Чего ты ждешь от меня?

«Забудь, что я недавно сказал. Я не знаю, что на меня нашло», — проносились эти слова в голове вновь и вновь, с каждым разом режа сердце, словно лезвие ножа. Сглотнув, я лишь уставила печальный взгляд вдаль и, обхватив себя руками, пыталась унять дрожь. Забыть? Как я могу такое забыть? Это невозможно. Учитывая то, как ты относился ко мне в последнее время. От упоминания неловких и смущающих слов и лёгких прикосновений на глазах неожиданно заблестели слезы, неспешно стекающих по моим щекам. Неужели для него это была лишь игра? Нет. Это не похоже на игру. Слишком всё реалистично. — Маринетт? — неожиданно, из пучины размышлений меня вырвал голос Луки и музыка, звучавшая несколько минут назад, мгновенно стихла. — Ты в порядке? — он слегка коснулся моего плеча. — В полном, — сдержав в голосе дрожь, произнесла я, тут же обернувшись в его сторону с прежней улыбкой. — Ничего важного, честно. — Я бы тебе поверил, если бы… — он указал рукой на свою щеку, намекая, что по моим щекам по-прежнему текли слёзы злости и отчаяния. Не обращая внимания на его лукавый взгляд, я тут же отвернулась, поспешно вытирая слёзы рукой, — … был уверен, что ты не пытаешься притвориться, что всё действительно в порядке, — закончил он свою фразу. — У меня всё в порядке! — уверенно произнесла я, вновь обернувшись в его сторону, — Мне нечего скрывать. — Тебя кто-то обидел? — Что? Нет. — Я же вижу, — не отставал он, упрямо смотря в глаза и отложив гитару в сторону, он шагнул в мою сторону. — Лука, я же сказала, что всё хорошо, — пыталась я остановить его порыв хоть как-то помочь мне, мягко улыбаясь. — Маринетт, если пытаешься водить меня за нос — не получится. Спорить с ним бесполезно, поэтому через несколько минут я сдалась. Всё же он просто пытается мне помочь как друг. Глубоко вздохнув, посмотрев куда-то вдаль, нервно перебирая пальцы между собой, я осторожно начала: — Есть один парень, который мне нравится… — Адриан… Я знаю. — Что? Нет, не он, — Я тут же мотнула головой, отбрасывая мысли о нём. После того, как я поняла, что разлюбила его, я убрала из своей комнаты все вещи, напоминающие о его существовании. А любила ли я его или это просто была симпатия, которую я спутала с любовью? По всей вероятности, второе. — В общем, говорить его имя я тебе не буду. Он холодная личность, до сердца которого достучаться практически невозможно и первоначально у меня возникало такое чувство, будто он никого любить по-настоящему не умеет. Но я ошиблась. Я…Я ему нравлюсь, но он почему-то отрицает этот факт. А может, просто боится? — я обернулась в его сторону, ожидая в его словах поддержку и помощь. — Вполне вероятно, — кивнул он и положил руки на мои плечи, заглядывая в мои глаза. — Если этот человек такой, каким ты описала его, то для него это чувство кажется пугающим и неизвестным. Поэтому… Если будешь на него давить, неважно, взаимно это или нет, ты в скором времени его спугнешь. Дай ему время. Ему нужно самому решить, принять эти чувства или оттолкнуть их от себя. Человеческие чувства такие же изменчивые, как музыка — неправильно поняв их, можешь всё испортить, — он вернулся к гитаре, взяв её в руки, наигрывая лёгкую и плавную мелодию. — Если любишь, дай ему время для переосмысления. От тебя он никуда не сбежит. Только если в другую страну, — последние его слова были сказаны в шутку, но для меня это не было шуткой, потому что… «Там его родной дом… Он при любых обстоятельствах может вернуться в Англию… и забыть меня». — Думаю, ты прав. Спасибо за совет, — Мотнув головой, отгоняя от себя пессимистичные мысли, произнесла я с лёгкой улыбкой. — Я рада, что у меня есть такой друг, как ты. — Обращайся. Всегда рад тебе помочь, — он улыбнулся мне в ответ. — Я тоже рад, что у меня есть такой друг, как ты, Маринетт. После разговора с Лукой, полная спокойствия и воодушевлённости, я пошла домой. Только открыв двери пекарни, как нос защекотал приятный запах свежей выпечки. — Ты как раз вовремя, Маринетт, — приветливо сказал отец, тут же крепко обняв меня. — Не хочешь попробовать свежеприготовленный хлеб, кстати, нового рецепта? — С радостью! — согласилась я и села за стол на кухне. Уж что, а чем-нибудь перекусить мне бы не помешало. Как только отец принёс мне отрезанный кусочек свежего хлеба, я тут же закинула его в рот. — Такой необычный и вкусный, — тут же произнесла я. — Мне понравился. — Спасибо, Маринетт. Значит, нашим клиентам непременно понравится. — Безусловно, — Я кивнула, вставая из-за стола, и направилась в свою комнату. Сейчас мне следует чем-нибудь себя занять, хотя бы домашней работой, которую я отложила, чтобы встретиться с Лукой, так как обещала ему. В любом случае я узнала то, что знала и так. Дать время? Это время может длиться и год. А ещё есть такая вероятность, что он после этого может больше не вернуться во Францию. Ну уж нет. Если успею до его отбытия сказать всё как есть, то будет просто прекрасно. Надеюсь, что он не собирается настолько часто меня избегать. Итак, после вчерашнего разговора он больше не пытался выйти со мной на контакт. Обычно, если Феликсу от меня что-то нужно, он всегда и везде меня находит. Теперь он этим не занимается. Значит… Нет, даже думать об этом не хочу! Он не мог просто взять и после признания мгновенно отказаться от меня. Это отнимает слишком много времени. Когда я вообще в последний раз об этом беспокоилась? Не помню. Повалявшись некоторое время в кровати, обдумываю свой дальнейший план действий, но все мной придуманные планы не подходили. К этому человеку нужен необычный подход. Таких подходов много, но неизвестно, какой из них подойдёт именно к нему. Следующий день начался с громкого будильника, который выключила. Не очень хотелось вставать с кровати, собираясь на учёбу. Хочется от неё отдохнуть, хоть ненадолго, но вряд ли родители оценят мой порыв. Собираясь на учёбу, я решила надеть сегодня повседневное нежно-розовое платье, достигающее колен, с белоснежными кружевами. Собирала свои волосы в пучок, надела балетки по цвету подходящие к платью и, накинув на плечи ранец, тут же покинула комнату, спускаясь на кухню. Решила позавтракать в кругу семьи, без каких-либо спешек и тому подобное. Покидая пекарню, я тут же поспешила в сторону школы, не хватало, чтобы я вновь опоздала. Садясь за парту, подперев голову рукой, я устремила задумчивый взгляд в стену, размышляя об одном единственном человеке, чьи холодные и прямолинейные слова ранили сильнее рваного ножа. Никогда не думала, что в мире найдется такой человек, который способен вот так испытывать меня на прочность, будто играя в очередную игру, прежде, чем принять окончательное решение. Интересно, сколько времени он будет колебаться, прежде чем принять это решение? А примет ли или оттолкнет от себя? Я не сдержала разочарованного вздоха и опустила потускневший взгляд на парту, мотая головой, стараясь отогнать от себя мысли о Феликсе. Лучше сосредоточиться на учебнике. Для него всё это игра, не более. Я это знала с самого начала, но почему-то подалась его чарам. Почему? Неожиданно, раздался знакомый голос, зовущий меня по имени: — Маринетт! — Д…Да! — очнувшись от размышлений, я, едва не свалилась со скамейки и тут же устремила любопытный взгляд на Адриана, который не сдержал лёгкого смешка. Он достал из кармана небольшого размера листок, сложенный пополам и потянул мне со словами: «Это тебе, Маринетт. Просили передать». Некоторое время колеблясь, я всё же приняла листок из руки Адриана, парень тут же отвернулся. Осматривая листок, я заметила, что он был подписан красивым и аккуратным почерком: «Для Маринетт Дюпен-Чен». Будто зная от кого это, не сдержав лёгкой улыбки, я развернула листок, пробегаясь по небольшому письму взглядом. Моё сердце неожиданно ускорило ритм, а на щеках вспыхнула яркая краска. В письме содержались следующие слова: «Здравствуй, Маринетт. Знаю, из-за той неудачной встречи, ты и слушать меня не станешь, но всё же позволь мне кое-что сказать, хоть и в письменном виде. Не знаю, сталкивалась ли ты с таким, когда вживую ты не можешь сказать то, что на самом деле хочешь. Наверняка нет, так как ты сильная и уверенная в себе девушка, которую не напугают те или иные преграды, хоть ты бываешь немного неуклюжей. Но это не так уж страшно. А если быть достаточно откровенным, то, Маринетт, я тебя люблю. Я не смог это сказать вживую. Испугался, запаниковал, что ты в ответ скажешь «не взаимно». Поэтому не смог повторить эти слова. Слишком тяжело они мне дались. Завтра я улетаю в Англию в шесть вечера и хотел бы увидеться с тобой последний раз, Маринетт. Буду ждать твой ответ».