«На самом деле мозг знает куда больше о том, что происходило и будет происходить… Человек лишь находится во власти сознания».
А-А-А-А-А!!!
.
— ЭШ! — ЭШ! ТЫ В ПОРЯДКЕ?! Э-Э-ЭШ! Как это могло произойти?!Не надо было позволять ей лезть в этот ёбанный мусоропровод!
«Будь осторожна, Эш», - это и есть всё, что ты мог ляпнуть в этой ситуации? Ну почему ты не остановил её?!Ты в действительности безглазый, Сал Фишер!
Что же теперь с ней станет?!
Идиот, идиот, ИДИОТ!
— О нет, нет, нет, не может быть… — Пожалуйста, пусть она будет в порядке… Мы должны выяснить, куда он ведёт. А ты только и можешь, что безнадёжно молиться… да, Фишер?Сделай уже хоть ЧТО-НИБУДЬ, придурка кусок!
— Как мы… Что мы… — Я полезу вниз, другого выхода нет! — Чувак, НЕТ! Ты сейчас не соображаешь! Что если ты тоже упадёшь? Или приземлишься на неё? Если она… ещё… жива… это может её убить! На мгновение моему взору предстала сия ужасная картина: вот-вот очухавшись в неизвестно каком ещё месте, я лежу прямо на бедной и дорогой мне подруге, тело которой заполнено царапинами и ссадинами, одежда наверняка превратилась в лохмотья, а сама она не дышит, потому что её раздавил ничтожный и тупой полутораметровый гном, решившийся наконец-таки «спасти» её… Из-за настолько бурной фантазии, что предполагала просто самые наихудшие варианты развития событий, слова Ларри впились в остатки моего рассудка с такой силой, дабы не лишиться всего его полностью.Как же вовремя…
— Ладно, хорошо… Ты прав.Давай подумаем…
.
.
.
— Эш!!! — Эш! Ты в порядке?! Не помня себя от страха, я буквально метнулся к ней, лежащей, считай, на уже подавно разложившихся трупах, впопыхах начиная щупать её тонкие бледные запястья, пытаясь уловить хоть какой-то пульс и признаки жизни. О Боги, я почти никогда перед вами во всём своём пребывании на Земле не валялся в ногах, но прошу, молю, пусть она будет в порядке!Пусть она останется с нами!
От моих ошибок и грехов не должен страдать кто-либо ещё, тем более ОНА!
Ну почему…Почему…
.
Ах…
Живая.
— Она что?... — Она всё ещё дышит. Давай, помоги мне её поднять. Дважды просить не пришлось – Ларри сразу же в пару шагов оказался возле меня, после чего мы аккуратно поставили тельце Эш на уже твёрдую землю, отойдя от груды наваленных друг на друга старых костей. — А?... — Она очнулась! Я с замиранием сердца заметил, как упавшая распахнула свои большие глаза и с вполне логичным замешательством уставилась на нас. Но, чёрт, как же я счастлив был вновь увидеть её чарующие изумрудные очи… — Что… что происходит? Где… где мы? — Чувиха! Ты свалилась в долбанный мусоропровод! Я думал, мы тебя навсегда потеряли!Да, Ларри-схерали, не только лишь ты так думал…
— Я рад, что мы нашли тебя. Ты как себя чувствуешь? Неосознанно для себя я подошёл к Эшли почти вплотную и коснулся её плеча одной рукой: до сих пор не верил до конца, что мы её отыскали.Лишь бы это не было очередным глюком, но… мы, вроде, оба видим её.
Однако приятельница почему-то отвернулась от меня, словно она в чём-то провинилась или же всячески пыталась что-то скрыть. Но спустя несколько секунд я таки смог услышать её тихий и слегка неуверенный голос… — Кажется, да. Просто в голове туман… и тело болит… Но хоть кости не сломаны… по крайней мере, мои. Я услышал неестественный хруст, будто бы***
— …ведь у меня их нет, чел! Так что новая «Пакертон» мне точно башку открутит, если я не достану те несчастные записи. Хей, чувак, ты меня вообще слушаешь? Сал? Внезапно для себя я обнаружил, что всё это время находился в почти полупустом буфете за нашим столом вместе с Ларри и Тоддом, ведущих дружескую беседу между собой, в процессе которой я провалился глубоко в свои мысли… Опять. Два пацана-подростка, один с вечно нечёсаными и взъерошенными волосами, коими он беспрестанно гордился, плюс футболкой с уже всеми нам знакомой символикой Sanitys Fall, ищущий возможность одевать её постоянно, а другой же – кучерявый и веснушчатый рыжик в салатовой кофте, всегда такой важный и трезвый, за исключением того факта, что он – гей… Но это никак не делало его ущербным, как обычно выражаются глуповатые люди, не осмысляющие свою явную на лицо гомофобию. — Ах, вот же ж блять… Простите, ребят, меня опять что-то не туда занесло…— Я рассеянно почесал свою макушку, пытаясь вернуться в разговор между моими приятелями. Всё ещё испытываю некий стыд от того, что иногда совершенно не могу сосредоточить всё своё внимание на чём-либо, а порой меня и вовсе может вырубить на том же уроке, причём без ведомой на то причины. Нет, причины всё же имеются… Чуть ли не постоянная головная боль, вялость и усталость под конец дня меня уже изрядно вымораживали, пускай я даже не имел возможности сделать с этим что-нибудь. Всё, что я мог делать, так это просто-напросто продолжать принимать прописанные мне собственноручно психиатром таблетки. Такая себе перспектива, конечно… По крайней мере, от них хотя бы побольше толку, чем от моих же очередных истерик в три часа ночи впоследствии возникшей бессонницы. Мотнув головой, два заплетённых мной с утра голубых хвостика легонько хлопнули по боковым сторонам протеза, а руки импульсивно сжали край чёрного свитера за счёт текущего тремора. И чего же только и не возникнет на почве стресса… Вот и как раз очередные галлюны поймал от события, что случилось ещё практически полгода назад. — Не стоит тратить своё время на извинения, Сал. Мы уже давно понимаем, что данное явление с потерей самого себя в нашей реальности ты никоим образом контролировать не можешь, как бы сильно не старался, — вынес своё умозаключение рыжий парень, уже по старой-доброй привычке поправив свои очки на переносице. — В любом случае, Ларри, но ставить в пример в качестве сравнения уже нашу бывшую Пакертон вряд ли разумно. — Пхах, точно. Та хотя бы не занимается бесплатными услугами готовки для старших классов лично и расчленения в придачу… — Последние слова были сказаны не так громко, ибо Джонсон наверняка не хотел рисковать в пока ещё людном месте. — Но сути это всё равно не меняет. Что та явно съехавшая с катушек женщина и с нехилым прибабахом, нуждающаяся в пенсии уже как лет 5, что эта молодая и вечно громко орущая стерва, постоянно ошивающаяся между парт и не дающая спокойно, сука, посмотреть в пол. — Зато теперь у тебя появится больше мотивации на то, чтобы придумать новейшие способы сокрытия шпаргалок по алгебре. Развитие – всегда движение вперёд, в какую бы сторону оно не было направлено… Ну, в основном. — Тодд хмыкнул, явно удовлетворённый своим сарказмом, от чего мальчуган с патлами лишь махнул рукой и прыснул со словами «Вот же хитрая падла». Усмехнувшись вместе с ними, я всё-таки вспомнил про свой заготовленный накануне ланч в бумажном пакете и достал оттуда тост с яйцом. В целом, я бы больше предпочёл яблочное пюре, так как проглатывать его через маску было в разы удобней, но, увы – имеем, что имеем… После всего прошлого расследования сил банально не было смотреть на любую колбасу, не то, чтобы съесть кусочек… Постоянно мерещилось, что это не просто переработанное на фабрике или производстве полуфабрикат мяса обычных животных с какими-то примесями, а что я вот-вот положу себе в рот чей-то отрубленный палец… Впрочем, все мои друзья были солидарны со мной и с подобными мыслями тоже. Именно по этой причине мы коллективно приняли взвешенное решение больше не питаться в школьной столовой, дабы не натравливать на себя лишние риски: несмотря на то, что мы узнали пугающую тайну о человеческой колбасе, доверие к общему заведению в итоге знатно подпортилось… Лучше уж носить с собой еду, где ты точно будешь уверен в том, что самого себя травануть ты не попытаешься. Даже Эш, которая и не питается мясом, начала испытывать к этому месту явную настороженность и презрение, хотя раньше часто брала тут салаты и говорила, что они весьма неплохо приготовлены… Были ровно до того момента, пока в одном из них она не откапала мёртвую гусеницу, до этого ползающую где-то на антисанитарной кухне и случайно попавшуюся под нож единственной кухарки. Затем поступило оправданная мысль Кэмпбелл отказаться от питания в здешнем месте и от этого салата вдобавок. И всё же вегетарианство – интересная вещь…Может быть, тоже начать его придерживаться?
— К слову, об алгебре… Что-то наша великая ученица задерживается дольше, чем обычно. Надеемся на то, что её не пустили на ещё какой-нибудь бюджетный продукт из-за долгов по предмету, — объявил свои подозрения одноклассник в очках и по совместительству репетитор Эшли по математике, явно относя всё ранее сказанное к нашей общей длинноволосой подруге. — К слову, об Эшли… — процитировал его же высказывание в дурашливой форме наш дружок шатен и уставился на меня довольно-таки двухсмысленным взглядом. — Са-а-ал, ты же знаешь, какой сейчас месяц? Я так же обратил внимание на него, до этого успев уплести уже половину тоста. Хорошо, что побитый жизнью протез на двух ремнях продолжает держаться как ни в чём не бывало, а то не хотелось бы мне, чтобы кто-то из студентов обнаружил моё голое лицо. Или же мне не хотелось, чтобы Ларри обнаружил его слегка краснее обыденного… — Ну, знаешь, дружище, вроде бы меня ещё не настолько сильно долбанула мигрень, чтобы я начал забывать названия месяцев. — Я постарался отшутиться, но на деле понимал, о чём Джонсон хочет завести речь далее. — Так что сейчас февраль, я в этом полностью уверен, хах. — Что ж, первый ответ засчитан, Кромсалли, — продолжил свою «викторину» он, явно намереваясь выпытать из меня то, что он желает услышать. — Начало февраля, если быть вот прямо вообще точным. А это означает, что совсем скоро, вот через па-а-ару деньков, будет День Всех Влюблённых, ве-е-ерно? — Верно. Спасибо, капитан очевидность, — кратко ответил я, роняя взгляд куда-то в пол. Нет, я абсолютно правильно понял, про что сейчас намекает мой друг такими явно подозрительными растягиваниями слов. — А зна-а-ачит- — …А значит ты хочешь, чтобы Сал уже взял и признался Эшли, не так ли? — Рыжик сразу же уловил суть всех этих прелюдий приятеля, тут же под корень обламывая весь кайф металлиста от сложившейся обстановки. Как тонко и метко, Тодд, – как всегда жжёшь. — Вот есть же у тебя вредная привычка проговариваться раньше времени, мужик! — Тот досадно насупился. — Но да, я, в общем-то, и клоню к этому. — Ха-ха, мистер Джонсон, да Вам бы точно только на сваху и идти, — подал свой приглушённый из-за маски голос я, поглотив уже весь бутерброд целиком. Так или иначе, но вслух озвученный вопрос Моррисона заставил моё сердце вздрогнуть, хотя в глубине души его я и ожидал услышать. Как бы не был я морально и внутренне готов, но когда об этом тема заходит вновь, то я в миг превращаюсь в маленького и потного мальчика с дрожащими коленками, который едва ли не покрывается мурашками при упоминании о своей возлюбленной. Всё, как в первый раз… — Да реально, Сал! Ну ты представь, это же ведь как раз неплохой такой шанс всё ей выложить! Как в тех же фильмах, когда герой подкидывает эту любовную записку. Хотя обычно в итоге оказывается, что подписать он её, неожиданно, забыл, и гг-ешка ломает потом голову над этим жёстким проёбом… — очень быстро среагировал Ларри, выдавая всё своё недоумение в последней фразе. — М-да уж, ну, это уже как классика. — Хмыкнув, я не упустил возможности поддержать его подкол по поводу весьма распространённых канонов любовных мелодрам. — Но… Да не знаю я, ребят. Я всё ещё колеблюсь… — Оно и ясно: какой человек не станет переживать перед признанием в любви другому лицу? А так переставай быть маятником и постарайся проявить настойчивость. В 60-ти процентов случаях крепкие дружеские отношения как раз-таки и перерастают в нечто большее… И я более, чем уверен, что другое лицо в виде Эш заинтересована в тебе не меньше в этом плане, чем ты в ней. Это лишь чистой воды статистика и ничего сверхъестественного, — подытожил наш сообразительный, закинув одну ногу на другую, словно этим действием стараясь придать больший эффект произнесённым им подсчётам. — А ты и подтвердил её на себе, кажись, — почти осклабился другой товарищ. — Ну и как же? Вы продолжаете доказывать её вместе с Нилом? Тодд несколько раз моргнул, заметно и почти что демонстративно откашлявшись в кулак, якобы делая вид, что сей вопрос его не смутил никоим образом. Хех, как бы то ни было, но влюблённые люди даже похоже друг на друга в некоторых мелочах… — Всё в порядке… Хотя не стану лукавить о том, что свои проблемы у нас совсем отсутствуют. — Что ж, стресс – неотъемлемая часть всей жизни. Без него действительно никак. — Поставив локти на стол, я задумчиво глядел на светлую стену столовки, на которой красовались какие-то вывески. — Порой я ощущаю, что моя смелость в такие периоды просто улетучивается… Вот же ж подстава… Буду ли я когда-нибудь вообще готов- — Ась? Готов к чему, Сал? Не успел я завершить свою мысль вслух, как откуда ни возьмись услышал ещё один голос. Подняв голову, которая уже чуть ли не полностью лежала на моих руках, я слегка вздрогнул от неожиданности и повернулся в сторону нового звука. Это была Эшли. Как всегда в своей любимой фиолетовой кофте, в джинсах и кедах, а локоны её пушистых волос так очаровательно обволакивали плечи и шею с тёмным чокером на ней… Одно загляденье. Ну ничего себе, однако: подкралась так, что я даже и не заметил её сначала… Или же это от гула в помещении она смогла пробраться к нам столь тихо? — О-о-о, а кто-то явно мастер в стелсе, — неосознанно прочёл мои мысли Ларри, в очередной раз расплываясь в широкой улыбке. — Как матеша то? Если выбралась живой, то значит всё на так уж и хреново, верно я понимаю? — Да Вы экстрасенс, Джонсон. Да, тройку мне влепила она, манда ушастая… Только больше времени потратила на то, чтобы всучить в мою голову факт о том, насколько я ничтожна в её «важном» предмете и «круто» обосрать меня с ног до головы… — В мягком голосе Эш слышалось явное возмущение, и всё же от этого он не становился менее приятным на слух. — Извиняюсь тут за свои ругательства, просто уже вскипело знатно. — В следующий раз не стесняйся в выражениях и прямо выскажись ей, я готов даже поддержать! Потом уже обосрётся она сама, — отозвался Джонсон, намереваясь вновь добиться справедливости радикальным путём. — В следующий раз просто постарайся быть внимательней, Эш. Неудивительно, что ты получила три, ведь по этой теме у тебя больше всего пробелов в знаниях… — продолжил в своей манере отличник школы, отпив купленный им в ближайшем киоске напиток. — А так согласен с вами, эта преподавательница ни один раз уличалась в пренебрежительном и оскорбительном отношении к ученикам… Наверняка не вам одним с Ларри так повезло. — Тут уж не поспоришь… Но я готова уже накатать на неё жалобу. — Кэмпбелл снова обратила внимание на меня. — Но, хей, Сал, а что насчёт тебя? Ты говорил, что тебе где-то не достаёт смелости? — Ох, ну, я-я-я… — замявшись, я попытался придумать, что ей ответить на это, так как говорить о своих чувствах я точно не был готов сию же секунду. — М, не то, чтобы не хватает… В смысле!... Ну-у-у… Просто есть сомнения и-… переживания по поводу будущего, если я таки осмелюсь сделать это?... Господи, как же это жалко звучит…Никак не смог опять нормально сформулировать всё без запинок?
— Не волнуйся так. Моя мама вообще частенько говорит, что ты никогда не будешь полностью готов к чему-то: всё равно ведь произойдёт какой-то момент, из-за которого ты начнёшь волноваться или что-то в этом роде. Поэтому… — Моя подруга подошла ко мне и коснулась моего плеча одной рукой. Так резко захотелось взять её бархатистую ручку, ногти на которой уже были обгрызаны совсем под корень, и прижать к своему настоящему лицу, расцеловать. — Поэтому не заглядывай вперёд и действуй, дружище! Если всё же событие повернулось абсолютно не так, как ты ожидал, то, быть может, оно и к лучшему? Как думаешь? — А-ага… Ты как всегда мыслишь весьма позитивно, Эшли. И… невольно заряжаешь своим позитивом и остальных тоже… — вполголоса промямлил я, всё ещё чувствуя тепло от её ладони на своём плече. Знал бы маленький я, какую отныне значимость буду предавать любым, даже порой случайным, прикосновениям, наверняка бы в ужас пришёл от того, насколько я расклеился в этом плане. — Ха-ха, стараюсь, чтобы вы, мальчики, не унывали лишний раз. И так говна в жизни хватает и без всяких школ и призраков… О, я присяду, пожалуй, а то мой желудок тоже начинает петь песни, хех, — издала смешок девушка и тут же подсела к нам. Вернее, ко мне, ведь её постоянное место было расположено между Тоддом и мной. Ларри же на пару с нашим ботаном будто бы специально подталкивали меня и спутницу нашей компании друг другу: даже Тодд в один прекрасный день резко отодвинулся, так как Эш не с самого начала присоединилась к нашей группе. Временами у меня возникало ощущение, словно эти двое желают продвижения наших взаимоотношений больше, чем мы сами… Пхах, ладно, вру – я желал этого не меньше. — Как… твоя нога, Эш? — Всё это время я не отводил взгляда от дорогого для меня человека, которая уже начинала жевать сушенные кусочки сливы из мелкого бумажного кулька. К сожалению, Эшли всё же пострадала в тот злополучный день… Этот факт мы обнаружили далеко не сразу. Когда мы отыскали её, а затем вернулись обратной дорогой прямиком к рыжему другу, который держал для нас всех двери подпольного храма, всё было достаточно хорошо. На всякий случай мы лишний раз поинтересовались состоянием нашей приятельницы, на что получили обнадёживающий ответ. Но стоило нам покинуть погреб и выбраться обратно уже на границы обычных Аппартаментов Эддисона, как внезапно у подруги открылось кровотечение на левом колене. Для нас всех это было по-особенному странно, к тому же Тодд явно бы не списал это на замедленную реакцию организма на воздействие со внешней среды… Первое время наша Эш провела в домашней обстановке, не выходя на очное обучение, где родственники, по её рассказам, обрабатывали ей ногу каким-то жутко противным и неприятным раствором, а сгибать ушибленное место было очень проблематично. Но вскоре она вернулась в учебное заведение, чему мы все были несказанно рады. — А, ты про то колено? — Девчушка отвлеклась от небольшого перекуса и посмотрела куда-то под стол на свою раненную ногу. — Да всё как обычно, не беспокойся. Я бы даже сказала, что иногда совсем не чую последствий от оставшегося шрама в виде синяка, словно я и не падала никуда. Но потом, частенько по вечерам, или же когда я об этом всё же ненароком вспоминаю, то всё быстренько возвращается… Хотя, говорят, по ночам раны начинают терзать тебя куда больше, чем днём. Слушая Эшли, я просто не мог оторвать от неё глаз, а точнее один свой глаз, во время её монолога. Впрочем, я почти никогда этого не делал, если только не брать в счёт случаи моих нелепых и глупых смущений перед ней… Если бы не это, то, быть может, я бы признался ей уже давным-давно. От моей подруги всегда пахло вкуснейшими духами, перемешанными изредка с лёгким ароматом корицы, либо же с черникой или смородиной… Как-то раз я помню, что уловил запах персиков от её шелковистых волос. И кто бы мог подумать, что все эти мелкие детали вдолбятся мне в голову наравне с теми же нескончаемыми кошмарами и сонными параличами? — На худой конец, это в колоссальной степени лучше, чем иной исход событий… Удивительно, как ты в принципе смогла избежать куда более серьёзных повреждений, тем более рухнула ты далеко не на мягкие перины, — со многозначительным выражением лица вновь вступил в разговор Тодд. — М-да уж, будь я верующим, то сказал бы, что ты получила «Божье благословение», — вставил своё шуточное признание Джонсон, явно шагая по тонкому льду. — Ты же, типо, в храм провалилась, а эти религиозные чуваки же обычно говорят, что в этом месте ты неуязвим и под защитой того, в кого они верят. — Какие-то чересчур фанатичные тогда верующие там службы вели, простите… Либо же у их Бога весьма специфичные вкусы на интерьер. — Со стороны Кэмпбелл послышался лёгкий хохоток в ответ на шутку её давнего друга. Хоть порой анекдоты товарища и вдобавок нашего с Моррисоном соседа по стрёмной многоэтажке и казались порой неуместными или же бесячими, но мне необыкновенно уютно было видеть улыбки моих друзей и то, как в банде изредка мы всё же можем позволить себе посмеяться с, казалось бы, ситуации, где юмор вообще ни к месту. Со скрытым удовольствием, которое никто не мог разглядеть, я всматривался в лица самых родных для меня людей во всём мире***
— Кха-кха!... Д-…Диана… Диана! Инстинктивно я повернул свою растрёпанную голову в сторону негромкого шума, преследовавшего меня уже на протяжении несколько месяцев по второму кругу. Отец... И на него в очередной раз хлынула волна воспоминаний о прошлой жизни… На часах уже 2:00, а инсомния уже по традиции решила наведаться ко мне в гости и остаться на чай… На чай, что местные жильцы чуть ли не боготворят, за исключением нас с Ларри, конечно же. Я уже минут 10 пытался отыскать запасную баночку со снотворными на кухне, какую предварительно припрятал папа, желающий, чтобы я начинал засыпать уже своими силами, так как не смогу вечность просиживать лишь на таблетках. Да вот как бы я сам этого сильно не хотел, но подобный симптом уже у меня перерос в нечто хроническое… Как из последствий у меня наблюдалось снижение концентрации, постоянное недомогание, раскрасневшийся глаз, будто бы я целые сутки просидел перед монитором вплотную, что сильно выделялось на фоне второго искусственного… И я уже молчу о пульсирующих головных болях – они не нуждаются в упоминании. И что-то я отвлёкся…Бля, да где же они?
Этот поиск занял у меня больше времени, чем я думал…Да ты даже обычную пластмассовую херобору отыскать не можешь, всё в глазу двоится…
Слабак.
Инвалид.
Но благо моё муторное занятие с перебиранием различных лекарств и препаратов в аптечке обвенчалось успехом – я достал то самое заветное средство в тёмном и пыльном уголку комода. Похоже, что Генри тоже решился завязать с этим делом и, пожалуй, у него даже получалось засыпать самостоятельно. Судорожно открутив крышку, я просунул руку в ёмкость и запульнул к себе в рот две капсулы снотворного… Нет, три. Эту ночь я точно посплю.Не важно, сколько часов, но я обязан уснуть.
Я кое-как поплёлся обратно в свою комнату, оставив все медицинские штуки прямо на столе возле плиты вместе с открытым снотворным. Сил было в избытке даже банально разложить всё на свои места, дабы отец не беспокоился лишний раз за не самого умного сына.Какая же ты тряпка, Салли-Кромсалли…
— Ну почему… почему ты оставила нас?! Диана! За что… За что?! Доковыляв до постели, я рухнул камнем на неё. Из-за стены всё ещё доносились всхлипы моего родителя… Единственного родителя. Так хотелось расплакаться, закричать, нет, заорать во всю свою мочь на всё это паршивое призрачное здание, с целью сорвать себе голос и больше ни за что не заговорить… Маловажно, куда я смотрел, в потолок или в стену: передо мной продолжали мелькать картинки одной за другой, как я отключаю аппарат в вонючей спальне бывшей математички и навсегда ограничиваю доступ к кислороду полудохлому мужу Пакертон… Ларри говорил, что бедный мужик весьма долгое время мучался, так что я поступил очень разумно, освободив его из физической оболочки, которая уже и подавно должна была перестать функционировать.Но… я ведь всё равно убил человека… Буквально…
Краем уха я услышал, как щёлкнул замок на двери в спальню отца, а затем пронеслись едва различимые шаги через гостиную, что сумели вырвать меня на какой-то промежуток времени из жутких галлюцинаций и флешбэков обратно в суровую реальность. Я вслушивался, как папа добрался до кухни, именно туда, где я копался дотоле, немного порывшись в груде лекарств так же, как это сделал я, тоже открыл снотворное и принял его. Мне даже привиделось, что я разобрал его тяжёлый, полный отчаяния вздох, смешавшийся с горьким плачем… От этого наблюдение сердце в груди сжалось в комок ещё усерднее и ощутился такой прилив боли, словно меня проткнуло острыми спицами или, лучше сказать, ножами… Но я не рыдал. И не бился в конвульсиях. Я не мог.Лишь апатия.
Все мои эмоции разом испарились…
Или же снотворное и вправду начало действовать. Полуприкрытым и усталым глазом я взглянул на Гизмо, кто расположился клубочком почти впритык к моему изуродованному и ободранномуНужно дожить до утра, а дальше снова и типичный школьный день начнётся, где уже будет полегче… Наверное.