***
— Что ж, парни! Добыча была достойная, можете веселиться, только все не пропейте, нам еще хорошую долю отдавать. Ему было где-то лет, эдак — 18-19. За n-ое количество времени, нынешний командир 5-й дивизии всем известного Морского Волка — Аида, опустил косу, (чего требовала культура Пассии и внутренний кодекс самой пиратской команды, взамен Дэну позволялось не участвовать в ритуальных пролонгированных мероприятиях). — Что насчет вас, командир? — спросил блондин с соколиным носом, смуглой кожей и какими-то хитрыми, но и трусливыми глазами. — Командир… не честно… — завопил народ, — бросаете вашу команду на произвол судьбы. — Уй… ути-пути… какие мы беспомощные… не дети ведь уже, — парень потер кулаком помощнику макушку, — я все сказал. Шагом марш. Команда с веселым гулом направилась вперед, оставив командира дивизии наедине с собой. Парень накинул на голову шляпу и направился по ночному городу. Даже вечера в этой вроде бы пустыне, но были теплыми. Чернокрылый сделал несколько шагов вперед и внезапно оказался рядом с местностью, похожее на парк. Низкие, каменные заборчики, небольшая площадка в центре, всюду рассажены карликовые деревья с густой листвой и каштанами, в небольших каменных грядках и фонтанах. И с каждой стороны, был еще один вход и выход. Дэн задумался, осматривая данную местность, пройти здесь напролом, или обойти и погулять подольше? Улица пестрила людьми и не всех из них он явно был бы рад видеть. Патрульные шныряют туда сюда. Слиться с толпой получится в проулках и базарах, а таких поблизости вообще не наблюдалось. Тем более, что Чернокрылый уже отвык немного от антуража Пассии и новые пейзажи рассматривал как ребенок, который только покинул свой дом, из-за того, что долго просидел на одном месте и носа на улицу не казал. Хотя архитектура и искусство его никогда не волновали. Неприятный случай вызванный Аденеем, как пошел молодому человеку на пользу, так и не очень, ибо организм после того приключения в гареме, кажется, еще не оправился. Тем более, что вы хотите… пубертатный период может тянуться и до тридцети лет, в зависимости от образа жизни. Нет, у Супрайна, конечно, было не так, но молодое тело явно требовало ночного рандеву и пикантного знакомства прямо сейчас. Особенно если это будет максимально рандомно, но не менее приятно. Он шел медленно и размеренно, все ближе доходя до середины парка, и тут его привлек вполне, не обманутый взором, силуэт. Без сомнения — женский. Он направился к ней. Она была одна. Сидела на лавочке, опустив взгляд в книгу. Синхронная фигурка, гладкая волна сиреневато-черных волос, бледнота кожи, и скромный непримечательный наряд в виде сиреневой туники и шорт, напомнили парню ту, кого он пообещал себе видеть только в образе друга… Или ему уже глючится от переизбытка тестостерона, а подруга детства стала ему тайной, запретной мечтой, с неоправданным клеше всех дебильных, любовных ром-комов? Хотя… в принципе, он был бы не против посмотреть, как сильно та изменилась. Воспаленное сознание подкидывает ему глюков? Или он правда на солнце перегрелся? Не помнил, что-то шатен, что последние пары ночей Рюга ему снилась. Или снилась — а он, как раз, тупо не помнил. Приблизившись достаточно, чтобы хорошенько её осмотреть, парень медленно приподнял козырек шляпы, чтобы та не мешала обзору и остановился. Темноволосая же, будто почувствовав чье-то присутствие, подняла голову. Дэн едва сдержал восторженный возглас. Неужели?! Это и правда она! Он даже с трудом проглотил шумное, обалделое «аханье» и чуть не отшатнулся в сторону. Столь изменившаяся, притягательная внешность, которая когда-то была весьма нежно-миловидной и скромной до безобразия, сейчас была чуть ли не невинно-порочной, при этом все усугубляя достаточно, привлекательной и объемной грудью, что выглядывала из пока скромного, закрытого декольте топика, худые, но ровные невыносимо притягательные округлые плечики, без изъяна… белая, невероятно-чистая кожа, притягивающая к себе внимания из-за тонких лямок и одной только фантазии, что эта лямка в любой момент может упасть, оголив неприкрытую кожу. Вся эта внешность словно — воплощение женственности, изящества и привлекательности, которым достаточно просто любоваться часами. Пусть даже и тайно желая попробовать белизну этой кожи на вкус губами и узнать, как долго сохраняться на ней небольшие отметины от губ и языка. Бледно розовые губки с легким персиковым оттенком… большие серо-сиреневые глаза, которые прекрасно искрятся при любом свете, покатые бедра, длинные стройные ноги и волосы. Уж волосы шатен, явно забыть не может, как и глаза, между прочем, но вот с волосами был нюанс. Помнится, после одного случая, Хидеки так разнервничалась, что хотела остричь эти прелестные, пахнущие лавандой и сиренью пряди почти до самых ушей, но шатен не позволил. Ибо первое «ту-дум» случилось, когда кончики влажных, прелестных прядок, однажды коснулись его обнаженной кожи. Как вы думаете, какой тогда идеал себе выстроил Супрайн? Не говоря уже о спешке, научиться целоваться… в четырнадцать-та лет… — Чем могу помочь? — послышался, нежный голос, который с тех пор изменился, разве что совсем чуть-чуть. Стал менее тонким и более объемным, нежным и обволакивающе-спокойным. Чем-то даже напоминал голос мамы и сестры, но тут было, что-то иное, что-то прямо-таки манящее… заставляя покалывать кончики пальцев. Девушка же, недоуменно осмотрев незнакомца, лишь растерянно убрала прядку за ухо и открыла шею. — Хи… Хи-де-ки? — послышалось ответ. Девушка изумилась и поднялась с места с опасным подозрением, рассматривая молодого человека, напротив неё, и уже намереваясь уйти. — Подожди, — он схватил ее за руку. — Что вы себе…? — Это же я! — парень тут же скинул шляпу и невольно отпустил её руку, чуть отойдя, чтобы не смущать её еще сильнее… Девушка с некими недоверием и легким оцепенением рассматривала, словно бы очень знакомые и даже родные черты лица… Она их помнила. Сейчас они сменились на более острые и вытянутые, благородные, сменяя грубые и плавные, как в детстве. Тяжелый и хмурый, словно бы внутренний взгляд сменился, более открытым и чуть более любопытным и искрящимся. Даже легкая улыбка и чуть более открытые веки, с нескрываемым восхищением, с которым он теперь смотрел на неё, даже немного путали. Однако… эти волосы… глаза темно-синего цвета, приятный, плавный разрез глаз с острыми уголками и словно поднятой кисточкой кожной стрелки, густые ресницы, все та же не сильно длинная, волнистая челка, убранная в бок, свисающая на лоб, с левой стороны. Подобно выравнивающимся, взволнованным дыханием и трепетом, что даже она прочувствовала и прониклась им. Хидеки, так звали девушку, прищурила с легким недоверием глаза, осмотрела шатана внимательнее, пока тот стоял и ждал, боясь произнести хотя бы одно слово и медленно подошла к нему, посмотрев прямо в глаза. Прошлась взглядом по всему его лицу, внешнему виду, скользя сверху вниз по более сильной, лощённой фигуре друга детства, что стал выше, крепче, а тело его, как черты лица стали какими-то необъяснимо привлекательными. Сильными, и такими… Она немного покраснела, мысленно сравнив тело шатена с теми, что описывают в романах, которые она временами читала от скуки и скрыла лицо за волосами. Энергетику, исходящую от него, она точно узнала. Сдержанная, колеблющуюся агрессия, которую он всегда сдерживал, когда злился, словно в любой момент готовый напасть в ответ. И мягкое тепло, словно обволакивающее его всегда, незаметной дрожью и вибрацией. Непонятное чувство, которое только усилилось, стоило глазам упасть на тату, выглядывающей из-под воротника и края его бледно-фиолетовой рубашки, на левой груди от ключицы. Теперь, вместо колючей ухмылки, которая была раньше — открытая и искренняя, сдержанная и какая-то трепещущие-кроткая улыбка, лицо стало более гладким. В нем чувствуется мужественность и одновременное взросление (на первый взгляд), как и ожидание неуместного подкола, как в детстве… — Д.-Дэн? — вырвалось у брюнетки, и она даже неверяще отпрянула, не заметив, что схватилась в его руку, пока рассматривала, а тот в ответ, зачем-то чуть сильнее сжал её пальцы и не спешил отпускать, смакуя каждый момент, пока она его изучала и он изучал и любовался ей в ответ. В подтверждение её удивления, Супрайн только широко улыбнулся. Сколько удивления в её голосе было. Он открыто рассмеялся и когда выпустил её пальцы из своей руки, в довершение доказательства, поддел большим пальцем золотую цепочку и кулон, который, ему отдала Олис, о котором он благополучно забыл, хотя выплавил это украшение из когда-то подаренных ему старшей, почившей сестрой, карманных часов. — Ты… — на глазах брюнетки мелькнули слезы. — Кто бы мог подумать, да? А я и не ожидал тебя здесь увидеть… — широко улыбнулся тогда молодой командир. — Сколько лет минуло?.. — Не очень много, если так задуматься… — протянул задумчиво парень, но после снова лишь широко улыбнулся. Еще секунда, и девушка прильнула к нему, сжимая сильную шею в объятьях, и опустив глаза на асфальт, тем самым, ошарашивая парня, который чуть не задохнулся от неожиданности, едва не попятившись на автомате назад, чего он не мог себе позволить, поэтому стоически удержал равновесие на пятках и, положив руки на осиную талию подруги, стиснул ту в объятьях и выровнял их обоих, чтобы не грохнуться. Он снова захотел рассмотреть её получше и запечатлеть каждую черточку её лица и тела, так что, в следующую секунду, на миг, зарывшись носом в шею и словно, чтобы подтвердить реальность всего происходящего, незаметно втянул запах её волос… все тот же: сирень и лаванда. Шатен слабо расцепил объятья, взяв её за плечи, чуть отведя от себя и счастливо улыбаясь, пролепетал: — Дай-ка я на тебя посмотрю, — он присвистнул, — какой… красавицей ты стала. — Разве? — улыбнулась скромно, но явно не слишком смущенная его комплементом, Хидеки. — Можешь мне поверить, я стольких… кхм… но ладно. Расскажи, как ты? — он взял ее под руку и повлек с собой, начиная беседу, узнавая побольше о последних событиях её жизни и рассчитывая, только на лучшее, хотя… на самом деле, подруга явно говорила не все, а улыбка Супрайна становилась от этой догадки, все фальшивее. Однако, до поры, до времени он не должен был вмешиваться в её дела. Они близки, но не настолько, чтобы он учил её жизни, влезал в её проблемы, без её проса и ведома и настаивал на том, чтобы самому всё разрулить. Это бы пересекло личные границы, а Рюга итак весьма долго и скрупулезно за них держалась. Всё изменилось и надо принять тот факт, что она больше не та скромная девчушка, которая большую часть своей жизни молчала и оставляла свое мнение при себе. Она изменилась! И, возможно, не только внешне… Хотя именно, вот это её, не только внешне, Супрайн и хотел бы, как следует, разузнать. Он точно потом, не окажется лишним в её этих — границах? И как далако, они распространяются-та? Хотя, вроде обнять себя позволила, сама обняла, руку не отнимала… или это от шока? Жутко представить, если это правда так. Пока они шли, Рюга рассказывала о том, что её мать совсем поплохела за последние годы. Дэн знал, но предпочитал не вмешиваться, по просьбе Хидеки, в её семейные дела. Отец девушки был священником и преподавал в Воскресной школе. Мать… как выяснилось позднее, была религиозной фанатичкой и состояла в секте «Жрицы Эллады», тайная организация, где-то в Альварез-блю, на острове Лесбог. Но, до Дэна, как до члена мировой команды и Восточного моря, слухи доходили не самые приятные. Когда он выслушивал подругу, улыбка его и вовсе пропала с лица, а голову посетили весьма мрачные мысли… Из того, что он слышал. Там, на острове Лесбог, есть столица Эсси и тамошняя секта «Жриц Эллады», поклонялась аналогу богини Геры, только в тысячу раз консервативнее и жестче. Беспринципнее и более жутко, абсолютная целомудренность, неприкосновенность и восприятие себя, как объекта и полное подчинение установкам и правилам данной организации. Даже особые клейма были… которые наносились, иногда и на интимные места. По данным разведки дивизии Вольфа, это… нельзя назвать, чем-то нормальным. Дэн явно не хотел, чтобы это как-то распространилось на Хидеки. И он чуть грузно, подумал от том, как сильно повлияла не совсем уравновешенная психика матери на мировоззрение своей дочери? Он внимательно посмотрел на неё… Хидеки выглядела — обычно… охотно делилась, какими-то бытовыми мелочами и яркими событиями… спрашивала о чем-то в ответ Дэна, хвасталась интересной книгой. Шатен в ответ на это слабо улыбался и кивал, стараясь поддерживать разговор. Хотя и догадывался, что Хидеки рассказывает ему — не всё. И его ли это дело? Так, слово за слово, очередь дошла и до парня. А уж событий в его жизни было считать не пересчитать и хорошие, и плохие (их он старался по максимуму смягчать, чтобы не тревожить подругу). Ярких, конечно, было больше и о них, Супрайн бывает, временами не затыкался. Рассказывал, как следил за успехами братьев, Элиота, Андре и Лео. Рассказал об Эквейсе и Люсинде. О пиратах Аида и самом Аиде, рассказал от Джагре и о том… — Рабство?! — Хидеки встрепенулась всем телом и даже остановилась, в ужасе уставившись на шатена. — Тихо-тихо, — смеялся Дэн, — это уже прошло. Теперь я командир пиратов Аида. Так что нечего за меня переживать. Тем более, пусть благодаря Отцу я спасся, но большая часть успеха лежит именно на мне! Он самодовольно усмехнулся и вскинул голову. Хидеки долго и слегка недоверчиво смотрела на него, стараясь переварить информацию или забыть её. Бог знает, что с ним случилось на том галеоне и как он страдал. Рабство… полтора-года рабства… дизентерия, болезни, бесчеловечное отношение. От одного только представления, волосы встают дыбом, а он рассказывает обо всём этом так, словно в ларек за хлебушком сходил и ничего этого не было. Было и явно оставило на его душе не хилый отпечаток. Но Супрайн же об этом не признается, верно? Рюга собралась с силами… выдохнула и посмотрела на него: — А, что с ребятами? — тихо спросила она. — Я найду их, когда у меня будит побольше людей. Сейчас, я вынужден быть одним из членов другой команды. Но я обязательно их найду. — ответил решительно парень. — Я говорила тебе, что это опасно, — вздохнула девушка. Супрайн вновь раздался смешком и плечи его дрогнули, от соответствующего хмыка. Хотя ему было приятно, что о нём переживали. Она, кажется, в этом совсем себе не изменила. Продолжала переживать и заботиться о нем, не смотря на расстояние… — Брось, Хидеки, все ведь хорошо. Я в полном порядке, цел и невредим. К тому же, пока у меня есть накама, я волен делать… нда, это не совсем свободен, но тоже кое-что, уж лучше так, чем сидеть голым за веслом… Он развернулся к одной из лестниц, что вели во внешний квартал, к центру города, где девушка, вроде как остановилась в гостинице, а Дэн вызывался её сопроводить. Рассчитывал, он, конечно, на другое, но и этот вечер удалость очень даже скрасить их такой неожиданной, но очень теплой и приятной встречей. Даже нестроение поднялось… Шатен остановился, так как собеседница уже не двигалась, а парень поднялся на несколько ступеней вперед и только сейчас не услышал шагов за собой. Дэн посмотрел в её сторону. — Что случилось? Девушка постояла так некоторое время, будучи будто в забытьи и все переваривала вверенную ей информацию. Она лишь качнула головой и медленно направилась за ним следом, пока не догнала и вздрогнула, заметив, что парень мягко улыбнулся и протянул ей руку. Брюнетка нерешительно взялась за неё. — Твой оберег мне пока еще пригодиться. — сказал он с улыбкой, напоминая, что перед отплытием, три года назад, она поцеловала его в лоб, назвав это оберегом и вместо повторного жества, коий он обещал ей вернуть, он чмокнул подругу в щеку, — Так, а теперь надо бы найти место для — переночевать. — Тебе негде ночевать? — посмотрела на него удивленно Хидеки. — Мои ребята, сейчас в баре, так что я вне коллектива. Я вообще надеялся попытать счастье на нечто другое, но… — он пробежался по ней оценивающим взглядом и тут же себя одернул себя и прокашлялся, — но не буду тебе докучать. Наверняка, уже жениха себе нашла. — Не говори глупостей, — смущенно поморщилась она. — Как? — притворно удивился Ден, чуть не роняя с головы свою шляпу, — Не может такого быть. Ты стала такой красавицей и… а-а-а… да. Конечно, правильно. Не слушай мои глупости, ни один смертный твоей кристальной души не достоин. — Хорошо, смертный, — подыгрывая парню, хмыкнула Рюга, — тогда, похоже, и ты… — А я не совсем смертный, — интимно улыбнулся Ден. — В… в смысле? — удивилась девушка. — Ну… как бы тебе сказать, чтоб не испугать, — почесывая за ухом, задумчиво пробормотал Супрайн, — в общем, вот... Он распахнул рубаху по шире, чтобы была видна его грудь, а на левой грудине была печать в виде головы ворона. — Что это? Тату? — Хидеки и в прошлый раз её приметила, но не особо придала этому значения. Хотя странную ауру от этого рисунка она чувствовала. — Печать. — пояснил шатен, — Я уже как, годик носитель демона-ворона. — Ты?! — ужаснулась Рюга. — Не надо делать такое лицо. Я сам на это подписался. — Дэн… — как-то болезненно простонала девушка, накрыв лицо ладонью. — Хидеки, не начинай, мы только встретились. Я не хочу портить такую встречу ссорами. Давай лучше, ты покажешь мне где остановилась, хорошо? — он снова широко улыбнулся. — Хорошо, — выдохнула та и поправила свою челку, не поднимая головы на парня, но после задумалась, начиная следовать за ним, так как шатен сам, молча взял её за руку, чтобы не потерять и она тут со ступень не брякнулась, от прострации, и медленно повел за собой. — Если хочешь, можешь у меня переночевать, — неожиданно выпалила брюнетка, не поднимая голову. — Серьезно? — Дэн остановился и слегка удивленно уставился на девушку, немного недоверчиво заломив бровь и пристально глядя на неё. — Да, — приподняла уголки губ Рюга, — поспишь на диване, ничего с тобой не случиться. — М-м… — хмыкнул в ответ тот, — вредина. — А ты на что там надеялся? — наигранно-возмущенно подняла брови Хидеки. — Ни на что. Эй… а ты там, что надумала? — как-то странно улыбнулся Супрайн. — Ни-че-го, — девушка собрала руки за спину и тут же обскакав шатена, пошла вперед. Дэн проводил её взглядом, скользнул им по её спине и волосам, ухмыльнулся, поправил шляпу и направился следом. — Вот-ка? Как знаешь…***
На удивление, Рюге удалось провести пирата в номер, не вызвав при этом: ни вопросов, ни подозрений, так что, примерно через 20 минут, оба были в номере. Дэну даже позволили (если не сказать, заставили) воспользоваться местным душем, чтобы он привел себя в порядок, а то подруга весомо пригрозила выкинуть его в окно, если он ляжет на чистую постельку грязным. Дэн и забыл, как страшна она бывает в гневе. Страшнее неё, только Олиссия со своими тараканами и изощренными пытками братца, веником… а точнее, карательным, длинным концом. Сколько ностальгии и дежавю. Он усмехнулся, подставляясь под теплые капли и посмотрел с любопытством в сторону. Хидеки, в зале проверяла его одежду на предмет нужной или нет стирки, и убедилась лишь в том, что испачкать относительно свежие вещи, шатен еще не успел. А когда тот покончил со всеми необходимыми процедурами и выкатился из душа, в одном полотенце, то долго стоял в мини-коридорчике, чтобы не смущать подругу. Он только кашлянул, как Хидеки резко вздрогнула, очнулась, прокашлялась так же неловко в ответ, сложила его вещи на диване, рядом с бельём, встала, нервно убрала прядку за ухо и ушла в свою спальню, позволяя парню переодеться. Дэн с любопытством рассматривал номер, пока натягивал штаны и подвязывал их белым ремнем-поясом без бляхи. Полотенце он держал на шеё, уже чутка подсохшие, вьющиеся-волнистые волосы были распущены. И Хидеки, не могущая преодолеть любопытства, выглянула из спальни, когда парень полностью оделся, игнорируя рубаху, и немного удивленно отметила, что не придала значения отросшим волосам шатена и долго, и внимательно разглядывала его. Дэн заметил её не сразу, но лишь глупо улыбнулся, не понимая, или делая вид, что не понимает, что у подруги сейчас на уме. Он медленно поднялся со своего места и снова просушил волосы полотенцем, комментируя при этом: — М-да… не плохо ты устроилась, я тебе скажу, у исследовательниц, древних текстов достойный гонорар? — чтобы начать какую-нибудь тему для разговора, заговорил Супрайн и если дойдет до подробностей, то и узнать что Хидеки планирует делать в ближайшее время и, не связана ли она сама со Жрицами? — Повернись-ка, — все еще щурясь, бросила ему девушка. — А? — Дэн опешил, перекинув немного не понимающий и открытый взгляд на подругу. Хидеки подошла к нему вплотную, после чего провела по мокрым длинным, завивающимся волосам ладонью и запустила в них пальцы. Шатен медленно опустил полотенце на плечи снова, но сопротивляться даже и не думал, скорее больше — замер, с явным, долгим и пытливым любопытством следя за действиями подруги. — Я и не заметила, как они у тебя отросли. — тихо вымолвила та, буравя изучающим взглядом длинные, вьющиеся пряди. — Это из-за культуры Пассии… — ответил он искренне, но слегка заторможенно, следя немного тучным и сосредоточенным взглядом за девушкой, замедляя собственное дыхание, чтобы не смущать и не отвлекать её. Он стал ее рассматривать. Томный и заинтересованный взгляд, веки чуть потяжелели, радужка слегка потемнела, глаза полу-прикрылись от странных, но приятных ощущений и прикосновений, а еще и когда вот так водили по волосам, закапывались в них или перебирали. Дыхание едва делалось прерывистым, но он его контролировал, не отрывая глаз от долго и тщательно-изучающего взгляда подруги. — А ты изменился, — слабо сказала она, надеясь, что парень ее не услышит, хотя Дэн слышал всё и даже ритм собственного сердца, и явного не понимания, что сейчас с ним происходит. Тело покрывало медленное и обволакивающее тепло, где-то бесконтрольно дергались нервы и мышцы, накатывало непонятное чувство и желание. Восхищение и радость, от такой теплой, дружеской встречи сменялось чем-то… камерным и необъяснимым, внизу живота покалывало, вверху словно щекотало, как от пресловутого «бабочки в животе». Мышцы чуть сократились, а тело покрылось мурашками. — Я… уверен, что от ребят услышу, тоже самое… — не сразу, но более осознанно, чтобы совсем не выпасть в неловкость, выговорил парень, все еще долго следя за девушкой. Хидеки же продолжила изучение и теперь коснулась скул парня, внимательно рассматривая черты лица, пытаясь их запомнить и сравнить с тем скандальным мальчишкой, семь лет назад. После невольно скользнула по шее, ключицам, трапеции и плечам, затем осмотрела его грудь, пресс и дошла до связки пояса, где и остановилась, после чего отошла и осмотрела Дэна полностью, во весь его высокий рост. Дэн же, после того, как перестал ощущать прикосновения, сузил глаза и заострил взгляд. В нем было не меньше такого же изучающего любопытства, чем у Хидеки, но где-то внутри сквозила хитрость, он хотел её на чем-то поймать. Губы чуть расслабились и едва-едва можно было уловить, что это была какая-то скрытая улыбка. Словно улыбались только глаза. И если быть очень пристальным и внимательным, в них можно было прочитать, вопрос, но и немое: «Спасибо, что не отвергаешь меня таким…». — Что это сейчас было? — подал голос первым шатен, наклонив немного голову в бок. — Небольшое анатомическое изучение, — серьезно ответила ему девушка, — да… ты… изменился… Она прокашлялась. — Да-а? — протянул командир и глянул в сторону, пытаясь себя встряхнуть и убрать этот томный взгляд. Самому неловко, как это выглядит со стороны вообще. Вон, чуть подругу не спугнул, которую семь лет не видел, — Понятно… Шатен прошёл к дивану и стал разбирать, чтобы начать уже укладываться. Хидеки долго наблюдала за ним, как в ступоре, а затем развернулась и быстро ушла к себе. Дэн этого не понял, лишь повернул голову к двери в её спальню, но придавать значения не стал. Только пожал плечами, своим мыслям. Хидеки же немножко нервничала и, вспомнив реакцию парня на ее прикосновения, почувствовала себя крайне неловко. Она постоянно ходила туда-сюда, не могла заснуть и вот, села на край кровати и схватив, первую-попавшуюся под руку книгу, открыла её и уткнулась в текст. Но явно, даже смысла читаемого не наблюдала, а лишь водила глазами по страницам, пытаясь отогнать от себя навязчивую мысль, что Дэн-та, блин, как мужчина шикарен. А что будет еще через пару лет? И еще? Щеки тут же налились румянцем, а кожа стала невыносимо мягкой, словно температура поднялась. Глаза чисто заискрились и девушка, выдохнув, захлопнула книгу и поджав губы, согласилась с мыслью, что это — не нормально… Но получалось, что оба не спали… Дэн смотрел в потолок отсутствующим и внутренним, каким-то взглядом, собрав руки за голову и вспоминая свои первые впечатления от их встречи в парке… Их разговоры, даже детские воспоминания о том, как они прощались и Хидеки, словно схватив кондрашку, сердечно обняла тогда, пятнадцатилетнего подростка и поцеловала в лоб, сказав, что это оберег и он защитит его, если Супрайн пообещал ей — жить. Кому он это, только не обещал… Парень тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Он повернулся на бок попробовал заснуть, но… через мгновение, почувствовал тонкий запах, знакомый и нежный. Запах сирени и лаванды… им пахло белье. Глаза открылись, а шатен приподнял голову. Затем услышал как зашуршала постель за стенкой, разделяющей его и Хидеки, в её комнате и приподнялся на локте, вперив взгляд в холодное каменное препятствие застеленное желто-полосатыми обоями. Внутри живота зашевелилось знакомое чувство, сердце ускорило стук, а в шее и груди потеплело. Верхние мышцы живота свело судорогой, дыхание стало медленней и тяжелее. Пришло осознание… что лучше уйти сейчас, иначе потом будит хуже. Дэн искал предлог и мысленно сославшись, что из-за него у девушки будут неприятности, наконец, встал с постели. Хидеки, наконец, смогла немного отвлечься и почувствовала себя сонной, отложив книгу на тумбу и поднявшись с места, зевнула, прикрыв ладонью губы, подошла к шкафу и начала переодеваться, скинув с себя топ, белье и шортики. Дэн же, подойдя, к ее двери, сперва тихо постучал и позвал подругу, чтобы объявить что уходит. Он приоткрыл дверь, когда не услышал ответа и, заглянув в узкий проем, в котором проскользнула стройная, обнаженная спинка, изгиб тонкой талии и всплеск белоснежных рук, закрывающих грудь чуть не отпрянул, хотя почему-то именно сейчас задержался у двери, вжавшись пальцами в ручку. Чернокрылый забыл, как дышать, проследил как белоснежная кожа скрывается под слегка-прозрачной и легкой, бледно-фиолетовой сорочкой-неглиже и всё-таки отпрянул назад, чуть не задохнувшись. Он обошел проем двери и прижался спиной к стене, глянув в сторону и закрыв глаза, взволнованно выдохнув, пытаясь отогнать этот образ от себя, потому как, он творил с его мыслями и телом, что-то прямо совсем невероятное и… мало-приятное, если подумать о последствиях. Шатен нервно собрал рукой волосы, когда успокоился, посмотрев остекленевшим взглядом перед собой и кинув такой же быстрый в сторону разобранного дивана, услышал как скрипнула кровать, послышался очередной шелест белья и постояв еще минуты две, очень осторожно и медленно подошёл к двери и заглянув в прощелину. Хидеки спала, повернувшись спиной к видимой части комнаты. Супрайн немного облегченно выдохнул, развернулся, прошел к своему месту, отыскал ручку с бумагой и написал записку, где поблагодарил Хидеки за помощь, приятную встречу, предоставление ночлега, предупредил, изложил суть ухода, забрал вещи и тайно покинул отель, чтобы не доставлять сотрудникам и Хидеки неприятности.***
Шатен посмотрел вперед на длинную и высокую лестницу, которая вела на верхний уровень города, сузил глаза, внимательно осмотрев мелкую траву, что пробивалась из-под грунта, редкие трещины и огромные тени от колонн и стены и шумно выдохнул. А может, это никакая и не любовь, а лишь страсть и желание — обладать и провести ночь…? С собственной подругой… Ага, как же... Парень себя одернул, поправил шляпу, посмотрел в сторону, заметив приближающиеся тени прохожих, заметил еще одну арку, ведущую в соседний проулок и быстро направился туда.