11 лет назад
Топот босых ножек, пробегающих по деревянному полу, разносится по небольшой комнате, которая умещает в себе и зал и небольшую кухню. Мальчик с разбегу налетает на мать, обнимая её за бёдра, ведь дальше достать не может и поднимает голову, счастливо улыбаясь губами и своими глазами-щёлочками. - Ох, - женщина улыбается в ответ, продолжая готовить обед, но всё-же отвлекаясь на мальчика, - Чонини, солнышко, отпусти меня пожалуйста. Скоро придёт папа, он, наверное, очень устал. Будет очень грустно, если он останется голодным. - Мама, мама, мама, мама! - Чонин чуть ли не подпрыгивает на месте, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Она хохочет, нарезая лук, и смех этот получается сквозь слёзы. Исключительно из-за лука, ведь всё слишком хорошо, чтобы плакать из-за чего-то ещё. - Мама, я видел тако-о-о-о-го мальчика! - он начинает бегать по комнате, издавая звуки счастья и ждёт, когда мама наконец спросит о нём как можно больше, пусть и сам он видел его один раз в жизни и знает совсем немного. - Да? Расскажи, какой он? - женщина прекрасно знает, чего он от неё хочет, да и самой ей интересно. Задавать вопросы маленькому Ян Чонину - значит иметь много времени. А отвечать на его вопросы - распоряжаться всем временем мира. - Он о-о-о-чень красивый! - малыш эмоционально растягивает гласные, даже не пытаясь устоять на одном месте, - У него знаешь, какие волосы?, - он на секунду теряется, жадно осматривая комнату в поисках ассоциаций, - Вот такие! Чонин поспешно подходит к светлому деревянному столу и тыкает пальцем в одинокий солнечный блик: - Представляешь?! Женщина отвлекается, оглядываясь на место, демонстрируемое её сыном, бледнеет и роняет нож, пропуская несколько частых ударов сердца. Чонин продолжает лепетать, не замечая изменения в поведении матери: - А ещё у него кожа белая-белая, как молоко! И пахнет от него ромашками. А глаза у него какие-то неправильные.. Он, наверное, съел что-то очень невкусное. - он, наконец, заканчивает свой монолог, обращая внимание на мать, - Мам? - Чонин, сядь пожалуйста, - тяжело дыша, просит она, сама усаживаясь на зелёный диван. - Я сказал что-то не то? - мальчик тускнеет, говоря предельно тише, ведь он совсем не хотел расстраивать маму. - Нет, нет. Когда-нибудь ты бы всё равно узнал, - она тяжело вздыхает, перед тем как начать, - Понимаешь, у людей бывают не только чёрные волосы, как у нас или каштановые, как у папы. Есть ещё и люди со светлыми волосами - блондины. Родиться блондином - это очень большая редкость и удача. Очень большая, Чонин. Если вдруг в "тёмной" семье родится блондин, его незамедлительно отправят расти в семью дворянского или королевского рода, а если родители попробуют скрыть ребёнка - их... казнят. Внимательно слушающий до этого момента Чонин, ёрзает на диванчике и, не сдержавшись, задаёт вопрос: - А что значит "казнят"? Она смотрит на лицо, излучающее наивное детское любопытство и проводит ладонями по волосам, опуская голову и издавая стон безысходности. - Ты ещё такой невинный, Нини. Ну, почему? Почему ты родился именно в этом городе? Ты должен был родиться на небесах и попасть прямо в руки ангелов, чтобы они баюкали тебя на своих руках и пели колыбельные. А про наш мир ты бы даже не знал. Тебе бы не пришлось жить в столь грешном месте, - на глазах проступает влага и она чувствует, как маленькие ручки Чонина обхватывают её грубую от частой работы ладонь и мягко массируют. Женщина смотрит на своё любимое чадо сквозь пелену слёз и, не сдержавшись, сжимает сына в своих объятиях до хруста рёбер и продолжает плакать, зарывшись в его плечо. Мальчик с охотой отвечает, обвивая её тело руками настолько сильно, насколько можно. Он не знает, почему его любимая мамочка плачет, но знает, что так ей точно будет легче. Они обнимаются несколько минут перед тем, как родитель, успокоившись, отстраняется и продолжает рассказ, словно этого и не было. - Казнить - значит.. убить. Понимаешь? Чонин довольно кивает, радуясь своей осведомлённости. - Да, мне рассказывал Богён. Женщина недовольно мотает головой, думая про себя, что друзья у Чонина не самые лучшие, но рассказ продолжает: - Даже у двух блондинов может родиться тёмный. В таком случае его отправляют жить к пастухам. - Так Хёнджин блондин? - бесцеремонно перебивает Чонин, а у матери появляется липкое чувство внутри, при одном упоминании члена этой семьи. - Да, Хван Хёнджин - блондин. Я смотрю, ты уже успел с ним подружиться? - не без раздражения спрашивает она, горько усмехаясь. - Нет, - мальчик отрицательно мотает головой, заметно расстраиваясь, - Он не очень хотел разговаривать и я не стал ему докучать. А Хёнджином его назвала тётя, тоже.. блондинка. - Понятно, - выдыхает женщина, - Это очень странно. - А почему тебе стало грустно, когда я рассказал, что познакомился с Хёнджином? - ему не терпится узнать причину. Неужели, то, что этот мальчик блондин, делает его плохим человеком? Женщина ёжится. - Наш город очень знаменит, потому что в нём живёт самая древняя и самая большая династия блондинов - династия Хван. В городе их очень любят и они.. отвечают взаимностью. Всем помогают, со всеми общаются, ни с кем не конфликтуют. Идеальная семья одним словом. Но я.. не знаю. Мне они совсем не нравятся. Все так друг на друга похожи и ни одного тёмного ребёнка в их семье не рождалось. А ещё у них синяков много и всяких увечий. Говорят - конным спортом занимаются, борьбой - куда же без травм? А жители в эту тему и не углубляются - зачем? Не их это дело. А между собой их всячески оправдывают и всякие слухи сразу пресекают. В общем, - она смерит мальчика предупреждающим взглядом, - я не буду запрещать тебе общаться с Хванами, но пожалуйста. Пожалуйста, Чонин, будь осторожен с ними. Они мне не нравятся. Мальчик зачаровано кивает, словно выходя из транса.10 лет назад
- Джини, Джини, вставай! Маленькая ручка сестры треплет по плечу, вынуждая раскрыть глаза. Но мальчик только обижено сопит, тут же поворачиваясь на другой бок: - Уйди! Девочка словно не обращает внимания на грубые слова и обращение брата, продолжая будить нежным голоском. - Джини, уже полночь. Все собрались внизу, сейчас будет наказание грешницы. Хёнджин тут же вскакивает с кровати, чувствуя, как сердце бьётся в бешеном ритме. На глаза наворачиваются слёзы, а голос надрывается в яростном и истерическом крике. - Дура! Она твоя мать! Джанми хмурится, надувает щёчки и смотрит на брата из-под насупленных бровей, словно он тоже является "предателем". - Нет. Я отрекаюсь от неё и больше не считаю своей матерью. Она нарушила священное правило и Матушка её покарает. - Тебе всего шесть лет, идиотка, а тебе уже промыли мозги! - Хёнджину обидно. Неужели он останется единственным человеком в этой семье, который всё понимает? Мальчик сломя голову выбегает из комнаты, быстрыми шагами спускается по лестнице и попадает в просторный зал. Гнетущая тишина отскакивает от стен, в приглушённом свете камина и свеч он видит всех ненавистных родственников, улыбающихся ему и расступающихся перед Матушкой Хван. Она бережно берёт его за руку и тут же сильно сжимает запястье так, чтобы заметил только он. Пожилая женщина чуть ли не волочит его за собой до самого центра комнаты, чтобы он оказался в первых рядах. Перед Хёнджином предстаёт ужасная картина: его родная мать стоит, обнажённая, на коленях и держит руки за спиной. Мальчик уверен, их стянули верёвками так, что совсем скоро ладони станут сине-фиолетовыми и совсем онемеют. Она смотрит вниз и молчит. - Милый Хёнджини, ты будешь стоять здесь. Для тебя я выбрала самое лучшее место. Смотри и запоминай всё, что увидишь, - ласково шепчет Матушка на ухо, с нажимом проводя по светлым волосам мальчика, перед тем как тон её голоса сменяется на угрожающий: - Даже не думай отводить взгляд. Она кивает кому-то из членов семьи и мужчина мёртвой хваткой вцепляется в плечи Хёнджина, не давая ни единого шанса на любое движение. Мальчик сжимает челюсти, с презрением смотрит на продолжающих улыбаться родственников и с жалостью и болью на маму. Что сможет сделать восьмилетний мальчик, когда его единственный по настоящему родной человек на грани и смерти в ужасных муках? Кричать и вырываться в отчаянных и беспомощных попытках хоть как-то помочь, пусть и заранее зная исход. - Нет! Нет! Пустите! Мамочка, пожалуйста, встань! - слёзы льются нескончаемым потоком, отказываясь останавливаться, а голос неконтролируемо скачет от громкого к тихому, - Пожалуйста... Женщина наконец поднимает голову и единственная из всех не улыбается, а смотрит на него с сожалением. Хёнджин охает и взвывает, видя, что Матушка не сдержалась перед наказанием и выколола матери глаз. Мальчик вырывается, полощет держащего его мужчину ногтями, накапливая под ними кровь и кричит нечеловеческим голосом сквозь слёзы. Матушка Хван довольно улыбается, берёт в руку любимую чёрную плеть и подходит к женщине, мягко проводя ладонью по её плечу. Бросив последний беглый взгляд на Хёнджина, она замахивается и, выжимая из себя все силы, хлестает плетью по белоснежной женской спине, создавая звонкий звук шлепка. На удивление, вскрикивает лишь мальчик, в то время как его мать лишь жмурится, до крови закусывая губу. Матушка с азартом бьёт всё сильнее, проходясь по одному и тому же месту, окрашивая спину сначала в ярко-розовый, а затем совсем в красный. Кожа не выдерживает - рассекается, позволяя красным струйкам растечься. Звуки становятся громче, ярче, а спина - краснее и всё меньше похожей на спину. Нижняя губа совсем превращается в кровавое месиво под напором зубов и во рту чувствуется неприятный металлический привкус. Женщина держится, пытаясь не кричать. Не таким примером она хочет быть сыну - она сильная и он должен быть. Плеть хлещет и хлещет, всё больше размазывая по спине бордовую жидкость, а звук уже напоминает скорее чавканье, нежели шлепки. Кроваво-белое тело становиться мягким, падая на мраморный пол, но Матушка не останавливается. Хёнджин кричит из последних сил, ревёт и наконец вырывается. Падает на колени перед матерью и закрывает её спину своей. Пожилая женщина ухмыляется, убирая плеть за пазуху: - Я надеюсь, ты всё запомнил, Хёнджин, - произносит она, после обращаясь ко всем членам семьи: - Грешница наказана. Можете расходиться. Все тут же теряют интерес, расходясь в разные стороны и едва ли слыша крик Хёнджина: - Вы все больны! Вы все безумцы! Он прижимается к ней всем телом, пачкая белую рубашку о кровь и утыкается носом в её волосы, всхлипывая и что-то шепча. Хёнджину даже не нужно проверять жива ли она - после таких ударов никто бы не выжил. Матушка Хван смотрит из угла, благословляя мальчишку на вечные страдания.