Весь этот мир у моих ног.
Я проклят, меня проклял Бог.
(с) Tony Montana
– Ну хё-оон! Ну позволь мне сделать с тобой фит! – перед щенячьим взглядом ТэТэ не устоял бы кто угодно, кроме сурового Мин Юнги. – Я же так классно справился с твоей партией Ddaeng! – Я не спорю, ты круто зачитал! Но это не отменяет того факта, что я писал партию специально под голос Чимина. Не обижайся, пожалуйста, я не хотел тебя уязвить. – голос продюсера звучит ровно, а глаза неотрывно смотрят в монитор, пальцы аритмично щёлкают мышкой, корректируя аранжировку. Но Тэхён знает, насколько тот искренен даже в таких сухих выражениях, ведь услышать извинения от светловолосого хёна дорогого стоит. – Можно хотя бы посмотреть пробную запись твоей партии? Буду ассистировать или вообще сидеть и молчать, только позволь побыть здесь. – Хорошо, и с тебя ужин! – Мин еле заметно улыбается уголком губ. Ему всё-таки очень приятно желание красивого Тэ побыть с ним и поучаствовать в его работе, хоть он и не любит демонстрировать это удовольствие от внимания мемберов к его – всё ещё жутко неуверенной в себе – "маленькой" персоне. Тем не менее, младший замечает это неуловимое изменение в лице хёна и с обожанием бросается обнимать, не сдерживая (впрочем, как и всегда) свою бешеную тактильность. – Ура, ужин! Ну сегодня прямо праздник какой-то! Ещё бы фит... – Юнги грозно стреляет глазами, и Тэ осекается. – Всё, понял, молчу. Мин заходит в крошечную комнатку для записи. Стекло бликует, мешая Ви разглядеть выражение лица, с которым тот приступает к разогреву голосовых связок. – Запусти трек в наушники, но пока не записывай, надо порепетировать. Разгоняется не сразу, не всё звучит гладко, Юнги ещё не приспособился к темпу и местами пропускает паузы для вдоха, отчего начинает задыхаться, злиться на себя и сбиваться ещё больше. – Блять! – выругивается Юн от собственного непрофессионализма, хотя даже эта "неудачная" первая попытка, по мнению Тэ, уже звучала лучше доброй половины жалких попыток западных рэперов выдавить из себя энергичную читку. – Хён, всё хорошо, ты с этим справишься! – Тэ отключает звукоизоляцию, чтобы ободрить хёна. – Давай ещё раз? – Да, погнали. – коротко бросает рэпер. И всё-таки Юнги – профи с большой буквы "П", хоть и не хочет этого признавать. Потому что он запомнил каждую ошибку из предыдущего раза и вторая читка выходит чуть ли не готовым к сцене прогоном. – Всё равно чего-то не хватает, нужно яростнее, жёстче... – бурчит Юнги, вытирая капли пота со лба. – Тэхён, иди сюда! В комнатке для записи очень тесно. Щёки младшего краснеют, потому что от запаха и внешнего вида хёна в голову лезут запретные мысли. В то же самое время Юнги и сам опасается, но жаждет "падения в пропасть", которое с большой вероятностью случится в ближайшее время. Юнги нужен Agust, и он взывает к нему, а соблазнительного младшего абсолютно эгоистично делает катализатором. – Хён, я помогу, – Тэ кивает доверительно и берёт за руку осторожно, пуская электричество из ладоней прямо в сердце. Почти все мемберы так или иначе осведомлены о тёмной стороне Юнги. Да он и сам неоднократно намекал об этом в своих песнях, вот только для фанатов это – привлекательная метафора, а по факту – болезнь, уживаться с которой Юнги помогают шестеро самых близких ему на всей планете людей. – Не волнуйся, я выдержу. Третья попытка, четвёртая, – ничего. Agust'а нет, и Юну всё ещё недостаёт металла и похоти в своём голосе. – Давай ещё раз, я знаю, что делать, – шепчет прямо в ухо Тэ, опаляя кожу старшего сбивающимся дыханием. В маленькой студии вдруг становится нестерпимо жарко. – Начинай, на этот раз всё получится. В момент, когда длинные пальцы вокалиста начинают скользить от колена выше по бедру рэпера, что-то щёлкает в белокурой голове, и глаза загораются огнём бешеным. В голос примешиваются лёд и пламя, и все барьеры, наставленные Юнги, терпят крах, выпуская все желания глубоко изнутри. – Ну здравствуй, Agust D! – про себя приветствует Тэхён, не смея прерывать пламенную рэп-партию, наполняющую каждый квадратный миллиметр этих бесконечных минут. Его рука так и застыла в опасной близости от паха старшего, а сам Ви превратился в одну большую, до предела натянутую струну, мгновенно резонирующую с каждым, даже самым незначительным изменением в поведении рядом стоящего человека. Трек подходит к завершению, и задыхающийся рэпер стаскивает с себя наушники и полностью поворачивается к Тэ, перенося всё своё внимание на него. Их две ладони, всё ещё сцепленные с первой попытки младшего помочь, – потные и отдают синхронизировавшимся пульсом в унисон. Agust высвобождает свою ладонь, чтобы в следующий момент взять Тэхёна за горло и прижать спиной к ближайшей стене. – Я соскучился! – низким гортанным рыком признаётся проснувшееся альтер-эго. – Вы с Юном давненько не позволяли нам встретиться. Тэхён совершенно отчётливо чувствует, как становится тесно в штанах. Потому что кинкует дико на грубость, а ещё – на безупречные пальцы, сжимающие сейчас так властно, но нежно его шею. Щёки краснеют от стыда за возбуждение, но ничего не поделать, – в глазах всё читается, как в открытой книге, а руки самопроизвольно оглаживают подтянутое худощавое тело старшего. – Хён, поцелуешь меня? – полу-просьба, полу-стон срывается с губ, и взгляд умоляющ, подёрнутый пеленой похоти. Немного безумный оскал рэпера на мгновение завораживает, а после – на губы обрушивается жадный, безапелляционный поцелуй, от которого ноги подкашиваются, и хочется воспарить над землёй. Тэхён по-своему очень любит Юнги, и он так хотел бы ему помочь справиться с болезнью, вот только где-то на краю сознания младший ликует от этих редких мгновений с "другим" хёном, когда тот наконец-то даёт выйти наружу всем скопившимся, – таким разным и несовместимым, но очень сильным и волнующим, – эмоциям. Agust кусает бордовые губы, засасывает по очереди верхнюю и нижнюю, терзает и сминает беспощадно, и Тэ сгорает, пока ещё может наслаждаться этим. Знает, что с годами Юн научился быстро отбирать контроль. – Прости меня, Тэ. Ну вот и всё. Прежде властные руки перестают поддерживать младшего под бёдра, прижимая к стене, аккуратно опускают того на пол, а после – свисают вдоль тела, больше не прикасаясь. Юнги роняет белокурую голову, не в силах посмотреть в глаза тому, кого только что целовал. – Ты не должен извиняться, хён. Я очень хотел тебе помочь с треком и рад, что смог. Тэхёну выть хочется оттого, что всё так быстро закончилось, потому что вкус страсти ещё горит на языке, а в ушах звенит от рыка того, кто так беспрецедентно его хотел. – Твои губы, он...я их словно изнасиловал, только посмотри на себя. Прости... Я не смог вовремяАд. Не может быть, что я сам его создал.
(с) Agust D – The Last
– Ты же мог меня остановить ещё до момента, когда я его поцеловал, – улыбается во все дёсна Agust. – Я чувствовал, что ты уже обрёл контроль. Но ты позволил мне сделать это, ты сам хотел этого, просто признайся! – Заткнись, завали хлебало! Он же мой брат, я не должен так относиться к нему! – Кто придумал эти твои "должен-не должен"?! Я – это ты, помнишь? Ты не сможешь соврать самому себе, Юнгий-я! – Как бы мне хотелось вернуться в то время, когда тебя не было в моей голове... – рэпер вспоминает "счастливое" бытие до первой депрессии, которая стала для него точкой раскола личности. – Ты сам меня создал, потому что был уязвим. Ведь сдохнешь от ненависти к себе, если не начнёшь радоваться и наслаждаться жизнью, моя любовь! Я – просто твоё лекарство от своих же собственных рамок и предубеждений. Как только ты признаешь, что границ нет, я сразу же исчезну, мы станем одним. – Я уже пытался, но от тебя не избавиться. – Признай, что пока ты во мне нуждаешься. Или не признавай, я и так это знаю. Кстати, у нас скоро выступление на рэп-фесте. Дадим просраться всем хейтерам, и расплющим фанатов нашей фирменной скоростью? Ты будешь на седьмом небе в этот момент, я обещаю. Юнги улыбается самому себе в тёмное стекло между студией и комнатой записи. Только на сцене, разрывая толпу и самого себя бешеной энергетикой, они с Agust'ом сливаются в одно целое. И это, блять, лучшее чувство на всей грёбаной планете.