Эдмонд Сноу Дракон Севера

Чёрный Замок 300 г. от З.Э Джон Сноу — Брось его, Вун-Вун, — крикнул Джон великану. — Брось. Джон искренне удивился бы, если б тот и вправду бросил, но нет. Двор Черного замка теперь больше походил на кровавое месиво. А в самом центре его — Вун-Вун, будто непослушный ребенок, ломающий по частям надоевшие игрушки, которые кричали, сопротивлялись, грозили сталью, но это мало кому помогало. Великан, то ли не слышал, то ли не понимал, и словно не чувствовал ни раны на животе, ни боли в руке. Он бил мертвого рыцаря о башню, пока окончательно не размозжил ему голову. Белый шерстяной плащ рыцаря когда-то был оторочен серебряной парчой и усеян синими звёздами. Теперь парча больше походила на тряпки, а звезд было ещё больше, особенно кровавых. Из ближних домов и башен бежали люди — северяне, вольный народ, другие рыцари королевы. — Оттесните их, — скомандовал Джон черным братьям. — Не пускайте сюда никого, особенно людей королевы. Убитый, судя по эмблеме, при жизни звался сиром Патреком с Королевской Горы; как бы сиру Брюсу, сиру Малегорну или еще кому-то не вздумалось за него отомстить. Вун-Вун, снова взревел, страшно, не по-человечески, и от рева этого кровь сворачивалась в комок. Миг — и он оторвал рыцарю другую руку, точно ребенок, обрывающий лепестки маргаритки. — Кожаный, поговори с ним, успокой его. Он ведь понимает древний язык. Все остальные прочь! И уберите оружие, не пугайте его. — Разве они не видят, что Вун-Вун ранен? Глупцы, сейчас их мечи всего лишь дразнящие иголки. Только бы избежать новых жертв. Они не имеют понятия о силище великана. В темноте блеснула сталь, и Джон повернулся туда, заметив отблеск. — Уберите оружие, я сказал! Проклятье, спрячь нож, Вик… На обрывок секунды ему и правда показалось, что нож скрылся в кожаных ножнах на поясе стюарта. А затем нож Вика-Строгаля вырвался будто из ниоткуда и полоснул его по горлу. Джон увернулся скорее инстинктивно, чем намеренно, успел отскочить, а клинок только оцарапал кожу. — За что? — вскричал он, зажимая порез рукой. Перчатка неумолимо напитывалась горячей кровью. — За Дозор, — Вик замахнулся снова, но Джон вывернул ему руку до хруста кости и скрипа сжатых зубов, и нож безвольно вывалился, беззвучно упав в сугроб. Долговязый стюард попятился, выставив ладони вперед: я, мол, тут ни при чем. Джон никак не мог извлечь Длинный Коготь из ножен: пальцы не слушались, руки не слушались, тело не слушалось. А в голове набатом гудело: измена. — За Дозор, — Боуэн Марш, заливаясь слезами, вонзил свой кинжал и резко отвел руку, оставив клинок в животе. Джон не устоял: ноги подкосились, он повалился на колени и выдернул нож. Кровь залила дублет и раскрасила снег, который больше не казался невинно белым. Рана дымилась на холоде, в воздухе клубился пар. «Нет… Это не может быть правдой, они не могли меня предать… Арья… Призрак…» — Призрак, — прошептал он, мучимый болью. Голос больше походил на гортанный хрип. «Коли острым концом», — вспомнились слова, сказанные им Арье в тот последний день. Тогда он подарил ей Иглу на прощанье. А мир вокруг казался таким осязаемым и простым. Третий кинжал вошел подло, прямо в спину, глубоко вгрызаясь между лопаток, и Джон ничком повалился на снег, алый-алый, будто кровавое знамя. Издалека ещё слышался вой великана, но перед глазами уже стоял Винтерфелл, в котором Джон был лишь мальчишкой, не ведавшим, что такое Зима. Четвертого удара он не ощутил — только холод, только тьму, вязкую, подобно трясине. *** Королевская Гавань 171 г. от З.Э лорд Криган Старк Он уже не был молодым человеком, но даже в свои лучшие годы ни за что не хотел ступать в это Гадючье Гнездо под названием Королевская Гавань. Но пришлось: жизнь непредсказуема и опасна. Он прибыл сюда за костями своей младшей дочери от третьей жены, хотя, кажется, ещё позавчера впервые взял её на руки, а вчера отправил фрейлиной в тень Красного замка. Ему хотелось довести дело до конца: так честно и правильно, так делают на Севере, но забывают делать на затхлом Юге. Поэтому он должен убедиться, что его внуки узнают и позаботятся о нем. Хоть как-то позаботятся среди этих лжецов, трусов и предателей. А ещё терзало письмо, то самое, которое он перечитал тридцать три раза, терзаясь, правда ли то, что принес ворон от принца Дейрона. Криган до сих пор помнит, как получил письмо, которое стало ударом под дых: он потерял еще одного ребенка, и получил внука... которого ждет очень нелегкая жизнь. В письме принц Дейрон описал случившееся от начала до конца, красочно, в подробностях, ни капли не скрывая. Может, Таргариенам и вовсе неведом стыд. Отцом ребёнка был собственный отец принца Дейрона, принц Эйгон, к несчастью для королевства... ныне наследный. Ребёнок родился здоровым мальчиком с необычной внешностью: чертами валирийцев и драконов, как говорят певцы. Дейрон уверял, что заботился о мальчишке сам принц вместе со своей женой принцессой Мирией Мартелл, ведь последней просьбой Лианны перед смертью было, как писал принц, чтобы Криган убедился, что семья отца признаёт мальчика, и не оставит его, как сотни других, никому не ведомых бастардов. Весь двор знал, чей это бастард, знал, чья кровь течет в его жилах. Лианна назвала сына Эдмондом. Эдмонд… Хорошее имя, звучит благородно и почти по-северному. Но носит это имя бастард. Кригана уже не заботила чистота рода или происхождение, он прожил слишком много лет и слишком многих потерял в этой жизни. Мальчик был его кровью, а это бывает важнее принятых законов и нравов. Маленький отряд Кригана из всего лишь двадцати человек, в основном из стражи Винтерфелла, приближалась к Красному Замку. Согласно письму, принц Дейрон и его жена принцесса Мирия сказали, что если он откажется забрать внука, то они воспитают Эдмонда, как если бы он был их собственным сыном, но, хотя он действительно ценил это, ему хотелось поговорить и договориться с королем о будущем их общего внука. Городская стража, провела их через ворота Навесной башни во двор, где их ждал король вместе с лордом-командующим Королевской гвардии. Король Визерис Второй в той же короне своего брата выглядел хрупким даже для своего возраста, и, когда он вздохнул, было ясно, что ему известно, почему он здесь, а по выражению его лица было видно, что он хочет извиниться. — Встаньте, лорд Старк, я считаю, что нет необходимости возиться с тем, почему вы здесь, и я также считаю, что это обсуждение лучше провести наедине. Прошу вас, следуйте за мной в мой солярий, — сказал король Визерис с печалью в голосе. — Конечно, ваше величество, — Криган поднялся и последовал за королём, перед этим слегка кивнув принцу Эймону. Когда они подошли к королевскому солярию, принц Эймон, в белых доспехах и плаще, открыл дверь для своего отца и остался стоять на страже снаружи. Криган и Визерис сели за стол, и, когда им подали вино, последний отпустил всех, чтобы они могли поговорить с глазу на глаз. Король сделал глоток вина — это выглядело так, словно он обдумывал, как начать разговор об их общем внуке. Криган и сам думал, как стоит начать. В возрасте шестидесяти двух лет он никогда не думал, что окажется в такой ситуации, но король заговорил первым, вырвав его из размышлений. — Я сожалею о вашей дочери. У меня есть собственная, и я не могу представить вашу боль, — король отпил из кубка и начал снова. — Я изо всех сил старался сделать из своего старшего сына достойного человека, но у меня этого не вышло. Чертов идиот. Я не мог помыслить, что всё так обернется, что обычное влечение зайдет так далеко. Моя племянница Дейна тоже родила ребенка примерно за две недели до Эдмонда, и я подозреваю, что они сводные братья, хотя она не признает этого. Она всегда была такой своевольной и непокорной… Не знаю, как бы Эгг отреагировал на всё это будь он жив, как никак, Дейна была его любимицей, — Король снова сделал паузу, но на этот раз Криган решил заговорить: — Время не вернуть, так же, как и мою Лианну. Если бы это было возможным, я бы никогда не отпустил её сюда. Ваше величество, я хочу прийти к общему соглашению и придумал некоторые условия по пути сюда с Севера, и если вы хотите услышать это, то я вам расскажу, — сказал он и продолжил, как только король кивнул: — Я считаю, что было бы лучше, если бы мой внук знал обе стороны своей семьи, поэтому, как только Эдмонд достигнет четырёх именин, он приедет в Винтерфелл на год, и так продолжится до тех пор, пока он не достигнет возраста, когда сможет сам решать, где хочет остаться, — он сказал это с убедительностью, в связи с чем король ещё раз кивнул ему. — Я прошу, чтобы он был публично признан короной, чтобы о том, кем является его отец, было известно во всех королевствах. Но я не буду просить его узаконить, так как не хочу создавать никаких проблем с наследовательностью. Я бы также хотел встретиться с внуком. Принц Дейрон сказал, что он и его жена присматривали за ним большую часть времени. Король выглядел обдумывающим его слова, когда сделал ещё один глоток вина и, посмотрев на Кригана с серьезным выражением лица, повторно кивнул. — Я согласен, лорд Старк. Я позабочусь о том, чтобы они были изложены в бумаге, а завтра объявлю о нем публично. А теперь пойдёмте навестим нашего внука. Когда они вышли, принц Эймон следовал за ними мало знакомыми Кригану коридорами Красного замка к покоям, и, пускай некоторое время он и был десницей короля, он все ещё был очень незнаком с этим замком и его чертовым городом, пропахшим дерьмом. Криган искренне надеялся, что его внук будет счастлив в этом месте и что он не сделал худшей ошибки, оставив его здесь. Хорошо, что он увидит Эдмонда на Севере через четыре года. Он был вырван из своих мыслей, когда они вошли в детскую, и там увидел того, кого принял за принца Дейрона и его жену, принцессу Мирию из Дорна. Принц, казалось, держал своего сына, мальчика с кожей цвета дорнийской окраски. Потом он посмотрел на принцессу, которая ворковала с его внуком, как будто он был её собственным сыном, и, увидев его, улыбнулась, поднося к нему ребенка. Он взял ребенка и посмотрел на него с улыбкой: тот был похож на Лианну, за исключением пепельно-серых волос. Самым примечательным являлись его глаза, лиловый смешался с тёмно-серым, благодаря чему те стали цвета индиго. Он не помнил, чтобы хоть у одного из Таргариенов были такие глаза. Обычно они у них были лиловыми или сиреневыми, разных оттенков. Ему пришлось оторвать взгляд от ребёнка когда король заговорил: — Его глаза редкого цвета индиго, которые не очень часто можно увидеть даже в нашей семье. Мирия и Дейрон говорят, что половина черт лица досталась ему от матери и половина от отца. Теперь, если вы не возражаете, я пойду составлю бумаги о его признании и подготовлюсь к завтрашнему объявлению, — с этим король ушел, не дожидаясь ответа. Криган думал, что принц Эймон последует за ним, но вместо этого тот остался, а король покинул комнату в сопровождении с другим Королевским гвардейцем. — Рад видеть тебя снова, Эймон, — сказал Криган с легкой улыбкой. Белого рыцаря он уважал не только за боевое мастерство, но и за характер. — Взаимно лорд Старк. — сказал Эймон, улыбаясь в ответ, когда они пожали друг другу руки. Затем Криган притянул Эйемона к себе и прошептал ему на ухо: — Присматривай за ним после того, как я уйду, — Эймон кивнул, и принцесса Мирия вмешалась, разделив двух воинов. — Простите меня, лорд Криган, но я считаю, что сейчас самое время сообщить нам, о чём вы договорились с королём, — сказала она тоном, не оставляющим места для спора, так что все нашли место, чтобы сесть, и тогда он сообщил им о соглашении между ним и королем. Когда все закончилось, первым заговорил принц Дейрон: — Хорошо, что дедушка признает его. — Я слышал, что ребенка принцессы Дейны тоже подозревают в том, что он брат моего внука, или, точнее, что они сводные братья, — сказал Криган. — Да, она никогда не скажет этого вслух. Такая же гордая и своенравная, как ваша дочь, но ведь и так не секрет, кто его отец, — сказал Дейрон безэмоцианальным тоном, который в этот момент был слышен всем. Криган не мог винить принцессу Дейну, как бы ему ни хотелось: он тоже не смог бы выдержать почти десять лет в заточении, ожидая, пока этот Святоша-Король консумирует брак. По крайней мере, Эдмонд не будет один. Криган подумал ещё немного, когда принцесса снова решила заговорить. — Не беспокойтесь, лорд Старк, мы будем присматривать за ним, пока он здесь. Я буду присматривать за ним, как за своим. И если у него ещё оставались какие-либо сомнения, то они исчезли, как только он посмотрел этой молодой женщине в глаза. Он понял, что они точно присмотрят за Эдмондом, когда он уберётся с Юга. Криган, наконец, заметил, что ребенок не издал ни звука, пока его держали, сначала он в страхе посмотрел на принцессу, но она заверила его, что он был именно таким, что почти никогда не издавал ни звука и просто смотрел вокруг, как будто наблюдал за миром. Он посмотрел ребёнку в его индиговые глаза — в них не было какой-нибудь детской наивности. Он видел в них какую-то странную зрелость, не присущую младенцам его возраста. Криган мог поклясться, что ребёнок понимает, о чём они говорят. Он передал ребенка принцессе, и, когда принцы последовали за ним на выход, Дейрон проводил его в комнаты для гостей, в которых он должен был остановиться. — Я смогу заверить вас, что я позабочусь о своем младшем брате. Он обязательно получит образование лорда и, возможно, однажды даже собственный замок, которым будет править, — сказал принц Дейрон по пути к гостинной. — Возможно, когда он достигнет совершеннолетия, он сможет получить рыцарское звание, чтобы у него больше не было имени Уотерс, — сказал принц Эймон, когда они были почти в гостевых покоях. — Он Сноу. — Что? — оба принца непонимающе спросили в одно и то же время. — Пускай он не родился на Севере, но в нем есть север, поэтому его будут звать Эдмондом Сноу. И убедитесь, что король узнает об этом до его объявления. О, и спасибо за предложение, принц Эймон. Уверен, что мой внук оценит это, когда станет старше. — Хорошо, я сообщу дедушке, — сказал принц Дейрон, когда они подошли к двери его покоев. — Это не будет проблемой, лорд Старк. Между нами обоими, он станет моим оруженосцем и будет воином, как никто другой, я об этом позабочусь, — сказал другой принц, когда они остановились у двери, и этот его комментарий заставил Кригана рассмеяться. — Если он наполовину так же свиреп и своенравен, как его мать, королевство должно будет принять это к сведению, — весело ответил он, и оба принца посмеялись, когда он открыл дверь, после чего оба ушли по своим делам. А Криган просто плюхнулся лицом на кровать и погрузился в крепкий сон.