***
— Кто ты такой, Акааши? Кейджи улыбнулся, глядя на непонимающий взгляд Сугавары. Он волнуется, Акааши чувствует. — Маг-коллекционер, не более. — Успокаивающе произносит он, не стирая с лица улыбки. Так Кейджи отвечал всегда, так было проще объяснить неимоверное количество артефактов в его доме, и его частое отсутствие в этих стенах. Слишком большой контроль над магами был всегда, потому ложь в его случае самый оптимальный вариант, потому что так было проще. И все искренне верили, что Акааши Кейджи — безобидный маг-коллекционер, озабоченный чистотой и своими находками. Кроме тех, на кого он работал. Секретная организация охотников на демонов, таких же, как и он сам. И Акааши видел, как трясутся пальцы Коуши, как тот теребит рукава своей объемной толстовки, и как часто он поправляет разноцветные волосы. Акааши знал о демоне внутри гостя. Для сущности Кейджи важна внимательность и чуткость. Акааши Кейджи — охотник. Он не мог говорить о дряни внутри мага, потому как не мог ничем помочь. Единственное, что мог Акааши — отпустить Сугавару на верную гибель. Такие как Кейджи прокляты с рождения. Такие как он рождены убивать, а трофеи это единственное, что приносит хоть каплю удовлетворения, после всей мерзости, что он испытывает во время уничтожения. Акааши не может убивать магов, так работает проклятье. Проливай только кровь врагов. И убить демона внутри, не убив самого Сугавару было невозможно, а попытайся он его изгнать, то сущность прикончила бы Коуши. И это был замкнутый круг, где при любом исходе Кейджи получил бы штамп «виновен». И все это душило Кейджи, ему не с кем было говорить о своих проблемах, потому все эмоции уже давно заперты в сундук и скреплены прочными цепями, чтобы точно не вырвались. Но порой мелкие частицы всплывают, заставляя Акааши почувствовать себя живым. И это ужасно.***
Акааши почувствовал это еще при их первой встрече, правда сильно сомневался в своих предположениях, но теперь все было иначе. Когда Кейджи вошел в комнату Ойкавы, он ощутил ту же волну, что и тогда от Коуши. И эти волны исходили от Тоору. Они не были такими яркими, ведь демона внутри Ойкавы нет, он свободен. Но след тот же, значит все так, как он понял. И сейчас, именно поэтому, Кейджи не желает разглашать магу весь план. Связь Тоору и демона никто не обрубал, эта нить до сих пор сверкает за его спиной, потому, при желании, сущность может этим воспользоваться и испортить им праздник. — Считай, что ты — свеча на торте. — Акааши смиренно улыбается Тоору, словно все это в порядке вещей. Только вот, Ойкава на это не подписывался, а Кейджи беззаботно болтает ногой, будто не говорил сейчас полнейшей ерунды. — Точно странный. — Шепчет Рюноске, смотря в сторону Юу, а Акааши делает вид, что ничего не слышит. — Я подготовил Вам костюмы. — Все так же спокойно говорит Акааши, спрыгивая с подоконника и поправляя плащ. — И так, наша основная задача — слиться с толпой. Дальше — сами знаете. — Я не знаю! — С нотами обиды в голосе произносит Тоору, а все делают вид, будто все хорошо и так нужно. Ойкава вздыхает, у него нет сил спорить, остается просто довериться этому цирку. Он чертовски устал. — Этого не потребуется, просто делай то, что умеешь лучше всего. — Акааши водит пальцами, образуя в своей руке симпатичную голубую коробку и вручает Тоору. Ему остается лишь принять ее, смиренно сглатывая остатки эмоций. Костюмы, подобранные Акааши оказались шикарными. Тоору смотрит в зеркало, оценивая образ, состоящий из широких штанов цвета слоновой кости и объемного укороченного кимоно того же цвета, усыпанного мелкими голубыми узорами по краям рукавов и снизу. Парень проводит ладонью по идеально выглаженной ткани и поправляет низ. Ойкава не любил традиционных нарядов, ему всегда нравилось, как он выглядит в классике, правда Сугавара всегда говорил, что это слишком серьезно для него. — Боже, Тоору, ты слишком женственный в этом образе. — Смеется Юу. — Я хотя бы не похож на первоклассника, — пытается язвить Ойкава, с усмешкой наблюдая, как друг злится. Только вот парня воротит от самого себя, он снова смотрит в зеркало, пятерней зачесывая растрепавшиеся волосы. На секунду ему показалось, что весь этот момент — дежавю, но пришлось отбросить эти мысли. Такого никогда не было, все это лишь разбушевавшаяся психика, которая готова треснуть на мелкие крупицы и провалиться сквозь сточные решетки в асфальте. — А где твой костюм, Акааши? — Любопытствует Ноя, гордо поправляя длинный рукава. — Мне он не понадобится, — Кейджи обводит свои творения взглядом, а после смотрит на часы, показывающие половину пятого вечера. — Тоору, возьми это. Акааши протягивает Ойкаве маленький шарик, тот сразу смекает что это. Жучки, в самом прямом смысле. Они заколдованы и с их помощью можно общаться на дальних расстояниях, маги иногда пользовались ими, чтобы бороться с злополучными экзаменами. В случае Кейджи это неотъемлемая часть для проведения секретных операций. — Спасибо. — А теперь, тебе пора. — Акааши кивает, вручая парню маску кицунэ. — Мы найдем тебя на карнавале. Ойкава последний раз бросает взгляд на свое отражение, закрывая лицо маской и послушно кивая. Асахи отдает ему несколько склянок, скоро поясняя что и где находится. Тоору уходит. — Что теперь? — Дайчи поднимается с места, подходя в круг, а Кейджи гасит свет в комнате. — Смотрите сюда, — Акааши зажигает серебряную сферу в ладони, подбрасывая ее на уровне плеч, открывая карту грядущего карнавала. — Готов поспорить, что они сунутся в самый центр, иначе никакого веселья. Их главная цель — маги, которые беззаботно веселятся не ожидая никакого подвоха. Но это не отменяет того, что там так же и мирные жители, которые могут серьезно пострадать. — Я все же надеюсь, что старик не протирал штаны и магическая армия в сборе. — Танака потирает щеки, устало вздыхая. — Тем не менее, исход не известен, — продолжает Кейджи. — Нам придется разделиться. Я рассматривал карту и поделил все на сектора. — Кейджи щелкает пальцами, проявляя отметки на магической карте. — И так, каждый из секторов… Тоору не торопился, ноги не хотели слушаться и с каждым шагом становилось только страшнее. Близился закат, улицы Токио пустовали, ведь все жители уже находились в эпицентре грядущей войны. Было очень тяжело принять реальность. Сейчас все казалось таким ужасным, даже те места, где раньше Ойкава чувствовал себя хорошо. То громадное дерево в парке уже не выглядело таким уютным, его тень зловещая, а ветви точно живые, стоит подойти ближе и оно схватит. Тоору глубоко вздыхает, опуская взгляд на серый асфальт, куда падает пара соленых капель. Теперь точно последние, больше ничего не осталось. Ойкава искренне не понимал, почему план спасения скрывают от его ушей, ему ведь все-равно так или иначе придется стать его участником. И что вообще значили все эти странные фразы Акааши. Черт знает. Парень глубоко вздыхает, морщась. Пахло кровью. Этот запах навсегда отпечатан в памяти, после того дня, когда маг потерял дорогих себе людей. Он не смог им помочь, бессилие и страх были выше. Правда, теперь, пребывая в попытках вспомнить хоть что-то с того момента, Ойкава понимал, что этот участок воспоминаний пуст. Он помнит лишь отрывки всего, что произошло в тот злополучный день. Глаза родителей, их попытки бороться и кровавый финал, а после… — Что же это… — Мямлит Тоору себе под нос, продолжая свой нескорый ход. — Почему я ничего не помню. Мне казалось, что… — Тоору, очень эгоистично с твоей стороны уходить на праздник без меня! — Звучит обиженный голос за спиной, а Ойкава застывает, не желая поворачиваться. Это демон, точно он, но как он сумел его найти. — Я просто… Как и было оговорено, все заняли свои места в разных точках грядущего праздника. Люди в костюмах, запах сахарной ваты и неимоверное счастье и радость, витающие в воздухе. Каждый из них провел бы этот вечер самым наилучшим образом, если бы не тот ужас, что ждал их после восхода луны. Танака занял свое место неподалеку от арены, где состоится концерт, Дайчи сел под фонарем, рядом с палатками, где уже выстраивались очереди за едой, Ноя же наблюдал за аттракционами с поддержкой Асахи. Каждый из них внимательно следил за происходящим, пытаясь найти чужаков в толпе, но ни единой мрачной нити не сверкало за спинами прохожих. Акааши даже не ступил за ворота праздника. Парень сидел на пригорке, усталым взглядом наблюдая, как небо переливается красно-оранжевыми оттенками. Солнце вот-вот зайдет за горизонт. Все было спокойно, никаких следов демонов или душ, тишина, через секунду нарушенная тихим приземлением трех объектов за спиной. — Я и не надеялся… — Кейджи благодарно улыбается, обернувшись к людям в зеленых плащах. — Ты всерьез посчитал, что мы пропустим эту вечеринку? — Проговаривает центральный, стаскивая капюшон. Кита Шинске — светловолосый с темными кончиками мужчина, часто работал с Кейджи в одной команде, правда тот всегда противился. Любил работать один. Но больше не потому, что хотел выделиться, а потому, что ненавидел терять то, что ему дорого. И Акааши искренне любил Киту. Он уважал рационализм с которым Шинске подходил к делам, к его серьезности и честности, и, конечно же сердечно относился к его заботе, хоть и часто закрывался от нее. Акааши поднимается. — Готов поспорить, Кейджи хотел оставить все веселье себе. — Смеется маг слева и вместе с тем, что справа скидывают капюшоны. — Суна, Акааши не похож на любителя веселья. — Упрекает кудрявый. Суна Ринтаро и Сакуса Киёми. Акааши знал их ровно столько, сколько себя помнит. Каждый из них спокоен и собран, но никогда не упустят возможности пустить пару колкостей в сторону Кейджи. Они уважают выборы Акааши, но в тоже время искренне не понимают его попыток их избегать. Тем не менее, этот момент доказательство того, что они все еще команда, и их подвиги не в прошлом для Кейджи. Он все еще уверен в сокомандниках, потому и выслал приглашение. — А вы не меняетесь, — с доброй нотой произносит Кейджи. — Они уже заключили пари на то, кто убьет больше демонов, — Кита по-доброму улыбается, мягко хлопая ладонью по плечу Акааши. — Правда, Ринтаро говорит, что демонов не слышно, ты уверен, что они появятся? — Несомненно. — Кивает охотник, приглашая парней присесть. — У вас остались вопросы касаемо плана? — Нет, все предельно ясно. — Отрезает Киёми, сдувая прядь темных волос со лба. — Но этот мальчишка-маг меня поразил. Неужели такой сильный, раз сумел выносить демона, так еще и не умер от алых слез. — Да, с ума сойти. — Соглашается Суна. — Акааши, до меня дошел слух, что… — Начал говорить Шинске, пытаясь выглядеть спокойным, но голос его выдал — дрогнул. — В чем дело? — Интересуется своим извечно спокойным тоном Кейджи, отрываясь от заходящего солнца. — Демоны из Тодзимбо освобождены. — Что-то екнуло внутри Акааши, заставляя зажмуриться и сжать края темно-зеленого плаща. — Вероятно, он появится здесь. — Как же… — Тихий стон срывается с губ Кейджи. — Кита, зря ты это начал. — Упрекает Сакуса, но Шинске считает, что все сделал правильно. Будет лучше, если Акааши узнает сейчас, чем встретится потом с Котаро в пике боя. — Нет, все нормально, — Кейджи скоро стирает выступившие капли из глаз и глубоко вздыхает. — Я смирился. Если мне суждено убить его, то пусть так и будет, ладно? — Нет, слушай, Акааши, если тебе тяжело, то признай. — Вступает Ринтаро. — Ты ведь знаешь, что мы готовы помочь. Мало ли, чувства разыграются. — Нет, Суна, это будет мой бой. — Кейджи потирает лицо ладонями, а Шинске сожалеюще кивает. — Солнце заходит. — Пора.