«Ты всё делаешь правильно, всё верно. Не сомневайся в себе, Сашка, не нужно»
Вчерашний разговор привнёс в наши взаимоотношения очень небольшое количество конкретики, а в большей степени лишь усугубился выручающим меня враньём.— Назови причину!
Крепко сжимаю кружку чая ледяными пальцами в надежде подарить им тепло.
— Я ведь уже говорила...
— Ты врала.
Опускаю кружку на стол, набирая воздуха в лёгкие, освобождаю его от
чувства вины.
— Андрей, ты ни в чём не виноват. Это касается лишь меня, пойми правильно, я не хочу раскрывать все карты. — кладу свою ледяную ладонь на его крепкую увесистую руку. — Просто так будет лучше.
— Раньше у тебя не было от меня секретов.
— Всё меняется.
Пообещала в общении не ограничивать, не игнорировать больше, душу не рвать. А в остальном была молчалива и задумчива. Ловила глазами его взгляд, теряясь моментально в моменте этом.— Как Катя поживает?
— Всё в порядке.
Слежу за движением его губ и нервно блуждающими руками на его коленях. Эта тема для него волнительна и тяжела. Да и я не должна была спрашивать, узнавать подробности его личной жизни — не касается ведь.
— Могу узнать о изменениях в твоей личной жизни?
— Их нет.
Теряюсь от его прямого вдавливающего взгляда, не зная, озвучивать ли об ухаживаниях мужчины с проекта в Уфе, с которым, увы, получиться
не могло бы. Не мой, не для меня.
— Были ухаживания в мою сторону, но это нечего не поменяло, нет сильного разряда для моего сердца, скажем так.
Встаёт стремительно с места насиженного, возле окна вставая.
— Будь аккуратна, Саш.
— Я давно уже не маленькая девочка, Андрей, можешь не переживать.
Застёгиваю молнию, усаживаясь на край дивана. Затрагивая небольшую пуговичку на белой футболке, унимаю волнение и своё прорастающее желание остаться в этом городе. Докатились: парочка воспоминаний — и уезжать уже не хочется. Чувствую прилив слабости во всем изнурённом от стресса и нехватки сна теле. Головокружение, ощутимый озноб и прикрывающиеся против моей воли веки. Похлопываю себя по щекам, приводя организм в чувства.— Что ж ты себя лупишь так, Сашка! — Подходит, убирая ладошки с покрасневших щёк. — Есть ведь и другие способы проснуться.
— Например?
— Например, этот. — скручивает в своих руках, щекоча под рёбрами, вызывая приступ задорного смеха и совершенное отсутствие былой сонливости.
Да что ж такое! Казалось, к любой ситуации в моей жизни я могла приписать Андрея, соотнести всё произошедшее с уже бывалыми ситуациями в его компании. Нужно уезжать: быстрее, стремительнее.«От себя не сбежишь, глупая», — вновь вторит разум и вновь оказывается прав.
Не сбегу, в другом городе не спрячусь. Лишь видимость безразличия могу сделать, маску натянуть и жить, как половина людей живёт — внутренне погибая каждый день. Слышу шорох в коридоре, напрягаясь всем телом — раньше бы на кошку беспокойную списала, что ночами спать не даёт, уголки квартиры изучать не переставая, а сейчас и вправду в страхе пребывала, с трудом вдох делая. Прохожу в тёмный коридор, пытаясь сквозь полумрак разглядеть входную дверь, попутно протягивая руку к выключателю. — Попалась! Заставляет взвизгнуть, хватаясь за кольцо его рук, так стремительно расположившихся на моей талии. — Что ты делаешь, чёрт возьми? Ты представляешь, как я испугалась? — Двери закрывать не учили? А если бы не я зашёл ночью? — Кроме тебя никто бы не догадался так сделать! От злости начинаю буквально задыхаться, кулачками нанося в грудь удары несильные. — Чш, чш, прекращай. — с силой вжимает меня в свою грудь, поглаживая по голове, заставляя расслабиться. — Я пришёл, я рядом. — Пришёл зачем? Все эти расставания слёзные только хуже сделают... — А я расставаться не планирую. Отстраняюсь, с трудом фокусируясь на его глазах в тусклом свете, идущим от небольшой лампы в гостиной. — У меня самолёт через четыре часа. — А мне плевать. Просверливаю его взглядом, нервно увеличивая частоту морганий. Бегаю взором по его лицу, вглядываясь в глубину его почти чёрных глаз. Чувствую, как смещает свои руки чуть ниже моей талии, становясь на колени, головой припадая к моему животу. И я пропадаю, не в силах слова вымолвить. Все слова, прежде несущие в себе важность и желание дойти до своего адресата, вмиг улетучиваются из головы, образуя звенящую пустоту. Стою в ступоре с повисшими в воздухе руками, явно не зная, где найти им применение. Сердце пульсирующе выбивается из грудной клетки, а ноги предательски становятся ватными. Видеть Андрея пред собой на коленях слишком нереалистично и трудно для моего восприятия. Не перед ней, передо мной встал, уязвимым себя показывая, как никогда. Дышит рваным дыханием, распространяя по телу мелкую россыпь мурашек, руками прижимая ещё ближе, губами тонкой ткани футболки касаясь. — Я не готов отпустить тебя из своей жизни, Саш… И тем более, — сжимает руки на моей пояснице в два кулака, — Делить тебя с другими. Складывается такое ощущение, что моему организму в этот момент воздух не требуется. Стою безмолвно, глазами в пол упираясь, счастью своему не веря, не осознавая ещё, что не во снах это снится, счастливой делая. — Встань, пожалуйста. Кладу руки на его голову привычным для нас жестом, пропуская его пряди волос сквозь свои пальцы. Ощущаю горячие капли слёз на своих щеках, вбрасывая голову к потолку, благодаря судьбу за такую прекрасную причину, чтобы остаться. Поднимается на ноги, лишь секундой пользуясь, чтобы в глаза мои взглянуть, а после, времени не теряя, губами в мои губы впечатывается. В руках сжимает, уста терзая. В поцелуй весь фейерверк эмоций чувств вкладывая, которые наконец дошли до их владельца. Сердце своё открывает, нежностью одаривая. — Сколько же времени мы с тобой потеряли, Сашка. — Очень много. Шепчу одними губами, не веря реальности, не осознавая до конца, что не придётся в Уфу лететь, пытаясь без него жизнь построить. Теперь придётся с ним картинки жизни рисовать, до тла сгорать и любить неистово. Как давно мечталось, как давно хотелось. — А в Уфу нам всё-таки лететь придётся. Удивлённо смотрю на него, улыбаясь краешком губ, вопрос немой задавая. — Кошку забирать и с родителями знакомиться.