А ты любишь карамель?

Он уже не мог сдерживаться, запах дяди буквально сводил с ума. Камило стал легонько тереться носом о плечо Бруно, гладить его талию руками и довольно ухмыляться, чувствуя, как тело мужчины отзывается на прикосновения. — Коснись меня, — прошептал юноша, слегка отстраняясь. Он приподнялся и, повернувшись к дяде лицом, оседлал его колени, плотно прижимаясь к нему бедрами. — Пожалуйста, коснись меня… — он продолжал шептать это, начав прижиматься губами к шее Бруно, немного несмело целуя ее. Мужчина положил ладони на талию парня и приподнял его, заставляя встать, а после этого повалил на постель, нависая сверху. — Камило… — шепот Бруно в самое ухо вызвал тихий стон парня, заставляя того выгнуться навстречу прикосновениям. Он так желал, так хотел, и сердце ликовало, потому что наконец-то он получает то, что так запретно, но так необходимо ему сейчас. Камило потянул на себя мужчину, желая поцеловать, однако тот вырвался, припадая горячими губами к ключицам парнишки. Юноша запустил пальцы в мягкие кудри Бруно, чувствуя, как сладкая нега разливается по телу, ему становится жарко, и…он открыл глаза. Бруно не было рядом, сам Камило лежал на постели, укрытый пледом, от чего ему и было жарко, а в комнате было темно. Он привстал, оглядываясь вокруг в поисках своего дяди, и нашел его, сидящим в кресле с опущенной на грудь головой. Парень встал с кровати и тихонько подошел к нему, аккуратно заглядывая в лицо — мужчина спал, положив руки на подлокотники. Камило не удержался и провел кончиками пальцев по его щеке, а после погладил мягкие волосы — Бруно не просыпался. Глядя в лицо мирно спящего дяди, Камило слегка улыбнулся, думая о том, насколько красив провидец в его-то возрасте, а потом почувствовал тугой узелок внизу живота, вспоминая свой сон. Тяжело, не без сожаления, вздохнув, юноша поднялся и взял с кровати плед, после чего, укрыл им Бруно и поспешно вышел. В коридоре, как и в комнате, было уже темно. Похоже, расслабившись в объятиях родственника, Камило заснул и…проспал весь день? — Ты чего так стонал? — послышался негромкий голос сестры за спиной. Камило от испуга едва не вскрикнул, подпрыгивая на месте и в прыжке разворачиваясь. — Ты чего так подкрадываешься? — юноша даже «дал петуха» от эмоций. — Я вообще-то шла к себе, — Долорес пожала плечами и обошла брата, направляясь к своей комнате. — Знай, если между тобой и дядей Бруно какие-то отношения… — Чего?! — юноша резко перебил сестру и очень надеялся, что в темноте не видно, как сильно покраснело его лицо. — Мы разговаривали, и я у него уснул. Он укрыл меня, а мне во сне стало жарко. Вот я и стонал… Он выложил это, как на духу, протараторив, словно хорошо заученный текст. Долорес лишь пожала плечами, наверное, решив, что не хочет сейчас выяснять отношения с братом, а потому просто ушла к себе, пожелав ему спокойной ночи. Тихо и облегченно выдохнув, юноша направился дальше, к своей двери. Наконец зайдя в комнату, он смог вздохнуть спокойно. Однако понял, что спокойствие не вечное, так как мысли о недавнем сне вернулись, а в душе поселилась горькая обида на то, что это был всего лишь сон. Но эти прикосновения были такие реальные, такие чувственные и такие…желанные. Камило коснулся пальцами ключицы, где во сне его поцеловал Бруно, и нервно сглотнул, понимая, что его тело требует продолжения банкета. Смущение захлестнуло его, он закрыл лицо ладонями, будто Бруно прямо сейчас на него смотрит. Захотелось застонать, закричать, заплакать, засмеяться… Но, преодолевая свое смущение, он подошел к кровати и стал раздеваться. Пончо, рубашка, брюки — все это беспорядочно оказалось на полу. Парень по привычке глянул в зеркало и увидел свое смущенное лицо, глаза полные желания, высоко вздымающуюся грудь от тяжелого дыхания. Ниже он смотреть побоялся, ибо одних ощущений было достаточно, чтобы понять — ему нужна разрядка. Но пока он не был готов морально, чтобы самостоятельно удовлетворить себя, а потому просто лег на кровать, в надежде успокоиться и снова уснуть. Однако он спал весь день, а потому Морфей не собирался забирать его в свое царство. Камило лежал на боку, обнимая подушку и временами подрагивая и тяжело вздыхая, так как возбуждение никуда уходить и не собиралось. В конце концов, он сдался и повернулся на спину, откидывая одеяло в сторону. Кончиками дрожащих пальцев он коснулся возбужденного паха и тихо простонал, слегка выгибаясь. Как бы ему хотелось сейчас, чтобы руки были не его. Ему так хотелось, чтобы его сейчас трогал Бруно, гладил, ласкал, целовал. В голову Камило пришла мысль: он поднял с пола пончо и прижался к нему лицом. Пока он спал, его одежда успела пропитаться запахом комнаты дяди, и поэтому сейчас парень жадно вдыхал его, словно силясь наполнить легкие до краев. Стеснение постепенно стало уходить, и юноша стал медленно ласкать себя, растягивая удовольствие: он гладил свое тело, бедра, касался возбужденного члена, вздрагивая. И дышал. Все глубже вдыхал едва уловимый запах, жмурясь и представляя, что Бруно рядом, и это его руки ласкают молодое разгорячившееся тело. Наконец, парень решился и приспустил белье, обхватывая член ладонью. Указательным пальцем слегка размазал по головке предъэякулянт и едва сдержал мучительный стон — Долорес же услышит. Однако, шаловливые руки парня было уже не остановить: он стал водить ладонью вниз-вверх, то сжимая, то разжимая пальцами ствол, а пальцами второй руки оглаживал бедра, слегка щекоча и дразня себя. Свое пончо он оставил на лице, чтобы не терять такой возбуждающий его запах. С каждым движением, с каждым вдохом, он все сильнее выгибался, чувствуя, как потеет тело, и снова горят те места, где касался дядя. Шепот Бруно в ушах произносил имя Камило, и от этого юноше срывало крышу, по телу словно шел электрический ток, и парень едва ли не до крови кусал губы, сдерживая более откровенные стоны. Но руки ему оказалось мало, и он прервался, беря одеяло в руки. Свернув его валиком, он положил его на кровать и сел верхом, прижимаясь пахом посильнее. Да, так куда приятней: мягкая ткань ласкала член и оглаживала ягодицы, доставляя двойное удовольствие. Прижимая пальцами возбужденный орган к одеялу, Камило сжал в зубах пончо и стал резко двигаться, потираясь то членом, то ягодицами. Он представил, что под ним сейчас Бруно, представил, что мужчина стонет и насаживает парня на себя. Будто в реальности он видел лицо своего дядюшки, эти тонкие, слегка приоткрытые губы, язык, облизывающий их. Темные густые кудри разметались по подушке, в глазах желание, а эти красивые руки крепко держат тело юного шифтера. Парень дрожал всем телом от таких фантазий, чувствуя приближение разрядки, и двигался все резче и быстрее. В конце концов, он не выдержал и упал лицом в подушку, заглушая ею протяжный стон. Бедра он вздернул кверху и стал быстро-быстро водить рукой по члену, ускоряя приближение оргазма. И вот, свершилось: изгибаясь и дрожа, парень бурно кончил, забрызгав простынь, одеяло и низ живота. Оставаясь в этой позе, Камило пытался отдышаться, освежить ум, но в голове были лишь мысли: "Я хочу его… Он мне нужен… Я не смогу без него…" Упав на спину, Камило вытянулся на постели, откидывая в сторону пончо, и закрыл лицо ладонями. Эмоции, словно цунами, захлестнули его, душа заболела, а глаза наполнились слезами, ибо вместе с оргазмом пришло и озарение: — Мама… — тихо шептал он сквозь слезы. — Прости меня, мама… Я люблю его…