Графиня Малфой

— Есть предложения? — шепотом спросил Рон, через спину бросая взгляд на спящую Гермиону. Гарри нахмурился и потер переносицу под очками. — Она права, Рон, — наконец, проговорил он, тяжело вздыхая. — Мы не имеем права решать за нее. Если Гермиона хочет быть с нами, нам остается только согласиться. Рон помолчал немного, затем поднялся и преувеличенно бодро улыбнулся. — Зато она посоветует, как лучше обезопасить себя перед завтрашней поездкой! По лицу Гарри пробежала тень, но он выдавил ответную улыбку. Все будет хорошо. Наверное. *** Драко вот уже двадцать минут стоял у дверей Изумрудного зала, дожидаясь, пока Лорд его позовет. Лорд медлил, отчего он готов был взвыть, ибо ничего нет хуже и мучительней тягучего ожидания. Драко подошел к большому витражному окну в конце коридора и бессознательно провел пальцем по цветному стеклу. Прошедший час, казалось, длился вечность. Воспоминания путались, наслаивались друг на друга, и уже невозможно было определить, что — правда, а что — вымысел больного воображения. Он знал лишь одно: фотография Грейнджер действительно лежит в медальоне. И этот медальон ему передала Сабрина, которая никогда мэнор не покидала. Драко боялся поверить назойливым мыслям, не покидавшим его подсознание. Это ведь не может быть правдой? И тут же одергивал сам себя. Конечно, может. Стыдно, что он раньше не провел такие банальные параллели. «Изабелла Малфой» … «Она жила давно. Очень давно. А потом сгорела» … «Ее кровь течет в жилах этой девочки». Драко согнулся пополам, опираясь кулаками о колени и крепко-крепко зажмуриваясь. Дышать становилось тяжелее. «Чистая...» … «Что за черт?! Грейнджер — грязнокровка!» … «Это зелье не врет»… Драко так сильно жмурился, что веки заболели. «Мое тело оказалось здесь, а душа…» … «Я сгорела». — Мастер Драко… — Драко резко выпрямился и несколько секунд недоуменно смотрел на трясущегося перед ним домовика, прежде чем осознал, что тот говорит. — Темный Лорд велит подойти к нему на а-у-ди-ен-ци-ю. — В другой раз Драко бы посмеялся над тем, как домовик произнес последнее слово, медленно и по слогам, но сейчас он только сглотнул образовавшийся в горле комок и дрожащей рукой вытер со лба капельки пота. Сейчас решится его судьба. Раньше Драко полагал, что вполне может пожертвовать своей жизнью ради матери, отца, но сейчас вдруг отчаянно испугался. Страх, дикий животный страх затопил его сердце, все внутри скрутилось в прочный узел, и на миг ему показалось, что все силы вот-вот покинут его и он рухнет на мраморный холодный пол в изнеможении. Драко сжал ладони в кулаки, ногти вонзились в плоть, он словно наказывал себя за подобное малодушие и упрямо зашагал вперед, к мрачным дверям, хотя все его естество отчаянно желало убежать, испариться, скрыться в каком-нибудь далеком-далеком месте. Лорд сидел в мягком удобном кресле глубокого изумрудного цвета, и Драко на секунду задохнулся от ярости и гнева, вспомнив, как мама сидела там, а сам он, тогда еще маленький мальчик, усаживался к ней на колени и закрывал глаза, замирая от удовольствия, когда она пропускала его платиновые волосы между своими холодными пальцами. Он невероятным усилием воли заставил себя дышать спокойнее и с большим трудом очистил сознание. Не хватало еще, чтобы Лорд ощутил волну ненависти, которая от него исходила. Или, упаси Мерлин, узнал о существовании Сабрины. Или об истинных чувствах Пэнси. Или о фотографиях Грейнджер. Последнее заставило Драко судорожно вздохнуть. Ну, в самом деле, что такого в этих фотографиях? И почему Лорду не положено о них знать? Что будет Драко, если Лорд решит схватить ее? Неужели его взволнует судьба жалкой зазнайки? Память тут же услужливо подкинула ему предупредительный и настороженный взгляд теплых карих глаз, мягкие, словно шелк, волосы, сладкие губы… Драко встряхнул головой, невольно привлекая внимание Темного Лорда: он повернулся к нему, внимательно разглядывая своими жуткими красными глазами. Драко вдруг представилось, что это кровь. В самом деле, а как понять, что она чистая, если оттенок всегда одинакового алого цвета? Он еле слышно вздохнул, в который раз пытаясь очистить сознание и досадуя, что непрошеные мысли отказываются покидать его голову. Темный Лорд молчал. Драко с каждой секундой волновался все больше. Знал, прекрасно знал, что это уловка, что все направлено на то, чтобы выбить его из колеи, заставить бешено стучать сердце в ожидании приговора, а потом уже начать разговор; но все равно сильно нервничал. Его ладони вспотели, по спине лились крупные капли пота, он кусал губы, в напряжении глядя в пол. А Лорд спокойно разглядывал его, постукивая пальцами о подлокотник кресла. Драко не представлял, сколько длилось это молчание, но, когда Лорд заговорил, легче не стало. — Как дела в Хогвартсе? Драко опешил. — Все… как обычно? — неуверенно произнес он. Лорд медленно поднялся с кресла и подошел к Драко, остановившись в нескольких дюймах от него. Драко нервно сглотнул комок, образовавшийся в горле. — А должна была быть паника из-за смерти призрака, — прошептал Лорд, и Драко невольно подумал, что этот шепот страшнее любых криков и угроз. — Мой лорд, я работаю над этим, — еле слышно пробормотал Драко, невольно представляя перед собой просящее лицо матери. Лорд промолчал, и Драко, ободрившись этим, с азартом продолжил: — Я ищу способ уничтожить ее, пока что не выходит, но я уверен… Просто… просто профессор Бинс, он только уснул, но это уже что-то, — в висках стучало, во рту пересохло. Драко до ужаса боялся сказать что-то не то, но Лорд, казалось, с интересом слушал его. И Драко все говорил, говорил, говорил, отчаянно желая, чтобы Нарцисса перестала так смотреть, чтобы ее губы не дрожали, словно она вот-вот разрыдается. Он на мгновенье прикрыл глаза, но лицо никуда не исчезло. — Я добавил в протухшую еду яд, — проговорил он уставшим, поникшим голосом, — ее попробовало привидение Гриффиндора, но яд лишь обездвижил его… Я уверен, что есть способ. Я перерыл всю библиотеку, но я сделаю это, мой лорд, я сумею, я… — Драко вдруг замер, и умоляющее лицо Нарциссы в его сознании исчезло, а вместо него Гермиона Грейнджер, задыхаясь, медленно оседала на темный каменный пол подземелья. Из карих глаз лились слезы, а такой желанный рот, в агонии, судорожно открывался, хватая воздух. Именно в тот момент. — Что это было? — вкрадчиво спросил Лорд, и Драко бросило в дрожь, когда он понял, что Лорд все увидел в его сознании. — Это… подружка Поттера, — пролепетал он, закрывая мысли и лихорадочно обдумывая, как объяснить ее внезапное появление в своей голове. — Она вечно отсиживается в библиотеке… — Драко почти рассмеялся, обрадованный ассоциацией. Лорд, последнюю минуту смотревший с прищуром и подозрением, кажется, поверил его словам, потому как лицо его вновь стало отрешенным и задумчивым. Он отошел от Драко, возвращаясь к креслу, и вдруг взмахнул палочкой, и серебристая змея, вылетев из нее, поползла по воздуху к дверям. Драко сосредоточился на них, разглядывая изящную резьбу и позолоченные ручки, стараясь не отвлекаться на посторонние мысли. — Почему она падала? В первую секунду Драко даже показалось, что он ослышался. Затем ужас накрыл его с головой. Ни одна достойная причина не приходила к нему в голову. Он не мог раскрыть истинную причину, но и соврать не мог, не сейчас, когда правда открылась ему, когда последние элементы мозаики встали на свое место. Не теперь, когда стало ясно, о чем говорила Сабрина, почему именно Гермиона Грейнджер может помочь ему. Она упала тогда в обморок оттого, что Почти Безголовый Ник прошел сквозь отравленную еду. «Мое тело оказалось здесь, а душа…» Душа… Драко медленно перевел взгляд на Темного Лорда; он ощущал, как мучительно медленно по его виску скользит капля пота, дыхание оборвалось, и в этот миг двери открылись, и в Изумрудный зал вплыла Пэнси Паркинсон. *** — Все же как вам удалось заставить Наземникуса признаться? — Гермиона нахмурилась. — У нас нет причин не верить словам Кикимера и Добби, а они неустанно следили за ним несколько дней… — начал Гарри, и Рон пнул его ногой под столом. — Ай! — Гарри разъяренно уставился на друга, отчего тот сделал большие глаза и скосил их на Гермиону. Гермиона подняла брови. — Ты не подумай, — затараторил Рон. — Мы приказали им высыпаться по ночам, и вообще… — Что? — Гермиона недоуменно смотрела на него, а затем, осознав причину такого странного поведения, вдруг рассмеялась. Гарри тоже уже усмехался, а Рон сильно покраснел, отчего его веснушки побелели, и смущенно уставился на скатерть. — Все в порядке, Рон, — утирая слезы, от смеха выступившие на глазах, выдавила Гермиона. — Я пересмотрела свой взгляд на… некоторые вещи. Рон и Гарри уставились на нее одинаковыми ошарашенными взглядами. — Кто ты и что ты сделала с Гермионой Грейнджер? — недоверчиво качнув головой, спросил Рон. Гермиона промолчала. — Теперь можно вернуться к нашей теме? — Гарри потер все еще болевшую ногу. Рон состроил досадливую гримасу, увидев это. — Нам нужно пробраться в Министерство и достать медальон. Гермиона, — он посмотрел на нее и тепло улыбнулся, — Ты ведь мозг нашей компании, ты поможешь? Разработаешь гениальный план? У Гермионы перехватило дыхание. Что-то горячее и острое резануло по глазам, подступило к горлу. Она судорожно вздохнула, чтобы позорно не расплакаться. Как же она скучала по ним. По своим глупым мальчишкам. Как отчаянно боялась, что не нужна им. Страшилась сказать самой себе, что опасается даже не за них, она боится, что так и окажется никому не нужной. Что все будет, как тогда, на первом курсе, до того, как она рыдала в туалете, до того, как туда забрел жуткий тролль и они спасли ее. До того, как она обрела друзей. Что, когда они оставили ее в том чертовом поезде, она снова стала одинокой. И никакой Невилл, никакая Джинни, никакая Луна не могли заполнить эту пустоту внутри нее. И даже Малфой, с его чертовой усмешкой, с его вечным высокомерным прищуром, не заполнял ее, нет, от его присутствия все внутри покрывалось ледяной коркой непонятного ожидания. И Гермиона даже злилась на себя за это. Но невольно при виде Малфоя все внутри ее замирало и скручивалось в тугой комок. Гермиона вдруг обнаружила, что Гарри и Рон все еще смотрят на нее. — А… да, конечно, — прошептала она, откашлявшись. Лица друзей просияли. Они ничего не заметили. *** Она появилась в самую нужную минуту, в самый отчаянный, безвыходный момент. Как спасение, как избавление, освобождение. В своей обыкновенной манере: гордая осанка, кроткий взгляд, по обыкновению опущенный вниз, лишь на мгновение брошенный перед собой, резко, остро, пронзительно — и тут же снова вниз, под ноги, с обманчивой покорностью. Драко даже дышать стало легче с ее появлением. — А, Пэнси, — протянул Лорд, дождавшись, пока Пэнси подойдет к нему своей смиренной походкой, опустится на колени и поцелует край его мантии. — Мы как раз обсуждали с Драко его задание. Драко вперил в Лорда взгляд, полный удивления, которое он попросту не в силах был скрыть. Он ведь не собирается посвящать в это дело Пэнси? Пэнси продолжала смотреть в пол. Драко вдруг поймал себя на мысли, что так очень удобно скрывать свое сознание от вторжения легилименции. — Тебе, наверное, не терпится получить свое персональное задание, девочка? — прошелестел Темный Лорд, и Пэнси снова метнула в него чуть напряженный взгляд и тут же потупила его. Драко тяжело вздохнул, лишь надеясь, что задание Пэнси будет выполнимым. В конце концов, Питер Паркинсон не навлекал на себя гнев своего повелителя. — Впрочем, ты кажешься слишком хрупкой, чтобы я давал тебе личное поручение, — Темный Лорд нахмурился, отчего кожа, где должны были находиться его брови, собралась складками, и задумчиво потер подбородок бледными длинными пальцами. Драко и Пэнси одновременно посмотрели на него, и уже оба не сумели скрыть изумления. Лорда это единодушие, очевидно, позабавило, отчего он зашелся шелестящим смехом. Драко ощутил, как по коже пробежали мурашки. — Ты поможешь Драко. Пэнси позволила себе посмотреть на друга, черные глаза были широко распахнуты, губы судорожно хватали воздух. Наконец она снова повернулась к Лорду и охрипшим голосом произнесла еле слышное «Что?». — Драко, расскажи ей о своем задании. Я надеюсь, что хотя бы вдвоем вы справитесь быстрее. И он ушел. Спокойно прошел через зал, и двери бесшумно закрылись за ним. Драко и Пэнси медленно взглянули друг на друга. *** Гермиона судорожно вздохнула, оправляясь после трансгрессии, и, выпустив ладони Гарри и Рона из своих рук, пристально огляделась: у кирпичной стены сиротливо прижались друг к другу два мусорных бака, в остальном проулок был пуст. Гарри взглянул на часы: — Без пяти восемь. Гермиона резко к нему развернулась и нервно повела плечами. Ей вдруг захотелось убежать обратно, в дом на площади Гриммо, еще раз разработать план, казавшийся сейчас полнейшей ерундой. Желудок внутри скрутило, а в горле пересохло. — Она появится уже скоро, — заметил Рон, направляя палочку на висячий замок двери пожарного выхода, полностью изрисованную граффити. Дверь распахнулась, и Гермиона нервно сглотнула. Рон, смерив ее ободряющим взглядом, накинул на них мантию-невидимку, и они замерли. Гермиона не знала, сколько времени прошло, пока не раздался хлопок и прямо перед ними не появилась маленькая худенькая женщина, сжимающая в одной руке волшебную палочку, а в другой — такую же маленькую сумочку, как и она сама. Не успела волшебница ступить и шагу, как Гермиона прошептала Оглушающее заклятие, и она рухнула на землю. В этот миг Гермиона успокоилась. Все шло по плану, значит, не было причин волноваться. Переживания всегда только мешают действовать рационально и разумно. Они ничем не помогают, лишь разворачивают сознание, побуждая думать не о том. Но Гермиона все равно нервничала перед каким-то испытанием, будь то экзамен, поход к доктору или налет на Министерство. И всегда успокаивалась, как только это испытание начиналось. Вот и сейчас она собралась, помогая друзьям затащить маленькую волшебницу в темный коридор за дверью пожарного отделения. Как они выяснили, этот коридор вел в демонстрационный зал. — Молодец, Гермиона, — похвалил ее Рон, заглядывая в сумочку работницы Министерства. Гермиона тем временем выдернула несколько волос с ее головы и бросила их во фляжку с Оборотным зельем. Мутное зелье чуть взболтнулось и окрасилось в приятный светло-лиловый цвет. — Она кажется миленькой, верно? — усмехнулся Рон, затем взглянул на карточку, найденную в маленькой сумочке: — Муфалда Хмелкирк, — заявил он, и Гермиона проговорила имя про себя, стараясь привыкнуть. — Тут есть еще жетоны. Лучше бы тебе взять с собой ее сумочку тоже. — Осталось пять минут! — сказал Гарри, в его голосе сквозило напряжение. Гермиона быстро опрокинула в себя Оборотное зелье и согнулась пополам от дикой боли. Внутренности сворачивались и обжигали ее изнутри. Рон сочувственно на нее посмотрел. Наконец она выпрямилась и водрузила на нос очки Муфалды. Они выбрались на улицу, Гарри и Рон скрылись под мантией, а Гермиона осталась на виду. — Может, и его оглушить? — задумчиво проговорила она. — Нет, — раздался сердитый голос Гарри, — мы это уже обсуждали. Нельзя оставлять три тела на видном месте! — Но ведь мы не оставим их тут, — резонно заметил спокойный голос Рона, — мы спрячем их в коридоре. Телом меньше, телом больше, — Гермионе послышался смешок в его голосе, но ни она, ни Гарри не успели ему ответить, потому как в этот момент раздался хлопок и появился маленький волшебник, похожий на хорька. — О, Муфалда! — он скользнул по ее лицу рассеянным взглядом, отчего Гермиона сделала незамедлительный вывод, что мыслями он пребывает где-то совершенно в другом месте. — Все в порядке? — поинтересовалась она. — Ох, не очень, — вздохнул волшебник, Гермиона ему посочувствовала. Они направились к главной улице, и — Гермиона была уверена — Гарри и Рон устремились за ними. — Мне жаль, что вам нездоровится… Вот, возьмите конфетку, — как можно равнодушней предложила она. — Нет, спасибо… — Я настаиваю! — напористо заявила Гермиона, протягивая ему пакетик с Блевательными батончиками. Маленький волшебник осторожно взял один и, едва донеся его до рта, склонился к тротуару в приступе рвоты. Гермиона торопливо сдернула с его головы пару волосков. — Ой-ой-ой, — покачала головой Гермиона, — возьмите отгул! — Нет! — сдавленно прошептал волшебник. — Нет, нет, я не могу… Я должен… должен… — Это бессмысленно и нелогично! — Гермиона не на шутку встревожилась: надо же было, чтобы их объект оказался трудоголиком. — Лучше пойдите в Мунго! Волшебник почти плакал, судорожно зажимая рот. Гермионе хотелось расплакаться от стыда и одновременно отстраниться, потому что человек, мучаемый рвотой, не самое приятное зрелище. — Нельзя в таком виде идти на работу! — наставительно сказала она. В конце концов, он согласился с ней и крутанулся на месте, трансгрессируя. Лишь в последнюю секунду из-под мантии-невидимки появилась рука Рона и схватила его портфель. Через пять минут Рон стоял перед ними уже в обличье бедного волшебника, так похожего на хорька. — И чего он не надел свою мантию? Раз так рвался на работу? — ворчливо поинтересовался Рон. — Редж Кроткотт, — послышался голос Гарри, все еще находившегося под мантией, и Гермиона тотчас нашла глазами надпись на бирке мантии Рона. Или правильно будет сказать «Реджа»? — Жди нас, — сказала Гермиона в пустоту. — Сейчас принесем волоски. Они с Роном справились достаточно быстро. Хотя рослый волшебник и посматривал на Рона с презрительной насмешкой, он поприветствовал Гермиону («Здравствуй, Муфалда!») и не отказался отведать Кровопролитный леденец. Конечно, зря он так спокойно принял угощение, но Гермионе и Рону это было только на руку. Волшебник поспешил в Мунго, а Гермиона и Рон, прихватив несколько курчавых черных волосков, устремились к Гарри. — Мерлин, страшный какой! — в ужасе прокомментировал Рон новую внешность Гарри. Новый Гарри мрачно посмотрел на него в ответ. Ровно через пять минут они все вместе вышли из проулка и направились в сторону общественных туалетов. — Увидимся, — нервно попрощалась Гермиона и засеменила вниз по дамской лестнице, оставив друзей за спиной. — Муфалда! — ей улыбнулась внушительного телосложения дама, Гермиона приветственно кивнула, глядя, как женщина с трудом протискивается в кабину. Затем послышался слив воды, и дверь вновь приотворилась, демонстрируя пустую кабинку. Гермиона с легкой опаской прошла внутрь и на мгновение замерла, а затем глубоко вздохнула и шагнула в унитаз. И сразу же почувствовала облегчение — ноги остались сухими, значит, она все делала верно. Еще одно усилие над собой — протянуть руку и нажать на слив — и Гермиона, закрутилась в водовороте, и спустя секунду ее вытолкнуло из камина Министерства магии. Гермиона поспешно отошла от каминов и не зря: вспыхнуло пламя, и появилась худенькая высокая ведьма; ни на кого не глядя, она направилась в сторону лифтов. Гермиона лихорадочно огляделась, и сердце ее радостно подпрыгнуло, когда она заметила растерянного Рона-Реджа. Она немедленно схватила его за руку и оттащила в сторону. Очень скоро появился Гарри — Гермионе все еще сложно было осознавать, что ее друг скрывается под такой мрачной личиной — и торопливо приблизился к ним. — Ну как вы? — прошептала Гермиона. — Будто в дерьме прокатились, — съязвил Рон. — Ха-ха, — вяло прокомментировала Гермиона и замерла, заметив статую в центре Атриума. Фигуры, высеченные из черного камня, навевали ужас: сотни голых мужчин, женщин и детей были переплетены и спрессованы так, чтобы поддерживать на себе две внушительные скульптуры — колдуна и колдунью, — надменно взирающие сверху вниз. — Маглы… — выдохнула она. — На положенном им месте… — ее голос дрогнул. Гарри положил руку ей на плечо: — Идем отсюда. — Да… Да, конечно, — Гермиона с трудом отвела взгляд от статуи, и они втроем слились с плотным потоком волшебников, направляющимся к золотым воротам в дальнем конце вестибюля. Как они ни оглядывались, Амбридж нигде не было видно. Троица друзей уже встала в ближайшую очередь к одному из лифтов, как послышался голос: — Кроткотт! Они обернулись и заметили, что к ним через молчаливо расступающуюся толпу направляется невысокий волшебник. Гермиона сразу же наполнилась к нему антипатией, такое у него было злое, звероподобное лицо. Мужчина подходил к ним, и мантия, украшенная золотым шитьем, величественно развевалась за его спиной. Кто-то из толпы подобострастно пискнул: — С добрым утром, Яксли! Гарри справа от Гермионы заскрежетал зубами. Гермиона вспомнила, как он рассказывал о событиях на Астрономической башне — Яксли присутствовал при убийстве Дамблдора. — Я направил в Отдел магического хозяйства запрос, Кроткотт, — отчеканил Яксли, с презрением глядя на Рона. — Нужно что-то делать с моим кабинетом, там все еще льется дождь! Рон растерянно посмотрел по сторонам, наверное, в поисках поддержки, но никто не проронил ни слова. — До-дождь… Ну… это, наверное, плохо, да? — Рон издал истерический смешок. От изумления Яксли изменился в лице. — Вам кажется это забавным, Кроткотт? Несколько волшебников поспешно удалились. — Совсем нет… — пролепетал Рон. — Вы хоть понимаете, куда я сейчас направляюсь? Или вас совсем не волнует судьба жены? — въедливо спросил Яксли. — Неужели осознали, что она безнадежна? Что ж, вполне логичный вывод. В следующий раз выберите чистокровку. Гермиона вздрогнула, отчего Яксли быстро взглянул на нее. Гермиона поспешно отвернулась. Рон испуганно смотрел на волшебника, не в силах вымолвить ни слова. — И, тем не менее, — продолжил Яксли, — если бы мою жену обвинили в грязнокровии, — хотя, разумеется, даже подобные мысли смехотворны, — а главе Отдела обеспечения магического правопорядка требовалось бы срочное исполнение какой-то работы, я бы перевернулся, но выполнил бы ее. Ясно, Кроткотт? — Да, — прошептал Рон. — Так за дело, Кроткотт! У вас час на то, чтобы устранить дождь! В противном случае, вам стоит еще больше беспокоиться за свою жену! В этот миг решетки нескольких лифтов распахнулись, и Яксли, бросив напоследок многозначительный взгляд на Гарри, который, надо полагать, не мог не одобрить его обращение с Кроткоттом, скрылся в одном из них. Гарри, Рон и Гермиона вошли в свой, однако никто за ними не последовал — словно они превратились в прокаженных. — И что мне теперь делать? — жалобно спросил Рон. — Если я не уберу этот чертов дождь, мою жену… тьфу! Жену Кроткотта… ох, — он привалился спиной к стенке лифта и прикрыл глаза. Гермиона нахмурилась, пытаясь придумать способ остановить дождь. — Мы пойдем с тобой, мы тебя не оставим, а за медальоном придем в другой раз, — начал Гарри, но Рон тут же его перебил: — С ума сошел? Вдруг больше не представится такого случая?! Нет, вам надо, значит, вдвоем искать Амбридж! Гарри лишь вздохнул, признавая правоту Рона. — Попробуй Фините инкантатум, — наконец предложила Гермиона, — это поможет в случае направленных заговоров. Если нет, то придется разбираться с Атмосферными чарами, это будет посложнее. Наложи на время Импервиус, чтобы вещи не промокли… — Ох, помедленнее, Гермиона! — воскликнул Рон. Гермиона, закусив губу, смотрела, как он отчаянно роется по карманам в поисках пера, но тут лифт остановился, и бесплотный женский голос объявил: — Уровень четвертый. Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними, включающий в себя Подразделение зверей, существ и духов, Управление по связям с гоблинами и Консультационное бюро по борьбе с вредителями. Решетка раздвинулась, и в кабину вошли двое волшебников и влетело несколько бумажных самолетиков. Гермиона увела Рона к дальней стенке и принялась лихорадочно объяснять ему, как справиться с дождем. На лице его была написана паника, но Гермиона надеялась, что хоть что-то из ее объяснений дойдет до его сознания. Лифт снова остановился. — Уровень второй. Отдел магического правопорядка, включающий в себя Сектор борьбы с неправомерным использованием магии, Штаб-квартиру мракоборцев и Административные службы Визенгамота. Рон, бросив на Гермиону и Гарри последний тревожный взгляд, подался к выходу, а следом вышли и оба волшебника, оставив Гарри и Гермиону наедине. — Ох, Гарри, мне кажется, не надо было отправлять его одного, — хмуро прокомментировала Гермиона. Гарри не успел ничего ответить, так как лифт в очередной раз остановился. — Уровень первый. Министр магии и вспомогательный персонал. Решетка отворилась, и Гермиона, не выдержав, ахнула. Перед лифтом стояли четверо, двое из них о чем-то увлеченно беседовали: одним был длинноволосый волшебник в великолепной черной с золотом мантии, другой — прижимавшая к груди папку, приземистая, похожая на жабу колдунья с бархатным бантом в коротких волосах. — А, Муфалда! — обрадованно воскликнула Амбридж, увидев Гермиону. — Вас Трэверс послал, так? — Угу, — пролепетала Гермиона. — Замечательно, — довольно ответила Амбридж и повернулась к длинноволосому колдуну. — Стало быть, решено, министр. Если Муфалда возьмет на себя ведение протокола, можем начать прямо сейчас. Сегодня у нас десять человек, среди них жена нашего сотрудника. Подумать только, даже здесь, в самом центре Министерства! Она вошла в лифт, следом последовали двое волшебников, которые с интересом прислушивались к ее разговору с министром. — Поедем сразу вниз, — обратилась Амбридж к Гермионе, — все, что потребуется, найдется в зале суда. О, Альберт, доброе утро! Вы разве не здесь выходите? — она уставилась на Гарри. — Да, здесь, — обреченно ответил он и вышел из лифта. Затем решетки закрылись, Гарри стремительно обернулся. Гермиона встревоженно на него посмотрела: теперь они каждый за себя. Гермиона на мгновенье прикрыла глаза. Составляя план на эту операцию, она не допустила даже мысли, что они могут разлучиться. Каким сейчас глупым и наивным он ей казался. — Что вы думаете о миссис Кроткотт? — насмешливо спросила Амбридж. Гермиона нервно на нее посмотрела. — Я сначала даже не поверила… — напряженно проговорила она. — Ох, да, — Амбридж досадливо покачала головой, — одно дело осознавать, что грязнокровки находятся в бегах и скрываются, и совсем другое, когда они запускают корни в святое! Под «святым» Амбридж, очевидно, имела в виду Министерство магии. Гермиона взволнованно ожидала еще каких-то вопросов, однако их не последовало. Амбридж открыла папку и принялась что-то внимательно изучать в ней. Лифт снова остановился, и раздался спокойный женский голос: — Атриум. Гермиона порывисто вздохнула, еще раз заметив статую. Двое волшебников вышли из лифта, с ними же выпорхнуло несколько записок. Решетка, лязгнув, затворилась, и кабина снова полетела вниз. — Отдел тайн. — О, — Амбридж в предвкушении улыбнулась и первая вышла из лифта. Гермиона, тяжело вздохнув, последовала за ней. Они поспешно подошли к двери в левой стороне коридора. За ней обнаружилась длинная лестница, ведущая к залам суда. Уже ступив на верхнюю ступеньку, Гермиона почувствовала пробирающий до костей холод; казалось, они спускаются в туман. На нее накатилось чувство отчаяния и безысходности. — Экспекто Патронум! — тоненьким голоском пропела Амбридж, и из ее палочки выпрыгнул серебристый, длинношерстный кот. Холод немедленно исчез, и Гермиона мгновенно ощутила тепло и уют. Они спустились по лестнице и повернули направо. Гермиона сильно вздрогнула от открывшегося ей зрелища: на жестких деревянных скамьях, прижавшись друг к другу и дрожа, сидели вызванные для допроса потомки маглов. Многие прятали лицо в ладонях в попытках заслониться от дементоров, прохаживающихся перед ними. Впрочем, от Патронуса Амбридж они мгновенно отлетели к потолку. Маглорожденные испуганно смотрели на нее, и та в ответ не отводила от них высокомерного взгляда, упиваясь каждой секундой своей власти. Гермиона сконфуженно смотрела в пол; ей отчаянно хотелось помочь несчастным, но мозг настойчиво твердил, что сейчас у нее другая цель. Наконец Амбридж насытилась ужасом, что плескался в глазах осужденных, и продолжила путь. Гермионе вдруг пришло на ум, что эта жуткая, похожая на жабу колдунья не так уж и сильно отличается от тех же дементоров. Амбридж толкнула одну из многочисленных темных дверей, и они с Гермионой прошли внутрь. Это был средних размеров зал с очень высоким потолком. В держателях, закрепленных на грубых каменных стенах, горели факелы, освещая массивные деревянные двери с железными засовами и обитыми железом замочными скважинами. Справа и слева амфитеатром были расположены ряды скамей. Посреди зала стояло кресло с цепями на подлокотниках, обращенное лицом к скамьям, стоящим на возвышении — местам для членов Винзенгамота. Сейчас на одной из этих скамей сидел Яксли, просматривая какие-то бумаги, разложенные на кафедре перед ним. — Здравствуй, Бертран! — Доброе утро, Долорес, — кивнул он. — Муфалда. Гермиона осторожно кивнула ему в ответ и вслед за Амбридж принялась подниматься по боковой лестнице на помост. — Здесь ведь есть данные для протокола, верно? — Амбридж почти что пела. Яксли молча протянул ей несколько папок, которые Амбридж немедленно передала Гермионе. Гермиона тяжело опустилась на скамью и открыла первую папку. Амбридж заглянула ей за плечо, затем направила палочку на дверь, открывая ее, и объявила: — Мелисса Элисон Адамс!.. У Гермионы голова шла кругом, а сердце стучало так сильно, что она боялась: оно вот-вот выпрыгнет из груди. Несчастные маглорожденные сменяли один другого, их родственники отчаянно кричали, плакали, один даже порывался кинуться на Яксли, отчего тот отшвырнул его заклинанием прямо в лапы дементоров. Несмотря на такую разнообразную реакцию близких, все вызванные на допрос вели себя одинаково: испуганно вжимались глубже в кресло, плакали и лихорадочно повторяли, что палочка выбирала их сама, что они не крали ее у других волшебников. Некоторые отчаянно уверяли, что произошла ошибка, что один из их родителей является магом, однако в ответ на это Амбридж неизменно поднимала над кафедрой анкету и, насмешливо изогнув губы, зачитывала профессию родителей. По обыкновению, — сугубо магловскую. — Мэри Элизабет Кроткотт! В зал суда вошла маленькая, дрожавшая с головы до ног женщина с темными, зачесанными назад и собранными на затылке в узел волосами. Одета она была в длинную, простенькую мантию. На лице ее воцарилась неестественная бледность, она, содрогаясь, мелкими шагами подошла к креслу и медленно на него опустилась. Тотчас из подлокотников кресла с лязгом выскочили цепи и сковали ей руки. В глазах женщины блеснули слезы. Гермиона бросила отчаянный взгляд на дверь, однако Рон так и не появился. Как он там? Смог ли разобраться с дождем? А что делает Гарри? Догадался ли он пройти в кабинет Амбридж и осмотреть его? Хотя, конечно же, вряд ли она хранит медальон там. Какая же это была глупая, глупая затея! Как теперь выбраться отсюда? — Вы — Мэри Элизабет Кроткотт? — спросила Амбридж. Миссис Кроткотт, подрагивая, кивнула. — Вы жена Реджинальда Кроткотта, сотрудника Отдела магического хозяйства? — Я не знаю, где он, — заплакала миссис Кроткотт, — он должен был прийти сюда, ко мне! Гермионе стало отчаянно стыдно, что из-за их плана настоящий Кроткотт вынужден находиться в Мунго вместо того, чтобы поддерживать свою жену. Как же они, сами того не осознавая, ужасно поступили с этой семьей! Амбридж не обратила на ее слова ни малейшего внимания. — Мать Мэйси, Элли и Альфреда Кроткоттов? — Они так испуганы, боятся, что я не вернусь домой… — Увольте, — презрительно произнес Яксли. — Отродья грязнокровок никаких симпатий нам не внушают. В этот миг Гермиона резко дернулась, ее сердце от страха подпрыгнуло к горлу, и она судорожно закашлялась, потому что прямо над ее ухом раздался шепот Гарри: — Я за твоей спиной. К счастью, в этот миг Амбридж подалась вперед и повысила голос, а Яксли не сводил взгляда с жертвы, так что они ничего не заметили. — Ты нашел медальон? — едва шевеля губами, пробормотала Гермиона. — Когда Вы пришли в министерство, миссис Кроткотт, — продолжала допрос Амбридж, — у Вас отняли палочку. Десять и три четверти дюйма, виноград, сердечная жила дракона, — Амбридж положила на стол длинную палочку темно-бурого цвета. — Вы узнаете ее? — Нет, — прошептал Гарри, Гермиона с отчаянием закусила губу. С чего они вообще решили, что Амбридж возьмет медальон с собой на работу? Она могла оставить его дома под охранными чарами. Или вовсе поместить в сейф! — Да, узнаю, — пролепетала миссис Кроткотт. Ее пальцы сжали дерево подлокотника, руки напряглись. — Не могли бы Вы сообщить нам, у какой волшебницы Вы отняли эту палочку? — осведомилась Амбридж. — Отняла? — миссис Кроткотт снова заплакала. — Нет… я ни у кого её не отнимала. Я ку-купила эту палочку, когда мне было одиннадцать лет. Она… она… она выбрала меня. И миссис Кроткотт расплакалась пуще прежнего. Гермиона и сама едва сдержала слезы. Она помнила тот трепет в душе, то мгновение, когда ее пальцы сжали палочку, и все в ее душе потеплело, и даже воздух вокруг нее заискрился. И этот чистый, светлый миг сейчас порочится, втаптывается в грязь подобными отвратительными допросами, этим страшным, несправедливым, преступным обвинением. Амбридж испустила негромкий девичий смешок и склонилась над барьером, чтобы лучше видеть свою жертву, и что-то золотистое сверкнуло, свисая с её шеи. Гермиона потрясенно замерла — это был медальон. Гарри позади нее не сумел сдержать изумленного вздоха. — О нет, — произнесла Амбридж, — нет, миссис Кроткотт, не думаю. Палочки выбирают только волшебников или волшебниц. А вы не волшебница. У меня имеется заполненная вами анкета, которую мы вам посылали. Муфалда, будьте добры, подайте мне её. Руки Гермионы дрожали. Она с трудом оторвала взгляд от медальона и принялась лихорадочно рыться в кипе документов, лежавшей перед ней, пока не вытащила из этой кипы пачку пергаментов, помеченных именем миссис Кроткотт. — Какой… какой красивый, Долорес, — пролепетала она, указывая на кулон, поблёскивавший в рюшечках блузы Амбридж. — Что? — резко отозвалась Амбридж. — А, да… семейная ценность. — Она погладила медальон, лежавший на её обширной груди. В другой момент Гермиона бы рассмеялась этой напыщенной лжи, но сейчас все силы уходили на то, чтобы удерживать взгляд лишь слегка заинтересованным и даже немного восхищенным. — «С» означает «Селвин»… я же в родстве с Селвинами… Собственно, чистокровных семей, с которыми я не состою в родстве, не так уж и много. Чего, к сожалению, — повысив голос и перелистывая заполненную миссис Кроткотт анкету, продолжила Амбридж, — нельзя сказать о вас. Род деятельности родителей: зеленщики. Яксли презрительно хохотнул. Под помостом так и прохаживался серебристый кот, дементоры стояли, ожидая приказаний, в углах зала. И в этот миг до них донесся яростный низкий голос: — Остолбеней! Полыхнул красный свет, Амбридж обмякла, тюкнувшись лбом о край балюстрады, посвященные миссис Кроткотт документы посыпались на пол, прогуливавшийся под балюстрадой кот сгинул. Холодный воздух ударил в сидевших на помосте, точно порыв ветра. Озадаченный Яксли заозирался, пытаясь понять, что происходит, и увидел висящую в воздухе руку Гарри с направленной на него палочкой. Он попытался выхватить собственную, но не успел. — Остолбеней! Яксли кулём повалился на пол. — Гарри! — Гермиона, я не желаю сидеть и слушать, как она изображает… — Миссис Кроткотт, Гарри! — крикнула Гермиона, с ужасом глядя, как дементоры, покинув свои углы, заскользили по залу к женщине, прикованной к креслу, — то ли потому, что исчез Патронус, то ли они почувствовали, что хозяева уже не способны ими управлять и теперь их ничто не сдерживает. Миссис Кроткотт дико закричала от страха, когда слизистая, вся в струпьях рука схватила её за подбородок и запрокинула ей голову назад. — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! Гермиона, не найдя в себе силы пошевелиться, беспомощно наблюдала, как серебристый олень вырвался из палочки Гарри и понёсся к дементорам, и они отпрянули назад, снова слившись с тенями. Олень закружил по залу, заливая его светом, более мощным и тёплым, чем тот, что исходил от кота. — Возьми крестраж, — сказал Гарри Гермионе, и она, отмерев, немедленно его послушалась. Откинула Амбридж на спину, быстрым движением сдернула с ее шеи медальон и принялась водить над ним палочкой, создавая копию. — Джеминио… — шептала она. — Гермиона, как избавить её от цепей? — донесся до нее крик Гарри. — Подожди, я занята… — Гермиона, не отрываясь и не моргая, все крутила и крутила палочкой; слева от настоящего медальона проступили контуры фальшивки. — Гермиона, вокруг нас дементоры! — Знаю, Гарри, но если эта дрянь очухается и увидит, что медальон исчез… нужно соорудить дубликат… Джеминио! Ну вот… это её одурачит… Гермиона схватила фальшивку, закрепила ее на шее Амбридж и, сжав в руке настоящий медальон, сбежала с помоста. — Так, посмотрим… Релассио! Цепи с лязгом втянулись в подлокотники кресла. Миссис Кроткотт выглядела ещё более испуганной, чем прежде. — Не понимаю! — прошептала она. — Вы пойдёте с нами, — сказал Гарри, поднимая её на ноги. — Отправляйтесь домой, берите детей и бегите, если придётся, то и из страны. Измените внешность и бегите. Вы видели, что происходит, справедливого суда вы здесь не дождётесь. — Гарри, — сказала Гермиона, нервно взглянув на выход, — как же мы выберемся отсюда? За дверью полно дементоров. — Патронусы, — ответил Гарри, указав палочкой на своего, и посверкивавший олень, замедлив бег, направился к двери. — И чем больше, тем лучше. Зови своего, Гермиона. — Экспек… экспекто патронум, — произнесла Гермиона, лихорадочно пытаясь вспомнить что-то счастливое. Безрезультатно. На ум, как нарочно, приходили лишь все те страшные события, что происходили с ней за последние два года. — Это единственное заклинание, которое даётся ей не всегда, — сказал Гарри ошеломлённой миссис Кроткотт. — К сожалению… Ещё разок, Гермиона. Гермиона вспомнила отсвет факелов в подземелье, серые глаза, прикосновение холодных и вместе с тем тёплых рук. — Экспекто патронум… — «Ваши родители погибли...» Гермиона вздрогнула. — Ладно, — вздохнул Гарри, — просто идите за мной. И он повёл Гермиону и миссис Кроткотт к выходу. Когда Патронус выплыл из зала суда, люди, сидевшие в очереди, испуганно закричали. Гермиона выглянула за плечо Гарри: дементоры расступались в стороны, растворяясь во тьме, удирали от серебристого оленя. — Принято решение: всем вам следует разойтись по домам и скрыться вместе с вашими семьями, — произнёс Гарри, глядя на родившихся от маглов людей, ослеплённых светом Патронусов и всё ещё поёживавшихся. — Если сумеете, уезжайте за границу. Главное — держитесь подальше от Министерства. Таков… э-э… новый официальный курс. А теперь следуйте за Патронусом, и вы сможете уйти через атриум. Гермиона покачала головой: только Гарри могло прийти в голову предлагать людям убежать, называя это официальным решением. По каменным ступеням им удалось подняться без помех, но, когда все они уже подходили к лифтам, Гарри нервно посмотрел на Гермиону, и она незамедлительно его поняла. Если они появятся в атриуме с плывущим рядом серебряным оленем, да ещё и с двумя десятками людей, половина которых обвиняется в происхождении от маглов, ненужного внимания им не избежать. В этот миг подъехал лифт. — Редж! — закричала миссис Кроткотт и бросилась Рону на грудь. — Ранкорн отпустил меня, он напал на Амбридж и Яксли и велел всем нам бежать из страны. Я думаю, нам лучше послушаться его, Редж, я правда так думаю! Давай быстрее домой, возьмём детей и… Ты почему такой мокрый? — От воды, — пробормотал, высвобождаясь из её рук Рон. — Гарри, они знают, что в Министерство проникли посторонние. В двери кабинета Амбридж обнаружили какую-то дырку, думаю, у нас есть минут пять, а потом… Гермиона обратила к Гарри до смерти перепуганное лицо: — Гарри, если нас здесь поймают… — Будем действовать быстро, не поймают, — ответил Гарри и повернулся к безмолвным людям, стоявшим за его спиной. Все они, разинув рты, смотрели на него. — У кого из вас есть палочки? Примерно половина подняла руки. — Хорошо, те, у кого нет палочки, держитесь за тех, у кого она есть. Нужно торопиться, иначе нам помешают. Вперёд. Им удалось втиснуться в два лифта. Патронус Гарри стоял на часах, пока золотые решётки не захлопнулись и лифты не поехали вверх. — Атриум — произнёс спокойный голос колдуньи. Едва выйдя из лифта, Гермиона почувствовала неладное. Атриум был полон людей, переходивших от камина к камину, запечатывая их. — Гарри! — в ужасе прошептала она. — Как же мы?.. — ПРЕКРАТИТЬ! — громыхнул Гарри мощным, наполнившим весь атриум голосом Ранкорна. Люди, перекрывавшие камины, замерли. Гермиона вздрогнула, в восхищении посмотрев на Гарри. Это было просто гениально. — За мной, — прошептал он перепуганным отпрыскам маглов, и те стайкой двинулись за ним, подгоняемые сзади Роном и Гермионой. — В чём дело, Альберт? — спросил лысоватый колдун. Вид у него был до крайности нервный. — Эти люди должны уйти прежде, чем вы перекроете выходы, — сказал Гарри со всей доступной ему властностью. Замершие при его приближении волшебники начали переглядываться. — Нам велели запечатать все выходы и не позволять никому… — Ты с кем собрался спорить? — взревел Гарри. — Хочешь, чтобы я занялся твоей родословной? Забыл о Дирке Крессвелле? Гермиона изумленно вытаращила глаза: очевидно, Гарри зря времени не терял. — Извини! — пролепетал, отступая назад, лысоватый. — Я не… я ничего, Альберт, я думал… думал, их вызвали на допрос и… — Их кровь чиста, — заявил Гарри, и голос его громким эхом прокатился по атриуму. — Ещё и почище, чем у многих из вас, я бы сказал. Пошли прочь! — грянул он, обращаясь к отпрыскам маглов, и те торопливо бросились к каминам и начали попарно исчезать в них. Министерские волшебники стали подходить поближе, у одних вид был растерянный, у других испуганный и обиженный. А затем… — Мэри! Миссис Кроткотт оглянулась. Из лифта только что выскочил настоящий Редж Кроткотт, уже не блюющий, но всё ещё бледный и слабый. Гермиона со стоном закрыла глаза. — Ре-редж? Она перевела взгляд с мужа на Рона, и тот громко выругался. Лысоватый разинул рот и потешно закрутил головой, глядя то на одного Реджа Кроткотта, то на другого. — Эй, что тут происходит? Что это значит? — Перекрыть выход! ПЕРЕКРЫТЬ! Яксли вырвался ещё из одного лифта и понёсся к группе, стоявшей у каминов, в которых исчезли уже все отпрыски маглов, не считая миссис Кроткотт. Лысоватый колдун поднял палочку, и Гарри треснул его огромным кулаком по лбу, отправив в долгий полёт по воздуху. — Он помогал удирать магловским выродкам, Яксли! — крикнул Гарри. Гермиона стиснула палочку, напряженно глядя Пожирателя. Коллеги лысоватого зароптали, и Рон, воспользовавшись их замешательством, схватил миссис Кроткотт за руку, втянул её в ещё остававшийся открытым камин и исчез. Яксли, недоумевая, перевёл взгляд с Гарри на пришибленного им колдуна, а настоящий Редж Кроткотт завопил: — Моя жена! Кто был с моей женой? Что такое? Яксли снова повернулся к Гарри и Гермионе, его зверская физиономия озарилась пониманием происходящего. — Вперёд! — крикнул Гарри, хватая Гермиону за руку. Они прыгнули в камин, вдогонку им пронеслось выпущенное Яксли заклятие. Несколько секунд их крутило так и этак, а затем оба вылетели из унитаза в кабинку. Гарри распахнул дверь. Около умывальников стоял Рон, держа за руку продолжавшую биться миссис Кроткотт. — Редж, я не понимаю… — Уходите, я не ваш муж, бегите домой! Из кабинки за спиной друзей донёсся шум, они обернулись и увидели выскакивающего из толчка Яксли. — УХОДИМ! — крикнул Гарри и, схватив Гермиону и Рона за руки, крутанулся на месте. Темнота, ощущение стягивающихся пут, но что-то пошло не так. В последний миг Гермиону схватили за плечо и потянули на себя, ладонь Гарри выскользнула из ее руки, и они с Роном исчезли. Яксли упал на спину, и Гермиона повалилась на него, палочка откатилась в сторону. Гермиона судорожно перекатилась на живот и схватила ее, но в этот миг холодный властный голос протянул «Экспеллиармус!». Гермиона стремительно подняла взгляд и замерла. Над ней, растягивая губы в спокойной надменной ухмылке, стоял Люциус Малфой. 24.07.2015