«Highwayman»

Они заснули под утро, Минсок проснулся первым ближе к двенадцати часам дня – организм не привык долго находиться в состоянии сна. Сегодня выходной, хотя, наверное, ему бы хотелось свалить на работу – всё запутано, но, однако, на работе он встретит Чондэ, которому изменял… всю ночь… со шлюхой… Цзытао ещё спит, прижавшись к корейцу, положив ладонь на его член, отчего плоть напряглась от такого ненавязчиво воздействия и налилась кровью. Минсок сокрушённо простонал, ему действительно сразу захотелось, чтобы Цзытао снова поскакал на нём, как ночью. От воспоминаний развратного вида Тао (сразу видно, что шлюхой он был прям заправской – слишком пошло он выглядел, но так естественно, будто так и должен выглядеть), как тот жадно вылизывал его член, как и всё его тело, активно двигался, что сам жутко уставал, умоляя Минсоку помочь ему, жадно сжимал мышцами ануса его плоть… От этих воспоминаний у корейца почти свело низ живота, резко ставший тяжёлым, завязавшись в узел. Он положил руку поверх руки китайца, начал ею управлять, лаская себя его рукой, сначала медленно, дразня себя, из-за чего пришлось с силой зажать себе рот рукой, чтобы не застонать слишком громко и не разбудить Цзытао. Хотя, какая разница? Это ведь его профессия, хоть и фактически бывшая, - удовлетворять людей. Почему он должен стыдиться того, что он проснётся и увидит, чем сейчас занимается Минсок. Он ускорил ритм, сильнее прижимая ладонь Тао к своему члену. Внезапно он почувствовал, как пальцы китайца обвились кольцом вокруг его члена. - А я-то предполагал, что тебе не понравится, - сонно прохрипел Тао, начиная двигать бёдрами, потираясь своей эрекцией об его бедро. Вяло китаец переместился на бёдра Минсока, сев на них, затем опустился всем телом на корейца. Их члены, зажатые животами, потираются друг о друга, а Тао этому способствует, ёрзая. Они оба стонут, наслаждаясь приятной дрожью, распространяющейся по всему телу. - Тао, - шепчет Минсок, готовый уже кончить. Цзытао, выпрямляется, обхватывает член корейца, затем насаживается на него почти одним движением, без лишних перерывов. Некоторое время сидит на нём, сжимая и разжимая мышцы ануса, отчего у Минсока начинает темнеть в глазах от удовольствия. Тао начинает двигаться, упираясь ладонями в грудь корейца, его движения такие же требовательные и жадные, как ночью, также выглядит пошло, закатывая глаза от удовольствия, стеная громче, когда головка члена упирается в его простату. Китаец дрочит себе одной рукой, пытаясь не сбавлять бешеного ритма, но Минсок в этот момент сжимает худые ягодицы Тао, помогая, чувствуя, что и сам скоро кончит. Цзытао пачкает и так испачканный своей спермой живот корейца, а тот кончает в его анус. Китаец ложится на Минсока, прижимаясь щекой к часто вздымающейся груди. - Не боишься, что твой парень заподозрит, что ты с кем-то трахаешься? После этого у тебя может на время пропасть желание. - Мне наплевать, наплету что-нибудь, мне слишком нравится с тобой спать, - Минсок обнимает Тао, вяло прижимая к себе. - Кто первый пойдёт в душ? – Тао готов снова заснуть, ему так тепло и уютно вот так лежать на корейце, обнимающего его. - Давай вместе? - Хочешь повторить? – с беззлобной усмешкой спрашивает Тао. - Если я тебя сильно не утомил. - Никогда такого не будет. Цзытао лениво встал с кровати, направляясь в ванну. Минсок, ещё лёжа в кровати, посмотрел на него и покраснел. На смуглой коже китайца сильно выделяются буквально белёсые пятна на внутренних сторонах бёдер и промежности высохшей спермы. Хотя и на его животе пятна были не менее отчётливы, просто его кожа не такая тёмная. Они оба забрались в ванную, Минсок включил душ, настроил воду на благоприятную температуру. Ему немного стыдно, вспоминая белые пятна на бёдрах Тао. - Ты чего это? – немного взволновано спросил китаец. - Твои бёдра… белые. - Всего лишь? Твой живот тоже не смуглый. Минсок покраснел. - Меня больше беспокоит, что в основном удовлетворялся только я, - неожиданно для корейца признался Тао. – У тебя есть какие-то желания, которые не хочет или не может воплотить в жизнь твой парень? Минсок покраснел до самых ушей. Есть, просто он не может их сказать вслух, боясь, что о нём подумает Чондэ, да и какой смысл? Он ведь признаёт секс без использования посторонних предметов. - Есть. - Можешь сказать? Мне от этого легче, станет, если я сделаю, что ты хочешь. - Может, ты ещё скажешь, чтобы я заплатил тебе? - Нет, я ведь живу за твой счёт, - с грустью произнёс Тао. - Просто отсоси мне, у тебя это классно получается. Цзытао сразу опустился на колени перед Минсоком, обхватил одной рукой его пока вялый член у основания, прошёлся языком от начала до головки, останавливаясь, лаская уретру, надавливая кончиком языка. Чуть больше отодвигает крайнюю плоть, проходясь языком по недавно скрытому участку кожи. Кореец сходит с ума, его колени подгибается, сам он дрожит, пытаясь ухватиться за совершенно гладкую стену. - Тао, я скоро кончу, - сообщает Минсок, когда китаец посасывает его яички, лаская их языком и губами, но после услышанного снова обхватывает его член. – Не надо, - стонет Минсок, не желая кончать в рот Тао. ❀ Лухан сходит с ума. Его охватывает танатос и жуткая меланхолия. Исин недавно избил его – спина и ягодицы до сих пор горят, поэтому он вышел на балкон, чтобы освежиться. Он одет, поэтому ни Исин, ни Лухан (хотя ему наплевать) могут не беспокоиться, что его кто-то увидит и позвонит в органы, чтобы пожаловаться на непристойный вид соседа. Лухан держится за перила, смотря вниз. Восьмой этаж. Люди как муравьи, спешат куда-то, машины куда-то стремятся, внизу кипит жизнь. Только тут какая-то белиберда происходит. Исин сейчас что-то ищет в Интернете – его поглотили сети, поэтому Лухан не беспокоится, что он может в любой момент зайти. Подул ветер – Лухан задрожал, покрываясь мурашками, но не заходит в квартиру, продолжая смотреть вниз, держась за перила. Он стоит в одной футболке и джинсах, босиком, от этого и холодно. Чуть позже Лухан окончательно принимает решение, перебираясь по ту сторону перил. Вот он уже стоит на самом краю, уместив ноги в пространство между железных палок, всё ещё держась за перила. Его пульс увеличился вместе с давлением, адреналин выбросился в кровь – сейчас это выглядит намного страшнее, чем Лухан себе представлял, стоя в той стороне. Люди продолжают спешить, машины мчатся, жизнь кипит, мир узнает о Лухане только после его поступка, а сейчас он ничто. - Ты совсем охуел? – когда младший уже почти отпустил руки, услышал крик Исина, который сразу обхватил сзади Лухана, сцепляя руки на его груди, падая с ним назад, на холодный пол балкона. Исин ударился бедром, а Лухан и так больным задом, отчего последний застонал от боли, чувствуя, как глаза становятся мокрыми. - Зачем ты хотел это сделать? – кричит на него Исин, ударяя младшего по щеке. – Сделаешь – и назад пути не будет. Лухан это прекрасно понимает – ему это и нужно. Он устал от всего этого. Устал быть шлюхой, трахаться со всеми в подряд, терпеть унижения, избиения, Исина, устал от всего. Он только хочет прекратить всё это. И чтобы у Тао было всё хорошо и дальше. Не важно, что их с Луханом понятие «хорошо» отличаются от всеми принятого, главное, чтобы именно в Тао ему было хорошо. Исин затащил его обратно в квартиру, закрыл на замок балкон. Оставив Лухана сидеть на диване, начал судорожно искать по всей кухне нейролептики – в участке они часто их применяют, если виновный «не в себе» и слишком буйный, Исин на всякий случай взял пару штук себе домой, когда Лухан попал к нему. И не прогадал. Налив в стакан воды из-под крана, Исин вернулся к Лухану, который всё также сидит, не шевелясь, как статуя. Старший заставил его проглотить пару таблеток, после насильно налил ему в рот воды, зажав потом его челюсть, чтобы точно проглотил. Через некоторое время Лухан стал овощем, перестал соображать, двигаться. Исин перетащил его в комнату и уложил спать. ❀ Ифань сходит с ума. Он уже готов даже к гадалке обратиться, хоть раньше и не верил в действие эзотерических услуг, но он сдался, к тому же, ему теперь нечего терять. Он готов сделать что угодно, лишь бы Тао вернулся к нему, и всё было по-старому. ❀ - Почему ты не хочешь мне говорить, чего ты хочешь? Иметь сексуальные пристрастия нормально, какими бы они ни были. Тао с ногами сидит на диване, Минсок сидит рядом с ним в сгорбившейся нервной позе. Ему действительно не хочется говорить, ему стыдно за свои желания. - Я не хочу принуждать тебя к этому. - Может, тебе не понять, но мне, наоборот, тяжелее от того, что я полностью не могу удовлетворить тебя… Хорошо, ты смотрел когда-нибудь порно? - Конечно. - Какое предпочитаешь? Считай, что мы просто обсуждаем порно, я могу тебе потом рассказать, что меня возбуждает. - Хорошо, - Минсок снова покраснел, вспоминая, от чего он особенно сильно возбуждался. – BDSM. Мне всегда нравилась эта грубость и подчинение. Мне кажется, у партнёров, которые это практикуют, есть особая связь, если речь не идёт о простом насилии. - Тебе хочется быть в пассивной роли? - Да. - Это я устроить не могу – извини. Был бы ты обычным клиентом – запросто. Но не тебя. Я не могу тебя побить плёткой, как бы ты меня не умолял. Да и следы от этого остаются. - Свечи, - тихо сказал Минсок. – Мне больше хочется, чтобы на меня покапали горячим воском – от него нет таких следов. - Это можно устроить. Есть ещё какое-нибудь? - Это ещё хуже, чем то, что я только что сказал. - Да ладно тебе, - Тао помолчал, потом совершенно спокойно сказал: - Мне вообще нравится транссвестизм, - Минсок посмотрел на китайца округлёнными от шока глазами. – Да, мне нравятся парни в женском кружевном белье, точнее, сам хочу его надеть, - Тао говорит это совершенно без смущения. – Я всегда даже радовался, когда попадались клиенты с таким фетишем. Надевая стринги, я уже готов был кончить. - Не представляю тебя в женском белье. - В этом и фишка – в контрасте. Минсок только сейчас заметил, как, недавно раздвинутые ноги Тао, согнутые в коленях, китаец соединил их, прислоняя к спинке дивана. Если учесть, что на нём сейчас только не застёгнутая рубашка, это выглядит более возбуждающе. - Ты ещё беспокоишься о том, что ты ненормален? - Просто… Меня возбуждают мысли о «золотом дожде». В активной роли… И хочется кончить кому-нибудь на лицо… Особенно тебе. Извини, если обидел, - Минсок сразу перевёл взгляд вперёд. - Для меня это нормально. Ничего страшного. - У тебя встал? – спросил Минсок, смотря на уже сжатые ноги Тао. - Да. Минсок забрался на диван, раздвинул ноги Цзытао в разные стороны, смотрит на возбуждённый член с красной головкой, прижавшийся к низу живота. - Позволь теперь мне это сделать для тебя. Минсок навис над членом Тао, немного сжал его бёдра, обхватил губами плоть. Китаец запрокинул голову назад, издав стон наслаждения, впиваясь одной рукой в спинку дивана, другой в одну из подушек. Кореец проходится языком по всей длине, затем снова обхватывает всю длину, начиная двигать головой. Цзытао пытается свести ноги вместе, отчего зажимает бёдрами голову Минсока. Китаец мечется по дивану, извиваясь, подрагивая от удовольствия. Он не хочет опускать глаза, потому что думает, что сразу кончит, увидев пухлые губы Минсока вокруг его плоти. Кореец тщательно вылизывает головку, лаская сам член рукой. - Минсок, - стонет Тао, кончая в его рот. Цзытао обмякает, выпрямляя ноги, приятная нега разлилась по всему телу, лень шевельнуться. - У тебя такая реакция на минет… - Минсок немного удивлён. - Мне его так редко делали… Кстати, почему ты не хотел кончить мне в рот? В ванной ты так сопротивлялся, хотел кончить на лицо? - Не в этом дело. Кончать в рот – унизительно. - Минсок, может, когда любишь, то не хочешь кончать в рот любимому, но я никогда не любил, мне наплевать куда, хоть в ухо… Я тебе нравлюсь? Не только на счёт секса? Тао надеется услышать отрицательный ответ, ему не хочется портить жизнь Минсоку, если тот его любит, то Цзытао придётся уйти от него. Он не умеет любить, ничего не знает про это чувство, для него есть только похоть. На большее он не способен. Минсок не такой, он вырос в другой среде, совершенно другой стране. И у него есть парень. - Я ещё сам не знаю. - Лучше и не думай об этом.