Может, у тебя и получится забрать весь этот мир,
Но прямо сейчас я заберу тебя.
(с) KAI – 음Mmmh
Контроль остаётся за Agust'ом. – Что ж, отдыхай, моя любовь, я всё сделаю сам, – просыпаясь от мягкого прикосновения Намджуна к плечу, грустно улыбается альтер-эго внутрь себя. – Я знаю, что ты эмоционально вымотан, и нам точно не нужна ещё одна депрессия. По графику сейчас – продюсирование в студии, запись аранжировок и всё сопутствующее. Agust D не без труда выуживает из заметок в телефоне расписание мемберов, – у Чимина как раз заканчивалась dance-практика с Хоби и Гуком. По прибытии в здание компании рэпер излишне поспешно подрывается в сторону танцзала под недоуменным взглядом лидера. – Всё ок, Шуг? – заботливо спрашивает Джун, пока ещё ощущая неловкость из-за слишком свежих воспоминаний о волнующем вкусе юновых губ. – Да, загляну в одно место, и сразу к себе в студию, хочу завершить пару начатых треков. – Ага, понял тебя. Удачи! Эм... Заглянешь вечером ко мне в студию? Нужна твоя помощь с американским синглом! – Да, без проблем, давай часов в восемь? – подмигивает Agust D. – Договор! И это... Я рад, что мы сегодня были вместе. Спасибо, что разрешил побыть с тобой на сеансе, я тронут твоим доверием. – Это Юна потом поблагодаришь вечером, когда он к тебе придёт! – нарочито палится Agust, ухмыляется от своей выходки и скрывается в недрах здания BigHit, оставляя Джуна одного разбираться в своих смешанных чувствах.Ты – мой змей-искуситель, ты гибель моя.
Ты столь сладий и нежный, – мне не устоять!
(с) BTS – Blood Sweat & Tears
В танцзале душно и потно, – троих пуленепробиваемых изрядно вымотал Сон Сондык, особенно отработкой сложных акробатических элементов и быстрых ритмических движений ногами. Чимин обожает это чувство после интенсивной тренировки, – прекрасная тянущая боль от усталости в мышцах, солёные губы и моральное удовлетворение от проделанной работы. Во время завершающей тренировку растяжки в зал врывается Юн/Агуст, молчаливым кивком приветствует присутствующих и стремительной походкой сокращает расстояние до Чима, хватает того за руку и тянет за собой в сторону выхода. – Вы же уже закончили? Пошли записываться, надо доделать трек. – Но... Стой, мне надо в душ, – ломается пусанский принц, впрочем, уже податливо следуя за хёном. – Дай хоть телефон захвачу! – Что это с Юнги? Он обычно не ведёт себя так бесцеремонно... – бормочет Гук, обращаясь к Хоби. – Чим, вообще-то, с нами обещал поесть после трены. – Забей. У хёна его тощую творческую задницу подожгло, не видишь что ли? Пусть идут, – Хосок старается говорить беспристрастно, а самого ревность изнутри съедает, потому что из студии увели не его. И потому что грёбаный Agust D с той самой ночи на крыше ни разу не подпускал Хосока к Юну в том самом смысле, не позволял даже целовать, сразу забирая контроль, – словно чувствовал угрозу в человеке, чьи чувства к истинному Юнги были, пожалуй, сильнее, чем любовь к Шуге же самого альтер-эго. – Ну ты-то меня покормишь, Хоо-би? – жалостливо округляет глаза макнэ и складывает руки в просящем жесте. – Конечно, мелкий! – J-Hope хлопает по спине "мелкого", который почти на полголовы выше и гораздо шире в плечах. – Сондык-ним, ты с нами? – добавляет, спрашивая хореографа из вежливости, но точно знает, что тот с ними не пойдёт. – Спасибо, у меня сегодня плотный график, индивидуалки с трейни одна за другой, и так до ночи. Так что пообедаю прямо на ходу. Удачи вам, отлично поработали сегодня. Встретимся завтра со всей группой, готовьте много воды и обязательно хорошенько выспитесь! – Ооо, чую свою скорую смерть, – лыбится макнэ, на самом деле в предвкушении завтрашней тренировки со всеми пуленепробиваемыми. – Или Сокджин-хёна. – Вы слишком живучие, Гукки! Смерть отменяется. Я погнал, – Сондык взъерошивает и без того растрёпанные волосы младшего и прощается с обоими. – Пока, Хоби! Набирайтесь сил! – До завтра, сонбэним!***
– К чему такая спешка, Юнгий-я? – спрашивает Чимин, еле поспевая за рэпером по коридорам. – Я покушать не успел, да ещё и потный насквозь. – Потом поешь. Мне надо микстейп выпускать, время поджимает. И ты обещал. Юн... точнее, я – Тэхёна прокатил с фитом ради твоего ангельского голосочка, рычащего завершающий куплет. Чимину настолько приятно слышать похвалу, что он благополучно пропускает мимо ушей случайную оговорку Agust'a, и короткий отрезок пути до студии мысленно соглашается поголодать ещё несколько часов. Запись проходит гладко и довольно быстро. Agust ведёт себя сдержанно, даже помогает Чиму с его сольным треком: младший зашёл в тупик и с развитием мелодии, и с лирикой второго куплета. Да и хук получился не таким мощным, как Чимин представлял его в своей голове. – Ты же понимаешь, что это всё не бесплатно? Я тебе почти всю песню переписал заново, – хитро прищуривается продюсер, чувствительно щипая Чима за бицепс. – Ну да. Я помог тебе, ты – мне. Всё по-честному. – Айщ! Вообще-то фит я тоже по твоей просьбе написал, ты говорил, что мечтаешь попасть в мой сольный микстейп. – Ла-адно, но денег не дам, сразу говорю! – Нахер мне твои деньги, своих жопой жуй! Как насчёт пополнения библиотеки сэмплов? Я уже все твои стоны заюзал в прошлом альбоме BTS. Намджун, и уж тем более Pdogg даже не в курсе, что твой срывающийся от оргазма голос замикширован в заглавном треке. У Чимина округляются глаза, потому что расслышать это он теперь точно не сможет. – Ты же обещал! – визжит и маленьким кулачком бьёт по бедру старшего. – Ты сказал, что записываешь чисто для себя! – Ну, правильно, для себя и своего продюсирования. Я тебе не врал, – до дёсен улыбается альтер-эго, наблюдая за слегка напускным негодованием русоволосого. – Я вообще никогда не вру. Ну что, будешь расплачиваться? – Буду-буду. Но учти, только попросишь у меня чего, – буду драть втридорога! – В следующий раз – пожалуйста, но сегодня драть будут только тебя, сладкая булочка! Марш к микрофону, сохраним в веках ещё пару твоих мелодичных стонов. Располагайся, я включу запись и присоединюсь. Чимин поднимается с кресла, пафосно фыркая и призывно виляя бёдрами, заходит в комнату для записи, немного заводясь от предвкушения надвигающейся "расплаты". /про сэмплы и маленькие шалости бантанов/ Истинная сокровищница любого продюсера (помимо набора голосов группы) – это индивидуальная библиотека сэмплов. У Юнги, Намджуна и Хосока они самые разнообразные и постоянно пополняются порой самыми неожиданными звуками вроде сонного сопения макнэ или икания Бан Шихёка. И у каждого из активно продюсирующих бантанов абсолютно точно есть секретная папочка с порой "безликим" названием, но отнюдь не безынтересным содержанием. Даже тихоня RM держит в недрах Проводника иконку "Шум океана", в которой волнами даже не пахнет, зато "звучит" чистым сексом. Хосок назвал аналогичный "взрослый" контент именем "Геология", и только Юнги никак не запарился с конспирацией: "Порнуха отборная, бантановая" гордо заняла в библиотеке почётное место по алфавиту рядом с "Порно-звуки обычные". Причём, сделал это даже не Agust D, – Юн и без него поставил себя в такой авторитет, что влезть в комп без его ведома или присутствия было миссией самоубийственной. За историю существования BigHit парочка сисадминов завершили карьеру в компании именно после добровольной инициативы "проверить на вирусы" святой ноут Min PD. Пополняются секретные папки регулярно и с любовью. Редко – с профессионального оборудования, обычно в ход идут диктофоны на телефонах во время коллективных пьянок, весёлых игрищ или дружеского траха. Изгаляются, как могут, а потом всё идёт в прод, – замаскированное, само собой, но если знать, в какой момент прислушаться – расслышать назад Тэхёна, выстанывающего "блять, Чонгук" во флоу аранжировки Pied Piper, уже не получится. Это Хоби подкинул свой старенький телефон в гостиничный номер Ви, Чимина и макнэ во время японских гастролей. Оттуда, в принципе, много годноты тогда привезли, – это всего лишь один из примеров. Юн/Агуст же с годами становился всё более жадным до своей коллекции и не стеснялся в открытую записывать любые звуки, абсолютно не вуалируя и не пряча свои грязные намерения. Так что происходящий прямо сейчас в уютной "Genius Lab" откровенный шантаж младшего вполне вписывался в монополистические замашки даже самого Шуги, не говоря уже о верховодящем в данный момент Agust'e. /сейчас/ – Хён, сыграем? – Чимин облизывается прямо в микрофон. Мда, от такого ASMR не отказался бы ни один человек в мире. – Играй грязно, если хочешь, я буду стонать громче. – Вот почему ты моя любимая сучка! Я так соскучился по тесноте твоей божественной задницы. – скалится Agust D, подпирающий дверной проём со смесью бабочек в животе от вида распаляющегося Пака и немного щекочущего задворки совести чувства вины перед Юном. Но об этом не хочется думать, потому что понарошку сердящийся Пак стирает любые зачатки совести своим чересчур уж возбуждающим видом. – Извращенец тощий, я ведь всегда замечаю, когда ты пялишься украдкой! – Чимин с одного взгляда определяет, когда перед ним Agust D, потому что влюблён в альтер-эго так сильно и беззаветно, как Чон Хосок влюблён в истинного Мин Юнги. – Да я и не скрываю. Всё равно срывать свой божественный голосок на фальцет ты можешь только подо мной. – Ну, Намджун-и тоже крышесносно трахается, чтоб ты знал, – ухмыляется соблазнительно и дерзко, и у Agust'a самообладание балансирует где-то между "несильно двинуть по смазливо-ухмыляющейся наглой моське" и "взять без подготовки, чтобы не смел вызывать ревность" – Мда, подкаты тебе тяжеловато даются. Зато сам отдашься без проблем, правда? Уже течёшь на своего хёна, мне даже трогать тебя не надо. – Но ты же хочешь прикоснуться, правда?.. – призывно шепчет ангел прямо в микрофон. – Умоляй, мой сладкий! Стони высоко и чистыми нотами.There’s a hundred ways to leave a lover I won’t wait a minute longer Hundred ways to leave But I’m the only one that you need
(с) Jackson Wang – 100 Ways
...Их поцелуй около микрофона тягучий и неспешный, солёный от пота и сладкий от обрушившихся чувств, и каждый стон от сплетения языков запечатлевается в памяти двоих запахами и звуками, а в памяти жёсткого диска ноутбука Юнги – растущими цифрами мегабайтов. Чимин хочет. Так сильно хочет Agust'a, – он уже давно понял, насколько сильно его тянет именно к нему, потому что к Юнги-хёну чувства совершенно другие. Нет, это тоже любовь, но только братски-дружеская, уважительная и исключительно платоническая. Возвышенная. Чимин не простил бы самому себе перепихон с Шугой, – это представляется чем-то низким, недостойным их порой даже безмолвного взаимопонимания и бесконечной поддержки. А вот физически воссоединиться с Agust'ом, задыхаясь от страстной, но вместе с тем нежной влюблённости, – чувствуется правильным и столь желанным, что в его присутствии Пак готов был пополнять библиотеку сэмплов до скончания веков. И это дилемма посложнее самых, сука, сложных дифференциалов на планете. Чимин знает, как мучается хён от своей болезни, как трудно ему живётся и как сильно он хочет вылечиться. И то, в чём главный контратенор BTS боится признаться самому себе более всего, – это постыдный факт, что Чимин не хочет, боится всей душой момента, когда его любимый Agust D уйдёт, покинет черепную коробку или сольётся навечно с сознанием Мин Юнги. Но когда внутри тебя аккуратно двигаются смоченные слюной невозможно-умелые пальцы, проворный язык слизывает послетренировочную соль с напряжённо-откинутой шеи, а сам ты стонешь в микрофон, потому что по счетам нужно платить, и ты только рад сему факту, – от всего этого действа все страхи и мысли временно улетучиваются в небытие, и хочется раствориться в этом мгновении и лишь расставить ноги пошире, хоть это и не совсем удобно в пока ещё только приспущенных тренировочных штанах. – Agust... – выстанывает с предыханием, высоко и чисто, как было велено. – Скажи, как сильно ты хочешь почувствовать мой член внутри себя. – Ты же... знаешь.. я всегда хочу... сильно. Очень. Хочу твой охуительный член. Презервативы и смазка быстро выуживаются из тумбочки, Agust раскатывает резинку по стволу, прямо им размазывает прохладную смазку по расслабляющемуся навстречу входу и неспешно вставляет до упора, – властно и безапелляционно, одной рукой обхватывая Чимина за рельефный торс, а второй – за шею, прижимая лицом к микрофону. Чимина от ощущения заполненности и их физического единения отправляет прямиком в ослепительную нирвану. Он расслаблен от усталости после тренировки, но и напряжён одновременно, реагируя и отзываясь на каждое обжигающее прикосновение. Он сгорает пламенем и застывает ледяною глыбой, готовой растаять в умелых руках мужчины, всецело завладевшего его податливым телом и истосковавшейся по обожанию душой. Толчки сзади ритмичные и запредельно кайфовые, твёрдый член белокожего хёна за спиной заполняет его до упора, и этот член идеального размера: достаточно большой, чтобы глаза были на грани слёз, и комфортный по длине так, что оргазм ощущенчески будто вот-вот накроет сразу с первого проникновения. Agust был прав. Так ювелирно Чимина трахает только он. Как будто знает каждую его слабость, каждую точку, куда надавить ладонью, каждое местечко на коже, в которое можно посильнее вгрызться зубами, чтобы Пак окончательно сошёл с ума и обкончался с громкими стонами в блядский включенный микрофон. Agust сегодня нежен. Нежнее обычного, но держит каждое движение обоих под контролем, самостоятельно направляя тела и не спрашивая разрешения, словно знает неозвученное, нутром чувствует то, что можно описать одним словом: моё. И надо же, альтер-Юн сегодня кончает первым, вжимаясь бёдрами и задерживая дыхание, утыкаясь лицом Чимину между лопаток и содрогаясь всем своим естеством от мощи первой волны. – Хуй с ним, с этим микрофоном! – выходит из Чима, разворачивает его лицом к себе и целует, попутно надрачивая напряжённый член младшего, чтобы довести и его. Рука даже не успевает устать, потому что русоволосый и без того на грани, и сам толкался навстречу, синхронизируя темп, так что оргазм получается быстрым и ярким, как вспышка, и высокий стон ангельского тембра проникает Agust'у буквально под кожу, пробегает по позвоночнику и оседает прямо там, где бабочкам самое место, вот только Agust ненавидит насекомых. ...Немного прибрав за собой и лениво натянув обратно одежду, двое возвращаются за компьютер. Юн/Агуст – чтобы нарезать и рассовать по нужным папкам свои новые сокровища, Чимин – просто привести мысли в порядок и с молчаливым восторгом понаблюдать за рутинными действиями гения. Младший замечает перемену сразу: потому что с таким трепетом и горящими глазами, без небрежности, крайне педантично и увлечённо работает только его любимый хён. – Юнгий-я, давай поговорим! – начинает Чимин осторожно. – Я правда не хотел, чтобы ты это видел, но и с собой поделать ничего не могу. Не могу устоять перед ним. – Ты так сильно любишь его, правда? – спрашивает Юнги обречённо, не отрывая взгляд от экрана. – Ты уже знаешь, что да... – подтверждает Чимин очевидное, понимая, что в эту самую секунду многократно всё усложнил.