А ты любишь карамель?

«Он все еще ребенок…» Бруно уговаривал себя не давать волю чувствам и желаниям. За все это время он сильно привязался к парнишке. Пожалуй, настолько же сильно, как к Мирабель. Только чувства тут были иные. И мужчина прекрасно понимал, что это то, что нужно скрыть, подавить, запереть в темном подвале и больше не вспоминать. Он был уверен, что, поддавшись, он испортит мальчику жизнь и перекроет все шансы на счастливое будущее, потому что вместе с любовью появится и эгоизм, который в отношениях играет самую мерзкую роль. За своими размышлениями, Бруно не заметил, как его племянник уснул, слегка ослабив хватку. Аккуратно отстранив парня от себя, мужчина уложил его на кровать и слегка потряс за плечо. Реакции — ноль. Юноша уснул крепко. И, в принципе, он понимал, почему: Камило в последнее время спалось плохо. Сначала это было из-за проблем с превращениями, а сейчас он и вовсе не устает, потому что из дома его никуда не пускают — режим парня успешно нарушился. Вся семья Мадригал страшится за то, что может произойти с парнишкой, потеряй он контроль над своим даром. И не зря, ведь предсказание — есть предсказание. Но, так как оно неоднозначное и никто не знает, как повернуть русло истории в нужную сторону, чтобы с ребенком ничего не случилось, все соблюдают максимальную осторожность. Бруно иногда думает, что, пусть и временное, но бездействие — это крайне плохая идея, однако сам он ничего лучше придумать пока не смог, а потому молчал. И сейчас молчал… Глядя с недоумением на мирно спящее лицо племянника. Мужчина метался между решениями: разбудить Камило и отправить в его комнату (с заходом на кухню, так как печенье по-прежнему лежало на столе Бруно) или же оставить его тут, пока сам не проснется. Поняв, что ему жалко будить парня, провидец тихо вздохнул и, захватив печенье, вышел из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. — Бруно? — на кухне была только Джульетта, готовившая обед на всю семью. — Пепа искала Камило. Ты не видел его? Небось убежал, сорванец… — Нет, все в порядке, — Бруно прошел к полке, откуда его племянник утащил угощение, и положил печенье на место. — Он уснул у меня в комнате. Разбудить я его не смог. Думаю, с того момента, как это все началось, он сильно вымотался. — Что ж, это верно, — вздохнула женщина, замешивая тесто в большой пиале. — Хотелось бы мне, чтобы все закончилось, не начавшись. Нам хватило истории с Мирабель… — Я понимаю, — сипло, едва слышно ответил мужчина. — Но ты же понимаешь, я же просто вижу будущее… Я… — Бруно, пожалуйста, не оправдывайся, — Джульетта оставила работу с тестом и подошла к брату, вытирая руки о фартук. — Я ни в коем случае не перекладываю ответственность на тебя, но… — Она сделала паузу, кладя ладонь на плечо брата. — Камило от тебя почти не отходит. Это все видят. Не знаю, что он задумал, ведь это Камило… Никому неизвестно, что скрывается в этой чудной голове… — Да, — Бруно мягко прервал сестру, натянув улыбку. — Но напомню тебе, что в случае с домом была важна роль каждого. Мирабель не была виновата в том, что Касита разрушилась. Она должна была объединить всех нас. А сейчас я даже не знаю, что происходит, и почему магия Камило стала выходить из-под контроля. Может, если мы, наконец, научимся все вместе решать проблемы, то их будет гораздо меньше? Джульетта ничего не смогла ответить. Она лишь мягко улыбнулась, давая брату понять, что полностью с ним согласна, и молча вернулась к готовке. День прошел довольно скучно, от Бруно не требовалось никакой работы, Каталина давно уже не заходила, хотя раньше едва ли не каждый день просила что-нибудь предсказать — наверное, упивается радостью от скорого пополнения в семье. Бруно был рад за женщину. Они дружили с детства и Каталина всегда мечтала иметь большую семью, но долгое время у них с мужем ничего не получалось, и она едва не впала в отчаяние. Даже приходила к Бруно, чтобы «проверить, а вдруг у мужа проблемы». Но мужчина деликатно выпроваживал ее отказывая и в предсказаниях, и в сексе. И вообще он тогда старался поменьше предсказывать, ведь он вечно "нагоняет беду". Сейчас же наоборот, руки буквально чесались от желания заглянуть в будущее в надежде, что где-то там будет сокрыт ответ на актуальный на сегодняшний день вопрос: что делать и как предотвратить беду? Но страх перед худшим оттеснял любопытство, заставляя мужчину медлить и тщательно взвешивать все «за» и «против». В конце концов, после ужина Бруно направился в башню. Камило так и не вышел за весь день из его комнаты, что было невероятно странно, ведь голодный желудок определенно должен был разбудить парнишку. Но, не тут-то было. По пути мужчина заглянул в свою комнату и обратил внимание, что Камило спал, почти не поменяв позы — только слегка сжался, будто замерзнув. Бруно подошел и осторожно укрыл племянника пледом, а затем снова вышел, направляясь в башню. Лестницы казались длиннее, чем обычно, воздух из холодного превратился в душный, спертый, а идти по песку - вообще было целым приключением, так как ноги его не слушались. Зажигая спичку, он увидел, как дрожит от волнения его рука, почувствовал, как в горле пересохло, а сердце билось так, словно сейчас выскочит из груди. Сделав пару вдохов, провидец постарался успокоиться. Он должен посмотреть. Он должен найти хоть какие-то подсказки. И вот, сухие листья уже горят, а голова пуста — остался только образ Камило. Сердце Бруно пропустило удар, когда в своих мыслях мужчина увидел улыбку племянника. Мотнув головой, он отогнал лишние мысли прочь и сосредоточился на будущем. Песочный вихрь поднялся вокруг, и провидец открыл глаза, стараясь увидеть в нем хоть какие-то подсказки. Но было пусто. Лишь иногда вокруг проскальзывали зелено-желтые искры, но четкого образа не вырисовывалось. Мужчина долго ждал и вглядывался, так долго, что глаза начали болеть. Он уже хотел закончить, когда вдруг перед ним появился желтый свет, сформировавшийся в свечу. А свечу держала… Мирабель. А за Мирабель появился образ Альмы. Взмахнув рукой, Бруно выхватил из вихря стеклянную табличку и внимательно всмотрелся в нее. Он рассматривал ее с разных сторон, вертел, наклонял, но картинка не менялась. — И что это по-вашему должно значить?! Бруно разозлился. Действительно разозлился. Он такой злости не испытывал много лет, и сейчас он вспомнил, как же ненавидит неопределенности… Мужчина замахнулся, чтобы бросить эту чертову табличку в стену и разбить ее, однако вовремя одумался. Сделав глубокий вдох и медленный выдох, он вновь взглянул на изображение. — Нужна свеча? Мирабель? Мама? Как я… Как я должен это разгадать… Вышел он из башни в полном отчаянии. Голова разболелась, а сил уже осталось немного — ему необходимо было поспать. А значит, пора будить кудрявого наглеца и освобождать свою кровать. Он решил пока не сообщать домочадцам о том, что увидел в видении, ведь, как говорится: «Утро вечера мудренее», а значит, утром могут прийти идеи. Бруно спрятал табличку в ящик стола и подошел к кровати. — Камило, — прошептал он, слегка толкая племянника, но тот не отреагировал. Бруно наклонился к самому уху парня и повторил. — Камило… На сей раз парень отозвался тихим стоном и странно выгнулся. У провидца перехватило дыхание от такого необычного поведения, но он не оставлял попыток разбудить юношу. Бруно подумал, возможно парень боится щекотки, ведь в детстве Феликс и Пепа часто дразнили своего сына, щекоча. Поэтому мужчина решил попробовать: найдя у парня более-менее открытый участок кожи — шея и ключицы — он слегка пощекотал их пальцами. Однако реакция была еще более неожиданная. — Что он делает… — пробормотал мужчина, наблюдая, как племянник запрокидывает голову, открывая смуглую красивую шею, а ладонью он стал оглаживать руку Бруно. Провидец замер, начиная осознавать, что Камило снится нечто неприличное, и поспешно одернул руку, понимая, что где-то в груди возникает желание воплотить сон племянника в реальность. Но нельзя. Это запретно. Это некрасиво в конце концов. А может, парню снится девушка? От мысли об этом сердце провидца неприятно кольнула ревность. Он снова глянул на племянника, который заерзал по кровати, будто ища того, кто ласкал его во сне. А потом просто отвернулся к стене и затих. Мужчина вздохнул, понимая, что Камило, возможно, проспит до утра, а вот отнести его в комнату он не сможет — староват он для такого, а племянничек вырос довольно крепким юношей, хотя с виду худоват. Сев в свое уютное кресло, он вновь постарался очистить голову от ненужных мыслей, чтобы поскорее уснуть. И уснул, даже не заметив этого…