубы грозились поломаться, а ненависть Ойкавы к себе возросла, потому что теперь он знал правду.
Луна взошла к самой высокой точке, озаряя небо кроваво-алым, петарды полетели вверх, громко взрываясь и оглушая, людской смех был повсюду, а Тоору погибал в собственных воспоминаниях.
***
— Да! — Темноволосая девушка весело подпрыгивает на диване, отбрасывая джойстик в сторону. — Выкуси, братец.
Ойкава лишь смиренно улыбается, откладывая консоль в сторону. Несмотря на свой очередной проигрыш в глупой игре, он не огорчался, потому что старшая сестра улыбалась. Они редко виделись, ведь Мару уже взрослая, живет во Франции, как и мечтала. Дома она появляется не так часто, как Ойкава хотел бы, но он ни за что не скажет ей, что скучает.
— Верно, — Тоору усмехается, поднимаясь с удобного дивана. — Старушкам нужно всегда уступать, как мама учила.
— Вот же засранец! — Девушка подскочила с места, а Ойкава уже убегал от нее, снося все на своем пути.
— О боже, я разбудил гарпию! — Смеясь кричит Тоору, вылетая на задний двор, но тут же падает на стриженный газон под чужим весом.
— Гарпию да, — ворчит Мару, разворачивая брата на спину и небрежно колотит его по груди, Ойкава лишь умирает от смеха, а потом притворяется мертвым. Девушка обиженно отворачивается, падая рядом.
Семья Тоору все это время была на заднем дворе. Сегодня воскресенье, поэтому по традиции Ойкава Ясуо жарил мясо на гриле для ужина, пока Арин готовила уличный стол. Женщину нисколько не удивляло такое поведение детей, она понимала, как каждый из них скучает друг по другу, и что эти моменты для них чрезмерно важны.
— Не напомнишь сколько им лет? — Мужчина выставляет тарелку с готовым мясом на стол, кося взгляд на сына и дочь.
— Кажется, по пять. — Смеется Арин.
— Пять с половиной! — Дружно восклицают они, поднимаясь с травы.
Уже темнело, поэтому пришло время зажечь уличные фонари. Ойкава уже призвал свет в ладони, готовясь распылить его, но Мару остановила, как-то нервно хватаясь за его руку.
— В чем дело?
— Здесь чужой. — Рука девушки крепко пережимает запястье Тоору и те оглядываются по сторонам. Слышалось лишь жужжание цикад и звон тарелок, расставляемых Арин.
— У тебя паранойя, Мару? — Ойкава одергивает руку из хватки сестры.
— Хватит поясничать, ты ведь знаешь, что я…
Нечто сбивает девушку с ног, просачиваясь сквозь ее тело. Темная материя, четко выделяющаяся из сумерек зависла между детьми и родителями. Арин и Ясуо тут же среагировали, призывая своих помощников. Это семейное, как выяснил Тоору ранее. Мать Ойкавы сопровождали грифоны, отец же владел парой диких лисов.
Ойкава упал на колени, приподнимая сестру, хлопая еще по щекам, но девушка не двигалась. Тоору дрожал, бросая взгляд то на родителей, то на сестру, он застыл, не зная что делать.
Материя начала принимать форму. Арин не стала ожидать финала, направила грифонов прямо на сущность.
— Уводи Мару! — Донесся крик отца до Тоору, его словно встрясли за плечи, он часто заморгал, прижав сестру к себе. Отец и мать продолжали сражаться, не давая возможности демону обернуться к детям.
Ойкава похлопал себя по щекам, приходя в чувство. Сердце колотилось о ребра, а трясущиеся руки поднимали сестру. Маг на дрожащих ногах двинулся прочь, пока за спиной взрывались заклинания. Мару все еще не двигалась и Тоору молился, чтобы та была в порядке.
Ойкава убегает, унося сестру прочь, подальше. Когда парень убедился в безопасности местности, положил девушку на землю, та резко закашляла, распахивая глаза.
— Что… Где…
— Нет времени, Мару, — Тоору поднимается. — Оставайся здесь, прошу тебя.
Оставив сестру в безопасном месте, Ойкава вызвал гончих и вернулся назад. Трава была забрызгана кровью, отец Тоору лежал неподвижно на земле, пока Арин, уже тяжело держась на ногах все еще сражалась. Женщина удерживала демона, тот громко рычал в попытках пробиться, видно был уже ослабевшим. Гончие бросились на сущность, но тут же были откинуты.
— Мама!
Арин отвлеклась на парня, смотря на него глазами полными слез, ее губы дрожали, а магический поток все ослабевал. Демон приблизился слишком сильно, схватив женщину за горло, поднимая над землей. Тоору трясло, он пытался призвать магию, но та точно иссякла, из пальцев сыпались искры. Парень бросился к демону с голыми руками, но был откинут к каменной стене дома, ударяясь головой.
Голова болела, тело стало ватным, маг еле сумел разлепить глаза. Он не мог двинуться с места, оставалось лишь рыдать, смотря, как демон высасывает их души, а после отбрасывает безжизненные тела, как никчемный мусор. Его красные глаза смотрели прямо в душу, испепеляя в пыль.
***
—
Так что же, — зловещий смех ударяет по ушам мага. —
Только лишь я такой ужасный, Тоору?
— Нет… — Звонкий всхлип ударил по ушам. Парень дрожал, его глаза потемнели, выражая всю ту ненависть, что скопилась за эти месяцы.
—
И, прошу, давай не будем забыть о том, как ты сам передал меня Коуши. — Слова демона точно острие ножа, пырнули Тоору по самому сердцу. Оно издало тусклый удар.
Охотники собрались вместе, оставив магов в надежных руках Шинске, сами же забрались на одно из высоких зданий, где могли выследить угрозу. Мышцы ныли, губы сжимались в тонкие линии, брови нахмурены. И несмотря на то, в каких сложных битвах они принимали участие, сейчас все было иначе. Это настоящая война, где будет пролита кровь невинных.
Темно-оранжевая сфера вспыхнула в полутора метрах от охотников, начиная вращаться, образовывая проход.
— Да ладно. — Сорвалось с губ Ринтаро.
Трое молодых людей ступили на землю, после чего портал за их спинами закрылся. Один из них сильно выделялся своим ростом, другой же своей неохотной и мягкой походкой, а третий свободно двигался в их сторону, пока темно-красный плащ развивался за спиной.
— Ого, отряд «N» собственной персоной? — Ухмыляется Киеми. — Будь я проклят.
— На твоем месте, Сакуса, я бы осторожнее выбирал желания. — Хохотнул парень, останавливаясь перед троицей охотников, скидывая капюшон.
— А то что, Мориске? — Наклоняется кудрявый, точно издеваясь над небольшим ростом Яку. — Нашлешь на меня парочку проклятий?
— Ура, уже драка? — Весьма воодушевленно выдает высокий, вместе со вторым открывая лица.
— Лев, умолкни. — Монотонно произносит второй.
— Кенма? — Акааши подходит ближе, в то время как Сакуса и Яку уже наострили свои клыки. — Хватит вам кусаться. Так что вы здесь делаете?
— Не одни вы знаете об этой вечеринке. — Мориске делает шаг назад, равняясь с командой. — Глупо на вашем месте было умолчать о войне.
— Раз вы в курсе, тогда где Ваша непобедимая армия? — Язвит Сакуса, гордо запахивая край плаща.
— Мы-профессионалы. — Проговаривает тошнотвоно-занудно Кенма, подходя к краю и осматривая местность. — Нам не нужны шестерки, будут только мешаться под ногами.
— Вы недооцениваете масштабы грядущей катастрофы. — Раздражительно мямлит Кейджи, нахмуриваясь и потирая переносицу.
— Да нет, уже оценил. — Козуме жмет плечами, поворачиваясь ко всем лицом и тыкает большим пальцем за спину.
— Черт. — Ринтаро запрыгивает на край здания, сосредотачивая зрение. Глаза парня подсвечивались желтым светом, точно автомобильные фары. — Они здесь.
— Дай взглянуть. — Акааши берет Суну за руку, тот час получая перед глазами картинку.
Демоны разного вида с огромной скоростью приближались к стенам карнавала, они злы, готовы убивать. Существа омерзительные и скользкие, а еще уродливые. У некоторых несколько конечностей, у других множество глаз, как у того, что разрубил Акааши. От малого до великого, от низшего до высшего классов. Из-под лап существ выскакивали крошки земли, казалось, она дрожала. Дрожали и руки.
— Все еще против нашей помощи? — Мориске опирается о перила, злостно ухмыляясь и подперев подбородок ладонью.
— Не против. — Выдает Акааши, не давая Киеми вставить и слова. Кейджи отпускает руку Ринтаро и парень спрыгивает к остальным. — Мы не успеем остановить их до того, как они приблизятся, поэтому остается встречать на входе.
