***
Джиджи стоит рядом на высоких каблуках и в коротких шортах, наблюдая за тем, как я пытаюсь сделать один из трюков. Мои руки вспотели и почти соскальзывают с шеста, но я стараюсь сохранять концентрацию. Последнее, что мне сейчас нужно, это рухнуть на пол. Что я и делаю. — Твою мать, — стону я, когда с громким стуком ударяюсь о сцену, вытирая лоб тыльной стороной ладони. — Я не могу сделать поворот направо. — Всё нормально. Попробуй ещё раз. Мне не хочется делать это снова, но она не позволяет мне уйти. Джи знает, что пойдёт мне на пользу, а что в конце концов разорвёт на части. Видимо, это движение всё же относится к первому варианту. — Должен ли я… — Попробуй немного поднять руку, чтобы поддержать своё тело, — я делаю так, как она сказала, медленно приближаясь к движению, с которым только что облажался. — Не делай этого слишком быстро. Ты не на гонках. Я замедляюсь, сглатывая и тяжело дыша, приближаясь к повороту. Моя рука двигается немного выше, ноги разъезжаются в стороны, и я мысленно готовлюсь к падению, которое так и не происходит, потому что я всё-таки смог сделать это. Слава Богу. Мои ноги опускаются на сцену, и я смотрю на Джи, уперев руки в бёдра, гордо улыбаясь. — Со стороны выглядело неплохо? — Ты мог бы сделать всё более плавно, но у нас есть достаточно времени, чтобы отработать технику, прежде чем ты действительно сможешь выступить с этим на сцене. Я киваю, готовясь спросить у неё, не хочет ли она покрутиться, когда передняя дверь распахивается. Мы оба поворачиваемся, чтобы посмотреть, кто это, и Дизель выходит из-за угла, держа в руках сумку. Он останавливается как вкопанный, когда видит нас, натягивая на лицо вежливую улыбку. — Чёрт, извините. У вас тут закрытая тренировка? Нужно было записаться. — Ты и так в неплохой форме, — говорю я, бесстыдно рассматривая его одежду. Он одет в узкие чёрные джинсы и белую футболку с чёрной джинсовой курткой поверх неё. Обычно мне не нравится, когда джинсу сочетают с джинсой, но это сочетание делает его похожим на модель журнала GQ. Джиджи смотрит на меня с откровенной ухмылкой, прежде чем снова повернуться к нему. — Хочешь потренироваться, Лукас? — Нет, спасибо, — качает головой он. — Я снова работаю в приватках, — к моему большому разочарованию, он начинает уходить, и я как раз собираюсь поменяться местами с Джиджи, чтобы она могла потренироваться, когда Лукас разворачивается. — У меня в сумке есть немного экстази. Хотел приберечь его до окончания смены, но вы двое выглядите так, будто вам не помешало бы немного расслабиться, — мы с Джи ничего не отвечаем, пока он не начинает рыться в своей сумке, а затем вытаскивая пакетик с таблетками ровно настолько, чтобы мы смогли увидеть, что там. — Видите? Я не вру. — Тогда да, чёрт возьми, — отвечаю я, глядя на Джиджи. — Джи? Джиджи делает паузу, чтобы подумать, и я знаю, что обычно перед выступлениями она ничего не употребляет, опасаясь, что это испортит её концентрацию. На этот раз она пожимает плечами и улыбается. — Да, чёрт возьми.***
Я проверяю, свободен ли путь, прежде чем открыть женский туалет и пропустить туда Джиджи и Лукаса, которые, как и я, уже переоделись в свою рабочую одежду на сегодняшнюю ночь. Джи выбрала короткую клетчатую юбку и белую рубашку с завязками, обнажающую её грудь, — этот бюстгальтер с эффектом пуш-апа просто нереальный, — а Лукас одел футболку в сеточку и узкие чёрные шорты, обнажающие его загорелые бёдра. Я кидаю на себя взгляд в зеркало, в то время как Джи запрыгивает на стойку с раковиной, и смеюсь оттого, насколько сильно друг от друга отличаются наши наряды, ведь я стою перед ними в чёрных ботинках и обрезанных шортах с прикреплёнными к ним подтяжками. Люди платят за это. — Всё в порядке? — Да, — киваю я, закрывая дверь на щеколду. Сейчас только начало ночи, да и девушки очень редко появляются в нашем заведении, поэтому мы выбрали именно это помещение. — Тогда открывай, Лу, — хихикает Джиджи, в то время как «God is a Woman» Арианы Гранде громким эхом разносится из динамиков снаружи. Эту песню выбрал один из танцоров — должно быть, сегодня его ночь на центральной сцене. Каждый из нас выступает на ней раз в месяц. Я делал это несколько недель назад. Я шагаю вперёд, глядя на таблетки, лежащие на ладони Лукаса для меня и Джи. Она тут же хватает её, кладёт на язык и не проглатывает, пока я не возьму свою. Я протягиваю руку, но Лукас отдёргивает её и осматривает меня с головы до ног. Я в замешательстве остаюсь ждать, глядя на Джи, которая пожимает плечами, болтая в воздухе свисающими со стойки ногами, ноя что-то о том, что нам нужно поторопиться. Лукас смеётся, кладёт таблетку на язык и притягивает меня к себе прежде, чем я успеваю об этом подумать. Его язык немедленно скользит в мой рот, а вместе с ним и таблетка с экстази. Я тут же выпускаю стон, хватаясь за его затылок. Совсем забываю о том, что Джи всё ещё в комнате, и когда мы отстраняемся, она просто удивлённо на нас смотрит, пытаясь сдержать смех, но терпит неудачу, когда из неё вырывается громкий смешок, из-за чего она тут же прикрывает рот руками. — Извините, — говорит она, но у неё плохо получается скрывать своё потрясение. — Я просто не ожидала этого. Лукас ухмыляется, его глаза буквально прожигают меня взглядом, когда он добавляет: — Я ещё и не на такое способен.***
Наркотик начинает действовать именно тогда, когда я нахожусь на сцене, мои чувства обостряются в десять раз, пока я ползу по полу. Каждая царапинка, вмятина, пылинка или грязь словно отпечатываются на моих ладонях, добавляя тяжести. Сигаретный дым наполняет воздух, и я улыбаюсь сквозь него, словно паря в облаках. Каждая табачная молекула попадает мне в нос, и я вдыхаю, приближаясь к краю тумана, когда нахожу взглядом Гарри, сидящего на другом конце комнаты. Даже сквозь дымку, вызванную экстази, улыбка пропадает с моего лица, а сердце ухает вниз. Я не ожидал, что он придёт сюда снова. Он прямо передо мной, одна нога скрещена с другой, его золотые кольца хорошо видны, а голова опирается на раскрытую ладонь руки, согнутой в локте. Он наблюдает за мной, словно решая, стою ли я его внимания, сканирует взглядом моё тело и каждое движение. — Мистер Стайлс, — объявляет официант, протягивая ему стакан с золотисто-коричневой жидкостью внутри. То, что его назвали не «сэром» застаёт меня врасплох, ведь это говорит о том, что Гарри позволил официанту узнать свою фамилию. Теперь кольцо в форме буквы «С» также обретает значение. — Благодарю, — улыбается он, кивая, а затем начинает потягивать жидкость из стакана, при этом приподняв мизинец. — У меня начинает возникать ощущение, что ты преследуешь меня, — говорю я, когда приближаюсь к нему, стараясь выглядеть бесстрастно, словно я не знаком с ним. Нельзя, чтобы другие клиенты подумали, что у меня могут быть фавориты. Хоть и всё происходящее здесь завязано на том, чтобы выбрать из присутствующих человека, у которого имеется больше всего денег. Он знает это, поэтому лезет в карман костюма, чтобы вытащить пару купюр и сунуть их в карман моих шорт. — Ты станцуешь для меня? — Прямо здесь? — он кивает, и я удивляюсь этому. — Я думал, что ты снова захочешь забрать меня на приват. — Я хочу забрать тебя, но не на приват. Я ищу на его лице ответы, но в итоге ничего не получаю. — Танец будет стоить пятьсот долларов. — Мелочь, — говорит он и лезет обратно в карман, чтобы достать ещё купюры. Пальцы Гарри скользят по поясу моих шорт, осторожно потянув его вперёд, чтобы засунуть деньги внутрь. Холодные купюры и обострение ощущений, вызванное наркотиком, заставляют мою кожу покрыться мурашками, и я использую момент сказать себе, что мне нужно успокоиться, чтобы сделать всё невинно. Хотя есть ли вообще невинность в том, что я здесь делаю? Я устраиваюсь на коленях у Гарри, слушая ритм песни, чтобы начать под него двигаться. Понимаю, что мужчины, сидящие рядом, пялятся на нас, поэтому начинаю вести себя так, как меня учили. Нужно заставить их почувствовать, что они что-то теряют, чтобы привлечь к себе внимание. — Я думал, что ты уже уехал. — Уехал? — он приподнимает бровь, доставая сигару из пиджака. Господи, чего у него там нет? Я вижу, как его рука подзывает официанта, который почти мгновенно подходит и спрашивает, что ему нужно. — Спичку, пожалуйста. Не зажигалку. Спичкой закуривать лучше. — Сию минуту, мистер Стайлс, — говорит официант, исчезая в полумраке клуба. — Немного перебор, тебе не кажется? — спрашиваю я, скользя пальцами под подтяжки и дразняще снимая их с плеч. Обычно они немного неудобны, и моя кожа интерпретирует их как ножи, вонзающиеся в спину. — Нет, — он делает глоток своего напитка, предлагая его мне. Я отказываюсь. — Я получу спичку, а он получит хорошие чаевые. А теперь скажи мне, почему ты подумал, что я уехал? — Ты остановился в отеле. Обычно, это предполагает то, что в какой-то момент ты уедешь. — Неужели? — мычит он, и в поле моего зрения снова появляется официант, чтобы подать мужчине маленький коробок спичек на чёрном подносе. Гарри благодарит его, кладя стодолларовую купюру на пустой поднос. Официант выглядит благодарным, слегка склонив голову, прежде чем уйти. — У тебя что, под пиджаком скрывается банковский счёт? — смеюсь я, подтяжки полностью спадают с моих боков, когда я сажусь немного прямее, поэтому его глаза находятся на уровне моего живота, пока я двигаю шорты вверх и вниз по бёдрам. На этот раз он не прикасается ко мне, вместо этого кладёт руки себе на бёдра и смотрит на меня жадным взглядом. Гарри не отвечает на мой вопрос, но ждёт, пока я наклонюсь в его сторону, чтобы сказать мне на ухо: — Встретимся сегодня вечером. Не в отеле, а в моём офисе. Я позабочусь о том, чтобы тебя доставили туда. — Что? — я почти возмущённо фыркаю. Он хочет, чтобы я встретился с ним в его офисе? Слова Джиджи внезапно эхом отдаются в моей голове, и я смотрю прямо ему в глаза. — Откуда мне знать, что ты не попытаешься меня убить? — Я могу разослать сообщения с адресом всем твоим друзьям, — усмехается Гарри, его поведение излучает абсолютную уверенность. — Откуда мне знать, что ты не попытаешься убить нас всех? — Ты упрям, Луи, — говорит он, возвращаясь к серьёзности. Я прекращаю танцевать, потому что песня закончилась, и следую правилам, которые требуют, чтобы я перешёл от него к кому-то другому, если он не хочет заплатить за приват. Он не вздрагивает, когда я начинаю вставать, не предлагает мне больше денег, чтобы я мог сделать что-то ещё. — Как насчёт того, что я пришлю водителя, и если ты не приедешь, — он пожимает плечами, — никаких обид. Я не думаю, что это правда. — Спокойной ночи, Гарри, — это всё, что я говорю ему, профессионально улыбаясь. Он возвращает мне точно такую же улыбку, закуривая сигару и обращая внимание на сцену. Другой мужчина, с пачкой денег в руках, подзывает меня к себе, чтобы попросить о привате, и я соглашаюсь, завязывая с ним непринуждённую беседу о его работе и детях. Я медленно наклоняюсь, поворачивая голову в сторону, чтобы украдкой взглянуть на Гарри. Он не смотрит сюда. Просто потягивает свой напиток и затягивается сигарой, пристально наблюдая за другими танцорами. Может, дело в наркотиках, а может, это просто моя вечная склонность принимать плохие решения, но… Джиджи точно убьёт меня за это.