Графиня Малфой

«В конце концов нет правильного или неправильного решения — есть только твой выбор и его последствия» © Э. Сафарли

— Хождением делу не поможешь! — прошипел Люциус, и Нарцисса наконец остановилась, беспомощно глядя на него с середины кабинета. Люциус сцепил на столе пальцы и выдохнул: — Если она сумела раздобыть книгу и придет к тем выводам, о которых ты говоришь… Нам нужно наконец решить, как поступить, — он неприязненно поморщился и с немым укором в глазах повернулся к Сабрине. Та сидела в кресле для посетителей, чинно сложив руки на коленях, и безэмоционально наблюдала за нервозностью матери и паникой отца. На миг во взгляде проскользнуло сожаление, но оно тотчас растворилось в привычном безразличии. — Вы знаете мое мнение, — едва слышно проговорила она, но в тишине, царящей в кабинете, ее услышали даже самые отдаленные портреты. Люциус закрыл лицо руками. — Это может плохо повлиять на ее эмоциональный фон. Последствия совершенно непредсказуемы, — изнеможённо выдавила из себя Нарцисса и тяжело опустилась в соседнее кресло. Затем протянула руку к дочери и сжала ее плечо. — Тебе не стоило так рисковать. Даже ради моей жизни. Сабрина сглотнула и прикрыла глаза. — Будущее так переменчиво, — прошептала она, едва шевеля губами. — Я не могла даже вообразить подобные последствия. — Ты уверена, что не преувеличиваешь, Сабрина? — Люциус подался вперед, пристально вглядываясь в холодные глаза дочери, словно силясь что-то увидеть в них. Сабрина помедлила с ответом, скользнув взглядом по бледному лицу матери. А затем решительно сказала: — Уж лучше ты умрешь, мама, чем произойдет то, что я увидела. Люциус дернулся назад, сжимая похолодевшими пальцами подлокотники кресла. Нарцисса замерла, беспомощно и с ужасом глядя на Сабрину. Никто из них не мог проронить ни слова. — Она другая. Ее ум и логика оказались сильнее чувств и эмоций. Я должна была это предугадать, но… — Есть вероятность, что она не успела ничего прочитать? — со слабой надеждой в голосе спросил Люциус. Сабрина пожала плечами. — Либо уже прочитала, либо вот-вот это сделает. И нам это не исправить — будущее уже меняется. Поэтому я и… — Тогда плевать на эмоциональный фон, — жестко отрезал Люциус. — Сделаем то, что должно. И чем быстрее — тем лучше. Пока что-то еще не помешало обряду. Нарцисса судорожно вздохнула, но ничего не сказала, лишь посмотрела в окно над головой мужа. Совсем скоро они прибудут. Столько усилий не могут пойти прахом. *** Снейп стоял неподвижно, скрестив руки на груди, лишь его глаза лениво следили за метаниями Драко. Вот очередная дверь с громким стуком отодвигается в сторону, он лихорадочным взглядом осматривает купе, с треском закрывает дверь и кидается к следующей. Снейп издал утомленный вздох и проговорил, словно маленькому ребенку: — Ее нет в поезде, Драко. Драко замер на полпути, а затем порывисто обернулся. Ладонь взлетела к волосам, взъерошивая их. — Но как она могла исчезнуть?! А вдруг что-то случилось? А вдруг ее похитили? А может… — Думаю, это было ее решением, — чуть поморщившись, признал Снейп. Драко в несколько шагов оказался около него: — И вы ничего не заподозрили?! Вы же общались в Хогвартсе! Неужели вы не могли… — У нее не было настроя и намерения сбежать, Драко. Этот вопрос стоит адресовать тебе. — Мне?! — взвился Драко. — Да, — полным спокойствия голосом ответил Снейп. — Я вас оставил одних. О чем вы говорили, что она приняла такое решение? Драко внезапно сконфузился, и плечи его понуро опустились. Почему-то он не решился сказать Снейпу, что они с Гермионой вообще ни о чем не говорили: просто сидели и молчали, впитывая тишину и друг друга. — Я ничего не понимаю, — прошептал он, прикрывая глаза. Гермиона исчезла. И это было самым ужасным, что только могло с ним произойти. Не успел он ее обрести, как снова потерял. И не представлял, как отыскать. *** Он сжал ее ладонь сильнее и первым осторожно выглянул из-за угла. Затем мрачно кивнул и потянул ее за собой. Неживая тишина давила на барабанные перепонки. Гермиона нервно оглядывалась. Все казалось, что погоня за ними продолжается. Она поежилась от холода, судорожно выдыхая: облачко пара изо рта плавно растворилось в прозрачно-зеленоватом воздухе. Тишина длилась и повторялась сначала. Гермиона потеряла счет времени. — Быстрее, — беззвучно проговорил Драко и принялся бежать. Она с трудом за ним поспевала, изо всех сил сжимая его руку. Внезапно что-то ледяное, бестелесное, но при этом ощутимое, пронеслось почти у самого каменистого пола, выбивая его из-под ног. Гермиона больно ударилась спиной, невольно выпуская ладонь Драко и ощущая еще более жуткий, удушающий холод, сердце забилось словно в агонии. Зеленая молния понеслась на них внезапно. Гермиона вскрикнула, но было поздно: стрелой молния вонзилась прямо в грудь Драко, отчего тот вздрогнул всем телом и замер. Руки раскинулись в стороны, плотно сжатые кулаки раскрылись, а серые глаза устремились ничего не выражающим взглядом в пустоту. Гермиона отчаянно закричала, подпрыгивая в постели. Раздался топот, открылась и захлопнулась дверь, щелкнул выключатель, и Гермиона зажмурилась от резкого света и судорожно закрыла лицо руками. — Что с тобой? Гермиона ощутила, как продавливается под тяжестью матрас и как ее лба касается теплая ладонь. — Кошмар приснился, — выдавила Гермиона, сглатывая ком в горле и наконец отнимая руки от лица. Дверь снова открылась, и в комнату влетела Флер. — Гег՛миона! Что случилось?! — У нее жар, — мрачно заявила Джинни. — Сейчас принесу зелье! — с готовностью воскликнула Флер и выбежала обратно за дверь. — Это не поможет, — хмуро сказала Гермиона. Джинни закусила губу. — И часто такое? Гермиона, ничего не ответив, попыталась встать, и Джинни торопливо поднялась с кровати. Гермиона почти с блаженством опустила голые стопы на холодный пол и сделала глубокий вздох. — Я ответа жду вообще-то, — раздался дрожащий голос Джинни. — Ты обещала помочь, не задавая при этом вопросов. Ты мне поверила, — напомнила Гермиона. «Не тебе, а Невиллу!» — подумалось Джинни, она скрестила руки на груди, ноздри ее гневно расширились, но она ничего не сказала, глубоко задумавшись над тем, почему доверилась Невиллу, когда тот вызвал ее посреди ночи монеткой и лихорадочно затараторил что-то про Гермиону, про срочную помощь ей, про поезд и укрытие. Доверилась и без лишних слов взяла все самое необходимое и сорвалась на метле в Лондон, подбирая Гермиону прямо из поезда и трансгрессируя с ней сюда, в «Ракушку». — Флер сказала, что Гарри и Рон тоже здесь. Они спали, когда мы прибыли. Но с утра об этом станет известно. Ты уже решила, что им скажешь? — Они знают, что я не предавала их, — несмотря на дрогнувший голос, стойко сказала Гермиона. — Добби передал им. Джинни посмотрела на нее как-то жалостливо. Немного помолчала, а затем со вздохом сообщила: — Добби мертв, Гермиона. Никто и ничего им не сообщал, — и невольно отвернулась, не в силах выдержать полный ужаса взгляд Гермионы. Дверь в очередной раз открылась, Вошедшая Флер возмутилась тем, что Гермиона сидит, напоила ее зельем, уложила обратно в кровать, прогнала к себе сопротивляющуюся Джинни и сама вышла из спальни, выключив свет и оставив Гермиону наедине с собой и своими бесконечно мечущимися мыслями. В открытое окно доносился мерный шум моря, по стене метались тени деревьев. Гермиона вновь окунулась в привычную, нормальную тишину. Во сне тишина медленно убивала. Гермиона широко раскрыла глаза и уставилась в потолок. Сердце болело, просто разрывалось на части, бунтовало, отказываясь качать кровь по венам. Сердце стремилось далеко отсюда, обратно в поезд, где за стенкой был, существовал, дышал Драко. Рассудок упрямо держал ее в «Ракушке». Она шумно выдохнула сквозь сжатые зубы. Она им не игрушка. Не средство, не инструмент для достижения цели, не послушное орудие, не пешка, не марионетка. И она еще поборется. *** Они прошли по специальной дорожке, огибая поместье, чтобы войти с черного входа. Сердце Драко неприятно саднило от одной только позорной мысли, что в собственный дом он не может попасть открыто. Приходится исхитряться. Коридоры встретили темнотой и тишиной. Снейп шел не оглядываясь, палочка даже не лежала в его ладони, но Драко знал, что в случае опасности тот среагирует молниеносно. А опасность могла настигнуть в любой момент. Родной дом превратился во вражескую крепость. Домовик материализовался перед ними, как только они вышли из потайного хода в один из многочисленных коридоров. Драко должен был волноваться. Гадать, что именно потребовалось отцу. Опасаться, что Темный лорд мог узнать, что они в поместье. Бояться, что Сабрине понадобилось что-то ужасное. Сходить с ума от мыслей, что чертова Серая дама все еще жива и невредима. Что Метка горит так, что впору просто отрубить руку, лишь бы не чувствовать этой боли. Но все его мысли вращались вокруг исчезновения Гермионы. Она не могла самостоятельно покинуть поезд на полном ходу. Значит, ей кто-то помог. Кто-то, кому она доверилась больше, чем ему. Она исчезла, покинула его, не сказав ни слова, ничего не объяснив. — Драко! Бессвязный поток мыслей прервала Нарцисса, внезапно появившаяся из-за поворота. Не успел Драко и слова сказать, как она обхватила его за плечи и крепко обняла. Драко обвел ее руками. — Драко, — прошептала она ему куда-то в плечо. — Как бы мне хотелось вернуть времена, когда ты был еще ребенком. Драко ничего не ответил, только сглотнул ком в горле и беспомощно оглянулся на Снейпа. Тот выждал тактичную паузу, а затем мрачно заявил о пропаже Гермионы. Нарцисса пошатнулась, кровь мгновенно отлила от ее лица, придавая ему мертвецкую бледность. Через десять минут они уже расположились в одной из комнат Северного крыла, на которые Сабрина сумела наложить какие-то особые чары, благодаря чему Темный лорд столько времени не догадывался о ее существовании. Снейп занял самое дальнее кресло и, подобно серому кардиналу, наблюдал за семейством, которое, казалось бы, напрочь забыло о его здесь присутствии. Люциус опрокинул в себя уже четвертый по счету бокал огневиски и прижал его ко лбу. Сабрина сидела за письменным столом, обложившись какими-то книгами. Нарцисса освободила еще один стол и с сосредоточенным видом раскладывала по обеим сторонам склянки, называния которых в процессе перелистывания объявляла Сабрина. В центре кипела основа для зелья. Драко стоял напротив матери, руки, скрещенные на груди, едва заметно подрагивали, нога его методично стучала по белому паркету, и с каждой секундой Драко дышал все раздраженнее, еле сдерживаясь, чтобы не сорваться. — Я закончила, — известила Сабрина. Люциус, вздрогнув, отложил бокал и подошел к дочери. Та протянула ему одну из книг и указала на заклинание. — Нужна вещь, — немного тише добавила Сабрина, и все посмотрели на Драко. Драко, прищурившись, обвел их недоверчивым взглядом. — О, теперь я понадобился и можно обратить на меня внимание? — вложив в голос все свое ехидство, выплюнул он. — Сейчас не до шуток, если ты не заметил, — зашипел Люциус, жилка на его виске нервно задрожала. — Нам нужно ее найти. Немедленно. — Зачем? — прошептал Драко. Нарцисса, простонав, провела ладонью по лицу. — Драко, мы твои родители, мы не желаем тебе зла, ты же знаешь. Просто доверься нам. Один раз сделай то, что мы просим, не задавая при этом вопросов. Один раз, Драко! Большего я не прошу. — Верно, мама, — Драко невесело усмехнулся, — вы не желаете мне зла и никогда не навредите. Потому что я ваш сын. Но она вам никто, не так ли? — Драко… — Не надо, мама. Теперь вам не удастся отмахнуться снова. Сначала я хочу услышать, зачем она вам понадобилась? Очевидно, что вся наша поездка была организована только из-за нее. Из-за того, что вам что-то от нее нужно. Что, мама? — Драко даже не смотрел в сторону отца. Тот молчал и будет молчать дальше. Но матери Драко еще ни разу не задавал прямых вопросов. Нарцисса молчала, и Драко хотелось крепко зажмуриться, чтобы не видеть, как лихорадочно мечутся ее глаза. В поисках правдоподобной лжи. — Нет. Играйте без меня, — он покачал головой и быстрым шагом направился к двери. — Стой, Драко! — Сабрина совсем немного повысила голос, но это настолько не сочеталось с ее привычными интонациями, что Драко вздрогнул, оборачиваясь. — Если ты выйдешь за порог этой комнаты, он узнает о тебе. Драко пристально посмотрел на сестру. Ему всегда казалось, что он, спустя годы тренировок, наказаний от отца, а затем и собственных порывов, научился скрывать свои чувства. Что маска равнодушия плотно срослась с его настоящим лицом. Но глядя сейчас на Сабрину, он осознал: вся его душа — открытая книга. А что пряталось за почти пустыми серыми глазами маленькой девочки? Знакома ли ей любовь? Страх, преданность? Она предупреждает его сейчас, потому что беспокоится? Или ей пришло какое-то особенное видение, и она считает долгом поделиться возможными последствиями его, Драко, выбора? Он шагнул ей навстречу, наклонил корпус, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и прошептал: — Плевать. А затем выпрямился, окинул насмешливым взглядом родителей и вышел из кабинета. — Так это правда. Люциус и Нарцисса нервно переглянулись и посмотрели на Снейпа. — О чем ты говоришь? — вкрадчивым голосом спросил Люциус. Снейп поднялся с кресла, оправил мантию, но не успел произнести и слова: Сабрина шагнула вперед и сказала: — Он знает. *** Она стояла, вцепившись в перила, казалось, целую вечность. Снизу доносились еле слышные голоса и лязганье тарелок. Гермиона вздрогнула от раздавшихся совсем близко тихих шагов и, обернувшись, встретилась взглядом с Джинни. — Мы можем спуститься вместе, если хочешь. Или я спущусь первая и попрошу их подняться. Ну, — Джинни неопределенно махнула рукой, — если ты хочешь поговорить с ними наедине. Объясниться… — Я их не предавала, — выпалила Гермиона. Джинни замерла, закусив губу, словно не зная, что можно ответить. И Гермиона решительно слетела вниз по лестнице, проигнорировав Джинни, окликнувшую ее. Первое, что она услышала, — звук разбившегося стекла. Рон, чертыхнувшись, отпрянул от осколков, некогда бывших чашкой. Гарри, разговаривавший о чем-то с Флер, замолк на полуслове и уставился на Гермиону, как на призрака. Гермиона попыталась облизнуть высохшие губы. Сглотнула, но горло оставалось сухим. Она заглянула внутрь зеленых глаз своего лучшего друга, но слова совершенно испарились из головы. Нижняя губа отчаянно задрожала, Гермиона нервно сжала кулаки, стараясь удержать слезы. Голос в голове вопил, чтобы она что-то сказала, но губы плотно сомкнулись. Она перевела взгляд на Рона, старого, доброго Рона, который смотрел на нее сейчас с нескрываемым отвращением. Все-таки губы разомкнулись, и изо рта вырвался хриплый шепот: — Я понимаю, что вы мне не поверите. Это я послала Добби. Я хотела помочь… — Может, пг՛осто сядем и поговог՛им? — Флер обвела их растерянным взглядом. — Какое удачное совпадение, что Добби не может подтвердить твои слова, — едко проговорил Рон. — Я не знала, — Гермиона не выдержала и прикрыла глаза, слезинки потекли по щекам. — Если бы действительно хотела помочь, ты бы нас не выдавала, — Рон шагнул вперед, прямо по осколкам, отчего воцарившуюся тишину разрезал зловещий хруст. — Давайте, пг՛осто выпьем чаю?.. — Флер почти плакала. — Я действительно похож на отца, — Гарри вдруг усмехнулся, но глаза его не смеялись, — тот тоже доверился не тому. — Да выслушайте вы ее! — Джинни спустилась по лестнице и встала около Гермионы. — Я тоже ей не поверила! Но вы же знаете Невилла! Он бы не стал ручаться… — Мы говорим об одном и том же Невилле? — саркастически уточнил Гарри. — Добром и бесхитростном? — Нет, — Джинни недовольно прищурилась. — Мы говорим о том Невилле, который организовал похищение меча Гриффиндора, помог Гермионе принести его вам, а потом еще остался один на один с Кэрроу, рискуя своей жизнью, объясняя им, как так вышло, что она сбежала. О том Невилле, благодаря которому студенты не сдались, а держатся, пытаются оказать сопротивление режиму, который установился, пока вы скитались по Англии! Вот о каком Невилле мы говорим! Гермиона в восхищении уставилась на Джинни. Рон нервно почесал затылок и сел обратно за стол. — Хорошо, — Гарри попытался говорить ровно, но голос дрогнул, — мы слушаем тебя, Гермиона, — и он опустился рядом с Роном. Флер взмахнула палочкой, восстанавливая чашку Рона, затем дрожащей рукой наполнила ее и еще две пустые чашки чаем и придвинула ближе к Гермионе и Джинни. Джинни ткнула ее в спину, и Гермиона шагнула вперед и осторожно присела на стул. Они ждали правды. Более того. Они ее заслуживали. Но что-то удерживало ее. Не давало раскрыться полностью. Обнажить душу. Рассказать правду о своем перемещении — значит, окончательно признать, что пути назад не будет, что ее спешный побег с поезда — отчаянно глупое и временное решение. Если она расскажет правду, они эту правду не примут. Попросту не смогут. И ей придется вернуться. Но солги она сейчас, останется шанс. Что все забудется. Что еще не поздно обратить это проклятый ритуал вспять. — Малфои… они помогли мне, — голос показался совершенно чужим, но Гермиона, сглотнула, игнорируя это, и продолжила: — они не очень поддерживают сами-знаете-кого… Они не хотели, чтобы тебя схватили, Гарри. Они не меньше тебя хотят его смерти. — В этом и разница, — прошептал Гарри, — я ничьей смерти не желаю. Лишь хочу мира и покоя. — А они смотрят на мир реально, — горячо возразила Гермиона, игнорируя напряженные взгляды, не отрывая глаз только от Гарри. Словно его мнение могло решить ее судьбу. — Он должен был осмотреть меня. Сам-знаешь-кто. И они дали зелье Ложной памяти. Чтобы спасти меня. И только из-за него я… — Чушь! — воскликнул Рон, вскакивая на ноги и ударяя кулаками об стол. — Это антикваг՛ная мебель! — возмущенно прикрикнула Флер. Рон ее проигнорировал: — Даже если мы поверим, что чертовы Малфои так стремились спастись от гнета сама-знаешь-кого, что решили помочь грязнокровке, неужели ты всерьез полагаешь, что мы примем за чистую монету слова о каком-то зелье?! Которым можно обмануть самого сильного волшебника?! — Его Снейп варил! И Гермиона, и Рон нервно вздрогнули и посмотрели на Гарри, который принялся тихо и зловеще смеяться. Флер и Джинни с беспокойством переглянулись. Никто не решался сказать и слова. Гарри неожиданно замолк и встал, ножки стула с отвратительным скрежетом проехались по паркету. — Разговор окончен, — сказал он, скривив губы. — Я готов был поверить в чудодейственные зелья, в раскаявшихся Малфоев, даже в прозревшую Беллатрису, но… — он склонил голову набок, глядя на Гермиону с безграничным сожалением — Гермиона в этот момент явственно осознала, что это конец. Что даже высказанная полуправда ей не помогла. Ей больше нет места в их мире. — Но Снейп. Я своими глазами видел, как он убил Дамблдора. И я этого не забуду. — Гарри… — Нет, — он вскинул руку, не давая ей продолжить. — Это не мой дом, я не могу тебя прогнать. И, возможно, наша дружба хоть что-то для тебя значит, раз под окнами нас не поджидают Пожиратели, но сделай одолжение: притворись, что тебя здесь нет. Мы с Роном надолго не задержимся, поэтому… — Гарри вдруг застыл, а затем повернулся к Рону, но, встретив такой же, как у него, горящий взгляд, кивнул и продолжил: — просто исчезни. И он, выпаливший все на духу так уверенно и ядовито, как-то странно ссутулился, будто эмоции давили на него, вынуждая голову втянуться в плечи, шаги его, даже когда они с Роном скрылись за дверью, были тяжелыми. — Гарри! — Джинни вскочила со стула и порывисто дернулась вслед за ними, но Гермиона ослабевшей рукой ухватилась за ее локоть, останавливая. Джинни и Флер посмотрели на нее с непониманием. — Не надо, — Гермиона устало покачала головой, глубоко вздыхая. Они ей не поверили. Они оставили ее один на один со своими мыслями и страхами. Но почему-то дышать стало легче. И Гермиона вдруг ясно поняла, почему. На нее перестал давить выбор. 02.03.20