Робби променял тебя на торт.
Всё что там было написано. В той коробочке, что Робби подарил Спортакусу, был кусочек торта, но в отличие от того, который они ели в прощальный завтрак, на этом были маленькие белые сердечки. На небольшой записке Робби написал, что эти сердечки не из сахара, и Спортакус может их спокойно есть, а еще просил его не забывать. Еще была рамочка, которую Робби сделал и украсил сам, а в ней фотография. Та самая, которую он попросил у Стефани за розовый лак. Теперь Она красовалась у Спортакуса на прикроватной тумбочке. И последняя вещица — камушек, очень похожий на тот, что Спортакус принёс Робби в первый раз: фиолетовый будто разломленный пополам. На самом деле, это была та половинка, которую нашёл Робби, когда они плавали на островок. В своих письмах Спортакус рассказывал про учебу в академии, про успехи в спорте и про то, как сильно скучает. Робби был немногословен, но зато всегда присылал фотографии Матиаса или себя. В какой-то момент Матиас перестал игнорировать Итроттаальвурина, и тот смог его немного надрессировать. Как только эльф учился делать новый финт с котом, Робби это фотографировал и жаловался Спортакусу, что его кота портят и хотят отправить в цирк. В начале ноября у Спортакуса был день рожденья и вскоре он прислал фотографию, о которой Робби и Итроттаальвурин потом очень долго спорили. У Спортакуса отрасли усы. Почти такие же, как у отца, но сильно тоньше. Письмо, которое прислал Робби начиналось с:Не верь тому, что написал Итротт. Мне твои усы дурацкие ни разу не нравятся. Похож на таракана. Вернешься — напугаешь Трикси.
Письмо, которое прислал Итроттаальвурин заканчивалось:Не верь тому, что написал Робби. Ему твои усы очень понравились, как и мне.
К счастью для всех отношения между Трикси и Робби немного наладились. Без мелких пакостей конечно не обходилось, но ничьему здоровью ничего не угрожало, и никто никого больше не обзывал. Чем дальше шел учебный год, тем ближе Робби становился к Стефани и Пикселю. С Пикселем они иногда что-то вместе мастерили. Как-то даже поспорили, кто сделает самую сложную головоломку с условием, что она будет разбираемой. Магии Робби не было равных, но Пиксель тоже хорошо постарался: кроме него и Робби с головоломкой никто не справился, в том числе и Итроттаальвурин. Со Стефани дела были даже немного лучше. После того как Робби пропусти первые три дня школы, она пришла интересоваться, всё ли с ним в порядке. Тут магия Робби не особо помогла. За почти полным отсутствием сил скрывать что-либо было крайне сложно, поэтому Стефани могла почти отчетливо разглядеть опухшие глаза и остатки размазанной туши. Оказалась, что уже четвертый день Робби упивался горем. Сначала по Спортакусу, когда первая фотография и письмо перестали помогать, а потом из-за того, что его никто не позвал праздновать первый школьный день. Стефани немного удивилась тому, что он ожидал приглашения, потому что никто никого в принципе не приглашал, но извинилась и позвала вечером к себе в гости на чай с пирожными. Как тут откажешься? В течение осени Робби иногда приходил к Стефани, и они друг другу красили ноготочки или делали макияж. В октябре Робби даже начал давать небольшие уроки шитья, но, судя по тому, как странно у Стефани выходило, шил Робби тоже в основном за счет магии. Стефани её неудачи не останавливали, хотя Робби уже начинал бояться, что то, чему он пытается её научить, человеком в принципе не выполнимо. Где-то в середине декабря Стефани стала замечать, что Робби начал совсем раскисать. На последнем уроке в один из дней она давала презентацию и заметила, что Робби каким-то пустым взглядом уже несколько минут смотрит в стену. После того, как урок закончился, он даже не сразу сообразил, что нужно собираться, и так и остался сидеть. Из своего небольшого ступора он вышел после того, как Стефани легонько дернула его за плечо и несколько раз позвала по имени. — А! Что? — Спросил Робби. — Всё в порядке? Нет, я вижу, что что-то не в порядке. Что случилось? — Ничего не случилось. Тебе показалось. — Робби попытался улыбнуться и начал быстро складывать вещи, но Стефани его остановила. — Понятно. Но если вдруг захочешь поговорить, я выслушаю, хорошо? Кстати, не хочешь ко мне зайти? Ну, просто так. У меня мороженое есть. Шоколадное. Робби понимал, что это какая-то ловушка, что Стефани всё равно попытается помочь неважно согласится он сейчас или нет. Наверное, помощь и мороженное будут лучшей вариацией. Мороженое оказалось настоящим и очень вкусным, как выразился Робби: не Спортакусовское. — Я так понимаю, ты меня не отпустишь, пока я не расскажу? — Робко спросил Робби, ковыряя ложкой в блюдце. Стефани кивнула и хитро улыбнулась. — Эх… До начала декабря Спортакус всегда присылал два или три письма в неделю. Пусть иногда они были не очень содержательными, но они хотя бы были. Две недели назад Робби получил письмо, где Спортакус писал что скорее всего будет писать меньше, потому что нужно готовиться к выпускным экзаменам, и что это очень важно. Просил у него прошения и говорил, что ждать осталось совсем чуть-чуть. Сначала Робби поверил и всё понял, но вот прошло уже две недели, а Спортакус написал всего лишь одно письмо. Робби начал сомневаться. — А… А вдруг, — пытался говорить он сквозь всхлипы и слезы, — вдруг он кого-то всё-таки себе нашёл и теперь я ему не нужен, и поэтому он не пишет? — Ну чего ты, Робби? — Стефани протянула ему еще один носовой платочек. — Разве Спортакус тебя когда-нибудь обманывал? Ты же сам ему говорил, он мне рассказывал, что тебе на него даже смотреть не надо, чтобы понять, что он врёт. Вот скажи, разве он тебе врёт? — Ну, не обманывал, а вдруг сейчас обманывает. И мне не надо видеть, но надо хотя бы слышать, а как я услышу? Я его вообще больше никогда не услышу, потому что он теперь точно не приедет. — Робби почти ударил головой по столу и заплакал сильней. Стефани принялась тихонько гладить его по спине. — Конечно услышишь. Конечно он приедет. Давай напишем ему письмо. Ты ему ответил что-нибудь на то письмо? — Нет. — А когда ты в последний раз ему писал? — Стефани убрала руку, и тон её стал немного жестче. Робби даже замер толи в попытках посчитать, толи от страха. — Ну, три недели назад где-то. — Робби! — Он немного дернулся и выставил ладони к голове, будто защищаясь. — Так ты сам ему не пишешь! Вот он наверное сейчас так же думает. Думает, что ты… что ты у меня Пикселя увел, а про него забыл. — Да сдался мне твой Пиксель! — Робби неожиданно осмелел и повернулся лицом к Стефани. — Зачем он мне, если у меня Спортакус есть. — А зачем ему кто-то, если у него есть ты? — Не знаю. — Робби опять сдулся и подпер голову руками. — Вот и я не знаю. Прямо какое-то дежавю. Стефани куда-то убежала и вернулась с листиками и ручкой. — Вот. Пиши ему письмо. — Но… Но он же сказал, там экзамены, он занят… — То есть ты веришь, что он просто готовится к экзаменам? — Да блин, Стефани! — Робби нахмурился и отвернулся. Стефани пожала плечами и села рядом. — Тогда я сама ему напишу и про всё расскажу. — Нет, нет, нет! Стой! Я сам. Только… потом. Попозже. — Стефани прищурилась и наклонилась ближе. — Понял. Сейчас так сейчас. Да… — Робби взял листочек и ручку и остановился. — А что писать-то? — Напиши, что ты переживаешь и скучаешь. Пожелай удачи на экзаменах. Что угодно. С этим наставлением Робби принялся за работу. Как и ожидалось, листочков потребовалось много. Еще больше было вопросов по поводу правописания. — «Катастрофа» через А или О? — КА-тА-стрО-фА. Чего ты там такое пишешь? Неужели все прямо настолько плохо? — Пишу ему, что он забил тебе мозги своими геройскими штучками, и теперь ты превратилась в настоящую катастрофу, вечно пытаешься всем помочь. — Я же любя. — Я зе лЮбЛя. — Передразнил Робби и высунул язык. На следующий день Робби получил письмо от Спортакуса, где тот извинялся, что заставил так волноваться, но сказал что и сам переживал, из-за отсутствия писем от Робби. Стефани получила шоколадку, как молчаливую благодарность от Робби._________
Вечером в Рождество, когда все уже собрались дома у Итроттаальвурина, Робби помогал ему доготавливать праздничный ужин. Потерявшись в ингредиентах, Робби даже не заметил, как кто-то вошёл в дом. Вопреки всем опасения феи, Спортакус всё-таки вернулся и теперь радостно приветствовал гостей. Услышав знакомый голос, Робби кинул все дела и помчался в гостиную. — Спорти! — Выкрикнул он из другого конца комнаты и, подбежав, запрыгнул на эльфа, обнимая ногами за талию, а руками за голову. — Привет! Привет! Спортакус немного его покружил, а потом поставил на место, но тот от него не отлип, только сильней обнял руками и поцеловал в щеку. Зря. Усы сильно кололись. Пришлось отстраниться. С небольшим огорчением Робби осознал, что хоть сам и вырос, Спортакус от него не отставал, и теперь разница в росте была не голова, я только половинка. Да и Спортакус стал не только выше, но и больше. Совсем раскачался. Неудивительно, что он без проблем мог удержать Робби на себе. Тут же Робби полностью осмотрел новоизбранного героя. Теперь на голове вместо повязки была шапочка и очки. На груди — белая футболка и голубая жилетка с кристаллом. На ногах — слишком обтягивающие голубые брюки и сапоги. — Знаешь, в живую они выглядят ни так уж и плохо. — Сказал Робби и потянулся к усам. — Я же говорил, что они ему нравятся. — Сказал Итроттаальвурин. Спортакус усмехнулся, и кончики усов устремились вверх. Стефани очень понравился новый геройский костюм, и еще раз она пожалела, что не сможет стать настоящим героем. Тут Спортакус вспомнил про письмо с катастрофой, поблагодарил Стефани за заботу и сказал, что она уже настоящий герой. У Робби на этот счет были немного другие мысли, о которых он потом, возможно, пожалеет. Он тоже поблагодарил Стефани, быстренько обнял одной рукой на плечи, другой — за талию и побежал домой, сказав, что кое-что забыл. Всё произошло так сумбурно, что никто не успел запротестовать. Праздничный ужин начался, а Робби так и не вернулся. Спортакус уже хотел за ним сходить, но на пороге повстречал Санту. От него тянуло знакомой магией, и эльф немного улыбнулся, но не сказал ни слова и вернулся в дом. — А это, — Санта вынул огромную розовую коробку, — для Стефани. И это, и вот это тоже. — Спасибо большое! — А вот это тебе, Спортаус. — Спортакус. — Поправил эльф и подмигнул. Переглядывание было прервано вскиликом восхищения со стороны Стефани. — Это же… — Стефани подняла перед собой жилетку почти такую же как у Спортакуса, только розовую. Из всех присутствующих только Спортакус заметил, как у Санты задергался нос, что заставило эльфа расплылся в улыбке. — А где Робби? Это точно он сделал. Только у него такой шов получается. — Это не важно. — Сказал Санта. — Для него всё равно нет подарков. — Тут уже нужно было быть глухим, чтобы упустить горечь в его голосе. — Не правда! — Воскликнула Стефани. — У нас есть для него подарок. Может он и пакостил в этом году, но потом исправился и подарок свой заслужил. Он точно был где-то под ёлкой. — Еще как заслужил. — Добавил Спортакус. — И у меня тоже есть для него подарок. — Вот же он! — Стефани вытащила из-под елки оранжевую коробочку. Видимо, пока подарки перекочевывали в мешок, этот потерялся. — Спортакус, ты же собирался сходить за Робби. Где он? — Спортакус неловко пожал плечами и посмотрел на Санту. — Я… — как-то смутился Санта. — Я сейчас вернусь. Один момент. Спортакусу оставалось только уповать, что вернётся он как Робби. И желательно поскорее. Когда неловкое молчание стало уже слишком неловким, в комнату вошёл Робби. — Ух! Задержался немного. — Сказал Робби, не обращая внимания на странные взгляды. — Кстати, от вас Санта сбежал. Я его на улице видел. — Это он тебе такие усы подарил? — Спросила Трикси. Робби вздрогнул и пощупал верхнюю губу. Да, там действительно остались белые усы. — Не важно! — Робби оторвал усы и прошёл вглубь комнаты под почти всеобщее закатывание глаз. — Кажется, вы там что-то говорили про подарки? В итоге Робби получил кучу благодарностей от Стефани за прекрасный геройский костюм прямо как у Спортакуса, который он смастерил меньше чем за полчаса и оба своих подарка: набор Рождественских леденцов от всех и небольшое фиолетовое одеялко от Спортакуса. Спортакус поблагодарил его за подаренные варежки, шарф и теплые носки, но сам эльф получил небольшую угрозу, мол если он не будет надевать что-нибудь теплое на улицу, то Робби обмотает его этим самым шарфом с ног до головы. Чуть позже, когда ужин уже закончился, пара осталась наедине на кухне. Под приглушенные разговоры из гостиной они поцеловались впервые с августа. И еще раз, и еще… Как и тогда, долго уединение не продлилось, потому что на кухне объявилась Трикси. — Иуу. Вы бы хотя бы дверь закрыли что ли. — Завидуешь? — Спросил Робби с улыбкой. — Коне-е-ечно. — Хочешь, — начал Спортакус, когда кухня вновь опустела, — можешь остаться на ночь у меня на дирижабле. Я его даже в воздух поднимать не буду. Там-то уж точно никто не помешает. — Прямо на ночь? — Спортакус кивнул и поцеловал Робби в нос. Тот совсем растерялся, но в итоге робко кивнул._________
Засыпать в обнимку с теплым эльфом было так приятно и легко, что Робби хотелось рассердиться на Спортакуса за то, что тот предложил ему тогда спать с игрушечным китом, а не с ним. Возможно, он сделает это утром, а пока оставалось только смотреть прекрасные сны в объятьях прекрасных сильных рук.