***
Когда я открыла глаза, в меня светили солнечные лучи, заставляя непроизвольно зажмуриться. В горле было сухо. Хотелось пить. Я устало присела на край кровати и задумалась о тех снах, что мне снились уже четвёртую ночь. Постоянно, всегда, везде, какой бы сон ни был, в нём неизменно будет "Харуки". Каждый раз мне снятся её воспоминания, словно я смотрю какой-то сериал про подростковую жизнь. Сказать честно, её жизнь – полнейший отстой. Я бы не позавидовала. Никто бы не позавидовал. Родители, которые холодны к дочери, парень, изменивший ей, жизнь, не имеющая смысл, – это больно. Внутри были смешанные чувства.Иногда мне казалось, что это я.
– Кто же ты такая, Харуки? – шёпотом спросила я, зная, что ответ не получу.***
Я проснулась гораздо раньше чем обычно. Я всегда просыпаюсь ближе к обеду, но сегодня что-то вынудило меня очнуться ранним утром. Я всё ещё не могу поверить, что Баджи жив. Это делает меня такой счастливой. Возможно, именно из-за этого накопившегося счастья я и проснулась так рано. Надо будет придти к нему, как только выпишусь. Почему так поздно? Да потому что после вчерашнего "побега" медсестры поймали меня и совсем запретили выходить из палаты. Теперь каждые десять минут ко мне приходят, чтобы проверить, сбежала я или нет. Из-за этого я чувствую себя заключённой. Казалось, что школа – худшее место, но, оказывается, больница куда хуже. Бедный Баджи, ему придется пролежать здесь чуть ли не месяц. К счастью, сейчас у всех сотрудников больницы перерыв, поэтому я смогу незаметно проскочить к Казуторе. Тот, наверное, уже от скуки там помирает. Тем более его моральное состояние явно не из лучших, ведь он чуть ли не убил своего лучшего друга. Казутора точно чувствует себя виноватым за весь тот сыр-бор. Но я уверена, что душевный разговор поможет ему! Для начала я осторожно высунула голову из двери и оглядела весь коридор, чтобы убедиться в том, что никого рядом нет. "Вроде чисто!" – прошептала я сама себе и направилась к палате Казуторы. Хорошо было то, что она находилась недалеко от моей. И вот, зайдя в комнату, я закрыла за собой дверь. – Казутора? Ты здесь? – спросила я и подошла к кровати, в которой находился парень. Казутора, не ожидавший гостей, спрятал похабный журнал под одеяло, но я всё равно успела разглядеть горячих девушек в купальниках на обложке. Он заметно покраснел и, охнув, удивился. – Х-Ханагаки, ч-что ты здесь делаешь!? – запинаясь спросил он. – Чо читаем? Порнушку? – по-издевательски улыбнулась я, на что парень ещё больше засмущался. – Н-нет же! Всё не так! – отрицал он, махая руками передо мной. Я же схватила одну его ладонь в свою и посмотрела на него блестящими глазами. – Не переживай. Мы с тобой с одного поля ягоды. – протораторила я, на что Казутора обомлел и, развернув голову в сторону, замолк. Он ещё минуты две отходил от произошедшего, не нарушая тишину, а я сидела рядом, ожидая от него хоть каких-то действий. – Почему ты пришла? – наконец спросил он, отводя взгляд. – Как же "почему"? Мне захотелось проведать тебя. Как никак, тебя избил Майки. – посмотрев на меня, он дрогнул от такой неожиданности. – Тебе досталось куда больше чем мне. Это я виноват. – прошептал он, надеясь, что его не было слышно. – Да не беспокойся! – я сильно похлопала его по спине, из-за чего тот начал айкать. – Ты не виноват в этом. Баджи жив. Я жива. Все живы! Разве это не главное? И вообще, это Майки виноват. – на последнюю мою фразу Казутора нахмурился, что я сразу и заметила. – Да ладно, шучу. Никто не виноват. – Спасибо тебе за теплые слова и за то, что спасла меня тогда, но легче мне от этого не станет. Если бы не ты, то я бы уже покоился под землёй. – улыбнувшись, промолвил Казутора. – И в благодарность я возьму обвинение на поджог, который ты устроила. Уже сегодня за мной должны прийти и отвезти в суд. Я обомлела. Такого быть не может. То есть, Казутору посадят? Он ведь останется несчастным... Я не этого добивалась. – Ты не обязан это делать! – вскочила я. – Нет. – Казутора покачал головой, всё так же тяжело улыбаясь. – Из-за меня пострадал Баджи, а заодно и ты. Я готов понести ответственность за свои действия. Посмотри на себя. У тебя перелом руки и лицо всё в синяках и ссадинах. У Баджи ножевое ранение, из-за которого он чуть ли не умер. Я ещё легко отделался, в отличие от вас двоих. Единственный, кто заслуживает страдать, – это я. – его лицо в миг погрустнело вслед за голосом. – Если проведу больше времени в тюрьме, то смогу тщательнее подумать о произошедшем и о своём поведении. – Да нет же! Каждый заслуживает счастья! – потрепав его по волосам, чего он не ожидал, чуть ли не крикнула я. – Даже ты! Не смей говорить так! Люби себя! И Баджи тоже люби! Понял!? – он неуверенно кивнул головой. – Молодец! – Я всё равно не понимаю. Почему ты так усердно пытаешься мне помочь? – Почему? – переспросила я. Сказать честно я и вправду не задавалсь этим вопросом. Почему я это делаю? Я ведь могу просто прожить спокойную жизнь, не заботясь ни о чём. Но почему? Может я просто хочу выделиться среди остальных? Или может мне просто нравится страдать? Нет. Не один из этих ответов не походит. – Сказать честно, я и сама не знаю. – неуверенно промолвила я. – Думаю, если у меня есть возможность помочь кому-то, то я с радостью это сделаю! – Вот как. – с облегчением прошептал Казутора. – И всё-таки ты очень хороший человек. – он мягко улыбнулся. В этот момент Казутора уже начал казаться мне более счастливым, ведь осознание того, что его лучший друг жив, заставляло невольно улыбаться и чуть ли не ронять слёзы счастья. – Ой, да не такая уж я и добрая! И вообще, мне пора идти! – сказала я и направилась к выходу. – Пока! После последовал громкий хлопок двери. Казутора даже ничего ответить мне не успел, но оно мне и не надо было. Было достаточно и того, чтобы он понял свою вину и готов раскаяться за грехи. Хоть и казалось, что мне не понравилось сказанное Казуторой насчёт моей доброты, но мне было чертовски приятно. Меня, по сути, не должно больше ничего волновать, а взаимоотношения и моральные проблемы персонажей тем более, но всё-таки хочется, чтобы все были счастливы. Этого не изменить. Я благодарна Казуторе за то, что тот возьмёт ответственность за поджог на себя, ведь если меня посадят, то я не смогу дальше действовать. Я даже не стану его уговаривать. Эгоистично ли это? Возможно. Но у меня слишком много планов в дальнейшем. Конечно же меня потом поймали и хорошенько отругали, но мне не было стыдно. Медсестры и врачи даже угрожали, что продлят моё пребывание здесь, если я продолжу сбегать из своей палаты; только после этого я стала спокойно и смирно сидеть, не куда не уходя.***
Мы с Такемичи болтали о всякой брехне. Чифую приходил ко мне с мангой и всякой вредной пищей, за что я ему благодарна. Если бы не эти двое – я бы со скуки померла. Но, к сожалению, они не могут постоянно находиться в больнице. Рано или поздно они уходят, оставляя меня совсем одну. Когда я с ними, моя улыбка не сходит с лица, но сейчас их нет, как и моей улыбки. Ночь. Воздух так и проходил внутрь через окно. Так холодно. Даже под одеялом. Но если закрою его, то мне будет нечем дышать. Я не могу уснуть. Просто лежу и смотрю в потолок. Спать с гипсом так неудобно. Я уже сто раз пожалела о том, что бросилась на Майки бездумно. Зато теперь я усвоила урок: надо тщательнее продумывать план действия. Но я давным-давно усвоила его, а именно 3-его августа. Видимо, Бог не даровал мне способность учиться на своих ошибках, но компенсировал это невероятной удачей. Иначе как можно назвать то, что я каким-то образом спасла Дракена и Баджи? Сразу ясно, что Госпожа Фортуна на моей стороне. Надеюсь, так будет и дальше. Меня всё это время что-то терзало. Эти сны. Они как-то связаны со мной, иначе почему они мне снятся? Я не хочу засыпать: она снова придёт. Исикава Харуки, кто же ты такая? Девушка с печальной историей. Вроде как, росла в обеспеченной семье, дружила с многими людьми, встречалась с красавчиком. Что не так?Всё не так.
Родители были холодны и относились к ней как к животному. Так называемым "друзьям" она была неинтересна как личность, им просто нужна была выгода от неё. Парень же изменил прямо на её глазах. Это было так несправедливо. Похоже, именно поэтому она и начала страдать фигнёй, тусоваться в плохих компаниях, губить своё здоровье алкоголем и сигаретами. Ничего не добилась в жизни, а ведь подавала большие надежды. Может, если бы к ней проявили хоть капельку любви, то она бы смогла превзойти трудности, твёрдо встать на ноги и достигнуть успеха; но жизнь – стерва, забирающая всё и ничего не дающая взамен.Таково было существование Харуки.
Таково было моё существование.
– Я наконец вспомнила. – лёгкий шёпот прозвучал в палате. Безразличный, равнодушный, но душераздирающий. Именно так звучали голоса моих родителей. Кажется, я стала такой же. От воспоминаний невольно скатилась одинокая, как я, слеза с левого глаза, прошедшая по щеке и падшая на простынь. Больше слёз не было, как и моей тоски по прошлой жизни. Лунный свет освещал комнату и моё тело – так я выглядела ещё более печально. Словно завтра последний день моей чудесной жизни. Словно я узник темницы, что покорно ждёт дня, когда исполнится казнь. Словно птица без правого крыла, хотя и без левого не лучше. Но раз уж у меня перелом правой руки, то, следовательно, крыло должно быть правым. Какие-то странные мысли приходят мне в голову. Я схожу с ума. Внезапно послышались странные звуки, доносящиеся по ту сторону окна. – Кенчин, держи лестницу ровнее! – грозный, но детский голос дошёл до моих ушей. Мне сразу стало понятно, кто это был. А ведь я перепугалась: подумала, что призрак или кто похуже. Из рамы окна показалось детское личико, принадлежащее Майки. Заметив мои зоркие открытые глаза, тот удивился. – Ханачка, ты не спишь? – спросил он, заходя внутрь палаты через окно. В его руках был белый пакет, набитый чем-то. – Как я могу спать, если ко мне ночью заявляется гопник? – сказанула я, чуть присев на кровати. Майки лишь усмехнулся, подойдя ближе ко мне. – Какого чёрта? Это же второй этаж! – Да тише ты! – прошептал он, приложив указательный палец к своим губам. – Кенчиг помог мне и притащил лестницу. Понятно? – я кивнула. Майки как ни в чём не бывало улыбнулся и сел на кровать. – Так зачем ты пришёл? – спросила я. – Как зачем? Я хотел увидеться с тобой! – невинно сказал он. – Ночью? – я посмотрела на него как на идиота. – Совсем что-ли? Почему не приходил днём? – на это Майки тяжело вздохнул, отведя глаза. – Я просто не хотел пересекаться с Такемучи, потому что он всё ещё злиться на меня. Ты, наверное, не знаешь, но после битвы с "Вальхаллой" он ещё несколько раз мне врезал и сказал, что я отвратительный человек; по окончанию того случая мы больше не пересекались. Думаю, если он узнает, что мы виделись, то прикончит меня. Хотя я ему это не позволю. Ты же знаешь, что я сильнее него! – усмехнулся он, а после стал серьёзнее. – Такемучи хороший парень. И как друг, и как брат, он неплох. Мне всегда казалось, что он не способен никого защитить, но, видимо, я ошибся. – его взгляд метнулся ко мне. – Тогда поговори с ним. – Майки снова посмотрел на меня детскими глазёнками. – Поговорить? – Да. Разговоры помогают лучше понять друг друга, особенно душевные. Уверена, если вы хорошенько поговорите, то всё уладится. Да и тем более, Такемичи добрый, так что точно простит. – на мои слова карлик только хмыкнул, ничего не сказав. – И с Казуторой тоже поговори. – С Казуторой? – он вопросительно посмотрел на меня. – А-ага. – неуверенно кивнула я. Майки немного помолчал, а затем достал из пакета тайяки и протянул её мне. Я несколько секунд просто смотрела на него, но только потом до меня дошло, что это для меня. – Я не люблю сладкое. – от моего неожиданного заявления Майки по-детски удивился, а его лицо так и кричало: "Как можно не любить сладкое!?" – Как так!? На днях я видел торт на столе! Ты ведь ела его, не так ли? – Как ты мог видеть торт, если не навещал меня? – не поняла я. Майки посмотрел на меня с немного виноватой улыбкой. – Погоди, ты что, заявлялся так каждую ночь!? – чуть ли не вскрикнула я, отодвинувшись подальше от него. – А вот и нет! Вчера не приходил! – отрицал он, думая, что от этого станет лучше. Но мне не стало лучше. Наоборот. Мне захотелось ему врезать. – Слушай, это же типо сталкерства! Как ты вообще мог так поступить!? – Да ладно тебе, что тут такого? – искренне не понимал Майки. – Действительно, что тут такого? – передразнила я его, – А вдруг у меня во время сна слюни текут? Или может я выгляжу не очень? Майки немного потупился, а потом, начав с лёгкого смешка, расхохотался чуть ли не во весь голос. – Тебя только это волнует? – со слезами на глазах еле спросил он, задыхаясь от смеха. – Да заткнись ты уже! Тебя вся больница услышит! – только после этого Майки успокоился. – Ханачка, ты всегда выглядишь чудесно. – от неожиданного комплимента я смутилась. Майки же устроился поудобнее и всём телом плюхнулся на кровать. – Мне нравится в тебе всё: твои голубые глаза, кудрявые волосы, храбрость. Мне кажется, что я восхищаюсь тобой. – я была более чем смущена. Не думала, что Майки может сказать что-то подобное. – Хотя "восхищаюсь" слишком громко сказано. – Знаешь, это прозвучало как признание в любви. Майки промолчал. На его лице не светилась та детская улыбка. Его глаза чуть расширились, а взгляд был устремлён прямо на меня. Он словно пытался залезть мне в душу, узнать все мои грязные секреты, прочитать мысли; но что-то ему мешало. Мне тоже нравится в Майки всё: его голос, детское поведение, глаза, смотрящие внутрь человека и сильный моральный дух. Это делает его особенным для меня. Я даже готова принять его плохие, порой тёмные стороны. – Ты так и не ответила на мой вопрос. – слова, сорвавшийеся с губ Майки, вывели меня из своих мыслей. – Почему ты съела торт, а к тайяки не притрагиваешься? – Серьезно? Тебя так важно знать причину? – его поведение, как всегда, показалось мне детским для его возраста; но на Майки не светилась улыбка, наоборот, он был очень серьёзен. Это заставило меня напрячься. – Ну, просто на ночь нехорошо есть сладкое. Я ведь потолстею! – Я же говорил, что ты и так чудесна. – в этот раз его слова прозвучали так, как будто он ругает меня. – Да и к тому же ты сказала, что не любишь сладкое. Ты что, врёшь мне? – Разве это имеет значение? Ну съела я торт, ну не хочу я тайяки есть, и что? – я правда не понимаю, почему его это так волнует. – Такемичи постарался и принёс мне мой любимый торт, точнее, ранее любимый. Я не могла просто взять и сказать, что он мне не нужен. Ты же можешь сам съесть все тайяки. Майки послушал, а после увёл взгляд в сторону. – Я ведь тоже стараюсь сдержаться. – прошептал он так тихо, насколько это вообще возможно, но кое-как мне удалось расслышать сказанное. – Э? Сдержаться от чего? – он посмотрел на меня детским и недовольным взглядом. – Не важно. Забудь. – наконец присев, Майки отмахнулся рукой и посмотрел в сторону окна. Ночью это было еле заметно, но он надулся, словно ребенок. – Майки, ты обиделся? – услышав мой вопрос, он резко повернулся всем телом ко мне, и после этого я поняла, что он точно обиделся. – Дурочка, я совсем не злюсь! – его поведение невольно заставило меня хихикнуть. – Эй! Не смейся! Это не смешно, понимаешь!? Тайяки – это еда Богов! А ты отказываешься от такого удовольствия! Ты хотя бы представляешь, сколько мне пришлось стоять у прилавка, пока их приготовят? Очень долго! Ещё и на улице холодно было! – Майки рассказывал это настолько эмоционально, насколько это возможно. Мне даже казалось, что он преувеличивает. Его история вызывала больше смех нежели жалость. – Бедняга, ты, наверное, так настрадался. – наигранно сказала я, из-за чего Майки разозлился ещё больше, но возражать не стал; вместо этого он отвернулся от меня и начал бубнить себе что-то под нос, чуть ли не скрипя зубами. – Майки, ну ты чего? Не обижайся, я ведь просто пошутила. – парень проигнорировал меня. Мне тоже стало обидно. Я ведь ничего такого не хотела сказать, чтобы задеть его. Может он и вправду так старался? Возможно. А может до сих пор чувствует вину за содеянное? Тоже вариант. Нужно извиниться. Хотя нет. От этого будет только хуже. – Манджиро, спасибо тебе, – услышав, своё полное имя, Майки заметно дёрнулся. – Ночью я чувствую себя очень одиноко, особенно когда не сплю, но благодаря тебе у меня появилось хорошее настроение. Сказать честно, с тобой я всегда чувствую себя намного лучше. – Майки посмотрел на меня с каплей удивления в глазах. Он точно не ожидал такого. Внезапно он хмыкнул и улыбнулся мне. – Ты странная. – В который раз ты мне это говоришь? – на это парень мне не ответил, а лишь промолчал и улыбнулся ещё шире. – Эма хочет встретиться с тобой завтра. Тебя ведь выписывают? – я кивнула. – Я бы хотел придти к тебе, но, как сказал ранее, не хочу пересекаться с Такемучи. – он встал с кровати. – Ладно, мне пора. – Майки направился к окну. – Не засиживайся долго. Сладких снов, Ханачка. Пропал. – Ой, Тайяки оставил... – заметила я, посмотрев на пакет, в котором так и лежали одинокие и несъеденные печенья. Что ж, я опять осталась один на один со своими мыслями. Но так было всегда. Остаётся только положить голову на подушку, закрыть глаза и смириться.