Созвездия на наших руках

Порко уже давно говорил Пик, мол, ваша с Ханс дружба долго не протянет. Он вешал Фингер это с того самого момента когда она с придыханием стала разглядывать подругу. Тогда ее сердце только-только начало бешенно и по зверски стучать, словно птица в маленькой клетке при виде Штроу. –Пик, ты же понимаешь, что это уже далеко не дружба?–спросил Порко, прислонившись спиной к стене. –Порко, даже если я и смотрю на Ханс по "особенному",–Галлиард постоянно называл это именно так. Пик это, бывало, чуток раздражало, –это не значит, что мы ебемся и уже планируем свадьбу. Это обыкновенная дружба. Не более,–Фингер уже устала повторять из раза в раз эту давно выученую наизусть фразу. Порко же на это лишь усмехнулся,–такая "дружба", милая Пик, обычно заканчивается жестким сексом на рабочем столе. С тех пор прошло достаточно много времени, а высказывания Галлиарда на этот счет ни капли не изменились. Только Пик теперь уже буквально плавилась от одного лишь взгляда в её сторону от Ханс. Ей иногда казалось, будто её подруга это ведьма, которая вдруг решила приворожить Фингер. А иначе как брюнетка, буквально, в обморок готова упасть когда Ханс так низко наклоняется. Её эта, порой, растегнутая рубашка на три пуговицы. Томный вгляд серых глаз из-под полуприкрытых век. Пик казалось будто она даже ходит сексуально! Да что там, Ханс Штроу просто существует и этого Фингер достаточно что бы задыхаться от её, порой, слишком открытой одежды. Среда. Пик только недавно вернулась с очередной миссии, на удивление Фингер, она еще ни разу не пересеклась с Ханс. Это ее весьма огорчило. Прошло дня три, а Штроу и в помине не видать. Обычно она первый человек кого видит Пик после окончания работы. Их комнаты расположены по соседству, они делят один коридор и Ханс с давних пор полюбилось бесстыдно наведываться к Фингер на чай. А брюнетка-то и не против. Как позже выяснилось, она уехала по неким "делам" в какую-то там соседнюю деревню. По крайней мере так ей поведал Зик. Пятница. Пик ожидает встречи с Порко. Время уже близилось к вечеру. Солнце лениво склонялось за горизонт, из-за чего спать хотелось в разы больше обычного. Краем глаза Фингер замечает как к воротам подъехала машина. Хм, странно. Машины–редкая вещь. У простого солдата ее не встретишь. А гостей или кого-то из ряда шишек не намечалось. Да даже если бы и намечалось, то Пик бы сообщили... Дверцы железной кареты распахнулись и от туда изящно шагнув на землю, вышла фигура в костюме тройке цвета смоли. На фоне белоснежной рубашки ярко выражалась жилетка под стать иссиня-черному галстуку. Угольные кудряшки собраны в низкий элегантный пучок, а шляпа, что была явно мужской, словно приклееная прилегала к прическе. Женщина время от времени покуривала, держа в правой руке трубку для табака, от чего за ней следом оставалась полоска дыма. Сама Ханс Штроу соизволила проведать нас, простых грешников! Так любил потрунивать Зик, когда женщина выряжалась словно на деловые переговоры. Хотя, в паре-тройке случаев это было правдой, но не об этом. Следом восхищенному взгляду Пик открылась картина как Ханс, будто бы начитанный джентльмен, помогает выйти высокой девушке в аккуратном платье. Что-то шепнув друг другу, Штроу поцеловала тыльную сторону ладони дамы. Их милые улыбки и обмен, неуслышанными Пик с такого расстояния, любезностями. Кулаки неосознанно сжались при виде столь "трогательной" сцены. Охуенные, блять, дела, ничего не скажешь. Ханс была натурой с характером. Не любила отказывать себе в том, чего желала. Женщина часто заигрывала с красивыми холостыми барышнями. В большинстве случаев она легко заполучала сердце любой из девушек, а потом била на куски после первой ночки. Такова её личная мораль. Штроу не в силах изменять самой себе и своим желаниям. К сожалению, на это искушение повелась и Пик. Она уже привыкла видеть Ханс в компании милых девушек, зачастую с нетрадиционной ориентацией. Но привыкнуть и смириться–разные вещи. Ревность штука хуевая, скажу я вам. Похоже, что гости все таки намечались. Сука... Ночь с пятницы на субботу. Вслед за скрипом половиц, давно пора бы их поменять, раздался стук в дверь. Не дождавшись ответа через мгновенье в помещение вваливается растрепанная Штроу. Пик, сидя на кровати за интереснейшим романом, подняла глаза на вошедшую. Женщина была всё в том же костюме, да только вот жилет отсутствовал. Рубашка была застегнута не на все пуговицы, криво и парочка даже отлетели. Галстук уже, походу, давно жил своей жизнью, болтаясь на шее. Шляпы нет, былой пучок держался лишь чудом. Удивлена Пик не была, пристрастие Ханс к алкоголю было прославлено еще с её совершеннолетия. Со вздохом отложив книгу, с трудом направила пьяную в стельку Ханс к своему письменном столу, дабы усадить на стул и принести теплого молока с сажей, на кровать посадишь обольется, горе луковое. Фингер, однажды, в одном из баров вела беседу с официанткой. Та раскрыла ей страшную тайну, молоко с сажей, что она дает уж больно буйным посетителям, ведь хуй выгонишь без охраны-то, отлично помогает от опьянения и даже смягчает похмелье. Уже хотев пойти за "секретом" она почувствовала теплое касание в области бедер. Штроу сзади приобняла её, при этом нагло улыбнувшись. Ужасно нагло, ужасно по хамски, ужасно... Ужасно приятно. Дыхание сперло, сердце ускоряет свой ход, кажется, что еще чуть-чуть и оно достигнет своей максимальной скорости, просто выскочит, вырвется из тела. Делать вид, будто ей все равно и что вообще присутствие Ханс ее конкретно заебало, уже не получалось, да и смысла в этом не было. Правая рука осталась лежать там же, слегка поглаживая пальцами. Левая же легко прошлась выше, задирая край рубашки. Нежными касаниями она поглаживала живот, водила кончиками ногтей, оттягивала резинку юбки. Пик не заметила как Ханс стала сзади вплотную и уже прижималась телом к спине. Прямо у уха доносится горячий шепот,–ммм, ты так мило покраснела. Прикусив мочку уха, рука скользнула еще выше. Слегка задевая кончиками леденных пальцев грудь, она очертила ключицы. Язык скользнул по ушной раковине, из уст Пик донесся дрожащий вздох. Словно очнувшись, Фингер через ткань перехватила руку, уже тянущуюся к груди. Осознание нахлынуло с головой, но сердце все еще резво стучало, а в низу живота тянуло все сильнее. Ханс пьяна... Ей нужно просто развлечься и выбросить, особенно когда она в таком состоянии. Пик слишком давно знает её. –Ты не хочешь?–снова шепечет на ушко. Хочет-ли Пик? Хочет-ли!? Да, черт возьми, да! До безумия хочет. Жаждет, горит желанием. Ей выпал шанс, дарованный самой вселенной или удачей, не важно. Почему она остановилась? Метаться от одного к другому. Мысли путаются, что же выбрать. "Из двух зол выбирают меньшее", вспомнилась пословица. К чему? Пик и сама не знает. Рука, что лежала на бедре, медленно отпустила. Ханс уже было хотела сесть обратно и ждать свою порцию "секрета", как Фингер ужасно резко развернулась, навалившись на Штроу. Так получилось, что Ханс полулежала-полустояла на рабочем столе, почти упираясь спиной на стопку документов. С двух сторон от её бедер упирались руки Пик. Её тело прижимало Ханс к столешнице, это было так близко. В комнате повысился уже и так высокий градус, до ужаса жарко. Затуманенный взгляд Фингер прошелся по лицу собеседницы, останавливаясь в нескольких, особенно излюбленных, местах. –Я приму это за "хочу",–едким шёпотом пропела Ханс, внезапно взяв за волосы на затылке, решительно притянула к себе. Губы Штроу были горьковатыми от алкоголя, суховатыми, чувствовались мелкие ранки. Обе женщины прикрыли глаза отдаваясь этому танцу. Языки жарко сплетались, воздуха катастрофически не хватало, но остановки были не к делу. Лишь что бы сделать единый глоток воздуха, они отрывались и вновь заставляли головы друг друга кружиться и болеть. Время от времени были слышны мычания в губы, когда Штроу сжимала затвердевшие соски или поглаживала внутреннюю сторону бедер. Бешенно, страстно и даже, можно сказать, дико. Оставшиеся пуговицы Ханс окончательно отлетели от резких и неуклюжих движений руками Пик. Руки Штроу бесстыдно, почти касаясь, кружили вокруг да около, в области бедер. Схватив запястье Ханс, Фингер направила его на то самое место, не в силах больше держаться. С губ слетел тихий стон. Дверь в комнату молниеносно распахивается, в помещение тут же влетает Порко с какими-то бумагами,–дамы, нам тут документы одни подослали...–так и недоговорив предложение, Галлиард осознав свою бестакность точно так же быстро как и пришел удалился. Хоть бы дверь закрыл что-ли... Убежал как помидор, да еще и дверь на распашку. После недолго паузы в комнате раздался хриплый смех. Почти сразу к нему добавилось и тихое хихиканье Пик. Дыхание еще не до конца востановилось, губы были в считанных миллиметрах друг от друга, полуприкрытые глаза заглядывали в глубины омутов напротив. –Я люблю тебя,–прошептала Штроу в уста брюнетки. Нежный, слегка смазанный поцелуй, получился коротким. –Почему ты говоришь это только когда пьяна?–с комом в горле проговорила Фингер. Каждый чертов раз, когда женщина напивается Пик слышит пьяный лепет про бескрайнюю любовь. К сожалению, Ханс в алкогольном опьянении не говорит правду, как многие, а просто делает, не думая вообще. В такие моменты она не способна управлять своими словами и телом. До этого момента Штроу не переходила границы, но что-то пошло не так. На следующее утро Пик проснется в постели одна, она уверена в этом. Каким бы сильным не было желание стереть все из воспоминаний, Пик навсегда постарается сохранить эту ночь в груди. Снова, как в обычные серые будни, выйдет на балкон, выпьет чашку крепкого кофе. Тоскливый взгляд направится на выходящее из-за горизонта солнце, по щеке пробежит одинокая слезинка. При встрече с Ханс, она двинет очередную шутку-подкол про их ночь. Пик же ответит точно так же, лукаво. Это будет не больше еще одной пьянки Штроу, ведь все лучшие друзья так делают, разве нет? Пик обещает себе сейчас, что ее любовь умрет вместе с ней, в могиле, параллельно мечтая о том, что бы пить ужасное на вкус кофе именно на её балконе. –"Пик, запомни. Я всегда буду на твоей стороне. Я всегда тебе буду другом"