Графиня Малфой

«Сначала она долго плакала, а потом стала злая» © Михаил Булгаков «Мастер и Маргарита»

Легкий ветерок гулял по комнате, трепля занавеси на окнах, — то вдувал их внутрь, то выдувал наружу. Изабелла глубоко вздохнула, отрывая взгляд от слепящего солнца, сжала крепче перо и посмотрела на чистый пергамент, лежащий перед ней. Она до сих пор не верила, не могла поверить, что такое возможно. Почему то, что она уже давно похоронила в своем сердце, вновь настигает ее? Каждый новый день приближает ее конец. Сердце грохотало, и она зажмурилась от невероятной жалости к самой себе. Это невозможно. Так не должно быть. Из глаз скатились слезинки, но она даже не заметила их. Рука невольно потянулась к висевшему на шее кулону в форме полумесяца и отчаянно сжала его. Изабелла покачала головой и убрала так и нетронутый пергамент и перо в ящик стола. Затем со злостью захлопнула его, резким движением отодвинулась вместе со стулом и встала. В коридоре никого не было, и она неслышно двинулась направо; портреты спали или притворялись спящими, но никто не потревожил графиню Малфой. Возможно, боялись ее гнева. А быть может, чувствовали горечь в глубине ее сердца. *** — Зачем ты устраиваешь маскарад? Еще и месяца не прошло с предыдущего бала, — Поллукс опустил бокал с вином на белоснежную салфетку и вопросительно посмотрел на жену. — Ну что же ты, Поллукс, — слащаво заговорила Элладора, — Изабелла ведь и дня не может провести в спокойной обстановке. Изабелла оторвалась от ростбифа и одарила свекровь убийственным взглядом. — Я решила ввести традицию, — она повернулась к Поллуксу, чтобы не оставалось никаких сомнений, что Элладора не заслуживает ее внимания; старуха недовольно поджала губы, но никак не прокомментировала этот жест. — Пусть каждый год какая-нибудь волшебная семья будет принимать у себя гостей и устраивать бал-маскарад. Поллукс задумчиво потер подборок, затем одобрительно закивал: — Похвальная мысль, Белла, — он слегка постучал по бокалу ноготками, и стоящий за его спиной молчаливый слуга тотчас наполнил его. — И Малфои первыми откроют такой бал! — вкрадчиво произнесла Изабелла, отчего Поллукс коротко улыбнулся, хотя глаза его выдавали затаенную гордость. Элладора тихо фыркнула. Никто не обратил на это внимания. *** — Давно не виделись, — Поллукс задорно сверкнул глазами, глядя, как из кареты выбираются граф Юстас Уизли с женой и младшим братом. Юстас, маленький и круглый, от души рассмеялся, прихватив ладонями свой похожий на большой арбуз живот: — Мы даже не успели доехать до Морганова ущелья, когда нас нагнал твой Патронус! Изабелла, как сумела, выдавила радушную улыбку. Несмотря на то, что весельчак граф Уизли всегда был душой компании и потому нравился всем, кто его знал, его всегда было слишком много. И это даже не относилось к его внешнему облику — нет, он слишком много говорил, шутил и всегда перетягивал внимание публики на себя, словно упиваясь всеобщим обожанием. Юстас, будто шарик, покатился на своих коротеньких ножках к Поллуксу и дружески похлопал его по плечу. Поллукс, преобразившись, расплылся в довольной ухмылке. До Изабеллы донеслось бессменное хмыканье Элладоры. — Чудесная идея, Изабелла! — Юстас радостно взмахнул ладонями. Жена его, графиня Олейна, была его полной противоположностью. Чопорная, худая, словно высохший, увядший цветок, она смотрела на мир печальными тусклыми глазами. Изредка она, конечно, улыбалась какой-нибудь особо удачной шутке мужа, и тогда ее глаза возвращали прежнюю ясность, а щеки вновь покрывались румянцем, но спустя несколько секунд улыбка сходила с ее губ, и вновь графиня Олейна становилась серой, блеклой и невзрачной. Последним из кареты на лужайку перед мэнором вышел граф Артукус Уизли, и в то же мгновение Изабелла поймала его всезнающий взгляд. Оба они прекрасно понимали, что весь это маскарад, и в прямом, и в переносном смысле, был устроен лишь по одной единственной причине: графиня Малфой не хотела исчезать в одиночестве. Не хотела проводить свои последние дни, слушая фырканье свекрови или подстраиваясь под переменчивое настроение мужа. О детях Изабелла сейчас не думала вовсе. Они ничего не поймут — слишком малы, чтобы осознать, что одну maman заменили другой. — Поттеры скоро прибудут? — подойдя, тихо спросил Артукус. Изабелла мрачно на него посмотрела. — Давай в мои последние дни не будем обсуждать Лауру Поттер. — Не соглашусь с тобой. Это необходимо. Ты хоть представляешь, что будет ощущать та, что тебя заменит? — Артукус издал печальный вздох. Изабелла послала ему злой взгляд: — Верно, Арти, будем жалеть девчушку. Какая разница, что испытываю я? — Я вовсе не… — Я теперь ее иначе как несчастной не назову! — сквозь зубы проговорила она. — Изабелла! — Что за спор без волшебных палочек? — Юстас рассмеялся, и из горла его вместе со смехом вырвался хрип. Изабелла поморщилась. — Что ж, пройдемте! Поттеры прибудут к вечеру, — Поллукс пристально посмотрел на Изабеллу и Артукуса, но, не предполагая, о чем они говорили, так и не сумел в чем-то их уличить. — Остальные гости прибудут уже через день, нужно успеть все подготовить. *** — Тебе не будет больно. Изабелла медленно повернула голову к Артукусу. Занятая приготовлениями к маскараду, она даже не заметила, как он подошел к ней. Теплые глаза выдавали тревогу, которую он неумело прятал за мягкой улыбкой. Изабелла вздохнула и вновь отвернулась. Не хотелось говорить ничего. Она позвала его, ожидая поддержку, а получила… — Не ставьте цветы в эту вазу! — рявкнула Изабелла, отчего два домовых эльфа испуганно подскочили. — Вы что же не видите, как это безвкусно смотрится! — Изабелла судорожно вздохнула, ощутив, как внезапно кровь отлила от лица. — Если цветы не будут подходить к вазам, чего ждать от маскарада? Все будет испорчено! Безвозвратно! — она замолчала, словно в первый раз посмотрела на домовиков, испуганно прижавших длинные уши к плечам. Затем развернулась и побрела в сторону гостевых комнат. — Изабелла! — Артукус метнулся за ней, но Изабелла не сбавляла темп — все шла вперед, не оборачиваясь, игнорируя графа Уизли. Наконец Артукус догнал ее, схватил за локоть и резко развернул к себе. Оба замерли. Изабелла сейчас, разгневанная и разгоряченная, казалась самой прекрасной и желанной женщиной на свете. Артукус обхватил ее лицо ладонями и приблизился. Изабелла перевела взгляд на его губы. Его руки были холоднее льда, но сейчас, когда она вся горела, это только радовало. — Если бы ты знала, как мне больно осознавать, что я так скоро потеряю тебя, — прошептал Артукус ей в губы. Изабелла прикрыла глаза, не давая вырваться слезам. Она не хотела терять его, мечтала, что вечно они будут стоять в этом коридоре, никогда его ледяные ладони не отпустят ее лицо и никогда глаза не перестанут так смотреть. Поглощая, пронизывая, привязывая к себе навеки. Изабелла подалась вперед и опустила голову ему на плечо. Артукус обнял ее так, как никогда прежде не обнимал: не было страсти и ощущения вечной спешки и лихорадочности — лишь белое, бесконечное спокойствие. *** «Я поверить не могу, что это снова происходит со мной. Мне хочется рвать на себе волосы от злости. Неужели жизнь решила, что недостаточно поиздевалась надо мной? Артукус поведал, что, когда я исчезну, боли не последует. Меня это не слишком обнадеживает». Изабелла пристально смотрела на только что выведенные строки, будто это не ее рука их создала. Чернила высыхали, теряя блеск, навеки впитываясь в тонкий пергамент. Изабелла свернула пергамент и спрятала его в ящик стола. Пора. Если она так бездумно будет растрачивать последние дни, то не зря ее заменят другой, несовершенной копией. — Домовик! — позвала Изабелла, как только покинула кабинет. Тотчас перед ней материализовался домовой эльф и сразу же низко поклонился. — Талдр готов выполнять приказы графини. — Замаскируй эту комнату, Талдр. Ни одна живая душа не должна узнать о ней. Только остальные домовики, работающие в этом крыле. — В этом крыле? — домовик недоуменно повел ушами. Изабелла коротко усмехнулась. — Да, я запланировала некоторые реформы, скоро и до тебя дойдут новые правила. Все понятно? — Да, госпожа! — Стой! — воскликнула Изабелла, когда домовик уже собрался трансгрессировать. — Я могу и сама запамятовать, где этот тайник. Если я спрошу, пусть домовики приведут меня к нему. — Хорошо, графиня, — если домовик и удивился, то никак этого не показал. Он уже был достаточно старым, чтобы привыкнуть к странным приказам не одного поколения Малфоев. Даже облик его был древним: между длинными, чуть подрагивающими ушами прорывалась седина. Он вновь низко поклонился и почти беззвучно исчез. *** Пальцы порхали над клавишами, невесомая горькая мелодия отдавалась в сердце, а сознание уносилось прочь, в далекие края, когда она не знала еще Поллукса Малфоя, не знала, что такое любовь и какова ее цена. Изабелла родилась на королевском холме* в Эрине — Ивернии**, как здесь его принято называть, — в стране веселья и простора. Изабелла помнила, как впервые использовала магию. Изабелла помнила длинные, бесконечные, мучительные дни, когда мать запирала ее в тесной комнате, озаренной пламенем одинокой свечи, где она должна была смотреть на икону и неустанно молиться, чтобы избавиться от темных сил, овладевших ею. Изабелла помнила каждое слово молитвы до сих пор, помнила, какая ненависть охватывала ее, когда пламя угасало и она кричала и билась о двери, моля, чтобы ее освободили, выпустили из этого ада. Изабелла помнила тихий плач служанки, которой было велено ее стеречь. Она помнила холод и неодобрение в глазах матери. А затем — подлинный ужас, когда Изабелла, сама не зная как, сорвала дверь с петель лишь усилием мысли. Магия была ее погибелью. И магия была ее спасением. После этого мать с ней не говорила. А затем отец вернулся с очередной битвы и сказал, что впервые гордится своей дочерью. Тогда она еще не понимала, как наивно и глупо было его ликование. *** Изабелла внимательно разглядывала в отражении зеркала Кэтрин, которая собирала ее волосы в высокую прическу. Взгляд светло-голубых глаз был слишком серьезным для юной девушки, в нем, казалось, навеки отложился отпечаток меланхолии. Кэтрин была сиротой. Мать ее скончалась при родах, а отец преданно служил своему графу и умер, защищая его. В знак признательности Поллукс решил приютить девушку и, несмотря на незнатное происхождение, назначил ее главной фрейлиной Изабеллы. Для очистки совести. Назначил, успокоился и забыл. Изабеллу такое решение совсем не обрадовало. Ей не нравилась Кэтрин. Тихая, худенькая, с вечно печальными глазами, она раздражала ее. Конечно, будь она наглой и напористой, это было бы хуже во сто крат, но вся покорность Кэтрин неимоверно нервировала Изабеллу и заставляла скрипеть зубами. Казалось, что за всем этим смирением и безропотностью стоит банальная хитрость. Только вот что Кэтрин может выиграть, Изабелле было непонятно. Пока непонятно. — Ты медлительна сегодня, — холодно произнесла она. Кэтрин вздрогнула и потупилась. — Посмотри на меня. — Кэтрин робко подняла взгляд и посмотрела в синие глаза Изабеллы через отражение. — Уйди и позови Маргарет вместо себя. Кэтрин не возразила, не сказала ни слова против. Лишь поклонилась и торопливо покинула спальню. Изабелла прищурилась. Она так сильно была поглощена своими проблемами, что не заметила, как чертовка перешла все границы дозволенного. Наивная магла забыла свое место. Изабелла привстала и потянулась. В этот момент в комнату поспешно вошла другая фрейлина и, повинуясь молчаливому приказу, принялась помогать графине с платьем. Скоро корсет не будет сдавливать ее грудь. Скоро она будет свободна и одинока. Мертва. Изабелла посмотрела в зеркало. Маргарет, полноватая и румяная, с длинными темными косами, быстрыми движениями зашнуровывала платье. Маргарет вставала рано утром и работала до поздней ночи. Но, несмотря на это, Маргарет часто смеялась, Изабелла сама слышала ее звонкий, счастливый смех, когда она с другими фрейлинами обсуждала что-то занятное, что случилось во дворе или в городе. Маргарет попадет в рай после смерти. Несомненно. А Изабелла окажется в аду. Ее ад будет на полу в маленькой тесной комнате, куда ее раз за разом будет отшвыривать мать. Ее ад будет в открытом поле, где один за другим будут намертво падать воины, в зале пиршеств, где на задворках сознания будет отдаваться безумный смех отца. Ее ад будет в постели, где во сне будет улыбаться рыжеволосый мужчина. Изабелла замахнулась и изо всех сил ударила Маргарет по лицу; так сильно, что та отлетела на пол, схватившись ладонью за покрасневшую щеку; из глаз от резкой боли брызнули слезы, но она заплакала беззвучно. — Пошла прочь, — задыхаясь, выдавила Изабелла. Маргарет вскочила на ноги и бросилась вон из комнаты. Изабелла посмотрела ей вслед. Легче не стало. *** Изабелла брыкалась, пытаясь освободить запястья от грубых, раздражающих кожу веревок. Темнота давила, погружая в состояние ужаса. Вдруг послышались неспешные шаги; кто-то приближался к ней. Изабелла на миг замерла, а затем заерзала с удвоенной силой. Некто остановился в паре шагов от нее. Изабелла замычала сквозь тряпку во рту, глаза наполнились слезами. — Не бойся и не двигайся, — протянул кто-то. — Если ты будешь вести себя хорошо, я развяжу тебя. Изабелла замерла, не зная, можно ли верить этому тягучему холодному голосу. Человек, похоже, воспринял это как согласие и сдернул мешок с ее головы. Изабелла тут же зажмурилась от яркого света. Когда глаза немного привыкли, она увидела перед собой мужчину. Несомненно, он был очень красив: молочная, почти белая кожа, столь же светлые длинные волосы, собранные в хвост атласной лентой, прищур холодных серых глаз, легкая уверенная ухмылка. Изабелла нервно сглотнула и бегло посмотрела по сторонам. Она находилась в каком-то темном зале. На стенах висели факелы, освещая лишь небольшой участок пространства. Изабелла вновь замычала, призывая вытащить кляп изо рта. Мужчина наклонил голову набок, наблюдая за ней. Затем потянул тряпку на себя. Изабелла сразу же закашляла, а затем выкрикнула: — Кто вы? Что вам от меня нужно?! Мужчина ничего не ответил, лишь слегка приподнял бровь, затем присел на корточки около нее, отчего Изабелла испуганно дернулась назад и упала на спину. Незнакомец лишь сдержанно вздохнул и прикоснулся к веревкам, связывающим ее руки. Они вдруг сами упали. Изабелла в изумлении уставилась на блондина, потирая болевшие запястья. — Вы тоже нечистый? — пораженно прошептала она, зачем-то оглядываясь по сторонам. Мужчина в ответ поднял ладонь. Пальцы его сжимали обыкновенную на вид палку. Изабелла недоуменно нахмурилась. — Волшебная палочка, Изабелла, — пояснил незнакомец. — Волшебная палочка? О чем вы? — Зачем ты лжешь мне? — вкрадчиво поинтересовался незнакомец. — Где твоя палочка? — У меня нет никакой палочки… — Не надо мне лгать! — вдруг выкрикнул мужчина, Изабелла боязливо втянула голову в плечи. — Ты хоть знаешь, как много времени я потратил на поиски Бузинной палочки?! А она все время была у тебя! — Нет… — прошептала Изабелла, — у меня нет никакой палочки… Блондин резко втянул носом воздух. — Что ж. Ты сама вынудила меня, — он посмотрел куда-то в сторону, и Изабелла судорожно обернулась. Из тени вышел другой мужчина. Он был совершенно не похож на первого, но вместе с этим также поражал своей красотой. Смуглая кожа, темные, коротко подстриженные волосы, совершенно равнодушный взгляд. — Не проще применить Круциатус? — спросил он. Голос его был столь же ленивым, как и у блондина, и отдавал хрипотцой. — О чем вы?! — испуганно пискнула Изабелла. Она вмиг возненавидела себя за этот страх. Она не хотела показывать им, как сильно боится. — Зачем же портить такое красивое личико? — покачал головой блондин. — Ты же говорил, зелье тоже подойдет. Смуглый мужчина ничего не ответил, лишь вытянул ладонь с невесть откуда появившимся пузырьком. Жидкость в нем была совершенно прозрачной, но Изабелла была уверена, что это непростая вода. Они хотят отравить ее? Определенно. Изабелла метнула взгляд в другую сторону. Ничего не видно. Может, там выход? Наверняка, они заперли все двери, прежде чем притащили ее сюда. Но терять ей было нечего. Изабелла решила рискнуть. Она скосила взгляд на похитителей. Блондин отвертел крышку от пузырька и принюхивался к его содержимому. Второй невозмутимо наблюдал за ним. Изабелла сорвалась с места. Внезапно какая-то неведомая сила притянула ее назад. Изабелла взлетела в воздух и резко приземлилась на холодный каменный пол, внутри все сжалось и отдалось болью между лопаток и где-то около горла. Она захрипела, судорожно хватая ртом воздух. Кто-то подошел и наклонился над ней, закрывая спиной свет, в пробежавших тенях Изабелла увидела многоногое и многоголовое чудовище и задохнулась от ужаса. Похититель внезапно схватил ее за подбородок, сверкнул в отсвете факела пузырек. Изабелла вывернулась из железной хватки, послышался звон разбитого стекла. Она уставилась на рассыпанные на полу осколки; под ними расплывалось темное пятно, которое при темном освещении напоминало кровь. Изабелла перевела напряженный взгляд на блондина. Тот поджал губы и вздохнул. — Значит, придется использовать Круциатус. Изабелла не знала, что это такое, но осознавала, что не хочет испытать на себе его действие. — У меня правда нет никакой палочки! Пожалуйста, поверьте! Я не вру! — лихорадочно закричала она. — Как же нет палочки? Ты же остановила целое войско! Хочешь сказать, что сделала это усилием мысли? Без палочки? — смуглый мужчина рассмеялся. Блондин лишь снисходительно дернул уголком губ. — Но это так! — Изабелла даже не стала спрашивать, откуда им известно обо всем. — Я подумала — и все! У меня не было никакой палочки! Мужчины недоверчиво переглянулись, и Изабелла, заметив это, еще громче затараторила: — Я просто смотрела на них, думала о том, как они плавятся, словно воск, съедаемый огнем. И они падали, падали один за другим, с такими криками, будто с них сдирали кожу заживо. Они сначала кричали, а потом замолкали навсегда. — С каждым ее словом лица похитителей вытягивались от удивления все сильнее, а Изабелла продолжала говорить, словно не замечая общего остолбенения: — Мне казалось, это длится вечность, но отец сказал, что я управилась почти за минуту, — Изабелла вдруг рассмеялась, не осознавая, как слезы потекли из ее глаз. — Ты не врешь, — прервал ее блондин, в его взгляде промелькнуло изумление. Изабелла словно очнулась от гипноза. Она испуганно замолкла. Трое в подземелье неотрывно смотрели друг на друга. Блондин не продвинулся в своих поисках Бузинной палочки, но, кажется, он обнаружил нечто более ценное. *** Поттеры, как и обещали, прибыли к закату. Аарон с Поллуксом удалились в кабинет обсуждать мужские дела, а Лаура с Изабеллой заперлись в спальне, где Изабелла выплеснула подруге все те эмоции, что душили и гложили ее. — Выходит, это ожидает нас всех? — сдавленно прошептала Лаура. Изабелла разгневанно втянула носом воздух: — И ты туда же? Мне хватает Артукуса! Что вы все носитесь вокруг этой несчастной?! Я исчезну! Я! — Прости, — Лаура встряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. — Но никто не знает, как это предотвратить. Мы даже не знаем, возможно ли это. Поэтому лучшее, что ты можешь сделать, — это проводить последние дни с толком. Проведай Эвелин, ей будет не хватать тебя. Изабелла скептически на нее посмотрела. — Она ничего не поймет! Мама от нее никуда не денется! — Белла! — Что?! Я видеть ее не могу! В каждом взгляде, в каждом жесте да даже в улыбке! Ста-ру-ха! — Она твоя дочь! В ней и твои качества есть: к примеру, это ужасное упрямство! — Ох, ступай к себе, Лаура, у меня уже глаза смыкаются, поговорим завтра. Лаура закатила глаза, но ничего не ответила. Лишь молча встала и выскользнула за дверь. Изабелла проводила ее внимательным взглядом, не замечая, насколько обиженной и беззащитной она сейчас выглядела. Вдруг она разрыдалась. Она ведь все понимает, она ведь пишет этот чертов дневник для той, что заменит ее. Пишет, чтобы она знала, знала обо всем. Но что будет с ней самой? Она умрет и попадет в ад? Или ее душа будет витать немой тенью рядом с несчастной? А может, она вернется в Тару, в те времена, когда еще не подозревала о магии? *** Ров и защитная крепость были построены так далеко от каменных стен королевского замка, что казалось, широкие зеленые поля простираются до самого края земли. Изабелла любила подолгу лежать на траве и смотреть на облака. Она видела в них фигуры людей, давала им имена и выдумывала для каждого свою отдельную историю. За неделю до ее семилетия, отец подозвал ее к себе и спросил, какую она хочет лошадь. Изабелла ответила, что мечтает об изабелловой лошади с серебристым блеском, на что отец рассмеялся, решив, что она шутит. На свои именины Изабелла стояла у стойла и смотрела на коня, который должен был стать ей другом на много лет. Он был темно-коричневым, почти черным. Изабелла предложила назвать его Бринаном, потому что ей казалось, что коню тоже горько, что из его больших грустных глаз вот-вот скатятся слезинки***, но отец отмахнулся от ее слов и, погладив коня по шелковой гриве, нарек его величественно — Брианаином****. Изабелла проплакала всю ночь, а на следующий день проснулась от страшных криков, доносившихся из коридора. Наскоро накинув на себя вторую рубашку, она вылетела за дверь. На нее, сдвигая брови к переносице и сильно размахивая руками, шла мать. Служанки, выскочившие из соседних комнат, испуганно жались к стенам. Изабелла лихорадочно огляделась в поисках укрытия, но такового не нашлось, и тогда она метнулась обратно, захлопнула дверь и навалилась на нее всем телом, не давая матери войти внутрь. — Отойди от двери, Белла! — кричала мать, служанки что-то причитали, но Изабелла ничего не слышала из-за страшного гула в ушах. Казалось, в голове ее разыгралась настоящая буря. Изабелла слабела с каждой секундой, мать все сильнее ударяла в дверь и, наконец, отшвырнула Беллу назад, так сильно, что та упала на пол. Мать подскочила и нависла над ней, словно гневная фурия, уперев руки в бока; дверь позади нее захлопнулась с громким стуком. — Как ты это сделала?! Изабелла торопливо поднялась на ноги и хотела было спрятаться за кровать, но мать опередила ее, схватив за волосы и изо всех сил дернув на себя. Изабелла вскрикнула и зажала запястье матери руками, стараясь ослабить хватку, но ничего не получалось. — Пусти! — Что ты сделала с Брианаином?! Изабелла замерла, боясь вздохнуть. Что с ним случилось? Неужели он и вправду хотел плакать? Ему было больно? Он умирал? — Молчишь? — зло выплюнула мать и, не выпуская ее волос, потащила к выходу. Изабелле приходилось перебираться на цыпочках, чтобы уменьшить боль в голове. — Мама, отпусти! Я пойду, я правда пойду, отпусти меня! — Изабелла смотрела на служанок, провожающих их взглядами, и готова была провалиться сквозь землю от стыда и унижения. Видимо, мать почувствовала это, потому как разомкнула пальцы и захватила в плен теперь руку дочери. Изабелла отстраненно подумала, что вскоре на тонкой коже появятся синяки. Путь до конюшни они прошли молча. Затем мать отодвинула засов в сторону и толкнула Изабеллу внутрь. Изабелла еле удержалась от падения, затем облегченно выдохнула, ощутив легкость в руке, подняла взгляд и замерла. На том месте, где вчера ее провожал взглядом Бринан (в мыслях Изабелла называла его полюбившимся именем), стоял благородный горделивый конь кремового цвета, со сверкающей серебристой гривой. Изабелла пораженно смотрела на него, не веря своим глазам. — Как ты это сделала?! — требовательный крик матери вывел ее из состояния задумчивости, Изабелла вздрогнула, и в мир вернулись шум ветра, ржание лошадей. — Я не знаю, как это случилось... — прошептала она. — Это ведь ты хотела такую лошадь! Отец рассказал мне! Кого ты попросила об этом? — угрожающе спросила мать. — Ты должна рассказать мне, чтобы этот человек получил свое наказание. Изабелла покачала головой и снова посмотрела на коня. Тот в ответ фыркнул и наклонился, чтобы надкусить яблоко. Тогда Изабелла и не догадывалась о том, что в первый раз совершила волшебство. Не подозревала, сколько еще раз мать будет гневаться на нее, нарекая «нечистой». Она и не думала, что ее отец возьмет дочь с собой на битву, чтобы она применила свои силы. Она не ведала, что есть целые волшебные сообщества, до которых дойдет эта весть и которые решат использовать ее для личной выгоды. Она просто смотрела на Бринана, и улыбка против воли появилась на ее губах. В этот миг она была счастлива. 21.04.17 * «Холм королей» — холм Тара, древняя столица Ирландии (в VII веке сменился Дублином) ** «Иверния» (“Hibernĭ”a) — древнее название Ирландии *** «Бринан» (“Braonán”) — от гаэльского “braon” — “слеза” **** «Брианаин» (“Bréanainn”) — от древневаллийского “breenhín” — “король, правитель, вождь”