All About Love

Этот день был в сотню раз напряженнее, чем вся вместе взятая неделя. Завтра Чангюн уже должен быть в Штатах, чтобы на следующий день пройти заключительный этап приёма в Университете Огайо. И мало того что скоро мечта половины жизни должна исполниться, так ещё и нить на мизинце становилась все ярче, настораживая. Это означало то, что встреча с его соулмейтом произойдёт совсем скоро, и Чангюн надеялся, что просто все будет х о р о ш о. За эту неделю внутри него проросло столько переживаний, что хватило бы, чтобы высадить новый лес или засадить пустыню Сахару. Для него действительно важно поступить в этот университет. Он шёл к этому слишком долго. Но он не хочет выбирать между родной душой и мечтой, ставшей целью. Чангюн от всей души надеется, что Судьба не поставит его перед этим выбором. Кое как, но он справляется с волнением, бесцельно идя по улице. Солнце печёт и раздражает, не спасает ни мороженое, ни вода, спас бы кондиционер дома, но сидеть на одном месте — нервно. Вещи собраны, много ему собирать, в принципе, не надо. Его ещё принять должны для переезда, так что у него даже не чемодан, так, рюкзак. Но все должно пройти отлично, Чангюн справится. Он покупает ещё один холодный напиток, чтобы остудиться и заморозить мозг, когда левую руку дергает в сторону. — Вот черт, — тихо ругается Чангюн, смотря на палец. Он спешно расплачивается и отходит от крошечного прилавка и утомленного продавца. Нить на пальце тянет его и проходится следовать. И, может быть, Чангюн в целом недоволен, что это случилось именно сегодня, здесь, в Корее, перед самым вылетом заграницу, но никуда не деть предвкушение и неудержимое желание узнать, кто на том конце тонкой красной нити. Как-то больше на автомате и с помощью, вероятно, чуда, Чангюн обходит людей и столбы и даже не проливает купленный напиток. Он останавливается только тогда, когда нить перестает так отчаянно тянуть. В тот самый момент, когда его мизинец соприкасается с мизинцем незнакомца. Чангюн молча растерянно смотрит на руку с карамельной, как любят описывать в романах, кожей и красивыми пальцами, с нитью красного цвета на мизинце. Он боится посмотреть выше и увидеть лицо, думает только о том, что это парень. Парень. Это классно, Чангюну нравятся парни. На его фоне, правда, он не выглядит особенно загорелым, но это ведь ничего, да? Мысли совсем слегка путаются. — Эй, ты в порядке? — это голос его соулмейта. Красивый и приятный, Чангюну нравится, он будто успокаивает, и тревоги берут под ручку опасения и если не уходят в закат, то точно решают сесть на лавочку отдохнуть. — Я… Да… Я просто… — Чангюн поднимает голову и, наконец, смотрит в лицо парня. — Господи, — только и вылетает из него. Такой, блять, красивый. — Пожалуйста, — он неловко сглатывает. — Пожалуйста, скажи, что у тебя есть загранпаспорт. Соулмейт растерянно смотрит на него, пытаясь осознать слова. Да, вообще-то, ожидаешь, что тебе скажут что-то другое при первой встрече. Но Чангюн смотрит в узкие глаза и думает о том, что ему завтра лететь в Америку, а послезавтра сдавать самый важный в его жизни экзамен. И нет, он не против, что встретил соулмейта. Но он не уверен, что сможет выбрать, если этот самый выбор перед ним встанет. — Есть, — отвечает парень и с плеч Чангюна падает такой груз, что он их опускает, мгновенно и весьма заметно расслабляясь. — А… — он пытается что-то сказать, потом тоже неловко выдыхает и осторожно кладёт ладонь на плечо Чангюна. — Просто, — Чангюн делает глубокий вдох чтобы не начать тараторить, хотя такое вообще не в его стиле. — Я завтра улетаю. В Америку. Я… собираюсь поступать там, — соулмейт тянет понимающее «о-о-о», от чего его пухлые губы надуваются. Но после этого между ними повисает молчание. Люди понимающе обходят их стороной, но гул улицы и жара все равно давят на голову. Чангюн ради интереса дёргает пару раз мизинцем в разные стороны, проверяя, как сильно натянута между ними нить и случайно касается пальца соулмейта. Тот, даже не задумываясь, сцепляет их мизинцы. — Я Ли Чжухон, — парень улыбается. Чангюн хочет ткнуть пальцем в ямочку. Аккуратно так, мягко, и оставить палец на щеке на несколько долгих секунд. — Им Чангюн… — Куда поступаешь? — интересуется Чжухон, заполняя пустоту в разговоре. — В Огайо, на продюсера. — Ты занимаешься музыкой?! — Да, — от такого эмоционального вопроса Чангюн теряется, но сжимает палец соулмейта крепче. — Я тоже. Только учусь здесь, в Сеуле. — Правда? — в глазах Чангюна надежда. Хочется верить, что Судьба действительно знает, кто и кому подходит идеально. Чжухон улыбается и кивает. — Зачем тебе нужен загран? — осторожно спрашивает Чангюн, рассматривая чужое лицо. Нужно ведь что-то спросить. Что вообще дальше делать? Чангюн понятия не имеет. И, кажется, Чжухон тоже. — Я решил что должен быть готов ко всему, когда нить потянет меня к тебе. Чангюн смущенно отводит взгляд и улыбается. Его соулмейт романтичный. И красивый. И тоже занимается музыкой. И даже согласен поехать с ним в Америку… Хотя, Чангюн ведь забыл спросить. — А ты… — Чжухон Чангюну нравится и он крепче сжимает его мизинец, не желая отпускать. — Ты сможешь поехать со мной? — Конечно! Я не настолько ужасный, чтобы не дать твоей цели исполниться. — Ну, вообще-то, меня ещё не принять могут… — Я уверен, они тебя примут. — Ты даже не знаешь моих способностей, — такой уверенный ответ Чжухона — смущает. Но внутри от этого все равно разливается тепло. В него верят, даже толком его не зная. — Ну не зря же ты замахнулся на Огайо. К тому же, ты можешь мне показать и тогда я точно узнаю, на что ты способен. Чжухон улыбается, а Чангюн чувствует, как краснеет. Его щеки горят и он закрывает лицо рукой со стаканом, пока губы растягиваются в широкой улыбке. Впервые за, наверное, неделю, его не трясёт от нервов. — Ты слишком хороший. На эти слова Чжухон смеётся и его смех похож на мёд, который разливают на душу. Тепло и уютно. Чангюн осторожно берет его за руку и чувствует, как Чжухон так же осторожно сжимает его ладонь. — Я думаю, мы стоим уже слишком долго. Может пройдёмся или посидим где-нибудь? Стакан с холодным напитком холодит щеку, к которой прижимается, Чангюн думает, что выглядит смешно так что опускает руку, переставая скрывать за ней своё лицо. — Я бы где-нибудь посидел, на улице слишком жарко, — Чангюн неловко улыбается и тут же чувствует, как Чжухон ободряюще поглаживает большим пальцем его руку. В их мире нить соулмейтов первые три дня не даёт им возможность отходить друг от друга далеко, чтобы они привыкли и сблизились, приняли друг друга. Так что им с Чжухоном приходится пройти весьма смущающие вещи, такие как вечерний душ, когда поочередно приходится стоять у закрытой душевой кабинки под шум воды и держать руку повыше ради чужого удобства. Спать вместе оказывается куда проще, Чжухон очень тёплый и мягкий. Перелёт тоже проходит спокойно, они много разговаривают, старший отвлекает Чангюна от тревожных мыслей о поступлении и оба сходятся на том, что и правда близки душами. Чжухону так же приходится сидеть под дверью аудитории, пока Чангюн пишет вступительный экзамен. И где-то там в коридоре он встречает старого знакомого, который предлагает поработать с ним. Чангюн этому рад, потому что по его скромным подсчетам он удачно написал тест, а расставаться с плюшевым замечательным соулмейтом ещё на два года или пусть даже год, пока Чжухон не закончит обучение ему совсем эгоистично не хочется. Чжухон обнимательный и чрезвычайно заботливый. И первый раз они целуются именно в душе американского отеля, под горячей водой, потому что наконец ощутили себя на своих местах и отложили смущение на потом.