В тиши перевала

Возвращение было тяжелым и странным. Странным было то, что возвращение вообще случилось. Никто из них не рассчитывал и даже думать не смел о возможности обратной дороги. Рокэ точно не смел. Может быть, первые в жизни что-то не смел. А теперь, проза жизни, четыре измученных, растерянных, уставших человека, почти никто друг другу, и каждый рад был бы не видеть других, не смотреть в лицо после произошедшего, но вчетвером, маленьким отрядом, пройти горный хребет было все же немного легче, чем поодиночке. На четверых одна палатка (роскошь!), два спальных мешка (на одном спали, другим укрывались) костер и молчаливое общее решение держаться подальше от дорог и людей, пока не станет ясно, что происходит в мире. Отстояв свою часть ночи на часах, Ричард ворочается и не может уснуть. Хочется сделать глупость: прикрикнуть на него, как на нашкодившего пса или стукнуть подушкой (подушки нет), как в детстве Карлоса, не в меру разбушевавшегося или сочиняющего стихи вслух, в то время как Рокэ смертельно хотелось забыться сном. Решение слишком простое, Рокэ даже немного удивляется сам, просто сказав: - Ричард, вы мешаете мне спать. Какое-то время бывший оруженосец, а нынче хмурый молодой человек, не отвечает, а помолчав, говорит ровно: - Я могу уйти. - Сделайте одолжение. - тут же бросает Рокэ. Прогуляйся, подыши ночной прохладой. Посиди с Эпинэ, или кто там из них дежурит сейчас. Дай нам побыть в одиночестве каждому со своими мыслями. Хотя Рокэ и сомневается, что Дик, в самом деле, захочет покидать нагретую постель, скорее затихнет, чтобы не мешать, а затем и сам, успокоившись, задышит ровно. Но юноша и вправду встает, неловко выбираясь с их нищенского, жалкого ложа, и тут Рокэ замечает. Ни звука. Ни вздоха, ни вдоха, ни выдоха. - Вы плачете? - Нет! Не плачет: глотает слезы, кусает губы, зажимает рукой рот. Все, чтобы никто не заметил, что юноша живой, а не каменный, и еще умеет гневаться и бояться. - Стойте. Теперь Рокэ слышит, как Дик давит вздох, давит всхлип. Как задыхается в попытках себя не выдать. - Вы плачете. - повторяет Рокэ и это уже не вопрос. Встает в два шага настигает Ричарда у выхода из палатки. Дик так и стоит, замерев от окрика, к Рокэ спиной и опустив голову. Алва не обходит - сзади за дрожащие локти, едва касаясь пальцами, разворачивает неспешно к себе. Давая время отстраниться, уйти. В слабом свете луны видно только как взгляд юноши застыл, и сам он словно закаменел весь, но не противится, не отталкивает, не отворачивается. Рокэ, твердо, но не без бережности, ведет его обратно к постели, усаживает, дает выпить из фляжки. Дикон жмурится и наконец дышит, хватая ртом воздух. - Говорите, - приказывает Рокэ, но юноша уже давно не слушается его приказов. Он молчит, зажимает пальцами переносицу, прижимает руку к груди - там где шрам, понимает Алва, где вошла стрела. Дик накрывает это место на груди ладонью, будто из под пальцев снова может побежать кровь, шипит глотает слезы. Рокэ садится рядом, обнимает за талию, тянет на себя и перекидывает ноги Дика через свои колени. Как ребенка обнимает стараясь укрыть в своих объятиях, а Дик прижимается, совсем уже не ребенок, но, вдруг, так доверчиво и открыто. Ты знаешь, что мы убили их? На месте убили, слышишь, Дикон? Тебе нечего бояться, некого тебе бояться, никто никогда тебя не тронет больше. Хочется клясться, целовать вспотевший висок и мокрые от слез веки. И слезы наконец бегут, и тихий вой Дик давит в коленях, согнувшись, скрючившись в объятьях Рокэ, не плач даже - рык умирающего зверя. - Прошу прощения, если помешал, - цедит Эпинэ без капли сожаления в голосе. Дик неловко отстраняется от Рокэ, сползая с его колен, комкая в руках заботливо одолженный платок. - Ложитесь отдыхать, господа. - припечатывает Робер, мельком глянув на них, и, бесцеремонно подвинув Рокэ, ложится сам. "Будет тяжелый день" вслух он не говорит, но они и сами прекрасно знают - силы надо беречь. Каждый день у них сейчас тяжелый и неизвестно, что дальше. Дик послушно ложится, прижимается к спине Робера, обхватывает его за талию, чтобы сохранить как можно больше тепла. - Рокэ? - зовет Робер, открывая объятия, зная уже, что между Рокэ и Диком как будто сухой порох насыпан, и если они рядом друг с другом - обязательно будет взрыв. Рокэ обходит Эпинэ, проигнорировав приглашающе протянутую руку, и ложится со стороны Ричарда, обнимая того со спины, также как сам Дик сейчас обнимает Робера. Вздрогнув крупно, Дикон вцепляется в Иноходца сильнее и шумно вздыхает. Рокэ проводит рукой по плечу и шее Дика, не то чтобы с нежностью, но как успокаивал бы коня. Все будет в порядке, юноша. Я тебя держу.