Step Up

До соревнований оставалось всего ничего, так что команда Чунхена тренировалась где и когда могла и не могла. Хенсын, за пару занятий выдавший все основные движения и связки, то и дело ловил танцующих ребят по углам университета. Они, желая не упускать драгоценное время, отрабатывали свои и совместные части в туалете, пустующих аудиториях и отдаленных коридорах. Хенсын как мог помогал им и направлял, исправлял ошибки, если таковые имелись. На репетициях в студии дело шло медленно, но четко. Команда единогласно решила, что нужно увеличить количество тренировок с 3-х до 5 раз в неделю и исправно их посещала, с каждым днем оттачивая танец и приближая его к совершенству. - На этот раз, - объявил Чунхен перед началом самой первой тренировки после того как Хенсын согласился занять место хореографа, – никакой спешки не будет, даже с оставшимися сроками. Нам нужно отработать каждую деталь и показать наивысший уровень. - Что есть этот высший уровень в твоих глазах, Чунхен? – спросила полностью вымокшая Соён, приподнимаясь на локтях с матов, на которых до этого лежала. - Мне важно, чтобы вся команда выложила все свои силы, - незамедлительно ответил ей Чунхен, провожая взглядом какого-то последнее время слишком тихого Хенсына. - Не важно, проиграем мы или выиграем, стоять с вами на одной сцене – вот высшее наслаждение для меня, все остальное вторично. - И когда ты к этому пришел? - сделав глоток, отозвался Хенсын, но в его голосе не было издевки или раздражения. - Недавно, - Чунхен не собирался отрицать или ссориться. – Я переосмыслил многое и понял, что важнее дружбы с вами ничего быть не может, а особенно какие-то соревнования и эфемерные цели. Мы потеряли двух отличных танцоров и друзей в погоне за тем, что собственно никому из нас реально не нужно. - Почему же не нужно? – вставил вопрос, отдыхавший на полу возле зеркала Сухен, который обычно не особо участвовал в разговорах команды или как-то еще высказывал свое мнение. – Победа принесет возможность подписать контракт с агенством, разве это не то к чему ты стремишься, Чунхен? - Ты прав, Сухен, - согласился лидер, - Я стремлюсь, но у остальных есть и свои цели или проблемы в жизни, а я, получается, тяну всю команду к своей собственной эгоистичной мечте. Это как-то… - Ну вот только не надо, ладно? – Дуджун поднялся со скамьи и положил руку на плечо Чунхена. – Мы бы не находились здесь, если бы наши желания хоть отчасти не совпадали с твоими. Да и не вижу ничего плохого в том, чтобы помочь тебе добиться желаемого. Мы же друзья все-таки. - Спасибо, Дуджун, - Чунхен тепло улыбнулся, слова лучшего друга что-то успокоили в нем. - Спасибо вам всем, за то что вы здесь. Мне кажется, я никогда не говорил вам этого. Дуджун, так как стоял ближе всего к лидеру, первый порывисто заключил Чунхена в объятия. - Спасибо что не сдаешься и не бросаешь нас. Соён подскочила и тоже в свою очередь прижалась на несколько секунд к Чунхену. - Ты так изменился, Чунхен, - тихо подметила она. - Все благодаря вам, - на самом деле у Чунхена ныло сердце, вся эта атмосфера была настолько нереальной и странной, что хотелось плакать. Он не заслужил этих людей. Хенсын не подошел, хотя даже Ёсоб и всегда держащийся в стороне Сухен разделили с ним дружеские объятия. Хенсын стоял в стороне, и было видно, как он сомневается. Чунхен не стал подходить, а команда, прекрасно понимая, в чем дело, не стала настаивать и вынуждать танцора. Все просто переглянулись между собой и продолжили тренировку. Только взгляд Хенсына в спину словно преследовал лидера до самого конца. *** Стоя за дверью в квартиру Хенсына, Чунхен терялся. Он понимал, что его сюда привело, но никак не мог решиться позвонить в звонок. Его мучали сомнения, но в то же время теплилась надежда – Хенсын с каждой прошедшей тренировкой словно менялся, успокаивался что ли. Он больше не дерзил, нормально разговаривал, лишь изредка стрелял иронией и сарказмом, но все же больше походил на себя прежнего. В какой-то момент Чунхен даже впал в ступор, когда Хенсын подошел к нему обсудить некоторые части и попросить поменять участников местами для лучшего результата и отвел глаза, явно нервничая и смущаясь. Все началось так постепенно, Чунхен даже не уверен, когда. Он не уверен, что послужило поводом подобной перемене и постепенного раскрытия некогда совершенно закрытого и резкого парня. Хенсын все еще переодически защищался, это было видно, но в то же время все меньше злился и отстранялся. Он даже начал принимать участие в групповом чате и скидывал туда разные интересные вещи, связанные как с предстоящим выступлением, так и с танцами в принципе. Он наконец снова стал показывать свою заинтересованность в команде, как когда-то давным давно. Возможно, дело не только в Чунхене, а скорее в полностью изменившейся атмосфере в группе. Куда-то пропала прежняя ругань и нервозность. Все словно дышали одним телом, объеденившись и почувствовав небывалый командный дух. Отношение к Хенсыну стало по-настоящему дружеским и теплым, его больше никто не дергал и не вызывал на постоянные перепалки. О нет, тут дело было как раз в Чунхене. Но не в том смысле, в котором бы хотелось, так он думал. Конечно, он и сам успокоился. Он был рад видеть танцора. Он искал его общения, и за ним тянулась команда, хотя Есобу и Соён не нужно было мнения лидера, чтобы любить Хенсына, но вот Дуджун тоже расслабился в его присутствии, больше не стараясь поддеть или увидеть в его поведении вызов, Сухён просто тихо вписался, и они все как-то объединились, что ли. Чунхен смирился со свими чувствами, он поставил их в важный уголок памяти и порой ночами после очередной тренировки возвращался к ним и лелеял, припоминая каждую интеракцию с Хенсыном в этот день. Как они разговаривали, как они танцевали, как Хенсын не сводил с него глаз, как перестал остро реагировать на случайный контакт и даже на намеренные касания в танце. Иногда Чунхен после тренировки оставлся в зале и долго сидел напротив зеркала, вспоминая их с Хенсыном мелкие диалоги или совместные моменты, вплоть до того как у Хенсына упала повязка на глаза и Чунхен был первым, кто это заметил и помог вернуть ее обратно на волосы. Он честно до сих пор сомневается, что увидел тогда: легко покрасневшие щеки танцора. Все это длилось сущие секунды, потому что они тогда делали новый прогон, но сердце до сих пор не забыло и стучало сильнее обычного. Почему-то именно сегодня Чунхен никак не мог ограничиться только воспоминаниями. Раскачиваясь с пятки на носок в своих потрепанных конверсах, Чунхен все никак не мог придумать предлог, с которым он обратится к Хенсыну, чтобы тот его впустил или хотя бы выслушал. Может, стоит сказать правду? Но правда в том, что Чунхен хочет снова говорить о своих чувствах, а Хенсын скорее всего о них говорить не захочет и вовсе. Парадокс в том, что Чунхен это знал на протяжении всей дороги до этой двери, но его ничего не остановило. До сих пор. Ни яркие воспоминания их прошлых ссор, всегда заканчивающихся скандалом, ни откровенный отказ Хенсына начинать что-то совсем недавно. А вот звонок оказался невероятно опасным чудовищем. Вспомнив наставления Дуджуна выяснить все по-человечески раз и навсегда или выбросить парня из головы и успокоиться, Чунхен покачал головой и ухмыльнулся. Дуджуну сейчас легко говорить, у него отношения с Есобом складываются все лучше и лучше, эта парочка прямо расцветает на глазах команды, а иногда и очень ее шокирует (бедная Соен, забывшая наушники в зале, стала свидетельницей их страстного поцелуя). Есоб любил Дуджуна и всегда был на его стороне на протяжении всех этих лет, даже когда тот делал все, чтобы показать свою ненависть. Дуджун отталкивал, а Ёсоб возвращался, он любил не смотря ни на что и, быть может, именно это и покорило танцора. С такими сильными чувствами тяжело тягаться. Но Хенсын и Чунхен не они, их отношения другие: и развивались по-другому, и прошли через другое, и пришли к совсем другому итогу. Чунхен в дцатый раз поднял руку к звонку и спустя удар сердца снова ее опустил. - Долго ты еще собираешься гипнотизировать мою дверь? Услышав знакомый голос Чунхен резко обернулся, находя привалившегося к стеночке Хенсына с пакетом из круглосуточного магазина в руках. Парень был одет по-простому – ветровка, футболка и спортивки. Он, очевидно, вышел из дома незадолго до прихода Чунхена. Интересно, сколько он так стоял и наблюдал за терзаниями лидера? - Я… - запнулся Чунхен, застигнутый врасплох. Хенсын лишь подбадривающе улыбнулся, молча ожидая, пока лидер соберется с мыслями, которые как крысы разбежались в разные стороны с тонущего корабля. - Я… - Чунхен снова сделал попытку обясниться, но лишь опустил голову и вздохнул. В груди защемило от какого-то непонятного страха. А что ему еще сказать? Сам не знаю, зачем пришел? Как-то не серьезно. А больше сказать и нечего, потому что это правда – Чунхен последовал велению сердца, собрался и выбежал из дома очередным вечером, который начался с мыслей о танцоре, а теперь вот стоит как дурак у его двери и не знает, что сказать. - Ты ел? Хочешь рамен? – обыденно спросил танцор, словно между ними никогда ничего такого не было. Хенсын по-видимому без слов его понял и решил спасти, а Чунхен удивленно покосился на танцора, думая как же ему всегда так легко удается все перетягивать на свою сторону. - Давай… - только и оставалось что согласиться, разве Чунхен не за этим сюда пришел? Хенсын легким движением оторвался от стенки и, так же легко вытащив ключи из кармана, быстро распахнул дверь перед нежданным гостем. - Проходи, - сказал он, мотнув головой в подтверждение своих слов. Хенсын быстро скинул ботинки и сам прошел на кухню, оставляя заторможенного лидера со своими мыслями. Оглядев знакомый коридор, Чунхен тут же раскаялся о том, что пришел сюда. Вспомнив тот злополучный вечер, у него затряслись руки и в ушах зазвенело. До сих пор он даже не задумывался, как Хенсын может спокойно разговаривать с ним и так легко впускать его в свою квартиру после всего что Чунхен ему сделал. - Чего застыл? – немного резко позвал танцор, хмурясь на зависшего при входе Чунхена. - Я… - это уже становится привычным. – Сейчас. Тут же стягивая конверсы и поставив их рядом с обувью Хенсына, Чунхен несколько раз выдохнул прежде чем пройти в кухню. Взгляд волей не волей, но прошелся по закрытой двери единственной спальни в квартире. Чунхен снова застыл как вкопанный, наблюдая за хозяином квартиры. Хенсын достал из холодильника миску с кимчи и сейчас нарезал его на небольшие кусочки, чтобы подать к рамену, вода для которого уже закипала на плите. Чунхен еще никогда не видел Хенсына таким домашним, если это можно так назвать. Они всегда были друг для друга такими далекими, никогда не приближались к личному пространству в душе и в повседневной жизни. Их сексуальное влечение друг к другу не имело ничего общего с желанием знать что-то кроме запаха тела и вкуса губ, но сейчас Чунхен поймал себя на мысли, что ему просто необходимо выяснить о Хенсыне больше. Он хотел почувствовать его и сердцем. Он не знал с чего начать. Хенсын, тем временем полностью погруженный в свои мысли, заправлял рамен приправами. Помыв нож и доску после кимчи, он принялся нарезать зеленый лук. Чунхен лишь молча следил за ним, внутренне рассуждая о чем спрашивать, о чем говорить, спрашивать ли? - Черт… - тихая ругань привлекла внимание лидера. Хенсын зашипел от боли, а на одном из его пальцев показалась красная жидкость. Чунхен тут же рванул к нему, желая помочь. - Где у тебя аптечка? - Забей, я справлюсь, - отмахнулся Хенсын и потянулся к одному из ящиков. - Давай все-таки я, - не сдавался Чунхен, тут же вынимая пачку пластырей из обозначенного танцором ящика. – А перекись? Хенсын замешкался, а с пальца тем временем начало капать на стол. Ранка по-видимому оказалась глубокой, поэтому Чунхен схватил танцора за руку и сунул под струю холодной воды. Хенсын снова зашипел и прикрыл один глаз от боли, тем самым несколько пугая лидера, который тем временем срочно открывал упаковку с пластырем. - Так больно? Может сходить в аптеку? - Чунхен, давай уже скорее свой пластырь и не городи чепухи! – Хенсын резко вырубил воду и посмотрел на лидера. Аккуратно наклеивая пластырь на пораненный палец, Чунхен немного завис, ощущая тепло руки танцора в своих. Даже чуть-чуть закололо в ладонях от внезапного понимания, что это их первый долгий физический контакт за многие недели, не считая полученного от Хенсына кулака в челюсть и случайных касаний в танце. Видимо, и Хенсын это почувствовал, потому что тут же попытался эту руку отдернуть. Чунхен же, напротив, только крепче сжал хватку, делая шаг ближе. - Чунхен, - медленно, со сталью в голосе, проговорил танцор, глядя исподлобья, но в то же время как-то напугано. – Отпусти. А лидер все держал его руку и держал, причем обеими своими ладонями. Секунды тянулись, Хенсын смотрел уже просяще, а Чунхен в какой-то момент опустил голову и прижался лбом к переплетенным рукам. И тяжело вздохнул, все так же ничего не говоря. - Думаешь, это так легко – отпустить? – нарушил он молчание спустя еще несколько мучительно долгих моментов. Хенсын поджал губы, но Чунхен этого не видел. Чунхен прокручивал в голове все их совместные моменты и понимал, что может быть уже даже слишком поздно. - Думаешь, это так легко – простить? Лидер сначала решил, что ему показалось. Чунхен медленно поднял голову, с недоверием глядя на танцора, который в свою очередь отвернулся в сторону, немного нахмурив брови. Он больше не пытался вырвать ладонь, даже учитывая что Чунхен ее больше не держал. - Ты… - запнулся Чунхен, - Хенсын, прости… - Не нужно извиняться, Чунхен, - Хенсын прервал его, в его голосе тоска и грусть. – Ты сделал, как велело сердце, пытался разорваться между двух огней и еще лидерским долгом в придачу. Ты виноват, я не говорю, что понимаю тебя, но я мог бы понять. Только это сложно. Чунхен слушал Хенсына и не понимал, как не додумался попробовать поговорить с ним раньше. Хотя, может, раньше бы и не помогло. Всему свое время. - Знаешь что сложнее всего, Чунхен? Ненавидеть, когда любишь. Знаешь, как тяжело разрываться между этими чувствами столько лет, а потом наблюдать, как ты меняешься и не подпускать себя к мысли, что все наладится? - Почему же нельзя? – Чунхен сжал ладонь Хенсына, продолжая смотреть прямо. - Ты нас видел? – усмехнулся танцор, наконец переводя взгляд на лидера. – Мы даже поговорить без ругани не можем. - Не могли, - покачал головой лидер. – Не могли, Хенсын. Но сейчас мы разговариваем, и я не хочу ссориться. Не хочу ругаться и портить. Я хочу выслушать тебя, я хочу высказаться сам. Я так хочу все между нами наладить. Хенсын снова поджал губы, борясь с какими-то внутренними чувствами, которых Чунхену было не видно, но зато ему было прекрасно понятно, что и Хенсын устал убегать и прятаться от того, что их объединяет. Они оба наконец смотрят в одну сторону и хотят того же: хотят отбросить ненависть и недопонимания, хотят понять друг друга и принять, такими как есть. Чунхен хочет. Чунхен осторожно заглянул в глаза танцору и сделал шаг вперед, взгляом давая понять, что остановится в любой момент, стоит Хенсыну сказать или показать, что он против. Одной ладонью он продолжал держать парня за руку, а вторую осторожно поднял к его лицу. Не встречая неприятия со стороны Хенсына, лидер обнял ладонью его щеку, невесомо поглаживая ее большим пальцем. На удивление все еще не уверенного в своих действиях лидера, Хенсын прильнул к его ладони, вздыхая и закрывая глаза. Он полностью погрузился в нежность прикосновения, расслабляясь и позволяя. - Я люблю тебя, Хенсын, - прошептал Чунхен, неистово желая выразить самые важные чувства в такой хрупкий момент. Он не мог дышать, так хотелось показать, что на этот раз никаких проверок, что на этот раз все по-настоящему и что он серьезнее некуда. Больше не будет боли, больше не будет обид и недопонимания. Конец злости и ругани. Хенсын ничего не ответил, но лидер и не ждал подтверждений. *** Мелодия гремела на весь зал, а команда двигалась под нее словно они одно целое. - 1, 2, 3… Ёсоб, ты опять сбиваешься с ритма! – рявкнул совсем не злой лидер, вырубая музыку. - Чунхен, у меня сегодня была тяжелая ночь, - наигранно капризно протянул танцор, разводя руки в стороны. Команда хитро заулыбалась, а покрасневший Дуджун оказался в центре внимания. - Нам не обязательно знать о вашей личной жизни, - со смехом отозвалась Соён, подходя к кулеру, чтобы попить холодной воды, раз тренировка прервалась. - Что за? – вспыхнул Ёсоб, поняв к чему все клонят. – Я же переехал вчера! - Ага, точнее съехался с Дуджуном, - ухмыльнулся Хенсын, потягиваясь и глядя на своего засмущавшегося друга. - Ну, тут не отрицаю, - пожал плечами танцор, - Но мы всю ночь разбирали коробки и чемоданы, я так устал… - Ёсоб, тренировка только началась, как ты мог устать так быстро? – пожурил парня Чунхен, у которого на самом деле сил было не больше. Они с Хенсыном проговорили до самого утра. Просто разговаривали. Хенсын рассказал о жизни в Асане и о том, как после разговора с Соён решил вернуться в Сеул. - Не знаю даже, хотел я отомстить или помочь, - сказал Хенсын, сидя на диване в гостиной рядом с Чунхеном. Они находились близко друг к другу, прямо напротив. Их колени соприкасались, если кому-то приходило в голову так или иначе двинуться или поудобнее устроиться на обычном икеевском паралоне. - Она сказала, что у вас проблемы с командой, что всем тяжело и скорее всего вам придется разойтись по своим дорогам. Соён понимала, что тебе будет очень тяжело, а я почему-то решил, что лучшей местью будет прийти и добить. Однако вернувшись и увидев вас всех, поняв, что Ёсоб не смог отойти от влюбленности в Дуджуна, внутри меня все как-то поменялось. Я понял, что и сам не могу разрушить то, что так любил всем сердцем долгие годы. - Даже после того, как мы с тобой поступили? – тихо проговорил Чунхен, осторожно проводя рукой по плечу танцора. - Я тогда отчасти был виноват сам, - Хенсын от прикосновения не ушел, только легко вздрогнул, - В том что не предупредил, что болен. Вы конечно поступили жестоко, ведь я так вас всех уважал и практически боготворил. У меня даже осталась тетрадь, в которой я собирал информацию о вашей команде. В моменты слабости я пересматривал ее и мог идти дальше. Мне было больно, но и вас можно было понять – вы были успешной командой с большими возможностями на этом конкурсе, а я все испортил. Сейчас глядя на легкую улыбку Хенсына, Чунхен больше всего на свете хотел защитить этого сложного парня от любой боли. И ни в коем случае не хотел становиться этой боли причиной. И то, что воспоминания парня больше не болели, то, как легко он о них говорил сейчас с лидером, давало надежду на исцеление. Уходя утром из его дома, лидер наклонился и невесомо поцеловал Хенсына в уголок губ. «Спасибо, что рассказал мне. Спасибо, что доверился. Я больше не стану играть с твоими чувствами, мы начнем все заново – ты и я, медленно и верно, чтобы стереть всю боль прекрасными воспоминаниями». Хенсын вдруг посмотрел на Чунхена, словно чувствуя о чем тот сейчас вспоминает. И улыбнулся – нежно и тепло. Так как еще никогда не улыбался. Сердце лидера пропустило удар, но он улыбнулся в ответ не менее тепло и ярко. - Так, у нас скоро важное прослушивание! – объявил лидер, получив небывалый заряд энергией только лишь от одной улыбки танцора. – И на этот раз мы выложимся по полной! - Да! – подхватила команда практически в унисон, разбегаясь по местам. - Продолжаем со второй части, она проще и Ёсоб не будет слишком сильно напрягать свою больную спину, - Чунхен подмигнул Дуджуну и врубил музыку. У них впереди еще много тренировок, и еще так мало дней до решающего момента на соревнованиях, но Чунхен в первый раз почувствовал, что у них все может получиться, потому что они достойны, потому что они команда, потому что это они. *** День соревнований. Здание WOW ent. пестрило вывесками «25-е прослушивание для танцоров, певцов и актеров», вокруг него собралось множество фанаток и участников прослушивания, часть из которых уже какое-то время были известны на ютубе и твиттере и обожаемы толпой. Команда Чунхена не особенно заботилась вопросом интернет-саморекламы, поэтому их прибытие не вызвало особенно бурной реакции в отличие от появления какой-то девушки, которая даже подписала пару блокнотов. И это очень сильно отличало их от других команд, потому что хоть и имея довольно сильную известность прежде, еще в школе, они давно подзабили на каверы и танцевали для себя. - Я волнуюсь, - честно призналась Соён, оглядываясь вокруг. Чунхен тоже переживал. Он весь вчерашний вечер маялся и не знал, чем себя занять кроме бесконечных самотерзаний и повторов хорео. В конце концов в районе 11 отправившись спать, лидер боролся с накатившей вдвое сильнее тревожностью и кошмарами наяву. Понимая, что не сможет заснуть, от безысходности позвонил Хенсыну и пригласил к себе с ночевкой, ничего не ожидая взамен. Танцор конечно же тоже нервничал, поэтому к кристальному удивлению лидера согласился и через полчаса уже был у него в квартире с пижамой и сменой чистой одежды. Они, не теряя времени, завалились на кровать лидера и уже через полчаса крепко спали, потому что вдвоем спокойнее. Чунхен, обнимая во сне еще не совсем своего парня, но уверенный в том, что это случится совсем скоро, лидер наконец успокоился и смог так или иначе отдохнуть. Хенсын утром тоже казался бодрым, да и на вопросы, как он спал, отвечал с улыбкой. - Не волнуйся, нам только нужно отметиться и получить номер, а потом спокойно ждать своей очереди, - по-деловому собрано ответил девушке Дуджун, вцепившийся в лямки своего рюкзака. - Спокойно это ты загнул, - присвистнул Ёсоб, рукой отодвигая волосы со лба назад - Смотрите кто здесь. Недалеко от входа, собрав вокруг себя толпу, небрежно танцевали TOPless в своем обновленном составе. Чунхен нахмурился, наблюдая за своей бывшей девушкой в объятиях какого-то бестолкового парня и кажущейся вполне счастливой. Даже более счастливой, чем с ним. Его это не злило, он точно не ревновал, но потерянное время и хорошего друга отпустить тяжело. - Что ж, - подытожил он, - Это было ожидаемо. Их право. Однако противники их тоже заметили, а Кикван с ухмылкой на лице в мгновение ока и лунной дорожкой подкатил к месту, где стояли LifeLine. - Какие люди и без охраны, - с издевкой протянул танцор, оглядывая их с открытой неприязнью и привлекая внимание других участников и собравшихся фанатов, – Сами LifeLine, только уже не те. Кто-то начал перешептываться и указывать на них пальцами. По-видимому, Чунхен недооценил степень их бывшей популярности, слыша, как по сторонам защелкали затворы фотоаппаратов и загорелись вспышки мобильников. Чунхен вышел вперед, сохраняя равнодушное выражение лица, потому что если честно уже даже не кипело. - Что ты имеешь в виду, Кикван? Мы, как и вы, участвуем в прослушивании, или, по-твоему, нам нельзя? – у Дуджуна тоже нервы были не кстати, потому что Чунхен даже рта не успел раскрыть, как его друг начал говорить. - Почему же, можно. Просто я удивлен, что вы настолько смелые, - к нему подтянулась и остальная команда, включая их лидера Донуна. - Что это значит, а? – требовательно спросил Сухён, тоже делая шаг вперед. - Когда-то LifeLine, может, и были лучшей группой Сеула, но столько воды утекло, - усмехнулась Хёри, - Вам должно быть за себя стыдно. - Кто бы говорил, Хёри, - усмехнулась Соён, глядя на бывшую подругу, - Ты когда-то тоже была частью легенды, но посмотри что с тобой стало. - Как грубо, - отмахнулся Донун, обнимая свою девушку, которая покраснела от злости, но не нашлась, что ответить. - Забейте на них, - громко позвал Хенсын, привлекая внимание своей команды, - Им просто завидно, потому что им никогда не быть такими как мы, а некоторые вообще бесятся только потому, что знают, что потеряли. Хенсын на глазах у Хёри взял лидера за руку и потянул в сторону. - Мы боимся вас? – выплюнул со злостью Донун, - Ну вот это гонево вообще. - Тогда докажите это там, на сцене, а не чешите языками здесь. Это не достойно. Искренне желаем вам удачи, - сжав ладонь Хенсына в своей, и впервые за все их знакомство с командой Донуна, Чунхен улыбнулся и чуть поклонился, выражая уважение давнему сопернику. Вся команда TOPless разом как-то замолчала. Было видно, что они хотели бы еще что-то сказать, но сдерживаются. Донун, Ухён, Джунки, Кикван, Хёри и Тина стояли и смотрели, как участники LifeLine во главе с их лидером, медленно развернулись и прошли к дверям агенства, как-то впервые по-взрослому понимая, что глупые склоки не нужны им самим и вообще лишние, ведь в итоге судить их будут за умения. Да и спорить с Чунхеном, который оказался на удивление спокойным, не имело смысла – интерес пропал. - Давайте еще раз повторим движения, - настроенный на победу Донун развернулся к команде. – Мы еще покажем им кто кого. *** В коридорах находились толпы людей, включая стафф и участвующих в соревнованиях команд и соло-исполнителей. Команда Чунхена заняла место в закутке вдали от остальных соперников, потому что объявления делали по громкоговорителю, а в том месте было достаточно удобно повторять движения танца и не быть замеченными или прерванными. Чунхен настоял, что в этот раз не будет никакой специальной подготовки в костюмах или гриме. Они просто выйдут на сцену все в черном и станцуют так, как еще никогда не танцевали. Внутри каждого из них страх перемешался с чувством эйфории. Чунхен присел на выступ и наблюдал за остальными участниками, которые в отличие от многих других команд предпочли свой собственный мир громоглассным возгласам и крикам поддержки и единства. Дуджун мерил шагами коридор поперек и то и дело вставал рядом с Есобом, который в свою очередь так или иначе незаметно старался переплести с ним пальцы или провести рукой по плечу, а потом запрокидывал голову чуть назад и глубоко вздыхал. Соён слушала музыку в наушниках, она так делала и перед экзаменами и перед сдачей крови. Всегда, когда волновалась. Сухен, как только они закончили небольшой бриф-прогон позвонил Сонхёну и тихо с ним беседовал уже несколько минут. - Ты, между прочим, обещал прийти, - без наезда сетовал он. – Чунхен тоже был бы рад тебя увидеть. Ты мог его поддержать, вы же помирились. Чунхен отвлекся на свое имя, тут же прислушиваясь к разговору. - Я понимаю, - согласился Сухён, чуть улыбаясь и опираясь спиной о стену и подмигивая Чунхену, - И ты реально их пригласил? Твоих родителей? На прослушивание? И что же они сказали? Лидер нахмурил брови. Вот уж счастье было бы увидеть заваренные рожи его родителей, который еще и после того раза не оправились от шока. И зачем Сонхён их пригласил вообще? Отец наверное высмеял его в трубку и приправил все это дело крепким словцом. - Ладно, будем на связи после, - Сонхён видимо стал прощаться, - Хорошо, тогда увидимся. Надеюсь, ты правда заедешь за нами. Танцор повесил трубку и продолжил смотреть куда-то в телефон. Чунхен же наконец оторвал от танцора взгляд и вдруг заметил, что на него в упор смотрит Хенсын. - Что? – спросил лидер одними губами. Хенсын только мотнул головой в ответ. Чунхен выдохнул через нос и поднялся, чуть покачиваясь на ногах, чтобы позволить ногам вернуться в рабочее состояние и не забыть разминку, которую они сделали сразу по приходу. Их разделяли всего 3 шага, которые лидер преодолел слишком быстро для как-то стушевавшегося сразу Хенсына. - Ты смотрел на меня. Танцор молчал, как воды в рот набрал, удивляя Чунхена, считавшего, что они вроде как все выяснили, и у них все идет медленно, но верно. - Хенсын, ты в порядке? – забеспокоился лидер, оглядывая на вид здорового Хенсына с ног до головы и в ужасе леденея от нахлынувших воспоминаний, - Черт, ты заболел? Хенсын, если ты плохо себя чувствуешь, то нужно было сразу сказать, мы бы все отменили, это ничего… - Чунхен… - вдруг резко посерьезнев, танцор позвал затараторившего сначала, а потом впавшего в какой-то ступор лидера. - Что-то случилось? – их разговор очевидно привлек внимание Дуджуна и Есоба, - Хенсын, что происходит? - Не знаю, - он реально не представлял, почему Чунхена вдруг переклинило. - Чунхен… - …не меняет, - Ёсоб положил руку на плечо лидера и тот вдруг как очнулся. – Мы уходим. - Что?! – обратив внимание на резкие движения удивленного Хенсына, даже Соён музыку приглушила, а Сухён убрал телефон, - Как это уходим? Чунхена охватила какая-то непонятная даже ему паника. В ушах зазвенело, сердце застучало и стало так не выносимо больно в груди, он вспомнил все события прошлого прослушивания, почувствовал как будто это не он, а кто-то другой был тогда, жил тогда, принимал решения и вел их к краху. Он же будто наблюдал со стороны подсознания и наконец смог прорваться в реальность, дабы остановить весь этот беспредел. - Я вас заставил через все это проходить, что за эгоизм? – Чунхен нахмурился и ударил в стену кулаком недалеко от Хенсына, который вздрогнул от неожиданности. – Мы прекращаем эти мучения, забираем заявку и валим по домам радоваться жизни. - Нет, так не пойдет, - Дуджун подошел к лидеру и, схватив его за плечи, резко дернул на себя, хорошенько встряхивая, - Что за выходки, Чунхен? Ты здоров? - Наконец прихожу в себя, - выплюнул он зло, отталкивая друга. Чунхена словно прорвало, все его переживания стали волной вытекать наружу. Он словно очнулся и понял, как давил на своих друзей, как не давал им права выбора, и как все развалилось именно из-за него. Его чертов перфекционизм и отсутствие веры в других погубило их первый шанс и уже почти что погубило второй. - А выглядит иначе, - прокомментировала поднявшаяся на ноги Соён, беря Чунхена за руку и сжимая ладонь, - Что на тебя нашло, Чунхен? Ты думаешь, мы сидели бы эти 2 часа в ожидании того, чего сами не хотим? Мы бы занимались тренировками эти гребанные 10 лет, если бы нам самим это не было надо? - Вы… - вдруг так же резко как вспылил – Чунхен выдохся. - Мы твои друзья, Чунхен, - вставил свое слово Ёсоб, - И мы твоя команда, которая верит в тебя и в твои решения, поэтому мы здесь. Давай-ка выпей водички и успокойся. Лидеру тут же подсунули бутылку с водой и усадили на место, на котором он до этого сидел. Чунхен пытался еще сопротивляться, но в итоге сдался, ощущая поддержку и слыша слова признания, потому что так становилось и правда легче. Постепенно все монстры попрятались, вина осталась, но на задворках, позволяя вновь думать. Хенсын незаметно оказался рядом, молча беря лидера за руку и переплетая их пальцы. Чунхен едва водой не подавился. Резко переведя взгляд на спокойного, почти безразличного танцора, он крепче сжал его ладонь своей. - Ты же понимаешь, что это для меня значит? - Теперь ты знаешь, почему я смотрел на тебя, - ровно ответил Хенсын совсем не на этот вопрос. – Что это было, Чунхен? Точнее не так, я понимаю, что это было. Я не понимаю, почему только сейчас. Ты лидер на протяжении 10 лет и все время вел себя так спокойно, так по-лидерски профессионально, что я уж было подумал, что и страхов у тебя нет. И переживаний. Иногда даже чувств. - Мы же это уже обсуждали, - Чунхен отставил бутылку и свободной рукой оперся о бетон, на котором они сидели. - Обсуждали, но не совсем это, - не согласился танцор. Остальная команда немного передислоцировалась, но Соён продолжала слушать музыку и изредко бросать взгляды на лидера и Хенсына, а Дуджун с Есобом и Сухеном решили прогнать их танец по главным точкам еще раз для снятия напряжения, поэтому на их тихие перешептывания внимания никто не обращал. - Ты говорил о том, что было со мной, и почему ты бесился каждый раз, как видел меня, но никогда не упоминал своих проблем как лидера, - Хенсын поглаживал большим пальцем ладонь Чунхена и смотрел на их руки. – Я бы хотел об этом послушать. - Как-нибудь, - сжав пальцами руку танцора в ответ, Чунхен заметил парня из стаффа, который быстро к ним приближался. - LifeLine? – быстро спросил он, глядя на приколотые к их груди номера и сверяя свои таблицы. - Да, - Чунхен резко поднялся, не отпуская руки Хенсына, чем заработал пару заинтересованных взглядов со стороны и своих друзей. - Приготовьтесь, вы следующие, - парень поставил галочку в документах и добавил: - Удачи!