Сети

—… точно педофилы! Вы меня слушаете? — Ага, — устало отозвался Игорь, — и записываю. Сидящая сбоку от его стола молодая худощавая женщина скептически вскинула аккуратную бровь. — Куда? — поинтересовалась она вкрадчиво. Игорь глянул на погасший экран компьютера, потом на стол, заваленный ворохом бумаг, на стакан, где стояли ручки и огрызок карандаша… Черт. — Сразу в мозг. Самый надежный носитель. Знаете, что… — Как же ее зовут? Она точно представлялась. — Марина Петровна. Беляева. — Марина Петровна. Вы письменно изложите… — Игорь сдвинул бумаги в сторону, освобождая местечко на краю стола, достал из ящика чистый лист А4 и положил перед ней. — А мы разберемся. — Заявление писать? — недоверчиво спросила Марина Петровна. — Опять? — Опять. Все проверим. Адрес не забудьте указать, на него ответ придет. И телефон для связи. Она приходила уже раз третий. Это только в этом месяце. После первого же визита коллеги Игоря нарекли ее "яжматерью" и всячески старались ретироваться из поля зрения, как только она появлялась в участке. Костя даже предложил установить очередность, потому что ему везло чаще остальных. В ответ остальные предложили пойти куда подальше. Костя расстроился. Теперь Игорь понимал, почему: Марина Петровна приходила из раза в раз, чтобы сообщить о киберпреступлении государственного уровня против цветов жизни. По ее словам, принадлежащий ей тринадцатилетний цветочек слетел с катушек и часами просиживал штаны не за учебниками, а в интернете, общаясь в какой-то "подозрительной" группе. Вот был "домашним послушным ребёнком, никогда не перечил", а тут стал огрызаться и на мать, и на учителей, а после начал прогуливать уроки. Задолбавшись ходить в школу и выслушивать жалобы, Марина Петровна отправилась прямиком в полицию. Поговорить со своим ребенком по душам ей в голову почему-то не пришло. Вот телефон изъять она попыталась — ожидаемо не вышло, цветочек закатил истерику и пообещал самоубиться. Марина Петровна перепугалась и побежала писать заявление, решив, что полиция – ее последняя надежда. Поначалу группу шерстили чуть не всем участком, все-таки извращенцев в сети действительно хватало. Игорь в этом особо не участвовал. Диалог с перепуганной мамочкой он наблюдал со стороны, но цветочку теперь искренне сочувствовал. Наверняка над ним трясутся и везде за ручку водят, вот и не вытерпел парень, почти взрослый ведь. Проверка ничего подозрительного не выявила. Совсем. Какие-то безобидные тесты и опросы, статьи на тему психического здоровья и личных границ, музыка вполне сносная… Обычный паблик, тысячи их. Но напуганная Марина Петровна не сдавалась и ходила в участок, как на работу. Ответ "нет состава преступления" ее категорически не устраивал. А Игоря не устраивало прямо сейчас, за полчаса до окончания ночного дежурства, что-то там ей доказывать. Пусть пишет, бумага все стерпит, в том числе и очередное заявление о теории заговора. Сейчас, по весне, таких заявлений писалось вагон и тележка. Обострение, мать его… — Дату-подпись поставили? Отлично, давайте сюда. — Надеюсь, в этот раз отреагируете, наконец, как надо, — сказала Марина Петровна, недовольно поджала губы, всем видом показывая, что в “как надо” не верит ни капли, а после наконец-то ушла. Заявление Игорь оставил на столе, не читая. Глаза слипались, хотелось поскорее попасть домой. Последние недели выдались сложными, то одно наваливалось, то другое, в принципе, ничего нового, будни, однако Игорь смертельно устал — давно в отпуске не был, все как-то не получалось — и мечтал просто выспаться. С выходного придет и все проверит, на всякий случай. Жалко, что ли. *** Игорь по опыту знал: если не упасть лицом в подушку сразу, как вернешься со смены, то потом можно даже и не пытаться — уснуть не получится. Поэтому шавуху он купил и предусмотрительно сжевал по дороге домой, а дома направился прямиком в спальню, разделся и рухнул в кровать. Выключило его в секунду, даже толком устроиться поудобнее не успел. Проспать, судя по ощущениям, удалось минут пять. Писклявая, до ужаса противная мелодия звонка ввинтилась в мозг, вызывая единственное желание – вышвырнуть мобильник в окно, но до окна надо было еще дойти, перед этим встать, потом ещё и в магазин идти придется — без связи ведь никак… Игорь предпочел нашарить телефон и только после этого открыл глаза. Взгляд тут же зацепился за старые настенные часы. Они утверждали, что с того момента, как Игорь лег, прошло почти три часа. Вздохнув, он принял наконец звонок. — Слушаю. — Спишь? — раздался в динамике веселый и слишком громкий голос Юли. — Уже нет, — ответил Игорь. — Ты разбудила. — Извини. — Ни капли раскаяния. — Это срочно. Я писала-писала, а ты не отвечаешь. С дежурства, что ли? — Ага, — Игорь с трудом подавил зевок. — Чего хотела? Говори уже. — Долго рассказывать. Зайди во "Вместе", я тебе там статей покидала. Ролик сейчас готовлю, хочу, чтобы ты глянул. Мутная какая-то история… Игорь, ты слушаешь? — У тебя все истории мутные, были бы не мутные — ты бы мимо прошла. Я-то тут при чем? — Просто зайди и посмотри, ладно? Хочу знать, что ты об этом думаешь. Игорь вздохнул, понимая — не отстанет. Юле порой было проще дать то, что она хочет, чем объяснить, почему, собственно, нет. Впрочем, справедливости ради, по пустякам она никогда так настойчиво не дергала. Да и мнением Игоря интересовалась после выпуска ролика, а не до, во избежание уговоров (больше похожих на требования) не лезть на рожон. А тут вдруг сама звонит и предлагает посмотреть материалы? Должно быть, там и правда что-то важное. — Ладно, гляну. Пару часов терпит? — Вообще-то терпит. Но чем раньше, тем лучше. — Хорошо. Перезвоню. — Давай. И слушай, давно сказать хотела. — Она замолчала на пару секунд, Игорь услышал, как хлопнула дверца машины и завелся мотор. — Купил бы ты нормальный телефон уже. Слышно отвратительно. Все, жду звонка! — Связь прервалась. Игорь бросил мобильник на пустую сторону кровати, поправил подушку и, устроившись на боку, закрыл глаза. Потом повернулся на спину, полежал так какое-то время, снова лег на бок. Бесполезно. Спать больше не хотелось, короткий разговор сбил всю сонливость и разжег любопытство. Что же там настолько "мутное" Юля нашла? Поняв, что теперь не успокоится, пока не узнает, Игорь со вздохом поднялся и отправился за ноутом. Пока тот думал — как назло, выскочило какое-то обновление, стоило системе загрузиться — Игорь подогрел чайник и налил кофе. — Ну давай, рожай уже, — пробормотал он, усаживаясь на диван с кружкой в руке. Восемьдесят процентов, девяносто, девяносто три… Наконец-то. Игорь запустил браузер, кликнул стрелкой мышки по закладке со своей страничкой. В разделе диалогов обнаружилось три непрочитанных чата из четырех: один с коллегами (сначала обсуждали, что подарить Федору Иванычу на день рождения, потом скатились в безбожный флуд, судя по счетчику сообщений). Второй — с Димой (Игорь зашел и тут же вышел, обнаружив какой-то дурацкий мем и ржущий смайлик). Третий, самый свежий, от Юли. В самом низу висел чат с коротким "нормально)" от Разумовского. Игорь машинально ткнул туда. "Был онлайн 07.03". А сегодня какое? Десятое вроде? Нет, уже одиннадцатое. Странно, обычно Разумовский торчал в своей соцсети постоянно. Три-четыре часа оффлайн в течение дня, около шести-семи ночью — максимум, который Игорь замечал с того момента, как сам зарегистрировался во "Вместе". Надо будет ему позвонить на всякий случай, под каким-нибудь пустяковым предлогом, чтобы навязчиво не выглядеть. А то мало ли. Сделав себе мысленную пометку, Игорь открыл сообщения от Юли. Несколько ссылок на статьи и посты, опубликованные в самой соцсети. Игорь кликнул на самую первую, с комментарием от Юли "весь блог смотри", и мысленно закатил глаза — ссылка вела на страницу утренней, задолбавшей весь отдел посетительницы. Кажется, она промышляла блогерством, судя по количеству подписчиков. Все посты за последний месяц были про ненавистный ей паблик. "...завлекают и зомбируют наших детей!", "...полиция бездействует!", фото старого заявления, фото отказа в возбуждении уголовного дела, под последним, опубликованным этим утром постом тегнута официальная страница отдела Игоря и еще ворох аккаунтов, в том числе — Юли и Разумовского. Сто восемнадцать репостов, триста сорок семь лайков, почти двести комментариев. И это на посте трехчасовой давности. На более старых — куда больше. Ну, приплыли. Только этого не хватало. Игорь пробежался по комментариям. Кто-то насмехался и советовал автору надеть шапочку из фольги и залезть в бункер, кто-то сомневался: "вряд ли, конечно, а вдруг правда?..", но нашлись и те, кто поддерживал “каждое слово" и тоже с упоением тегами призывал всех кого ни попадя. Игорь вернулся в диалог. "Да-да-да, звучит как бред сумасшедшей, но смотри, что я еще нашла." Две последние ссылки вели на страницы девочки-подростка и молодого парня. Под постами и фотками девочки подписчики желали здоровья и скорейшего возвращения в школу. Парню… Парню желали спокойных снов, рассыпая картинки и смайлики в виде свечек. "Девочка наглоталась таблеток недели три назад, сейчас в Кащенко лежит. Мальчик в окошко вышел — не спасли. Оба этот паблик читали, про который Беляева пишет, я проверила. Он сейчас закрытый, мой запрос отклонили, там какой-то тест дурацкий, но мне слили скрины, глянь." Игорь открыл прикрученные с сообщению картинки. "Семья, которая тебя поддержит". Да уж, название с претензией. Вся стена пестрила психологическими тестами и играми вперемешку с постами "как выстроить личные границы", "что делать, если близкие тебя не понимают", "учимся говорить "нет" и не стесняться этого", и все в таком роде. Ничего тянущего на преступление Игорь не видел в упор. Число подписчиков уверенно перевалило за десять тысяч, оно и неудивительно, время "удобного" поколения прошло, молодежь активно отстаивала свое мнение и право выбора и, положа руку на сердце, правильно делала. Меньше будет домашних деток, до седых волос сидящих у мамкиной юбки. Это же хорошо. Разве нет? Игорь снова зашел поочередно на страницы девочки и парня. Оба хотели уйти из жизни, оба были подписаны на паблик, в который пускают после тестирования. Может ли это быть как-то связано? Марина Беляева обивала пороги отделения полиции, строчила разоблачения, искала внимания общественности и жаловалась, что ее сын в одночасье отбился от рук и влип в эту самую "семью" так, что помешался. Сколько ему там? Тринадцать? Возможно, просто пубертат. Сам Игорь в его возрасте нервы взрослым только так трепал, Федор Иванович до сих пор вон припоминает (с неизменной оговоркой, что и сейчас немногое изменилось). Игорь сходил в спальню за телефоном и вернулся к ноутбуку, на ходу ища нужный контакт. — Привет, Ксень, — поздоровался он, услышав в динамике "да?", — ты ж в участке? Слушай, у меня там на столе заявление лежит от нашей любимицы. Которая с сыном и пабликом. Скинь мне фотку, чтобы телефон было видно. Да мне просто проверить кое-что надо, скинь. В чате меня найди, где подарок выбирали. Ага, спасибо, жду. Игорь сбросил звонок. Через несколько минут прилетело новое сообщение с фотографией листа, исписанного мелким ровным почерком. Выписав себе номер телефона, Игорь отправил заявку на вступление в паблик — на тест, который завалила Юля, хотелось посмотреть собственными глазами — и нажал кнопку вызова.