Чудовища

Руслан пробрался в спальню, замирая от страха. Что-то подсказывало ему, что Вадим будет очень против такого вторжения, но гнев отчима бледнел рядом с ужасами, которые притаились под кроватью и в шкафу. Всё-таки Вадим — живой человек, он защитит одним своим присутствием. Осторожно, стараясь не шуршать, Руслан забрался на мамину половину кровати и свернулся на ней калачиком, дыша через рот. Нос заложило от недавних слёз, и от этого в голове было жарко и щекотно, неудержимо хотелось громко высморкаться. Вадим утянул на себя почти всё одеяло. Руслан смотрел на оставшийся уголок и размышлял, удастся ли подлезть под него, не разбудив, не прикоснувшись. В конце концов, лечь на мамино место — это одно, а мешать Вадиму — совсем другое. Руслан уже почти решился чуть приподнять одеяло и хотя бы немного им прикрыться, но тут Вадим глубоко вдохнул, будто выныривая на поверхность. Руслан зажмурился, отчаянно притворяясь спящим. Он ведь и раньше приходил иногда, укладывался маме под бок и делал вид, что спит, и всегда прокатывало. Правда, теперь мама не дома… Вадим резко сел на кровати и рывком поднял Руслана за шкирку: — Что ты здесь забыл? Руслан расплакался от обиды и стыда и залепетал про монстров. — Растит бабу, — с отвращением сказал Вадим и встал. Он подхватил Руслана на руки, и Руслан инстинктивно прижался, обнял его за шею. Папа тоже вот так легко поднимал высоко-высоко, и люстра вдруг оказывалась близко, а покрытый потертым ковром пол — далеко, и Руслану хотелось пищать от восторга. Сейчас чувство защищенности вернулось, и Руслан готов был если не любить Вадима, то хотя бы быть ему благодарным. Вадим брезгливо отстранился, перехватил Руслана покрепче и понес прочь из спальни. — Не хочу! Там страшно! — заныл Руслан, и Вадим резко остановился посреди коридора. — Не хочешь спать в своей кровати? Руслан решительно помотал головой. — Ладно. Вадим прошел мимо детской, свернул в гостиную и раздвинул дверь большого шкафа. Руслан испуганно пискнул, а Вадим уже усадил его под мамину шубу, больно стукнув затылком о стенку, и сказал: — Значит, будешь спать здесь. Тявкнешь хоть раз — до крови высеку, ясно? Руслан вжался в заднюю стенку шкафа, и Вадим презрительно сплюнул: — Щенок. Дверь с шумом задвинулась, и наступила кромешная тьма. Руслан вцепился было в шубу, но ее мертвый мех противно мазнул по щеке, преображаясь в мохнатую лапу чудовища. Шаги Вадима давно стихли. Что-то размеренно гудело, и Руслану виделись полчища ядовитых ос. Где-то там, за дверцей шкафа, сейчас летает и ищет его целый рой. Может быть, они просочатся в щелку. А может, вытканные на ковре лианы расползаются по комнате, пожирая всё подряд, может, из-под дивана уже вылезло неописуемое и жуткое, с горящими глазами, может, чудовища из детской в эту самую секунду подбираются ближе, может, прямо за дверью шкафа сейчас стоит самый страшный кошмар. Что-то звякнуло. Это, наверное, прокаженный с колокольчиком. Динь-динь, не подходите, опасно. Динь-динь, всё ближе и ближе. Руслан весь подобрался, отодвинулся от жутких прикосновений шубы и сел на длинный подол какого-то из маминых платьев, сдернул вешалку, на котором оно висело. Платье тонкой паутинкой облепило лицо. Руслан чудом удержался от крика, но умер, абсолютно точно умер в этот миг. Всё остальное происходило уже не с ним, потому что нельзя пережить такое. Снова и снова что-то щелкало, гудело, звякало, скрипело, и Руслан беззвучно рыдал, обхватив себя за колени. Когда он проснулся, внутренности шкафа уже раскроила узкая полоска солнечного света. Шуба снова была только шубой, платье — только платьем. И всё-таки Руслан вздрогнул, когда дверь шкафа раздвинулась, вздрогнул и спрятал лицо в коленях, не решаясь посмотреть, что пришло по его душу. — Ну что, не тявкал? — жизнерадостно спросил Вадим. Руслан медленно поднял голову и прошептал: — Нет. Вадим цыкнул, дернув левым уголком рта, и аккуратно снял с вешалки ремень. — Значит, не до крови.