нет, не нужно
я не хочу с тобой говорить, ни сейчас, ни когда-либо ещё
Отправив это, он заблокировал контакт Намджуна и удалил их диалог. Надо было это сделать ещё раньше, когда он только почувствовал, как падает в Намджуна, словно в бездну. Вопреки ожиданиям, легче не стало, скорее как будто ещё больше груза добавилось на и так сгорбившиеся плечи. Сокджин только зло усмехнулся. Зря что ли с такими широкими родился. Выдержат. *** Обычно путь домой даже пешком не занимал больше получаса, но сегодня Сокджину нужно было проветриться и привести мысли в порядок. Всего навалилось слишком много и за раз, он даже не знал, за что хвататься в первую очередь — все его беды слиплись в один гигантский неподъёмный массив, к которому даже приближаться не хотелось. Видимо, у всех в жизни случаются ситуации, когда остаёшься один на один со своими проблемами, как будто в бушующий океан бросили, даже без спасательного жилета. Но решать что-то нужно было. Чимин так и не перезванивал, его телефон всё ещё был отключён. Зато Намджун, видимо, пытался дозвониться пару раз с другого номера, но Сокджин его по-прежнему сбрасывал, по конец устав и просто включив авиарежим. Пару раз промелькнула мысль всё-таки дать ему шанс объясниться, поговорить с ним, может быть, действительно попросить помощи, но Сокджин каждый раз её отбрасывал — на текущий момент для него Намджун был скорее проблемой, чем решением, и он совершенно не готов был с ней разбираться прямо сейчас, когда есть более приоритетные. Ноги сами вывели к реке. Он нашёл свободную лавочку на набережной, что оказалось несложным в такую погоду. Широкое серое полотно воды отражало такое же пасмурное небо, а промозглый ветер забирался под куртку. Сокджин не был одет для прогулки, максимум на что он рассчитывал сегодня — завернуть в магазин по пути домой. Под курткой были только тонкая рубашка и майка, недостаточно тёплые, чтобы его сейчас спасти от холода. Сокджину вдруг вспомнилось, как уютно и согревающе было в объятиях Намджуна на ступеньках художественной галереи всего несколько дней назад. Как будто в другой жизни. Мысли невольно вернулись к Намджуну. Как много он вообще о нём знал? У него ведь не было никаких весомых причин так сразу довериться ему, кроме этой странной влюблённости чуть ли не с первого взгляда. Сокджин со злостью на себя подумал, как глупо это — влюбляться в кого-то с первого взгляда. Как можно всерьёз поверить, что это твой человек, только увидев? С другой стороны, Сокджина бы быстро отпустило, если бы Намджун оказался очевидным козлом при более близком знакомстве, и не было бы эти чувственных прикосновений, многозначительных переглядываний, переписок далеко за полночь чуть ли не обо всём на свете и жарких поцелуев, от одних только воспоминаний о которых пальцы на ногах поджимались. Сокджин вдруг понял, что в его мыслях снова слишком много Намджуна. Даже когда его жизнь буквально на глазах осыпалась как песчаный замок, смываемый морской волной, даже когда на горизонте были вещи куда важнее, Намджун умудрялся задвигать их на задний план, не особо напрягаясь. Сокджин нервно рассмеялся, чувствуя себя жалким и разбитым. *** Домой он возвращался уже в темноте. Ноги с непривычки побаливали от долгой ходьбы, и он продрог до состояния ледышки. Какого-то ощутимого облегчения он так и не почувствовал от своей прогулки, но хотя бы надеялся быстро вырубиться от физической усталости. Однако, когда он поднялся на свой этаж, он замер как вкопанный. — Ты что тут делаешь? — Тебя ждал, — улыбнулся ему Намджун. Он сидел на лестничной клетке, подпирая спиной его дверь, прямо на полу. — Тебя долго не было. — Тебе не стоило приходить, я же ясно дал понять, что не хочу тебя видеть, — Сокджин старался говорить ровно, но его ощутимо трясло. Его мозги превращались в желе каждый раз, как он видел Намджуна, и сейчас его практически затапливало наивной надеждой, что, раз он тут его ждал столько времени, значит ли это, что Сокджин ему действительно важен? Намджун блокировал своим телом вход в его квартиру, и Сокджин при всём желании не мог попасть внутрь, пока тот не сдвинется. — Отойди, я хочу домой, — он встал перед ним и сложил руки на груди. Намджун оглядел его внимательно, снизу вверх, мрачно поджав губы, поднялся на ноги, но не отошёл, вместо этого прислонился спиной к двери и, отзеркаливая движение Сокджина, скрестил руки. — Я пришёл поговорить с тобой, и я не уйду, пока ты меня не выслушаешь. — А меня ты, значит, слушать не собираешься? — огрызнулся Сокджин, чувствуя дикий коктейль из раздражения, отчаяния и желания схватиться за Намджуна и никогда снова не отпускать. Но сказал он совершенно противоположное: — Знаешь, я не понимаю, почему ты решил, что я вообще должен с тобой говорить. В моей жизни всё было нормально, пока ты в ней не появился. Намджун вдруг разом растерял весь свой собранный уверенный вид, и в его глазах заплескалось очевидное беспокойство. — Сокджин, — он двинулся к нему навстречу, и тот не успел отшатнуться, когда крепкие руки Намджуна обхватили его за плечи и притянули ближе, в такое родное тепло. — Прости. Мне так жаль, что с тобой всё это происходит. И мне жаль, что я в этом виноват. — Пусти, — тихо прошептал Сокджин, хотя всё его тело потянулось ему навстречу, стремясь согреться. — Пусти, пожалуйста. — Ты же весь дрожишь, — Намджун чуть отстранился, чтобы взглянуть в его лицо. — Ты опять даже шарф не надёл, боже, — он погладил его по щеке, и у Сокджина словно в голове перемкнуло. На какой-то момент он правда подумал, что сможет оттолкнуть его от себя, гордо отвернуться и забыть. Но он очевидно не мог. Стоило Намджуну появиться перед ним, обжечь своими нежными руками, и Сокджин готов был забыть про всё на свете, лишь бы это не заканчивалось. — Я никогда не хотел делать тебе больно. Прости, что ты из-за меня оказался в такой ситуации, но я правда… — Давай зайдём внутрь, — чуть охрипшим голосом перебил его Сокджин. Он не хотел слушать оправданий, сейчас ему нужно было его тепло, и он точно знал, как ему его получить. — Ты ведь просто дверь закроешь перед моим носом, — хмыкнул Намджун, крепче сжимая его руками. — Если ты думаешь от меня так просто избавиться… Сокджин подался вперёд, затыкая его поцелуем. Его руки скользнули на плечи Намджуна, устроившись на них локтями, а пальцы вплелись в волосы на затылке, аккуратно их перебирая. — Я закрою дверь за твоей спиной, когда ты зайдёшь внутрь, — он прочертил губами линию вдоль его скулы, наклонившись к ушной раковине, и шепнул на выдохе: — И я всё ещё не собираюсь с тобой разговаривать. Намджун шумно выдохнул и прижал его к себе сильнее. — Если не веришь мне, ключи лежат у меня в заднем кармане, достань и сам открой, — с едким смешком сказал Сокджин, прежде чем снова накрыть его губы, торопливо и жадно, как будто пытаясь насытиться напоследок. Намджун послушно засунул ладони в задние карманы его джинс, пытаясь нащупать ключи, а Сокджин, усмехнувшись в его губы, достал их из своей куртки и немного позвенел ими перед его носом: — а я думал, из нас двоих я самый доверчивый. Но мне приятно, что твои руки сейчас лежат там, где нужно. — Снова играешь со мной? — рыкнул Намджун, и его глаза загорелись каким-то тёмным животным огнём. Он сжал ладонями его задницу и притянул к себе практически вплотную. — Тебе же нравится, — Сокджин закусил губу, чувствуя приятное покалывание по всему телу от предвкушения, как будто маленькие иголочки электрических разрядов. Взгляд Намджуна буквально плавил его, разжигая в нём огонь, словно снова возрождая к жизни. Он кое-как открыл дверь, потому что пьянящие поцелуи Намджуна в заднюю часть шеи и его руки, блуждающие под курткой, безбожно отвлекали. Когда они, наконец, ввалились в тёмный коридор, закрывшись от внешнего мира, Намджун бесцеремонно развернул его к себе лицом и вжал в стену, даже не дав скинуть верхнюю одежду. Он чуть ли не от пола его оторвал, подхватив под бёдра и торопливо выцеловывая его губы и шею, а Сокджин только цеплялся за его плечи, откинув голову назад и давая ему больше пространства, тяжело дыша. — Ты уверен, что ты этого сейчас хочешь? — Намджун вдруг отстранился, пытаясь поймать взгляд Сокджина, но в темноте ему это не удалось бы при всём желании. — Я не хочу, чтобы ты потом думал об этом как об ошибке… — Вся наша встреча ошибка, Намджун, — рассмеялся Сокджин, раздражённо стягивая с него куртку, как будто она персонально была перед ним в чём-то виновата, и толкая его к противоположной стене, уже самостоятельно вжимаясь в него всем телом. — Верни свои руки на мою задницу, — он яростно впился в его губы, сжав ладонями его лицо и не давая отстраниться. Намджун послушался, обхватывая его и крепче притягивая к себе. В голове Сокджина было совершенно пусто. Он словно растворился в этом жгучем жаре, сжигающем его, как засохшую ветку. Он почувствовал, как Намджун избавляет его от верхней одежды, бросая её на пол, а его горячие руки забираются под рубашку, испепеляя замёрзшую кожу. Ему почему-то представилось, как от этих прикосновений остаются алеющие шрамы, словно карта рек, и он хотел их больше на себе, чтобы потом хотя бы воспоминания остались. Сокджин несдержанно застонал, притираясь к нему ближе, между их телами всё ещё было слишком много преград, и поэтому он со злостью дёрнул за нижний край свитера Намджуна, потянув его вверх, так что ткань затрещала. — Тише, Джини, — негромко засмеялся Намджун, поднимая руки и позволяя ему себя раздевать. Сокджин отбросил ненужную тряпку в сторону, и Намджун тут же перехватил его за запястья, снова притягивая к себе вплотную, укладывая его руки себе на плечи, а своими окольцовывая его талию. — Ты такой нетерпеливый. — Заткнись, — выдохнул ему в лицо Сокджин, обнимая его за шею. — Просто трахни меня уже, ты ведь этого хотел, — сказал, и самого скрутило от того, как болезненно это прозвучало. Он действительно не знал, как быстро Намджун пропадёт из его жизни после того, как получит от него то, что хочет. Сокджин с усилием подавил желание сжаться в комочек и заплакать, вместо это подался вперёд, смяв его губы и кусая их чуть ли не до крови, словно хотел ему что-то доказать. Намджун не менее горячно ответил на поцелуй, углубляя его, так невыносимо сладко, что коленки затряслись и дыхание сбилось. Сокджин только шире рот открыл и слабо застонал, позволяя ему глубже толкаться языком внутрь, исследуя и покоряя всё дальше и больше. Намджун поднял его под бёдра, и Сокджин обхватил его ногами, чтобы удержать равновесие. — Ты что делаешь? — загнанно выдохнул он, цепляясь за него, пока Намджун нёс его куда-то в темноту, а потом мягко опустил на диван в гостинной, нависнув сверху. — Я не собираюсь тебя просто трахать, — хриплым и невозможно глубоким голосом проговорил Намджун и стянул свою футболку через голову, и Сокджин пожалел, что гостинную освещала только луна в окне, тускло отсвечивая на рельефах его мышц. Сокджин протянул руки к нему, прослеживая каждый выступ и впадинку, содрогаясь от ощущений этой восхитительной, но болезненной близости, и завёл ладони ему за спину, потянув на себя и укладывая сверху. — А что ты тогда собираешься делать? — он ткнулся лицом в его шею, покрывая её поцелуями и наслаждаясь солоноватым привкусом его кожи, его пьянящим запахом и теплом. Намджун вдруг потянулся к настольной лампе, стоявшей у подлокотника дивана, собираясь её включить, но Сокджин испуганно перехватил его ладонь, сжав её чуть ли не до синяков. — Не нужно. — Я хочу тебя видеть, — Намджун снова приник к его губам, медленно и нежно вылизывая его рот. — Я не хочу тебя просто трахнуть, господи, нет, — его мягкие поцелуи спустились по подбородку до шеи, и его язык широко прошёлся по чувствительной коже, вызывая у Сокджина умоляющий всхлип, — мне нужен ты весь, я хочу видеть каждую эмоцию на твоём лице, каждую крупицу наслаждения, — он дразняще прикусил острую ключицу, запечатляя там покалывающую отметину, — хочу видеть тебя всего, каждый след, который я на тебе оставлю, — он нетерпеливо дёрнул в стороны полы его рубашки, разводя их в стороны, и Сокджину сейчас было так плевать, осталась ли там хоть одна пуговица на месте, — каждую частичку тебя, — он задрал майку Сокджина и провёл ладонями по его груди, щекотно останавливаясь на тяжело вздымающихся рёбрах. — Всего, — он вернулся к его губам, так глубоко и жадно его поцеловав, что у Сокджина в ушах кровь застучала. — Я хочу, чтобы ты весь был мой. — Ты серьёзно? — рассмеялся Сокджин от этих неожиданных откровений, толкнул его в плечо и отстраняя от себя. — То есть я твоим должен быть, а ты можешь быть чьим угодно? — всё ещё посмеиваясь на грани истерики, он притянул его голову к своему лицу за затылок и сказал: — Давай не будем обманывать друг друга. Ты сейчас просто секса от меня хочешь, как и я от тебя, — он горько усмехнулся и прижался лбом к его лбу. — Так что оставь эту высокопарную лапшу для кого-нибудь, кто в неё поверит. Тебе это сейчас не нужно, я и так готов перед тобой ноги раздвинуть, — Сокджин чувствовал, что его потряхивает уже не только от возбуждения. Намджун резко отстранился, как будто в него ледяной водой плеснули. — Джин, о чём ты? — он коснулся его щеки ладонью. — Ты плачешь?! Почему ты плачешь? — он всё-таки дотянулся до выключателя, и мягкий жёлтый свет настольной лампы ударил по глазам. Сокджин с разочарованным стоном откинулся затылком на подлокотник дивана, прикрыв лицо предплечьем. Надо же, щёки действительно были мокрыми, он даже не заметил. — Джин, посмотри на меня, — Намджун осторожно взял его за запястье и попытался убрать его руку, но Сокджин дёрнулся, стряхивая его и чуть не задев его по лицу. Намджун нахмурился, но больше не пытался к нему прикоснуться. — Я понимаю, что у тебя сейчас тяжёлый период, но… — Даже, мать твою, не пытайся, — рыкнул Джин, окончательно стряхивая с себя это зачарованное оцепенение. Включенная лампа словно осветила слона в комнате, которого он упорно старался не замечать всё это время. — Ты написал, что Чиён рассказала тебе про фото. Которое, ну знаешь, с тобой. А что ещё она тебе рассказала? Может, о том, как её удивило, что ты даже не потрудился мне сообщить о вашем разводе? Ты вообще собирался мне сказать? Или тебе действительно нравилось смотреть, как меня корёжит от мысли, что у меня даже надежды никакой нет быть с тобой? Или тебе плевать было? Смысл ведь переживать о чувствах парня, которого ты разве что хочешь поиметь, — он всхлипнул и закрыл лицо руками, непрошенные слёзы снова брызнули из глаз. Он пытался успокоиться, но горечь и обида снова захлестнули его, заставляя его чувствовать себя жалким и преданным. — Что ты такое несёшь, — мрачно ответил Намджун, — у меня и в мыслях такого не было. С чего ты вообще взял, что я… — Прекрати, — Сокджин медленно выдохнул, силясь справиться с нахлынувшими эмоциями. — Я тебе не верю, — он сел прямо и посмотрел на него. Намджун поджал губы, и его тяжёлый взгляд сверлил Сокджина, словно он загадку сфинкса пытался разгадать. Он всё ещё был голым по пояс, и в свете лампы Сокджин мог убедиться, что он действительно выглядит как с обложки журнала, с красивыми литыми мышцами и гладкой смуглой кожей. Безудержно сексуальный. Даже сейчас, когда Сокджин чувствовал себя настолько разбитым и униженным, его безумно тянуло к нему, и это притяжение чуть ли не за горло хватало держащуюся из последних сил гордость. — Я хотел спросить тебя ещё тогда, когда она мне рассказала, — продолжил Сокджин, и вся злость словно отхлынула, оставив после себя только немую пустоту. Его плечи опустились, а он сам сгорбился. — Я был в таком недоумении. Мне казалось, что тебе я тоже важен. Боже, я такой идиот. Доверился тебе, как наивный ребёнок… — Я не говорил, потому что не хотел тебя связывать этим, — прервал его Намджун, нахмурившись. — Не из-за того, что ты мне не важен. Я не думал, что у меня есть право надеяться, что ты будешь меня ждать, пока я решу свои проблемы, — он вдруг тоскливо усмехнулся, — я думал, что у тебя могут быть другие варианты. Ты ведь такой… ты всем так нравишься, и ты действительно безумно красивый. Ты даже Юнги очаровал. И я подумал, ты из-за того, что будешь тратить время на меня, упустишь возможность лучше… — Возможность лучше? — уже откровенно захохотал Сокджин. — Джуна, да это же херня. Это такая херня, у меня даже слов других нет, — он согнулся пополам, то ли смеясь, то ли плача, всего понемногу, наверное. — Варианты. Ну ты, конечно, придумал. Или ты думаешь, что у меня тоже были всё это время варианты? Как у тебя? — Что? — Намджун непонимающе уставился на него. — Я поехал в понедельник к тебе после работы, — ответил Сокджин, пожав плечами. — Хотел поговорить. Мне действительно нужно было знать, что происходит, и Чиён дала мне твой адрес. Уж не знаю, она как лучше хотела, или действительно не знала, что ты не один живёшь. Так что могу с уверенностью сказать, что твой вариант весьма неплохо выглядит. Намджун какое-то время осмысливал услышанное, а потом раздражённо выдохнул и устало потёр переносицу: — Ты неправильно понял. Всё не так, как это выглядит, — он поднял на него глаза и посмотрел как-то отчаянно: — Джин, я никогда не искал кого-то на стороне, и я… — А разве не этим ты сейчас занимался? — перебил его Сокджин. — Вы с Чиён, насколько я знаю, всё ещё женаты, но ты здесь, едва одет, и мы бы потрахались, если бы у тебя совесть не взыграла. Так что ты мне пытаешься доказать? Верность свою? Неубедительно же. Почему я должен верить тебе, когда ты уже одно своё обещание не смог сдержать? Намджун открыл рот, чтобы возразить, но, очевидно, не смог найти нужных слов. Сокджин безрадостно улыбнулся, чувствуя, как внутри разламывается последняя надежда, осыпаясь мелким острым крошевом. — Знаешь, Чонгук сегодня вылил стакан молока на голову девочке, — сказал он, не глядя на Намджуна. — Он очень тяжело воспринял то, что вы разводитесь. На меня тоже накричал. Думает, что я его тоже бросаю, прямо как вы. — Бросаешь? Почему? — нахмурился Намджун. — А, ты не знаешь разве? — хмыкнул Сокджин и опёрся на спинку дивана, закинув голову назад. — Моя начальница тоже узнала про фото, и про меня. И решила, что такому человеку не стоит оставаться в её учреждении, так что я дорабатываю до следующей пятницы, а после у тебя больше не будет поводов со мной пересекаться, даже случайно. С глаз долой — из сердца вон, да? Столько времени для других вариантов появится, — он невесело рассмеялся. — Мне жаль, — ответил Намджун. Он потянулся к нему, чтобы накрыть его ладонь своей, но Сокджин отдёрнул руку, как от гремучей змеи. — Тебе не об этом стоит переживать, — блекло вздохнул он. — Тебе сейчас нужно быть с сыном, а не с парнем, с которым ты планировал от силы пару раз перепихнуться, — он встал и направился к выходу из гостинной, но обернулся в дверном проёме: — Выход сам найдёшь, ладно? Тебе действительно лучше уйти. — Сокджин, послушай… — Намджун тоже поднялся и сделал шаг к нему, но Сокджин предупреждающе поднял ладонь, прося его остановиться. — Пожалуйста, уходи. Мне только хуже, когда ты рядом. Намджун замер, умоляюще посмотрев на него, но Сокджин отвернулся и на ватных ногах добрался до ванной, заперевшись внутри. Он сполз на пол, обхватив руками колени, и позволил себе дать волю чувствам только когда услышал хлопок входной двери.