Врачебная практика

      Йозеф поглядывал на часы все чаще и чаще. Его смена скоро должна закончиться, и вот еще один день в дешевой и позабытой (и хорошо) государством больнице будет позади. Несмотря на утомительное однообразие жалоб и жалующихся, молодой врач не сильно сетовал на сложившуюся судьбу. Носиться с фальшивым паспортом и отращенными для сокрытия личности усами было всяко лучше покачивания на виселице. А перед этим однозначно были бы дни и часы разговоров, нескончаемых дотошных разговоров…       Чуть задумавшись, Йозеф потер светлую полоску кожи на безымянном пальце. Он снимал кольцо каждый раз, когда сюда приходил. Личная примета: ему казалось, холостым по части гинекологии думается лучше. Не то чтобы ему так сильно хотелось изменить шатким принципам, но жизнь в бегах, пропитанная страхом, подтачивала нервы, и на клиенток волей-неволей он заглядывался все чаще. Они были самые разные, молодые и не очень, нежные и суровые, болтливые и замкнутые, и голодным взглядом Йозеф прощупывал каждую. Прощупывал, но не решался, все же что-то удерживало от этого недолгого, но такого манящего удовольствия.       Никого не было уже полчаса. Обычно в будние дни перед его кабинетом вырастает длинная очередь, и тогда приходится работать без обеда, а сегодня на удивление немноголюдно. «Тем лучше», — подумал доктор и поставил жирную точку в конце своего отчета. Четыре фолликулярные кисты, одна внематочная беременность, одна задержка начала цикла и шесть записей на аборт на следующую неделю. Он становился все популярнее в этом захудалом местечке, что не могло не давать поводов для беспокойства. Если так и дальше пойдет, придется уволиться и найти себе больницу попроще, где дамочки не будут так активно ломиться в его кабинет, разнося о нем слухи по всей округе.       В дверь робко постучали. «Еще одна нежелательная беременность», — промелькнуло в голове доктора. Обычно несчастные мамочки стучались очень тихо, словно стыд и животный страх отбирали у них все силы. Они чаще всех плакали на приеме, им даже озвучивать ничего не нужно было - все и так очевидно.       — Входите.       В дверную щель просунулось розовощекое милое личико, а через пару секунд очаровательная девушка, комкая пальцами юбку, присела на кушетку вдали от доктора, внимательно рассматривая свои туфельки. Кашлянув в кулак и быстро пробежавшись глазами по светлой блузке и завитым локонам, Йозеф обратился к посетительнице:       — Прошу Вас, садитесь сюда, — он указал на стул сбоку от своего рабочего стола, заваленного разного рода записками и справками. Шелестя одеждой, молоденькая клиентка пересела поближе, блестящими от волнения глазами бросая взгляд куда угодно, только не на лицо доктора. Йозеф знал, что девушки стесняются даже женщин-гинекологов, словно их проблемы и вопросы связаны с чем-то грязным, но ни одну свою пациентку он не считал какой-то неправильной, что бы она ни подхватила и с какой бы проблемой ни пришла. Все же в каждом человеке есть животное начало.       — Что Вас беспокоит? — перевернув в записной книжке страничку, Йозеф выписал дату и тут же остановился, — Ваше имя?       Девушка волнительно вздохнула. Казалось, пальчиками она могла проделать дырку в собственной юбке:       — Мария. Я была записана к Вам, прием должен быть через двадцать минут, но там никого не было и я… — она отчего-то заговорила тише, — решила зайти чуть пораньше.       Йозеф с любопытством посмотрел на девчушку, заставив ее тут же опустить взгляд. Она была достаточно красива, чтобы простить ей ее несвоевременное вторжение.       — Хорошо, Мария. Так с чем Вы пришли? — доктор Менгеле вновь пошелестел страницами толстой записной книги, — хотите избавиться от ребенка?       Уши девушки вспыхнули красным, и она тут же заерзала, словно возможная беременность была какой-то страшной и неведомой болезнью.       — Н-нет, что Вы, доктор… У меня, наверное, какой-то глупый вопрос. Если честно, я не хотела с таким идти, по сути, это и не проблема вовсе…       Йозеф оценил почти все: пышный бюст, свежий цвет лица, прямую осанку. Девушка выглядела здоровой и крепкой, но что-то же ее сюда привело.       — У Вас аноргазмия? — перебил ее Менгеле. На лице пациентки отобразился тяжелый мыслительный процесс. Не знакома с медицинскими терминами, ей же лучше, — не можете кончить? Вы с этим пришли?       Казалось, Мария, а Йозеф это имя запомнил, готова была выбежать из кабинета. С минуту она просто молчала, приоткрывая рот и все готовясь что-то сказать, но в последнюю секунду передумывала. Как он мог так быстро понять? Неужели по ней все видно? Девушке вдруг стало очень одиноко: вдруг она одна такая? Да и тон у этого доктора какой-то напряженный…       Йозеф усмехнулся и поспешил ее успокоить, а то еще от волнения сползет со стула:       — Не надо этого бояться и тем более стыдиться, Мария. Спешу Вас успокоить, это лечится. И очень хорошо лечится.       Доктор пристально вгляделся в кругленькое личико, чувствуя, как внизу живота приятно заныло. Его привлекали девушки, которые позволяли ему чувствовать себя настоящим мужчиной, крепким и сильным, девушки, смущенно поглядывающие на него снизу вверх, уверявшие, что во рту у них, кроме швейцарского шоколада, ничего и в помине не было.       — Но сначала мне нужно узнать масштаб проблемы, — глаза пациентки опасно заблестели, — не волнуйтесь, я же сказал, бояться нечего. Всего пара вопросов, — Йозеф взял ручку, делая вид, будто происходящее и правда необходимо, — когда у Вас в последний раз был секс?       О, как он любил эти лица. Если спросить, то все поголовно девственницы и глубоко верующие, даже рожающие по пятому разу. Его на этой работе удерживала не столько зарплата, сколько возможность поспрашивать что-то личное у таких малышек, как эта:       — Я задал вопрос, Мария.       Собравшись с силами, девушка все же смогла что-то из себя выдавить:       — Три месяца назад.       — Не занимаетесь сексом, потому что чувствуете дискомфорт? Есть какие-то боли?       — Нет, просто… — она выглядела очень грустно, и Йозеф ее даже мысленно пожалел, — не то чтобы больно, скорее просто никак. Хотя, знаете, у меня партнер был один, — здесь Менгеле заставил себя не смеяться. Они все так говорят, — он часто ругался на меня, а я так переживаю всегда. Я вообще часто переживаю. Может, со мной правда что-то не так? Он говорил, что я дефектная.       Мария была готова заплакать, но понять ее можно: Йозеф питал какую-то природную, всеобъемлющую любовь к женщинам и женственности в целом, и как бы похоть и жажда ни искажали это чувство, у него никогда бы не повернулся язык сказать этим чудесным созданиям что-то обидное.       — Вы не дефектная, Мария, выбросите эту мысль из головы. Женский организм устроен сложнее, чем мужской, — он кивнул в сторону плаката с выцветшим изображением женской репродуктивной системы, — и мужчины должны уметь обращаться с этим должным образом. Кончено, это требует опыта и сноровки.       Сдвинув брови, он вновь обернулся к юной посетительнице. Она все еще ничего не понимала, и Йозефу хотелось еще поиграть в эту игру. Он все равно никуда не спешил.       — Он вылизывал Вас?       Наверное, он сказал и правда что-то слишком грязное для дамского уха, потому что Мария поспешила плотно сомкнуть колени и натянуть край юбки пониже.       — Нет, что Вы, доктор. Я и не просила как-то, — девушка растерянно поправила волосы.       Йозеф тепло улыбнулся, проводя ладонью по усам и облокачиваясь на спинку стула. Чистое удовольствие:       — Разве об этом надо просить, милая? — он не дал ей утонуть в зарождающемся смятении и резко, будто и не заигрывал вовсе, перешел на серьезный тон, — я узнал достаточно, поэтому готов назначить Вам лечение. Но Вы, — он с серьезным видом указал пальцем наверх, — должны пообещать мне, что выполните все мои рекомендации. Это для Вашего же здоровья.       Выдохнув, девушка расслабилась и довольно закивала. Ее вылечат, и она снова будет чувствовать себя нормальной!       — Конечно, доктор! — Мария внимательно следила, как неразборчивым почерком Менгеле выписывает что-то на оторванном листочке, — что нужно делать?       С важным видом отложив ручку, Йозеф пододвинул девушке листок:       — Десять сеансов массажа, можете ходить к нам в больницу, только в регистратуре уточните кабинет. Покажете этот лист, и Вас там запишут, проблем не будет. Еще я выписал растительные успокоительные, принимайте на ночь, это лишним не будет, — от каждого слова пациентка оживала все сильнее, что не могло не радовать, — и еще несколько сеансов мануальной терапии. Начать лучше сегодня.       — Конечно, как скажете! — Мария закивала и поспешила убрать листочек в нагрудный кармашек на блузке, — а это куда идти?       — Никуда идти не надо, — Йозеф встал из-за стола и закрыл кабинет на щеколду, — эти сеансы провожу лично я. Врачей, которые специализируются на мануальной терапии, у нас мало.       Сказав это, он с важным видом поправил ворот халата и стал шагать взад-вперед перед сидящей в нетерпении девушкой.       — Только помните, что важно выполнять все мои рекомендации, Мария! Иначе от недуга будет крайне сложно избавиться.       Она закивала, и Йозеф, потерев ладони друг о друга, подошел к ней чуть ближе и немецким орлом навис над ее фигуркой. Прежде, чем она задала очередной вопрос, он опустил пальцы на ремень и принялся расстегивать его. Судя по выражению лица Марии, она была в крайнем замешательстве.       — А это…       — Это часть Вашего лечения. Или Вы мне не доверяете?       — Да нет, почему же, — заламывая пальчики, девушка без малейшего намека на возмущение, а только лишь с непониманием наблюдала, как из расстегнутой ширинки доктор достал набухший, но еще стеснявшийся показать головку член. Крепкие пальцы придерживали за основание, и иногда было заметно, как орган несильно подрагивает, — а это точно мне поможет?       «Это мне поможет, глупышка», — подумал доктор, но вслух поспешил заверить Марию, что он клялся древним грекам лечить людей даже ценой своей жизни. Решив, что это и правда гарант безопасности, девушка неуверенно подняла руку и коснулась пальчиками нежной кожи. Менгеле задержал дыхание, когда девушка робко раскрыла губы, но дальше этого не двинулась.       — Просто возьми его в ротик, милая. Повышенное слюноотделение поможет, эм, общему увлажнению организма, — нетерпеливо пробормотал доктор, не удерживаясь и фамильярно, но без грубостей опуская ладонь девушке на затылок. Наверное, та была так сосредоточена, что и не заметила этого.       Когда пухлые губки коснулись горячей плоти, доктор довольно промычал и запутался пальцами в длинных локонах. Во рту было тепло и влажно, мягкий язычок неумело заводил головку за щеку, но этой малышке все было простительно.       — А если сделать так, — Йозеф двинул бедрами чуть назад, чтобы следующим плавным толчком проникнуть глубже в узкое девичье горло. Мария давилась с непривычки, а по щекам потекли слезы, но Менгеле в этот момент был слишком эгоистичен, — то целебный эффект в разы усилится.       Член уже достаточно окреп и блестел от чужой слюны. Губы девушки покраснели и припухли, а выглядела она даже как-то обиженно. Почувствовав укол совести, но не заправляя член обратно в штаны, он присел перед хлюпающей носом пациенткой. И правда что ли никому раньше не сосала?       — Первый шаг сделан, Мария, Вы большая молодец, — он сжал широкой ладонью ее дрожащее колено, — мануальная терапия проводится в несколько этапов.       Вытерев слезы, она с надеждой посмотрела на доктора: может, хоть один из этих этапов сможет ей помочь?       Довольный собой, Менгеле выпрямился и указал на кушетку:       — Снимайте нижнее белье и ложитесь. На спину. Ничего не бойтесь, у меня в руках нет даже гинекологического зеркала! — засмеялся он, будто девушку это могло как-то успокоить.       Слишком доверчивая и наивная, Мария стянула простенькие белые трусики, переступила с ноги на ногу и, как послушная девочка, аккуратно положила их на стул. Йозеф мог взять ее просто так, но все же он считал себя настоящим мужчиной.       Дождавшись, когда девушка уляжется, он какое-то время думал, не попросить ли ее расстегнуть блузку и какой бы предлог для этого подобрать.       — Ах, я совсем забыл! — он стукнул себя по лбу, притворяясь, будто ему очень совестно за мелкие провалы в памяти, — прошу меня извинить, Мария. Прежде чем перейти дальше, нужно обязательно сделать массаж молочных желез! Это спровоцирует выброс эстрогена и очень положительно повлияет на Ваше состояние!       Йозеф был доволен, что у него получилось так красиво выкрутиться, а Мария была слишком далека от медицины, чтобы его раскусить. Уже не так сильно стесняясь, девушка быстро расправилась с пуговицами и приспустила блузку с плеч. Догадываясь, как массируют молочные железы, она присела и завела руки за спину, расстегивая бюстгальтер. Голодным взглядом Менгеле рассматривал наливные округлости со съежившимися розовыми сосками. Мария снова легла, и они плавно покачнулись.       — Вот так, хорошо, — он присел на край кушетки и положил ладони на груди Марии, шумно выдыхая и замечая, как хитрая пациентка, думая, что он не видит, поглядывает на его крепко стоящий член. Ухмыляясь, Йозеф с наслаждением мял и массировал ее грудь, иногда чуть сжимая пальцами соски:       — Это нам еще понадобится. Не зря же Вы старались.       Девушка облизнула губы и кивнула, чуть меняя свое положение. Кажется, ей это нравилось. Несмотря на все свои странности, Йозеф умел проявлять нежность и делать так, как нужно. В какой-то момент Мария прикрыла глаза и, наверное, забыла, что она находится в больнице и у нее есть какая-то проблема. На самом деле, Менгеле врал лишь наполовину, ведь «забыть о проблеме» - это существенный шаг к избавлению от нее. Естественно, если речь идет о невротической аноргазмии.       — Вы не уснули? — Йозеф по-доброму усмехнулся. Ему хотелось, чтобы все последующие реакции пациентки тоже были яркими и живыми, — будьте внимательны, следующая часть чуть ли не самая важная.       Мария бы заволновалась, но ласки доктора очень хорошо ее расслабили. Она даже не сразу поняла, что Менгеле уже успел оказаться в другом месте, присев перед кушеткой около ее ног.       — Согните ноги в коленях и подвиньтесь чуть ближе ко мне. Еще чуть-чуть… Да, достаточно.       Он сам дрожал от нетерпения. Предугадав следующую просьбу, девушка раздвинула ножки в сторону и приподняла юбку. Может, она и не такая несмышленая, какой кажется на первый взгляд.       Йозеф не собирался себя сдерживать. Поглаживая Марию по бедрам, он разместил свою голову прямо между ее ног, жарко дыша на ее промежность. Девушка дернулась и, словно очнувшись ото сна, охнула:       — Что Вы делаете?       Йозеф не поленился успокаивающим тоном дать некоторые пояснения:       — Нужно расслабить мышцы тазового дна, Мария. А способов для этого не то чтобы очень много.       Еще какое-то время Мария держала голову на весу, но потом все же успокоилась. Он же доктор. Он знает, что делает.       Горячий широкий язык коснулся ее половых губ, и она рефлекторно опустила руку, сжимая в кулачке густые темные волосы доктора. Ее бедра дрожали, но свести ноги не позволяла чужая настырная голова. Йозеф не жалел слюны, охотно всасывал клитор, внимательно вслушиваясь, какие непристойные звуки слетали с губ Марии. Когда он коснулся языком мокрого от слюны входа, пытаясь ввести внутрь язык и собрать естественный сок, девушка беззастенчиво и возмущенно охнула:       — Вы колючий!       Йозеф остановился, отстраняясь. Он совершенно забыл. Улыбнувшись, доктор вытер мокрые усы:       — Тогда сделаем по-другому.       Он облизал палец и, вернув свой язык на чувствительный бугорок, осторожно ввел его внутрь. Девушка слегка замычала, но Йозеф-то помнил, что девственницей она не была. Аккуратными движениями он массировал ее изнутри, и когда Мария уже беззастенчиво елозила по его лицу, он добавил второй палец. Ему нужно было, чтобы она полностью погрузилась в процесс.       Продолжая свои нехитрые манипуляции, он целовал низ ее живота, внутреннюю сторону бедер, вновь и вновь возвращаясь к месту, которое было центром ее удовольствия.       — Нравится? — хриплым голосом поинтересовался доктор. Свободной рукой он пригладил свой член, напоминая себе, что совсем скоро он и свое получит. Девушка утвердительно простонала, и Йозеф понимал, что таким темпом она и правда вот-вот кончит, а поиграться еще хотелось.       Мария была не очень довольна тем фактом, что доктор вынул пальцы, тем более, что она только-только начала что-то чувствовать. Но у Йозефа был свой особый план, который, если все пройдет, как задумано, доставит Марии не меньше удовольствия, чем ему самому.       — Нельзя делать так, чтобы ты привыкла получать оргазм только таким способом, — сказал Менгеле, вставая на ноги и довольно облизывая губы. В кармане халата он нащупал небольшой квадратик - успел переложить из нижнего ящичка, пока Мария описывала свои жалобы, — твой организм должен привыкнуть к получению оргазма при наличии пениса внутри.       Несмотря на бесчувственные врачебные термины, девушка заинтересованно приподнялась на локтях и вовсю уставилась на доктора и его поблескивающие от слюны усы. Йозеф быстро расправился с упаковкой и раскатал резинку по члену. Мария внимательно за этим наблюдала.       — Расслабь мышцы, — убаюкивающим тоном мурлыкал доктор, подхватывая девушку под колени и придвигая к себе, — представь, что ты пытаешься что-то из себя вытолкнуть, мне так будет легче войти.       Не задумываясь, а почему он вообще должен в нее входить и какое на это имеет право, Мария сделала, что было велено, и действительно - несмотря на сопротивление, член оказался внутри быстро и безболезненно. К тому же, Йозеф постарался перед этим, хорошо увлажнив свою непорочную пациентку.       — Какая же ты узкая, — Менгеле прикрыл глаза, замирая на какое-то время. Как только он вошел, девушка тут же вся сжалась, и, хотя ему было очень приятно, это могло воспрепятствовать решению ее проблемы.       — Не напрягайся так, тише, тише, — он переместил одну ладонь на ее живот, а потом чуть ниже, поглаживая пальцем ее клитор. Сосредоточив внимание именно на этом, на этих уверенных поглаживаниях, Мария естественным образом расслабилась, и доктор это сразу почувствовал.       — Да, умница, — шептал Менгеле, начиная покачивать бедрами и двигаться, толкаясь в мягкое лоно. От каждого движения груди Марии покачивались, и Йозеф распылялся все сильнее, перенося вес чуть вперед и вбиваясь с большим усердием и характерными шлепками.       Марии было все сложнее лежать тихо, а как только Йозеф, чуть присев, стал толкаться в какое-то чувствительное место, она и вовсе потеряла самообладание. Двигаться было легче и легче, по яйцам Менгеле вместе с потом текла естественная девичья смазка. Он уже чувствовал короткие сокращения - девчушке нравилось.       — Давай, маленькая моя, еще немного, — большим пальцем он продолжал вырисовывать круги по ее клитору, меняя темп с быстрого на медлительный и обратно. Ее уложенные волосы растрепались и лучами были разбросаны по изголовью кушетки, блузка смялась, юбка неприлично задрана, но, судя по выражению лица, она об этом особо не переживала.       — Молодец, милая, так… вот так, да, — он самодовольно рассмеялся. Мария задрожала в его руках, спазм сдавил член изнутри, не позволяя двинуться. Устало улыбнувшись, Йозеф посмотрел на изредка изгибающуюся от первого оргазма девчушку, потерявшуюся в красочных ощущениях. Немного постояв, он осторожно вышел из нее. Использованная резинка полетела в мусорное ведро.       Менгеле театрально покашлял, вытер ладонью мокрый обмякший член и быстро привел себя в порядок. Как ни в чем не бывало, но с потрепанной шевелюрой, он уселся за свой рабочий стол, будто все произошедшее было только ради чужого здоровья.       — Для закрепления результата приходите ко мне дня через три, — все же дыхание у него немного сбилось, — не забудьте зайти в регистратуру.       Кое-как одевшись, Мария на дрожащих ногах подошла к доктору, чтобы забрать записку. Догадавшись, что ей потребуется уборная и зеркало, чтобы поправить одежду и расчесаться, он добавил:       — Прямо по коридору и налево. Там то, что Вам нужно. Разомлевшая девчушка не особо запоминала, но с благодарностью кивнула и что-то быстро пролепетала, самостоятельно отодвигая щеколду и выходя из кабинета. Йозеф достал из ящичка какой-то листочек и нарисовал на нем галочку. Все же он был знатоком своего дела.