Перевернуть сюжет

      С трудом разлепив глаза после долгого сна, я каждой клеточкой тела ощущала последствия нашей вчерашней тренировки с наёмником. Болело абсолютно всё, даже то, что не должно и о существовании которого я даже не подозревала. Мышцы невероятно ныли, одеревенели, и ни в какую не хотели двигать конечности, было ощущение, словно меня сбил грузовик, настолько трудно давались мне элементарные движения, вроде поднятия руки, чтобы дотянуться до часов и взглянуть на время.       Часы показывали почти полдень. Я со стоном перевернулась на бок и кое-как привела свою тушку в сидячее положение. Приложив некоторые усилия и прикусывая внутреннюю часть щеки, дабы хоть как-то отвлечься от боли в теле, я подняла руку над собой, читая заклинание лечения, в миг окутавшее меня приятным теплом. С облегчением вздохнув тогда, когда малейшее движение не отзывалось болью во всём теле, я медленно встала и пошаркала в мягких тапочках в столовую, совмещённую с просторной кухней, где я надеялась раздобыть еду. В предвкушении скорой трапезы, мой желудок протяжно завывал, требуя скорее что-нибудь съесть. А я что? Я люблю пожрать.       Выйдя из-за угла я застала картину, от которой удушливые слёзы умиления, появившиеся на глазах, едва не залили этаж: Телдрин, одетый в простую домашнюю одежду, развалился на стуле и игрался с Мосей, который сейчас радостно бегал вокруг данмера. — Странный ты, всё-таки, зверь, но чего у тебя не отнять, так это твоего дружелюбия, — тихо приговаривал Телдрин, теребя складки на спине мопса, довольно хрюкающего от ласк.       Когда наёмник на секунду перестал чесать пса, последний свалился с ног наёмника и, цокая маленькими коготками о пол, принёс что-то в зубах эльфу. — Что? Ты мне хочешь дать что-то? — наклонился Телдрин к мопсу, пытаясь понять, что он принёс. Мося, радостно подпрыгивая на месте, продемонстрировал мужчине ветку, которую он притащил с улицы, — Это…веточка? Это для меня?       Стоило ему протянуть руку, как мопс сразу отдалился. — Нет? Это твоя веточка? Хорошо, не буду трогать, — пожал плечами наёмник, к которому вновь приблизился пёс, — Слушай, что ты хочешь от меня вообще?       Выплюнув веточку на пол, Мося уставился на данмера своими глазами блюдцами. Услышав или почувствовав моё присутствие, он развернул свою квадратную голову и, увидев меня, хрипло тявкнул несколько раз и подбежал ко мне, просясь на руки. Заметил меня и Телдрин, немного смущённо глядя на то, как я тихо посмеивалась над развернувшейся передо мной сценкой. — Подумать только, — ехидно протянула я, — Я и не догадывалась, что за этой маской серьёзности скрывается большая, трепетная и очень нежная любовь!       Я разразилась заливистым смехом, отчего и так вечно нахмуренные брови наёмника свелись к переносице. Глядя на недовольную рожу Телдрина, я засмеялась ещё громче, отчего мопс на моих руках захотел спуститься на землю и начал пытаться вылезти из моих крепких объятий. — Есть, что пожрать? — отсмеявшись, спросила я, осматривая голодным взглядом кухню. — А откуда? — вскинул брови наёмник, наблюдая за тем, как я засовываю свой нос в каждую кастрюлю, — Мы толком даже не обустроили дом, кто будет думать о готовке?       Я разочарованно вздохнула, поняв, что готовой еды тут нет. Может, в погребе есть что-то? Задумчиво почесав репу, я двинулась к хлипенькой на вид дверце, из-за которой просачивался холодок погреба, и решительно отворила её. Коли я решила пожрать чего-то домашнего, то можно и сварганить что-то по-быстрому, были бы продукты. На моё счастье, еды тут было завались, причём самой разной: от мяса, до морепродуктов в самой глубокой и холодной части погреба, от фруктов и овощей, до сыра и различных специй.       Глаза прямо разбегались от такого разнообразия. Вот чтоб всё это было у меня в холодильнике, когда я ещё ходила в училище! — Эй, Телдрин, поди-ка сюды! — позвала я наёмника, голова которого скоро заслонила собой свет с кухни, — Что кашеварить будем? — Не проще сходить к Гелдису и заказать еду там? — скептически оглядев погреб, изрёк он. — Нет, друг мой хохлатый, — покачала я головой, — Если я решила, что хочу готовить — я буду готовить, и ты мне в этом поможешь. Тоже, поди, есть хочешь? Вот и внесёшь свою лепту в приготовление еды.       Немного подумав, я решила остановиться на овощном рагу, самом лёгком и вкусном из всех блюд, которые я готовила дома, даже тогда, когда готовить совсем было в лом. Навязчивое зудение не давало мне покоя, когда я смотрела в сторону мяса, и, немного подумав, взяла его. Сгрузив в небольшую корзинку овощей, по дороге к двери я немного задела полку, что опасно покачнулась и свалила что-то увесистое прямо в корзину, отчего я едва не перевернулась на ровном месте. Откашлявшись от поднявшейся в воздух белой пыли, я с удивлением для себя обнаружила мешочек с мукой. Глупо моргнув, глядя на мешок, я в итоге плюнула и потащила это всё на кухню.       Разложив все ингредиенты на стол, я начала думать, с чего же нам начать. Если уж мука так неожиданно свалилась на меня, то это не иначе, как знак свыше, а потому я надумала сделать простенькое тесто, в котором можно будет запечь мясо. Я видела подобные рецепты, однако никогда не повторяла, и что-то мне подсказывает, что картина у нас выйдет либо комичная, либо трагичная, в зависимости от итогов моего кулинарного подъёма. — Значит так, план следующий, — начала я вводить данмера в мои планы на готовку, — Мясо замариновать, замесить тесто, в которое мы засунем мясо, а как гарнир у нас будет выступать рагу. Я покопалась и нашла нужные овощи, которые нужно почистить. Кстати, тут есть какие-нибудь приспособления для этого? — Видел какие-то ножи в одном из ящиков, — пробормотал Телдрин, копаясь в кухонных ящиках, чья конструкция не сильно отличалась от той, что была у меня на кухне.       Вооружившись ножичками, будущие спасители всея Тамриэля принялись за чистку картошки, старательно счищая всю грязь и выковыривая глазки. Когда Телдрин потянулся за морковью, я отвесила ему лёгкий шлепок по руке и пододвинула миску к себе, чем явно удивила наёмника. — Не-не, я уже положила глаз на неё. На тебе, — пододвинула я к нему блюдце с горько пахнущим луком. — Да ты издеваешься надо мной…— обречённо вздохнул наёмник, в ответ которому я лишь показала язык и мило улыбнулась, агрессивно счищая с морковки кожуру.       Лука нам требовалось не так много, так что долго с ним бороться не пришлось, хотя я уже в который раз пожалела, что тут нет окон. Пусть кухня была просторной, да и лука было нарезано немного, но по едкости он не шёл ни в какое сравнение с тем, что продавали в ближайшей от моего дома «Пятёрочке», ведь даже при всём при этом его запах выедал глаза с какой-то особой, двойной силой. — Ебать, что это за вонючая бомба?! — воскликнула я, вытирая слезящиеся глаза рукавом, — Это точно лук, а не оружие массового поражения? — Да, он здесь везде такой, — проморгавшись, сказал Телдрин. — Значит, больше лука не добавляем, ещё этой пытки я не выдержу! — всплеснула я руками, залезая вглубь погреба, докуда вонь лука не добралась.       С горем пополам нарезав овощи и растопив плиту (в прямом смысле, внутри неё нужно разжигать небольшой костёр!) мы поставили овощи тушиться на небольшом огне, переводя внимание на мясо и муку. Я, конечно, попыталась вновь втиснуться вперёд наёмника и отжать себе маринование мяса, но он прочухал мою стратегию и возник так неожиданно прямо передо мной, словно не он был высоченной дылдой, которая иногда задевала своей макушкой низко прибитые полочки и углы, а я! — Во сука хитрожопая, — протянула я, когда врезалась наёмнику в спину, на что в ответ получила гаденькую ухмылочку.       Тяжко вздохнув и прохрустев пальцами, я мужественно смирилась с мыслью, что прямо сейчас мне придётся воевать с тестом. Я не имела понятия, что вообще входило в то тесто, что было на все тех видео, что я смотрела, а потому, выуживая крохи информации и опыта из закромов памяти, приняла решения делать так, как велит сердце. Если всё делать уверенно и с пафосной рожей, то в случае провала можно будет сказать, что так и задумывалось. Эх…на деле всё оказалось немного сложнее.       Высыпав муку в первую попавшуюся миску, налив туда немного воды, добавив щепотку соли, чуть сахара и яиц я принялась перемешивать эту бурду, пока все комочки в ней не растворятся. Видимо из-за того, что я добавила яйца, или налила слишком много воды, или вообще из-за того, что поверила в свои силы и принялась за эту готовку, предполагаемое тесто вспенилось, а потом и вовсе расслоилось, и некоторые белёсые ошмётки уныло плавали на поверхности.       Недолго потупив над этой кашей, я решила добавить побольше муки, надеясь тем самым загустить тесто. Это помогло. Оно действительно стало вязким, ещё и до такой степени, что я едва не переломила деревянную лопатку пополам. Отложив деревяшку в сторону, я насыпала ещё муки и зарылась в тесте руками, пытаясь его вымесить. Проблема была правда в том, что мука никак не помогала отклеивать вязкое тесто с рук и только высыпалась за края миски. И вообще, эта миска была уже почти полная, хотя я задумывала раза в два меньший объём!       Устав от того, что у меня ничего не выходит, я перевела взгляд на наёмника, самозабвенно обмазывавшего мясо какими-то специями. Скривившись от такой несправедливости, я опёрлась о край доски, на которой стояла миска с тестом, не заметив, что под ней нет стола. Естественно, доска, вместе со всем, что только было на ней, прилетело мне прямо в лицо с таким сочным шлепком, что я даже потерялась в пространстве, потеряв равновесие. И даже здесь этот позор не закончился, ведь в попытке устоять я попыталась ухватиться хоть за что-то, а в итоге схватилась за край скатерти, утянув её со всей посудой, продуктами и столовыми приборами за собой на пол. Звон металла о каменный пол наполнил комнату ровно так же, как и громкий смех данмера, перед которым развернулась эта сцена, достойная и КВН в его лучшие годы, и Камеди, и всех остальных юмористических передач. — Да пошло нахрен это тесто, в жизни стряпать больше ничего не буду! — отплёвываясь и доставая куски теста из волос, закричала я, едва не захлёбываясь обидой непонятно на что.       Больше, чем на час, мне пришлось покинуть цитадель обжираловки, дабы смыть с себя тесто, которое упорно не хотело вымываться из моих волос. После всего этого, выйдя из бани, я всё ещё ощущала муку у себя на волосах, но больше она не вымывалась, как бы я не старалась.       По всему этажу уже гуляли приятные ароматы, от которых желудок выл волком. Телдрин, видя непутёвость хозяйки дома, заботливо до готовил наш поздний завтрак, не оставив нас голодными. Получилось вполне вкусно, но что-то на ближайшее время желание что-то готовить и экспериментировать с едой отпало.       После того, как я набила пузо до такой степени, что ещё немного, и я стала бы кряхтящей бочкой с ручками и ножками, я было хотела передохнуть, но мне этого не позволил наёмник, всучивший мне в руки палку и пинками выгнав на улицу. Я и до этого плохо проявила себя на вчерашней тренировке, а с полным желудком так вообще было тяжко.       Чувствуя себя жирной балериной на этой тренировке, спустя два часа я уже хотела взвыть от вновь оставленных на всей площади моего тела синяков, как рядом с нами возник уже ставший привычным портал. Дремора, всё с той же недовольно-оскаленной рожей вышел к нам, всучивая послание. Когда даэдра растворился на наших глазах, я опустила взгляд на послание, на котором в этот раз красовалась совсем другая печать, не та, которой обычно запечатывала письмо Варона, отчего я напряглась.       Развернув письмо, из которого вывалилась ещё какая-то бумажка, мы с Телдрином принялись за чтение: «Аэлирэн. Письмо, нацарапанное явно не твоими кривыми руками, дошло до нас….» — Сразу видно, что писал Нелот, — закатив глаза, буркнула я, продолжая чтение. «…Как ты писала, разбойники действительно объявились рядом с нашим домом, да были настолько наглыми и пустоголовыми, что попытались напасть на нас. В результате довольно непродолжительного конфликта все они стали пеплом, удобряющим наш гриб, однако они успели ранить Талваса и Варону, находившихся в это время на улице…»       Мы с Телдрином встревожено переглянулись. «…У главаря этих безумцев при себе было подобие карты с отметками, её я прикладываю к этому посланию. Говоря по правде, мне было всё равно на твоё письмо, если бы мне не потребовалась твоя помощь…» — Какая честь, — буркнула я, — Сначала обосрал, а теперь помощь просит. — Лучше перестань вставлять свои комментарии, — раздражённо посмотрел на меня Телдрин, — Кто знает, может нас ждёт награда, которая оправдает даже такое отношение мага к нам. — Ага, только давай договоримся, что больше мне не придётся тащить тебя полудохлого через весь остров. — Тот раз был исключением, — возразил наёмник, бегая глазами по строчкам. «…Помнится, в твоей сумке, помимо Чёрной книги, я находил дневник, владельцем которого является моя бывшая ученица Илдари. Сначала я подумал, что это лишь совпадение, однако проверив кладбище и не обнаружив там её тела, я понял, кто насылал все те беды, что произошли в последнее время, и именно тебе следует с ней разобраться. Тебе и твоему напарнику следует отправиться в Вершинную башню, где, как я выяснил, находится Илдари. Предупреждаю, с ней стоит считаться, она не будет для вас лёгким противником. Нелот.»       Вот так встали звёзды…Зато больше не надо беспокоиться о разбойниках, да и не стоит забывать, что по окончании квеста, Нелот сделает нас членами дома Телванни, а это что-то да будет значить. Правда я так же легко думала о награде тогда, когда мы с наёмником отправлялись в Форт Морозного Мотылька, и по итогу едва выбрались оттуда живыми. Значит, в этот раз стоит сделать так, чтобы избежать повторения того же сценария и подготовиться как можно более тщательно: зачаровать броню, запастись зельями, продумать план действий, не идя вслепую на врага… — Что-то не так? — спроси Телдрин, всматриваясь в моё нахмуренное лицо. — Нам стоит продумать план в мельчайших деталях, чтобы не было того же, что и в форте, — подведя заключение своим мыслям, сказала я, — Твою и мою броню нужно зачаровать, а для этого нужны камни душ. Их мы можем купить в Тель-Митрине и уже оттуда отправиться в Вершинную башню. Ещё в Тель-Митрине нужно или купить, или наварить как можно больше зелий, взять с собой только самое необходимое, чтобы не копаться в этом бездонном рюкзаке. Решено! — хлопнула я в ладоши, сразу оживившись, — Ровно час на сборы. Отправляемся в грибную башню, а как опустятся сумерки — поедем на встречу с противником. Лучше взять одного гуара, второй нам абсолютно ни к чему. — Уверена? — вопросительно изогнув бровь, спросил данмер. — Уверена, — уверенно кивнула я, — В этот раз мы не допустим настолько элементарных ошибок!       Подготовка должна была быть на уровень выше, нежели в прошлый раз, а потому мне нужно было кабанчиком метнуться на рынок за кое-какими полезными штучками. Я оставила Телдрина собирать в поход основное снаряжение в виде палаток, еды и прочего, а потому не волновалась, что мы могли бы чего-то с собой не взять. Переодевшись в самую простую охристого цвета рубаху и оливковые, свободно сидящие штаны, я обула свои сапоги, прихватила кошель и направилась на центральную площадь.       Рынок заметно оживился и я даже увидела нескольких людей, прибывших на приплывшем вновь корабле. Видимо, слухи о том, что эбонитовая шахта вновь начала работать, привлекли этих рабочих. Оно и к лучшему, как-никак поселению необходимо вставать на ноги и в короткие сроки развиться для того, чтобы обеспечивать потихоньку прибывающий народ.       Идя с улыбкой от уха до уха, осознавая то, что наши с Телдрином действия действительно приносят пользу, я зашла к Милоре, помахавшей мне издалека в знак приветствия. Я планировала купить у неё не столько зелья, сколько приблуды, необходимые для их создания в полевых условиях. Немного подумав, данмерка притащила мне целый набор, от цены которого мои глаза едва на лоб не вылезли. Нет, конечно, спасение Вороньей Скалы от порождений пепла и предотвращение мятежа принесли нам совсем немало деньжат, но после периода безденежья, хоть успешного, но тоже не особо богатого начала здесь, во мне проснулось страшное крахоборство. Нехотя протянув едва ли не пятую часть всех имеющихся у нас денег Милоре, я осторожно приняла из её рук сумку, в которой аккуратно были расставлены хрупкие реторны, перегонный куб, ступка с пестиком, горелки и много всякой мелочи, необходимой для варки зелий.       Мысленно взмолившись, чтобы с этой сумкой ничего не случилось, чтобы я не уронила её, не стукнула или потеряла, я не заметила, как в меня врезалось что-то маленькое. Кое-как удержав равновесие и выругавшись сквозь плотно сомкнутые зубы, я метнула злой взгляд вниз, но вскоре успокоилась, увидев знакомые со вчерашнего дня большие и наивные глаза дочки Милоры, за спиной которой уже стоял старший брат. — Ну привет, юные искатели приключений, — улыбнулась я им уголком губ, — Сильно вам от родителей досталось вчера? — Ну, мама, конечно, поругалась, но не кричала на нас, — произнёс мальчик, смотря на меня снизу вверх. — А вы, как мама? Тоже аилимик? — спросила меня девочки, смотря полными восхищения глазами. — Алхимик, Лина. Ал-Хи-Мик, — поправил мальчик сестру, на что она по-детски надула пухлые щёчки и поджала губы. — Да, можно и так сказать, — кивнула я, наблюдая за тем, как брат и сестра убежали, вновь увлечённые игрой.       Я умилённо хмыкнула, смотря на эту картину, и хотела было идти в поместье, как меня остановил будораживший сознание аромат свежеприготовленной еды. Хоть я только недавно поела, но я не могла пройти мимо таких запахов, отчего ноги сами понесли меня буквально к соседнему прилавку, за которым торговал муж Милоры — Гарент Иент. Раньше я думала, что его основным товаром были овощи, выращенные на их огороде, но видимо я чего-то не замечала, или просто это появилось только сейчас, но от прилавка с различной выпечкой исходил настолько прекрасный аромат, что я не сдержалась и купила несколько булочек со сладким бататом, а ещё выпечку, рецепт которой передавался в семье Иент из поколения в поколение — лепёшки, между которыми была сладкая прослойка из батата, и немного кислый джем из плодов вредозобика.       Выглядела выпечка, как японская сладость дорояки, представляющей из себя две оладушки, между которыми клали разные начинки. Как только Гарент упаковал еду, я сразу решила попробовать эти лепёшки, и не раздумывая вскрыла упаковку с ними, достала одну и с жадностью откусила сразу половину.       Неведомые силы потянули меня к пристани, да я и не особо хотела сопротивляться. На поверхности воды не было плёнки из масла и грязи, которая была в самый первый раз, как я полезла в неё, отчего всматриваться в морские горизонты было куда приятнее. Сев на край пристани, я сняла обувь и опустила ноги в прохладную воду, наслаждаясь одиночеством и тишиной. Давая ветру трепыхать свои волосы, я, за столько времени, просто отдыхала. Думаю, Телдрин не особо ворчать будет из-за моего отсутствия, ведь подобное мне не повредит, учитывая то, что в последнее время я только и делаю, что попадаю в неприятности, зализываю по быстрому раны и вновь влезаю в очередные приключения.       От этой приятной медитации меня отвлекли всплески воды неподалёку от меня. Лениво приоткрыв глаз, я увидела компанию из, примерно, пяти детей плюс-минус одного возраста, кидающих камни в воду. Среди них был и Эврил, что держался как-то совсем в стороне, просто наблюдая за тем, как развлекаются остальные дети. «Неужели изгой в этой компашке?» — подумалось мне, как двое парней постарше обратили внимание на рыжего паренька. Я не слышала их разговора, но судя по тому, как вздрогнул Эврил, когда они подошли к нему, они решили ему что-то высказать.       Я продолжала напряжённо наблюдать, вытащив ноги из воды и надев обувь обратно, до тех пор, пока вся компания не окружила бедолагу и не начала толкать из стороны в сторону. В голове всплыли воспоминания, как меня саму подобным образом окружали и дети из детдома, и одноклассники, упивающиеся тем, что я не могла им ничего противопоставить, молча проглатывая насмешки и издевательства. Первый пинок пришёлся по ноге Эврила, а когда он попытался ответить, его скрутили и прижали к земле.       Ноги сами понесли меня, и я резко влетела в эту стаю шакалов, распинав их в разные стороны от мальчика. Постанывая и злобно пыхтя, обидчики поднялись на ноги, держась за ушибленные места, устремляя на меня раздражённые взгляды, которые, однако, быстро превратились в испуганные, когда я схватила одного из самых буйных за ворот рубахи и встряхнула. — Что, шакалы, на слабого нападаете за милую душу, а как к нему подмога подоспела — сразу языки в задницы засунули и затрясись от страха? — хладнокровно произнесла я, вперив в них серьёзный взгляд. — Да ты знаешь, что с тобой наши родители сделают, когда узнают об этом?! — воскликнул брыкающийся в моих руках пацан лет одиннадцати, судя по всему главарь этой шайки.       Вновь встряхнув его, я перехватила его поудобнее и развернула его лицо к себе. — Как ты думаешь, — продолжила я, — твои родители будут в восторге от того, что узнают, как их сын издевается над другим мальчиком, который гораздо слабее тебя самого? Да, они тебя защитят от меня, возможно, даже нажалуются страже, но что будет позже у тебя дома? Ты уверен в том, что для тебя это пройдёт бесследно?       Мой голос так и скрипел от леденящего спокойствия, из-за чего даже у меня самой пробежался холодок по коже, — Я достаточно часто встречалась с подобными вам. Жестокими ублюдками, утверждающимися за счёт слабых, выплёскивающих на них свою злобу и на время залечивающими таким образом собственные слабости, — прорычала я, — Ещё хоть раз я увижу, как ваша шайка проворачивает подобное с кем угодно — я убью…Но убью не вас самих, а ваших родителей, воспитавших подобных уродов. Пошли с глаз моих долой!       Всю компанию в миг как ветром сдуло. Под конец моей тирады на их лицах не осталось былой напыщенности, больше не было уверенности в том, что им это всё сойдёт с рук, был только страх, поселившийся глубоко в их сознании. Глубоко вздохнув, я развернулась и подошла к Эврилу, наблюдавшему всё это время за мной. — Не бойся, больше они не обидят тебя, — улыбнулась я мальчику, протягивая тому руку, — Куда они тебя били? Ссадины или ранки есть?       Неуверенно вложив свою ладонь в мою, и, стараясь не смотреть мне в глаза, он медленно поднялся на ноги, шмыгнув носом. — Я бы и сам справился, — буркнул он, — незачем было меня защищать. — А выглядел ты так, словно ничего не можешь им противопоставить, — сказала я, осматривая отпихивающегося мальчика, — Они тебя не в первый раз так, я права?       Ответом мне было молчание. Я тяжело вздохнула, глядя на то, как Эврил шмыгнул носом, в тщетной попытке скрыть от меня текущую из него кровь. Взяв его руку в свою, я повела его к брошенной на мостике сумке с алхимическими приблудами и едой. Усадив мальчишку рядом с собой, я осторожно протёрла грязь с его лица носовым платком, нашедшимся в карманах моих штанов, и, когда лицо было более-менее чистым, я прочла заклинание лечения, заживляя его ранки. Он вертелся, но потом всё же успокоился и дал себя подлечить, уткнувшись щекой в мою ладонь, из которой исходило золотое свечение. — Спасибо, — тихонько поблагодарил меня Эврил, опуская взгляд на водную гладь. — Да было бы за что, — хмыкнула я, тоже устремляя свой взгляд на горизонт, — За что они тебя так?       На некоторое время между нами возникла задумчивая тишина. Эврил, немного подумав над ответом, свесив ноги, которые едва доставали до воды, туманно ответил: — За всё… — За что «за всё»? — поинтересовалась я. — Абсолютно за всё! — чуть повысив тон голоса, сказал он. В уголках его глаз скопились предательские слёзы, которые он поспешил скрыть от меня, отвернувшись в другую сторону, — За внешность, за моё положение…За то, что я отличаюсь от них, за то, что у меня нет того, что есть у них.       Вновь воцарилось молчание, во время которого я обдумывала сказанное мальчиком, склоняясь к той версии, что… — Ты стал сиротой? — спросила я, смотря вдаль, услышав, как тихо вздохнул паренёк, — Они поэтому издеваются над тобой, зная, что тебя некому защитить? — Да, — стиснув зубы, ответил Эврил. — А мы с тобой похожи, — произнесла я. Мальчик поднял на меня вопросительный взгляд, на что я улыбнулась ему и продолжила, — Так случилось, что я тоже была никому не нужна. Меня бросили в далёком детстве и всю жизнь я боролась с окружающей меня жестокой реальностью, которая пыталась меня сломить. Каждый день для меня был, словно борьба за право существования, даже тогда, когда я стала старше. Я тоже была одинока… — Была? — осторожно переспросил он. — Да, была, — тепло улыбнулась я, — Мы же нашли друг друга — двое одиночек, прошедших одни и те же испытания, которые им приготовила жизнь. Хочешь? — спросила я, протягивая Эврилу упаковку с всё ещё тёплой выпечкой.       Он принял угощение из моих рук и тут же с голодной жадностью откусил приличный кусок. Я тоже продолжила свою трапезу, кусая недоеденные лепёшки. Какое-то время мы просто сидели рядом, с аппетитом жуя свежие булки и лепёшки и рассматривая водную рябь на лениво волнующемся море. — Можно спросить тебя, Эврил, — начала я. Данмер поднял на меня любопытный взгляд карминовых глаз, — Почему ты осиротел? — Мой папа был стражником здесь, — грустно произнёс он, — Капитан Велет взял его с собой на какой-то обход, потому что там был кто-то замечен. Как оказалось, там были замечены порождения пепла. Много порождений пепла…       Мальчик ненадолго замолчал. Аккуратно откусив небольшой кусочек от почти съеденной булки и пережевав его, он продолжил свой рассказ: — По жестокой случайности, он стал единственным погибшим во время задания, — по его щеке скатилась одинокая слеза, которую он поспешил смахнуть рукавом грязной рубахи, — Это случилось полгода назад, тогда, когда порождения пепла только начали появляться в округе. После этого, меньше, чем через неделю, мама забыла потушить лампу на первом этаже нашего дома. Случилась сильная буря, из-за которой всё ходило ходуном, и лампа упала и разбилась. Пожар быстро охватил этаж, а мы поздно его заметили, так как спали. Мама выкинула меня из окна второго этажа, а сама вылезти не смогла — окно было слишком узким.       Я слушала его нахмурившись, не перебивая, внутренне сочувствуя. Одно дело изначально ничего не иметь, как это было со мной, и совсем другое потерять всё то, что имел, особенно дорогих тебе людей. Если я хотя бы жила в детдоме, где меня кормили, где я была в тепле и хоть как-то одета, то Эврил не мог похвастаться тем же, ведь его дом сгорел на его же глазах вместе с матерью. Теперь то я хотя бы поняла, почему на окраине поселения было пепелище, с торчащими из земли прогоревшими брёвнами и потрескавшимся фундаментом, которого не было в игре. — Ты наелся? — спросила я мальчика. — Ну…Да, — неуверенно сказал он, потому я встала на ноги и подала ему руку. — Пойдём в таверну, будем откармливать тебя, — улыбнувшись уголком губ, я помогла подняться удивившемуся Эврилу.       Таверна привычно встретила нас крышесносным ароматом еды, и если бы меня уже не подташнивало от количества съеденного, то непременно отведала стрепни, сварганенной на местной кухне. Поприветствовав подметающего полы на верхнем этаже Дроваса, мы спустились вниз по каменным ступенькам к барной стойке, которую усердно протирал Гелдис, удивившийся моему приходу, ещё и с Эврилом. — Привет, Гелдис, — приветливо махнула я ему, усаживая на барный стул мальчика, — Можешь принести еды для пацанёнка? Я оплачу.       Быстро сбегав на кухню, данмер вернулся с глубокой миской, доверху наполненной только приготовившимся рагу. Поставив миску, которая была по размерам, как голова мальчика, на стойку, я, отложив хрупкие алхимические приблуды, позвала Гелдиса в дальний уголок переговорить. — Гелдис, я понимаю, что это может показаться наглостью с моей стороны, — робко начала я, — но не мог бы ты пристроить Эврила к себе в таверну? Я уверена, что он парень ответственный, поможет тем, чем сможет… — Я бы с радостью, но в том то и дело, что особо работы у меня для него нет, — оглаживая завязанную в недлинный хвостик бороду, сказал Гелдис. — Я бы его в свой дом пустила, но за ним там будет некому следить, — видя непонимание в глазах данмера, я вздохнула и принялась объяснять ему о моих планах, — Мы с Телдрином скоро должны будем уплыть с острова, и сам понимаешь, в одиночку мальчику будет очень трудно. Я бы не обращалась к тебе, если бы не было другого выхода. Ты единственный, кому я могу его доверить. — А почему ты решила помочь ему? — спросил данмер. — Я знаю, каково это, когда ты один, и никто тебе не протянет руку помощи, — тихо сказала я, — Тем более, он слишком мал и ему нужна поддержка. Остаться одному в его возрасте…       Я замолчала, так и не найдя подходящих слов. Подняв умоляющий взгляд на Гелдиса, смотрящего словно сквозь меня, я надеялась на то, что он согласится. — Хорошо, — вздохнул Гелдис, — я могу его принять к себе помощником. Надеюсь, он оправдает твои ожидания.       Просияв от этой новости, я, в порыве эмоций, крепко обняла данмера, на что он, смеясь, ответил не менее крепкими объятиями. Когда я подошла к барной стойке, Эврил уже доедал последнюю ложку из некогда полной миски. Удивившись такому аппетиту, я тепло улыбнулась и потрепала пацана, отчего тот сначала вздрогнул, но потом, словно котёнок, расплылся в смущённой улыбке. — Ну всё, пацан, теперь у тебя будет хорошее питание и крыша над головой, — приземлившись на соседний стул, торжественно объявила я, — Однако взамен, ты должен помогать Гелдису, который разрешил тебе оставаться в таверне.       Не поверив моим словам, Эврил вначале недоверчиво на меня покосился, однако, после того, как сам хозяин таверны подошёл к нам и подтвердил мои слова, мальчик, едва не рыдая, кинулся на меня с объятиями. Слыша и ощущая его тихие всхлипывания, я по-сестрински приобняла его за плечи, чтобы он поскорее справился с переизбытком чувств. А хотя, нужно ли, чтобы он справлялся с эмоциями? Как не крути, а я тот человек, кто протянул ему руку помощи и пристроил в тёплое местечко, где его уже не обидят, накормят и не выгонят на улицу.       Когда Эврил отлип от меня, Гелдис сразу увёл его куда-то в дальние комнаты, я подхватила свои сумки и вышла на улицу, спеша к уже явно заждавшемуся меня Телдрину.       Как и ожидалось, он давно был готов и нетерпеливо ждал меня, молча пронзая меня осуждающим взглядом. По сути, его можно понять, ведь времени у нас не так много, а я тут и поесть решила купить, и пацану жизнь наладить помогала…По крайней мере, я осталась довольна этим походом. — Позволь узнать, где ты так долго там копалась? — нарушив тишину, спросил наёмник, глядя на меня.       Обдумывая, как бы ему всё так рассказать, чтобы не вызвать целую кучу упрёков, хмурых взглядов и прочего, я невольно улыбнулась, вспоминая, как рад был Эврил. — По дороге расскажу, — тепло улыбнулась я, подтаскивая наши вещи.       Побросав в рюкзаки все зелья и ингредиенты, что я нашла в уголке алхимика, сложив еду, отмычки и палатку со спальниками, мы повесили сумки на приведённого Телдрином ко двору гуара, на которого я нацепила ещё и цитру. Когда я, кое-как, с матом пополам, забралась в седло, наёмник резво вскочил следом, уместившись за моей спиной, перехватил поводья поудобнее и направил животное к Тель-Митрину.

***

За всю дорогу до грибного дома не произошло, слава Сайтаме, ничего особо опасного. На нас не напали порождения пепла, не спалили спригганы, не пристрелили и не ограбили бандиты, и без приключений мы добрались до грибной башни, встретившей нас непонятным вихрем и криками ужаса Талваса.       Переглянувшись с наёмником, мы, обнажив оружие, понеслись на подмогу ученику Нелота. Выглянув из-за огромного корня гриба, я увидела призванного пепельного стража, который пытался разрушить абсолютно всё, что было рядом. Взяв в обе руки морозную руну, я, перебегая от одного укрытия к другому, припадая к земле всякий раз, когда по камню или корню, за которым я пряталась, со свистом прилетал пышущий жаром ком камней и пепла, подобралась поближе к призванному существу.       Он заметил меня довольно поздно, что позволило мне разместить прямо около него несколько рун, незамедлительно сработавших. Несколько мощных взрывов, и от пепельного стража не осталось и мокрого места. — Что же, теперь, можно уверенно сказать, что морозная руна — моё любимое заклинание, — довольно сказала я, устремляя серьёзный взгляд на выглядывающего из своего укрытия Талваса.       Придавленный моим взглядом, он вновь спрятался, но был тут же поднят за шкирку наёмником. — Не объяснишь нам, что за хрень ты тут устроил? — смотря сквозь линзы своего шлема, протянул Телдрин. — Я пытался призвать пепельного стража, но…Но не учёл, что для его призыва необходим сердечный камень, чтобы его контролировать, — заикаясь и пытаясь выпутаться из мёртвой хватки данмера, проблеял испуганный Талвас. — Ну, никто не помер и ладно, — развеяв заклинание, я подошла к данмерам, — Кстати, тебя ж ранили совсем недавно, разве ты уже восстановился? — Ты недооцениваешь нашу Эленею, — горделиво произнёс он, — С того света вытащит! А наши с Вароной раны — это так, совсем пустяк. — Что же, она вылечила нас с Телдрином, так что верю в это, — вздохнула я, — Нелот в башне?       Талвас утвердительно кивнул и тихо охнул, когда Телдрин разжал пальцы, отчего тело данмера, без какой-либо опоры и поддержки, свалилось на пепельную дорогу. Я, конечно, укоризненно глянула на своего телохранителя, но тому, мягко говоря, было фиолетово, да так, что он даже не посмотрел на меня и сразу пошёл в главный гриб. Помассировав виски, стараясь усмирить начинающуюся мигрень, я нагнала данмера у двери и чисто из вредности толкнула его локтём в руку, чтоб побольше внимания на свою нанимательницу обращал и не показывал её в плохом свете (я и сама с этим могу отлично справиться).       Мы с наёмником зашли в главный гриб, и только дверь за нами закрылась, как мы полетели на потоках магии наверх, мягко опустившись на деревянный мостик. Нелот, как обычно, что-то увлечённо делал, даже не услышав небольшой битвы на улице, а может услышав, но подумав, что его ученик справится сам. Подойдя к нему сзади, я тихо кашлянула в кулак, пытаясь привлечь его внимание, но данмеру было глубоко похер на меня. Мне стало интересно, чего такого там делал волшебник Телванни, что не мог нас хотя бы поприветствовать, и я аккуратно выглянула из-за его плеча.       На почти всей площади большого стола расположились винтики, болтики, металлические огрызки, шестерёнки и прочие составляющие небольшого, поблёскивающего своей начищенной и покрашенной поверхностью…. — Павук! — воскликнула я, отчего Нелот подпрыгнул на месте, забавно вскрикнув и дёрнув руками. — Я тебя когда-нибудь в слизь превращу, если ты не перестанешь так пугать старика, — злобно зыркал он тёмными глазами в нашу с наёмником сторону, — Чего пришли? Зачем отвлекаете меня от работы? — Пришли оповестить о нашем прибытии и о том, что чуть задержимся тут, ведь нужно подготовиться, — ответила я, поглядывая на двемерского паука на столе, — А чем вы занимаетесь тут? Паука чините? — Да, паука чиню, — буркнул данмер, закрывая корпус механизма и закручивая малюсенькой отвёрткой последние винтики.       Поместив заполненный камень душ в какое-то круглое углубление, сразу закрывшееся, стоило установить там камень, Нелот пустил в него мощный электрический заряд. По всему телу бегали маленькие заряды, отчего металлическую тушку паука слегка потряхивало, а когда они прекратились, мы начали заворожено наблюдать за тем, как он шевельнул коготком на одной из лапок. Не дыша, мы смотрели на оживающего паука, который полностью поднялся на все лапы и принялся тарахтеть шестерёнками, глядя на нас (чем он правда мог глядеть на нас?..) — Ух ты! — глядя на двемерскую приблуду, я восторженно ахнула, присев рядом с ним, отчего моё лицо в отражении его корпуса расплылось непонятным пятном с красными глазками.       Немного постояв, паук спрыгнул со стола и принялся самозабвенно гулять по этажу.       Я растрясла Нелота, который едва мог оторвать взгляда от воскрешённого им механизма, и под его бубнеж (естественно за символическую плату), в мою сумку перекочевало с десяток заполненных камней душ, даже парочка обычных перепала. Волшебник Телванни даже особо вслушиваться не стал в то, что я ему говорила, и на моё предупреждение о том, что мы тут слегка задержимся и подготовимся к предстоящей битве, он только махнул рукой, продолжая следить за пауком. Я в ответ лишь пожала руками и удалилась к выделенному для меня ранее уголку, в котором я уже давно облюбовала сундук.       Скинув ненужные пока что вещи, я прихватила камни душ и направилась к чаровальне, благо располагалась она в этом же грибе. Когда мы выковыряли Телдрина из брони, она с грохотом была брошена куда-то под стол зачарований, откуда я постепенно доставала то сапоги, то наручи и писала на них даэдрические символы. На броню, защищающую тело, я накинула «сопротивление магии», не поскупившись и начертив его самым большим камнем, который только у меня был, ведь Телдрин, фактически, являлся в нашем дуэте и танком, и дамагером, а я где-то на подпевках в качестве хила и мага-недоучки. Наручи было решено зачарить на «увеличение урона одноручного оружия», хотя я так до конца и не поняла, как оно должно действовать. Вроде, зачар направляет руки носителя брони в бою, делает хват крепче и вообще, по сути, является лютой имбой, если его довести до ума, ещё и дать вещь умелому бойцу. На сапоги я решила навесить «бесшумный шаг», да и на свои я сделала точно такое же зачарование, надеясь, что хоть это мне поможет в моих бестолковых попытках пробраться по стелсу; а на шлем, когда я уже совсем запарилась всё это чертить, добавила «ускоренную регенерацию магии», ведь её вязь была не очень сложной, да и сами чары были полезны для Телдрина. Теперь-то наёмник у нас станет почти непробиваемой крепостью, из-за которой я смогу отстреливать врагов издалека с помощью магии.       Все камни для зачарования закончились, и я устало выдохнула, критически оценивая своё снаряжение, ведь у меня зачарованы только наплечники да боты, ну и обруч, который я всё забываю надеть. Заняла эта процедура больше двух часов, а ведь нужно же ещё зелий купить или наварить!       Обречённо выругавшись сквозь зубы, я поплелась к Эленее в надежде на то, что у неё есть все те зелья, что я хотела купить, чтобы мне не пришлось их варить самой. Дверь тихо скрипнула, когда я вошла в аптеку, едва не столкнувшись лбами с пронёсшейся рядом знахаркой, в руках которой были повязки и колбы, звонко звякнувшие, когда она увернулась от меня. Долго выпытывать у данмерки ничего не пришлось — все зелья у неё нашлись с избытком, а потому я без проблем скупила большую часть бутылочек на восстановление здоровья, магии, несколько на сопротивление магии, зелья невидимости и тихого шага, и, в качестве бонуса, выудила ещё и несколько бутылочек яда паралича, так, на всякий случай.       Довольная покупками, я осторожно разложила их в рюкзаке, поместив каждое зелье в свой кармашек во избежание путаницы, которая была в Форте Морозного Мотылька. Время у нас ещё было, а потому я, окончательно достав Талваса, забрала у него пару томиков заклинаний на «Дубовую плоть», «Обнаружение жизни» и «Обнаружение смерти», ведь, как оказалось, существуют два разных заклинания для живых и, кто бы мог подумать, мертвецов. Ну да не проблема, буду использовать их кастуя с двух рук разные заклинания, надеюсь, негативного эффекта это на меня не окажет.       Через некоторое время, когда мы с Тедрином хотели быстро поесть и отправиться в путь, Варона оповестила нас, что ужин готов, и мы с наёмником можем присоединиться к ним. Естественно, мы не стали упускать такую возможность и наелись до отвалу самым вкусным рагу с бататом и говядиной, которое я только ела в жизни. После такой трапезы не хотелось вообще никуда идти, только завалиться на мягкую кровать и спать, однако Телдрин едва ли не за шкирку вытащил меня из гриба под мои тихие огрызания. Я и сама понимала, что нам уже пора идти, но так хотелось просто упасть на кровать и ничего не делать.       Перепроверив сумки на наличие провианта, зелий и другой всячины для нашего похода, мы оседлали гуара и двинулись по направлению к Вершинной башне, от блужданий по которой я не ждала ничего хорошего, а особенно от стычки с Илдари.

***

      Трясясь в седле, я уместилась чуть поудобнее, оперевшись о сидящего позади меня наёмника, и, смотря на карту острова, размышляла и вспоминала хоть какие-то детали о месте, где будет проходить битва, и главном боссе этого данжа. Про саму Илдари я помнила куда больше, нежели о кишках подземелий, в которых она спряталась. Самый очевидный факт, который я только помнила, заключался в том, что физически она бессмертна до тех пор, пока в её груди есть сердечный камень, а следовательно, нужно её обездвижить и вытащить его. Надеюсь, эту пакуду удастся подстрелить издалека и парализовать с помощью яда, иначе в ближнем бою нам придётся попотеть.       О Вершинной башне, как я уже говорила, я помнила мало, но одно знала точно — там очень стрёмно, очень темно, куча врагов, и где-то в глубине в темнице сидят пленники, которых я хотела освободить. За исключением того, что благодаря карте я подметила, что башня находится совсем недалеко от Форта Морозного Мотылька — это были все мои знания. Мда, не густо, но минимальные представления о том, что нас там ждёт, уже были полезны.       Когда солнце почти зашло за горизонт и мы в скором времени должны были проехать мимо форта, я, устав от молчаливой поездки верхом, слегка повозившись, достала с бока гуара цитру. Уместившись так, чтобы не мешать Телдрину, держащего поводья, я принялась сонно перебирать струны, разминая тем самым пальцы и хоть чем-то себя занимая. Во время очередного перебора, мне пришла на ум одна песня из старого советского фильма, который мы иногда смотрели на старом, пузатом телевизоре в одном из залов второго этажа детдома. Отчего я вспомнила именно её — я была без понятия, но у меня возникло стойкое желание её сыграть.       Вспомнив аккорды, пару раз их сыграв, я по памяти начала воспроизводить мелодию, а когда стала уверенно её играть, принялась тихо напевать себе, наблюдая за повялющимися на небе звёздами: — «Ветер ли старое имя развеял, Нет мне дороги в мой брошенный край. Если увидеть пытаешься издали, Не разглядишь меня, Не разглядишь меня, Друг мой, прощай. Я уплываю, и время несёт меня С края на край. С берега к берегу, С отмели к отмели, Друг мой, прощай. Знаю, когда-нибудь С дальнего берега, С дальнего прошлого Ветер весенний ночной Принесёт тебе вздох от меня. Ты погляди, ты погляди, Ты погляди не осталось ли Что-нибудь после меня. В полночь забвенья на поздней окраине Жизни твоей, Ты погляди без отчаянья, Ты погляди без отчаянья. Вспыхнет ли, примет ли Облик безвестного образа, Будто случайного. Примет ли облик безвестного образа, Будто случайного. Это не сон, это не сон - Это вся правда моя, Это истина. Смерть побеждающий, Вечный закон - Это любовь моя. Это любовь моя. Это любовь моя. Это любовь моя. Это любовь моя.»       Последнему аккорду я дала затихнуть самому, не опуская руки на струны. Чувствуя, как ветер треплет волосы, заставляя их мешать обзору и лезть в рот, я услышала, как Телдрин тихо сказал, что мы приехали к башне…       Поскольку башня была…Вершинная, то добираться нам пришлось исключительно с помощью своих ног, ведь иного подхода к ней не было, и если бы мы попытались сюда забраться на гуаре, то ни к чему хорошему бы это не привело. В свете уходящих лун были видны очертания полуразрушенной одинокой башенки, к которой вела крутая, такая же по степени разрушенности, каменная лестница. Я не помнила, есть ли там враги, и из-за этого мы старались вести себя как можно тише, в чём мне очень помогали мои зачарованные ботинки.       Кое-как открыв проржавевшую дверь, нас сразу приветливо встретила комната, в углах которой было много хлама, пепла и…человеческих остатков не первой свежести. От царящего тут запаха меня едва не вывернуло наизнанку, и я в тщетной попытке пыталась закрыть лицо плащом. — Боже, а я то думала, что Мося, извалявшийся в какой-то пропастине, было самым худшим, что я нюхала в жизни, — проворчала я сквозь плащ, хоть немного притупляющий это невыносимое амбре, — Я ещё так не ошибалась… — Привыкай, такое будет встречаться часто на нашем пути, — так же без особой радости произнёс Телдрин, осторожно ступая вперёд.       Миновав несколько пролётов по лестнице вниз, а так же длинный, в кой-то веке освещённый коридор, мы попали в куполообразную пещеру, наполненную склизкой паутиной, похожей на ту, что была в старом форте, небольшими коконами и, что самое мерзкое и неприятное, пауками. Правда пауки эти были какие-то очень странные. Перебирая тонкими лапками, они оставляли за собой едва видимый шлейф огня, издалека напоминая какой-то мираж, однако были они самыми настоящими.       Телдрин, оценив помещение и посчитав пауков, одним ловким движением достал из-за спины лук и положил стрелу на титеву. Скрип титевы, и последующий за этим тихий свист пролетевшей стрелы, давал понять, что один из пауков был убит, вот только мы совсем не были готовы к тому, что когда стрела прибьёт паука к полу — членистоногое взорвётся, не оставив после себя ничего. Я же готовилась к огненному шоу, не уступающему своим размахом и яркостью выступлениям немецкой группы Раммштайн, но остальные пауки никак не отреагировали на взрыв.       Мы с наёмником недоумённо переглянулись, и данмер, поочерёдно выпуская стрелы одну за другой, отстрелял всех взрывоопасных гадов за считанные секунды, отчего я даже присвистнула, глядя на его меткость. Сбив очередной стрелой ещё и камень душ, стоящий на пьедестале, во избежание случайного попадания молнией по заднице, мы вышли из-за угла и осмотрелись: из этой комнаты в разные стороны вели несколько проходов, часть из которых были полностью окутаны слоями паутины, а один из них вёл в темноту, из которой доносился хриплый стон порождений пепла. — Телдрин, — подозвала я наёмника, — Когда мы столкнёмся с Илдари...Если будет возможность её подстрелить издалека, то намажь стрелы вот этим ядом. Хоть время выиграем в случае чего.       Я протянула данмеру купленный у Эленеи пузырёк с ядом паралича. Немного повертев его в руках, Телдрин достал стрелу и обманкул её кончик в узкое горлышко. Яд почти сразу подсох на стальном кончике, обернувшись полупрозрачной зелёной корочкой.       Выбор пути был особо невелик, так что мы сразу решили пройти в тот, где находились пепельные гады, коих оказалось всего двое, не успевшие даже понять того, что их уже прибили. Идя дальше по не внушающему доверия коридору, который будто бы был готов рухнуть в любой момент нам на головы, мы миновали несколько ловушек с камнями душ и небольших кладовых, в которых не было ничего интересного. Зато, когда мы дошли до комнаты со столом зачарования, то едва не наступили на начерченную на полу руну, и то, кое-как успели отпрыгнуть назад, когда она неожиданно сработала, вызвав небольшой обвал. — Хорошо, что нас не прибило, — отмахиваясь от поднятой в воздух пыли, прокашляла я.       Забрав ещё несколько камней душ, уже довольно внушительного размера, мы дошли до крохотного коридорчика, который, помимо того, что вёл ещё дальше в недра подземелий, показал нам совсем небольшую камеру, за решёткой которой я заметила движение и услышала глухой кашель.       Метнувшись к покрытой вековой ржавчиной решётке, я увидела внутри скрючившуюся в приступе кашля смуглую женщину, тщетно пытающейся скрыться под истлевшим спальником. Отмычками открыть камеру не получалось, как бы я не пыталась, отчего я попросила Телдрина её снять с петель. Данмер решил не церемониться и закончить со всем этим поскорее, и, немного отойдя, херанул с разбегу по решётке ногой. Естественно, такой дури ржавые прутья не выдержали и с громким треском отвалились, давая мне пролезть внутрь.       Когда я подлезла к женщине, то незамедлительно достала из сумки зелье здоровья и, вытащив пробку зубами, прислонила горлышко бутылька к сухим подрагивающим губам женщины. Сначала она не могла сделать и маленького глотка, и начала пить зелье только тогда, когда я осторожно приподняла её голову, чтобы она не подавилась. Бутылёк ушёл очень быстро, однако редгардке не становилось лучше, отчего я решила подлечить её заклинанием лечения.       Окутавший её золотой свет дал ей немного сил и она приоткрыла потускневшие глаза. — Брось эту затею, — низким голосом прохрипела женщина, — Моё тело умирает, ему уже не помочь… — А ну-ка цыц! —сказала я, продолжая читать заклинание, — Сейчас подлатаем тебя и ты скажешь, где тут прячется Илдари. Как твоё имя? — Нийя…Она оставила на столе свои записи, — затухающе прошептала редгардка, — Если ты пришла, дабы убить её…не дай ей…умереть быстро.       Слабый блеск в её и без того тёмных глазах потух, а всё тело обмякло на моих руках. Неверяще я глянула на её расслабившееся лицо, на её сомкнувшиеся веки и приоткрывшиеся губы, пытаясь разглядеть неведомо что. Потряся её за худые плечи и не увидев никакой реакции, я вновь, надеясь на то, что она очнётся, принялась вливать в неё целительные чары. — Не трать силы в пустую, — тихо отозвался стоящий позади наёмник, — Она мертва. — Но как…как же так? Мы же совсем немного опоздали, — посмотрела я на данмера округлившимися глазами, — Может получится! Она ведь выпила зелье, и магия... — Ты не бог, чтобы возвращать людей к жизни, — серьёзно произнёс Телдрин, — Нам нужно идти дальше. Если же ты хочешь сделать так, чтобы её мучения не были напрасными, то соберись и прикончи ту, кто эту редгардку здесь замер.       Я в ужасе отшатнулась от ещё тёплого тела, забившись куда-то в угол сырой камеры, по стенам которой разрослась плесень. Я, конечно, представляла, что тут была вот такая вот жесть, но…Я не была готова к такому! Неужели, если случай запущенный, то ни магия, ни зелья не смогут помочь? В игре ведь это работало безотказно, что бы не случилось, почему тут так не работает?! — Поднимайся, — подошёл ко мне Телдрин, протягивая руку, — Тебе придётся привыкать к подобному.       Ничего не ответив, я сглотнула появившийся ком в горле и, взяв его за протянутую руку, поднялась на немного дрожащие ноги. Отчего-то внутри меня воспылал огонь справедливости и мне захотелось прибить Илдари за то, что она заставила страдать людей. Явно очень многих людей. — Нийя сказала, что тут на столе были записи Илдари, — вспомнила я, подойдя к единственному небольшому, круглому столику, стоящему недалеко от камеры.       Записи оказались не особо содержательными, ведь Илдари просто написала о том, что все люди, которые угодили ей в лапы, были шахтёрами, нанятыми Нелотом. Естественно, беззащитные работяги ничего не смогли противопоставить жестокой и обиженной на волшебника данмерке, и та сделала их своими подопытными. Можно сказать, те, кто выжил, завидовали погибшим, ведь она ставила на них жестокие эксперименты.       Захлопнув тонкий дневник и закинув его в сумку, мы продолжили наш путь, обоюдно желая надрать зад бывшей ученице Нелота.       Вырытый коридор вывел нас к небольшой шахте, в которой тут и там стояли деревянные мостики, не особо внушающие доверия, хотя наш вес стойко держали и даже не скрипели. Тихо, крадучесь, мы перебегали от одной колонны к другой, надеясь, что останемся незамеченными. Мы не знали, будут ли впереди враги, или мы уже сейчас встретим ту самую Илдари, так что лучше перестраховаться и не издавать лишнего шуму.       Войдя в каменную арку, освещаемую светом нескольких фонарей и странными белыми сферами, установленными на высоких тонких пьедесталах. Телдрин оставался немного позади меня, скрытый тенью коридора, когда мы синхронно вздрогнули, услышав надменный голос Илдари, что раздавался откуда-то сверху. — Достаточно. Нелот — глупец, раз считает, что такое ничтожество, как ты, сможет мне помешать, — самоуверенно, едва ли не с маньяческой усмешкой, разразилась она на всю пещеру.       В этот же миг, прямо из-под наших ног, начали вылазить толпы порождений пепла, а на круглой платформе, на которой стояли пьедесталы со сферами, возник пепельный страж. Тихий свист стрелы раздался прямо около моего уха и я едва успела опомниться, как увидела падающую Илдари со стрелой в горле. С громким хрустом её тело приземлилось на один из деревянных подмостков, с которого начали стекать струйки чёрной, словно кока-кола, крови, однако это не помешало данмерке подняться на ноги и выдернуть стрелу. — Нихрена себе! На неё яд не подействовал вообще никак, — присвистнул Телдрин, отстреливая порождения пепла одно за другим, пока я сконцентрировала своё внимание на пепельном страже.       Махина эта была здоровенной, свирепой, но при этом страж не мог выйти за пределы круга, что сильно облегчило мне задачу по его умерщвлению. Прорвавшись сквозь ходящие пепельные тела максимальной прожарки, я ставила по дороге морозные руны, которые тут же срабатывали из-за огромного количества врагов на квадратный метр. Разместив круг руны прямо под стражем, я едва успела скрыться за ближайшей скалой от потока пепла и последующего морозного взрыва, от которого даже камень покрылся слоем инея. Выглянув из-за своего укрытия, я довольно отметила, что Телдрин, не смотря на большой перевес в сторону врага по численности, раскидал практически всех, эффектно отрубая им конечности, пронзая и втаптывая в твёрдую землю, словно удобрения.       Я уже было хотела кинуться к Илдари, но, обернувшись к подмостку, на который она грохнулась не так давно, увидела только лужу крови и следы, ведущие куда-то вверх. — И где она? — удивился немного запыхавшийся Телдрин, когда подошёл ко мне. — Невозмутимо съебалась под шумок, — проворчала я, цепляясь взглядом за столик, с заботливо оставленными рядом сейфом и очередными записями.       Книженция меня мало интересовала, ведь помимо столика с небольшим сейфом, тут находились стеллажи с бесчисленным множеством различных ингредиентов, зелий и…переносной алхимической лабораторией, которую я купила за баснословные деньги в Вороньей Скале…       Недовольно цыкнув на такое схождение планет, я смела с полок абсолютно всё, что видела, и когда последний камень душ, последний сушёный цветочек был засунут в недра сумки, тогда то я обратила внимание на сейф. Он не был закрыт на какой-то особо сложный замок, так что из него я довольно быстро выудила пару драгоценных камней, мешочек с монетами и довольно красивое серебряное ожерелье зачаром на повышение здоровья.       Сразу надев побрякушку на себя, мы побежали за Илдари, которая уже могла восстановиться после стрелы Телдрина (ну, выжила же она как-то после экспериментов Нелота, выживет и со стрелой в глотке). Мы довольно быстро прошли заполненные подопечными данмерки коридоры, тупо пробежав их с помощью моих морозных рун, и очутились в комнате с массивными каменными колоннами и низким потолком. — Видно, я вас недооценила, — удивлённо произнесла она со своего балкончика, — Что же, вы будете отличными подопытными, может, даже сделаю из вас достойных помощников! — Нахуй пошла, сучка, хера с два ты нас куклами сделаешь! — оттопырив средний палец и продемонстрировав его ей, я отправила в её балкончик несколько огненных шаров, что с громким бумом взорвались.       По всей видимости, данмерка улизнула и сразу же призвала прямо перед нами двух дремор. Двое подкопчённых супостатов, завидев нас, грозно зарычали и, обнажив здоровенные, с меня ростом, двуручные мечи, двинулись на нас. Всё бы ничего, если бы не мои руны, на которые стоило им наступить, активировались и разорвали их на части. Вытянувшееся лицо Илдари надо было видеть в этот момент, правда я была настроена серьёзно, ведь мне уже порядком надоело бегать за ней и воевать с порождениями пепла и другими её подручными.       Мы с наёмником рванули по каменной лестнице вверх и обнаружили там данмерку, держащую наготове два посоха. Сорвавшееся с двух изящных палок заклинание едва успел отразить магическим оберегом Телдрин, призвавший нам на подмогу огненного атронаха, который мог отвлечь на себя внимание. Не теряя времени, мы с данмером, не сговариваясь, двинулись с разных сторон на Илдари, посылающую в нас заклинания с посохов. Молния, которую выпустила из своей золочёной палки данмерка, угодила прямо в наёмника, но ощутимого урона не нанесла, из-за чего я убедилась, что не зря зачаровала броню наёмника на сопротивление магии.       Я, право, ожидала чего-то большего от бывшей ученицы Нелота, но даже так, она не давала нам продохнуть, а непрекращающаяся пулемётная очередь из заклинаний сильно душила. Телдрин воспользовался тем, что Илдари в какой-то момент обратила внимание на меня, и, зайдя с боку, рубанул по её шее мечом, практически отделив голову от тела.       Отрубленная черепушка с засаленными пепельно-белыми волосами свалилась на её грудь, болтаясь на шматке кожи, а кровь фонтаном била из отсечённой шеи, но сама данмерка продолжала стоять, как ни в чём не бывало. От такого зрелища меня всю скрутило от отвращения и животного ужаса при одном взгляде на скопившуюся лужу крови под ногами тёмной эльфийки, но я старалась держать себя в руках.       Медленно поправив свою голову, с помощью лечебных чар, она прирастила черепушку обратно и хищно глянула на нас с наёмником, потерявших от такого зрелища дар речи. — А Нелот нашёл довольно сильных помощничков, — безумно скалясь, усмехнулась она, — Хоть я и разочарована, что сам он сюда не явился, зато у меня скоро появятся две могущественные игрушки.       Эльфийка залилась абсолютно безумным смехом, от которого у меня по спине прошёл холодок. До этого момента я думала, что подобные психопаты бывают лишь в кино или на страницах дешёвых ужастиков, но сейчас я лицезрела полностью обезумевшего, повёрнутого на мести, кровожадного психа, стоящего всего в паре метров от нас.       Она сорвалась с места, словно пикирующий ястреб набросившись на меня. Я даже не успела заметить её движение, как оказалась пригвождённой кинжалом к каменной стене. Адская боль распространилась волнами от левого плеча по всему телу, а из раны сразу начала струиться кровь, тонкой ниточкой стекая по броне. Кинжал угодил в пару сантиметров незащищённого плеча, аккурат рядом с наплечником, что должен был меня защищать от подобного. Илдари была готова пустить в ход магию, но путь ей преградил наёмник, пинком отправивший её к дальней стене и вновь призывающий на помощь атронаха.       Держась за рану, я старалась не потерять сознание от боли, чувствуя, как ткань мантии липнет к коже из-за крови. Отбежав на шатающихся ногах в угол, я зарылась в сумке в поисках зелий лечения, восстановления и регенерации манны, периодически глядя на поле боя. Телдрин полностью подтверждал слова, сказанные в день нашего знакомства — мечник из него был действительно отменный. Он легко парировал удары и предугадывал большую часть приёмов противника, но из-за её вёрткости и появляющихся то тут, то там порождений пепла или пепельных стражей, данмер никак не мог нанести ей решающий удар.       Выпив зелья и чувствуя, как головокружение и тошнота проходят, я попыталась поставить морозную руну, как в меня едва не влетел со всей дури Телдрин, откинутый мощным потоком из пепла. Закрываясь его магическим оберегом, мы забежали за поваленный стол, откуда я смогла призвать нам на помощь ледяного атронаха, отозвавшегося на мой зов из Обливиона. Пока эта глыба отвлекает внимание, мы могли немного подлататься и придумать план. — Мы её просто так не убьём, — протягивая наёмнику зелье лечения, начала я, — Жизнь в её теле, как и в генерале в старом форте, поддерживается за счёт сердечного камня. — Значит, нужно его как-то вытащить из её груди, — догадался тяжело дышащий Телдрин, откидывая пустую бутылку в сторону, — Я могу это сделать, но мне мешают её прихвостни. Да и камень у неё, я заметил, закрывает какая-то железная накладка, своего рода щит. — Если он крепится, как и у генерала Каррия, на ремнях, то нужно лишь перерубить ремень и выдрать камень, — выглядывая из-за стола, дабы оценить обстановку, сказала я.       Призванный мной даэдра неплохо справлялся и танковал весь приходящий в него урон, сосредоточив на себе всё внимание супостатов. Пока они все отвлечены, мы легко сможем обойти с двух сторон Илдари, зажать её, сдёрнуть защиту с камня и вытащить его! — Я возьму их на себя. Против моих морозных рун ещё никто не устоял! — уверенно произнесла я, читая заклинание, огонёк которого загорелся в ладоне здоровой руки. — Не будь настолько самоуверенной, — бросил мне наёмник через плечо, выбегая из-за стола. — Без тебя разберусь как-нибудь, — ворчала я себе под нос, размещая идеально круглые руны ближе к призванным существам.       Ледяному атронаху морозные руны не наносили никакого урона, разве что едва отталкивали взрывной волной, однако эта махина была таких размеров, что даже не замечала этой крохотной помехи, зато челепиздрики данмерки разлетались на отдельные запчасти. Видя, что её подчинённые не справляются, Илдари, призвав ещё несколько штук разных даэдра, отбежала от нас и принялась делать пасы руками. На её ладонях образовалась крупная огненная сфера, изрыгающая во все стороны всполохи огня, подсвечивая её лицо и дьявольскую ухмылку снизу, отчего она казалась ещё страшнее.       Заметив это, Телдрин метнулся ко мне и мы вдвоём вновь прыгнули за стол, дополнительно призвав оберег. Через секунду раздался оглушающий взрыв и нас обдало таким жаром, что при вдохе казалось, будто лёгкие сгорали и превращались в прах. Глотку невероятно жгло, от неистового жара становилось дурно, а из-за мощного взрыва мы дополнительно были откинуты со всей силы в стену. Тюкнувшись головой о каменные кирпичи, было такое чувство, что мозги сделали кульбит с переподвыподвертом, попутно ударяясь о всю черепную коробку. Всё плыло перед глазами, в ушах звенело и было очень сложно ориентироваться в пространстве из-за головокружения. Раненое плечо заныло с новой силой и я почувствовала, как из открывшейся раны вновь начала сочиться кровь.       Я пыталась кричать, но не слышала крика, вместо него изо рта раздавался только сдавленный хрип. Мысли в голове настолько спутались, что я не могла элементарно прочесть заклинание лечение, которое хоть как-то могло облегчить явные симптомы сильного сотрясения. Сползая по стене, словно мешок с картошкой, я могла лишь наблюдать за приближающиймся через пламя ко мне силуэтом данмерки. — Заставили же вы меня потрудиться, — на удивление спокойным, но оттого не менее жутким, голосом сказала она, останавливаясь метрах в пяти, — Такие сильные воины, как вы, не должны быть на побегушках у сумашедшего волшебника Телванни. Ваше место — рядом со мной, которая убьёт его, и вы мне в этом поможете. — Иди…в жопу, — кое-как соображая, вяло огрызнулась я. Нельзя сейчас сдаться, но так тяжело сейчас думать… Голова раскалывается… Всё плывёт перед глазами…       Телдрина отбросило куда-то в сторону, так что его не было в моём поле зрения, суженным контузией, хотя отлетали мы едва и не в обнимку. Когда Илдари двинулась ко мне, я попыталась поднять руку, чтобы использовать заклинание морозной руны. Тело едва слушалось меня, но всё же мне удалось собрать в кулак оставшиеся силы и прочитать заклинание, которое преградило путь данмерки ко мне.       Когда она немного замешкалась, глядя на руну на полу, сзади на неё зашёл Телдрин, захвативший её руки так, чтобы она не могла использовать заклинания. Пока наёмник удерживал эту сопротивляющуюся падлу, я, приложив колоссальные усилия, встала на ослабшие ноги, и, выхватив стеклянный меч из ножен, двинулась к ним.       Одного удара заточенным оружием хватило, чтобы перерубить ремень, держащий единственную преграду, мешающую нам победить данмерку. Когда я, падая перед ними на колени из-за сильного головокружения и чувства тошноты, сорвала щиток, Телдрин вцепился в сердечный камень, удерживая второй рукой яростно вырывающуюся тёмную эльфийку. Послышался тихий треск, а за ним глухой звук падающего тела. Тела Илдари… — Всё? — тяжело дыша, спросила я, подняв взгляд на наёмника, сжимающего в руке сердечный камень. — Всё… — кивнул тёмный эльф, приземляясь рядом со мной.       Немного отдохнув, Телдрин кое-как дополз до сумки с зельями, в то время как я осталась сидеть на месте, всеми силами стараясь не расстаться с недавним ужином. Наёмник быстро вернулся, расположил раскрытую сумку рядом, откуда мы сразу достали и выпили несколько пузырьков с целебными жидкостями, что быстро подействовали, проясняя разум и заглушая боль во всём теле. Глядя, как магический огонь понемногу затухает, я приобняла Телдрина за талию, он взял меня за плечи, и мы, подняв сумку, медленно пошли к выходу из этих душных катакомб.       Пройдя через тайный проход в стене и миновав каменную лестницу, мы отворили деревянную дверь и вывалились на улицу, уже едва стоя на ногах. Не сговариваясь, мы решили остаться тут на привал, дабы отойти от сражения, залечить раны, а утром, вернувшись в башню за не собранными после боя трофеями, уехать в Тель-Митрин, где мы уже полноценно отоспимся и отъедимся.       Быстро поставив палатку и положив туда спальники, которые мы заблаговременно засунули в одну из сумок, мы даже не заметили, как погрузились в глубокий сон.       Не имея понятия, сколько мы проспали, я потянулась за часами, пытаясь разглядеть циферблат в почти кромешной тьме коридора. Был пятый час утра, а когда мы приехали к башне, то было где-то за полночь. Получается, поспали мы максимум два часа.       Махнув на это рукой, мы вылезли из тёплой палатки в довольно прохладный коридор. Пока Телдрин ходил в башню, я сворачивала наш лагерь. Из-за сильной усталости и каши в голове, этот, с виду простой процесс, затянулся вплоть до возвращения данмера, принёсшего немало полезностей. Берлога у Илдари оказалась на редкость богатой на разного рода зелья, камни душ разных размеров, посохи и зачарованное оружие и одежду. Зная о моей любви к красивым вещам, Телдрин не поленился и стянул с остывшего трупа Илдари её мантию, которую я не смогла разглядеть во время боя, зато в свете крохотного шарика света ещё как…       По этой мантии сразу можно было сказать, какому дому принадлежала эта роскошная вещь, с узорами на красно-рыжем фоне, магическими рунами, вышитыми на высоком воротнике и широким поясом со множеством карманов. Это была бы одна из главных вещей в моей будущей коллекции, в которую входили бы все памятные вещи с различных миссий. Он даже сердечный камень Илдари принёс!       Упаковавшись, мы нашли оставленного гуара и отправились к грибной башне. Мерно покачиваясь в седле, я даже не заметила, как задремала, и проснулась только тогда, когда меня растряс Телдрин, сообщая, что мы уже приехали.       Солнце уже посылало свои рассветные лучи из-за горизонта, небо, на котором, в кой-то веке, не было рыжих туч, немного порозовело, скрывая последние, стремительно пропадающие, звёзды. Спустившись с седла мы поплелись в главный гриб, где мы хотели как можно скорее показаться Нелоту, перекусить и завалиться спать. Какое же возмущение я испытала, когда мы обнаружили волшебника…спящим! — Ебать, мы там воевали с его сумашедшей ученицей, которую сам довёл до такого состояния, и вместо того, чтобы хотя бы встретить, просто дрыхнет и в ус не дует! — задыхалась я от переполняющего меня негодования, чувства несправедливости и злости, — Э, алё, Земля вызывает Нелота!       Пощёлкав рядом с его ухом несколько раз, данмер лениво разлепил глаз и раздражённо посмотрел на меня, как на жужжащую над головой муху. Пробурчав что-то неразборчивое, он медленно встал с кровати, разминая после сна конечности. — Вы уже разобрались с Илдари? — вяло поинтересовался он чисто для приличия, от чего желание надрать его дряхлую задницу стало ещё сильнее, но я сдержалась. Всё таки он очень сильный маг, против которого у меня нет и шанса. — Да, ваша бывшая ученица мертва, — ответил за меня Телдрин, цепляя меня за мантию и притягивая к себе, как бы без слов прося не нарываться. — Хм, из вас вышли гораздо более сильные союзники, нежели я предполагал, — почесав длинную бороду, задумчиво сказал он, — Думаю, я мог бы сделать вас членами дома Телванни. И не нужно меня благодарить. Я понимаю, вас сейчас распирает от чувства благодарности.       Я почувствовала, как рука наёмника слегка дёрнула меня за локоть, чтобы я не сказала ничего лишнего. Я ничего не сказала, но глаза закатила от речей Нелота, который своей фразой: «И не нужно благодарить», напомнил мне мою маразматичную преподшу по музыкальной литературе, которая мне влепила тройку за промежуточную аттестацию, хотя я знала, что у меня должна была быть четвёрка. — И да, пока вы не ушли, — сказал Нелот, доставая из ящика какой-то посох, — Вот вам ещё до кучи. Всё лежал в этом сундуке, хоть вам сгодится. — Спасибо, — сказала я, рассматривая посох и прочитав на нём зачарование на…оживление младшей нежити, — Наверное…       Данмер завалился в кровать, ясно давая понять, что больше разговаривать с нами не намерен, а потому мы вышли из его комнаты без дверей (хотя, можно ли назвать это углубление в грибной стене комнатой?), направляясь к столу со стульями, чтобы быстро поесть. — Хоть бы награду дал получше, нежели эту бестолковую палку, ещё и разряженную, — бубнила я, засовывая себе в рот бутерброд с холодным мясом и сыром, — Что нам вообще может дать членство в доме Телванни? — За пределами Морровинда…пожалуй ничего, — флегматично пожав плечами, сказал наёмник, доедая свой бутерброд, — Скажи спасибо, что хоть что-то дал в награду. — Ох, да! Спасибо большое этому чокнутому данмеру за бесполезный посох, отданный потому, что он валялся без дела! Спасибо, что сам не мог разобраться со своей ученицей и послал туда нас! — театрально взмахнула я руками и опустилась на колени в сторону комнаты Нелота, — Надеюсь, и вы нам спасибо скажете за целость ваших задниц!       Телдрин, наблюдая за моими потугами в актёра, только тихо посмеялся в кулак. — Ну хоть пустующую комнату с кроватями нам выделил, — вздохнула я, поднимаясь с пола, — Надеюсь, кровати эти там стоят не потому, что рухнут в любой момент.       Быстро доев импровизированный завтрак, мы направились к выделенным для нас квадратным метрам жилой площади с двумя кроватями и небольшим сундучком. Ради нас там даже убрали паутину и подмели полы, так что смотрелся этот чулан для Гарри Поттера ещё более менее. Кинув сумки куда-то в угол, мы заснули сразу, как только легли на кровать, впав в спячку на добрую половину дня.

***