♥♥♥
Этот ураган мыслей лишь за несколько мгновений пронёсся в сознании подтянутого темнокожего парня, когда он с нескрываемо-злорадным наслаждением засадил свой хер в рот соседа по спальне, которого этот хер хотел просто невыносимо. Хотел — и выебать, и отыметь, и отодрать, и — что уж греха таить — прямо-таки опустить, откровенно надругавшись над его сексуальной мордашкой самым непотребным образом — настолько, насколько он успеет, пока Кормак его не остановит. А если совсем по-честному — и сам Дин, и, особенно, его член — хотели не только сделать что-то с Гарри. Они его просто — хотели. Неистово. Особенно — на глазах у сногсшибательного старшекурсника, перед которым Дин таким похабным способом натурально заклеймит его парня, тем самым поистине опустив их обоих. Одного — заставив терпеть это непотребство. А второго — заставив смотреть, как он оскверняет его парня у него на глазах... и прямо у него под носом. Ирония ситуации была в том, что Дин, уверенный в том, насколько и Гарри, и Кормак недооценили степень дикости его постыдных желаний — как раз и оказался тем единственным, кто в действительности недооценил раскованность партнёра. Худощавый спортивный любитель футбола, зацикленный на том, как это ему тут повезло, искренне не замечал того, насколько его самого хотят оба бойфренда. Уверенный в том, что он лишь пользуется моментом, потому что он им обоим не ровня — темнокожий третьекурсник в упор не видел, с каким вожделением они глазеют на него, олицетворяющего очаровательное сочетание скованности и сексуальности. Даже без очков Гарри откровенно таращился на аппетитно-шоколадный пресс прямо перед ним — плоский, но при этом рельефный (ещё как!) — пока его парень-блондин, и вовсе, боролся с желанием отобрать подарок из-под носа у бойфренда и самому на него наброситься, принявшись жадно облизывать эти аппетитные темнокожие кубики... а может — даже попробовать заглотить этот елдон так же жёстко, как способен вытерпеть Гарри. Стесняясь своего шикарного члена, который его обладатель считал слишком, до неудобства длинным, а оттого каким-то «непропорциональным» и, значит, «некрасивым» — он даже не догадывался, насколько сам Гарри мечтал, чтобы именно таким шлангом его именно изнасиловали, именно в глотку, именно по-настоящему, и именно в совершенно дикой манере. Чтобы натурально выебали до самого желудка, и выебали просто по-зверски. А уж тем более — если это будет член стройного молодого негра, да ещё и такого симпатичного, да ещё и не совсем по-африкански чернокожего (хотя даже это уже сносит крышу), а вот такого идеально шоколадного мулата... да ещё и ТОГО САМОГО соседа по спальне. Но вновь, Дин не замечал и того предвкушения, с которым парень со шрамом принял его дерзкий агрегат прямиком в горло, и того восторга, с которым его блондинистый бойфренд, с трудом отрывая взгляд от шикарного торса одного субтильного милашки, глазел, как его длиннющий смуглый ствол, непропорционально огромный для такого худощавого красавца и однозначно достойный уважения, страстно обхваченный губами второго субтильного милашки, вошёл тому в рот, готовясь такой длиной едва ли не проткнуть его выносливого «малыша» насквозь, насадив того на эту елду как на шампур... а тому это ещё, поди-ка, и понравится. Так, не веря своему счастью, но, как он считал, подло пользуясь ситуацией и недопониманием — Дин Томас совершил то, с чего началось претворение его заветной фантазии в жизнь.♥♥♥
То ли сыграло роль то, насколько Гарри уже был натренирован значительно более толстым елдоном своего парня. То ли — напористость темнокожего парня. Но этот чёрный хуище с одного движения влетел сразу на добрых две трети. Что с размером Дина — должно быть дальше кадыка. С непривычки глотка сжалась, и Гарри начал рефлекторно давиться. — Я слишком, да? — Дин замер с испуганным видом... однако же, член не достал, а медленно-медленно, почти неощутимо, но всё-таки продолжил с усилием продавливать свой болт ещё глубже. Гарри попытался переставить локти, чтобы дотянуться до задницы однокурсника и дать ему понять, чтобы тот продолжал, подтолкнув его в себя — но его опередил Кормак: — Он тебя остановит, если будет слишком. Ты же хотел его изнасиловать? — Хотел, но... — Ну так насилуй, хули! — Совсем по-настоящему, что-ли? — Да! Дин помедлил немного. А потом — «насилуемый» почувствовал, как у него на затылке пальцы сжались крепче, на полном серьёзе не позволяя ему вырваться — и их обладатель с силой пропихнул свою оглоблю до конца, несмотря на сжимающееся горло и гортанные звуки. Безразмерный шланг, по ощущениям, зашёл, и впрямь, до самого желудка, отчего глаза у насилуемого невольно полезли на лоб с выражением неподдельного ужаса... хотя на самом деле — тот не мог поверить собственному счастью. Яйца впечатались в подбородок, а лобок — не сильно, но всё-таки ударился об нос, заставив Гарри туда уткнуться, что добавило особого шарма. Засадив под корень — Дин замер лишь на мгновение, а потом — без разговоров сразу же начал безжалостно ебать, гуляя на всю длину горла и с явным упоением преодолевая встреченное сопротивление: с силой вытаскивая свою безразмерную елду из сжимающейся глотки и с ещё большей силой вновь пропихивая её обратно. Но, совершив лишь несколько амплитудных толчков, он сам достал свой член, оправдываясь: — Погоди, сменю позу. Так — неудобно. Гарри воспользовался моментом, чтобы прийти в себя, постараться расслабить горло и — самое главное — отдышаться перед тем, как это начнётся по-настоящему. — В общем, — сказал гипнотизирующий голос над ухом, обладатель которого, похоже, с удовольствием наблюдал за первым заглотом в самом первом ряду, — не стесняйся. Изнасилуй его по-настоящему — чтоб мало не показалось! Разъеби его бедную глотку как следует. А я — пошёл использовать его тугой девственный зад, с которым мне этот гадёныш не позволял играться всё это время. Но сегодня, — он опять заговорил прямо на ухо своим обворожительно томным и слегка зловещим голосом, — тебя никто не спрашивает, малыш. Твои несчастные дырки выдержат всё, что мы с ними сделаем. Обе... Да, твоё аппетитное очко — в том числе. И ты будешь терпеть всё, что мы с ними станем вытворять... — Кормак продолжал, сладострастно смакуя каждое слово. — Вырывайся и ори сколько влезет... если сможешь. Тебе же хуже будет. Никто тебя не услышит. Никто тебя не спасёт. И на мою помощь — тоже не надейся. Я, скорее, помогу Дину держать тебя крепче. А он — поможет мне. Насиловать тебя. Сегодня — я сам тебя использую по полной. Так что ты никуда не денешься... Сейчас вообще растяну твою узкую жопу. Без разминки. Сразу моим толстым хуем. И ты будешь его терпеть. «Он же просто задаёт настрой этими развратными разговорами, да? Он же не станет меня реально драть в зад своим бревном?» — испуганно подумал Гарри за миг до того, как чёрный член снова ворвался ему в рот, по-свойски раскрывая его своей оголённой головкой и именно заставляя его открыть — максимально непосредственным требованием, делая это самим хуем. Дин сменил позу. Теперь — он не стоял на коленях, а сидел на корточках, широко раздвинув колени в стороны. Такая поза возбуждала Гарри ещё сильнее: она давала понять, что тот, чей хер у него во рту — не просто трахает его и даже не просто ебёт. А именно непристойно использует, унизительно пихая свою промежность ему в рожу и засаживая свой хуй под самый корень. По-настоящему имеет его в рот как истинный самец. Нагло оскверняя его горло как безвольную дырку для ёбли. Упёршись в гланды, на второй раз Дин сделал резкое движение с силой — и проломился внутрь ещё быстрее, чем в первый. Но теперь Гарри уже был готов, и огромный шланг вошёл целиком как по маслу. Ударившись яйцами о подбородок, Дин сразу же принялся ебать — столь же безжалостно, как и в первый раз. Судя по тому, с какой лёгкостью он двигался теперь, тряся коленками и раздвигая их в стороны с каждым движением, такая поза ему, и правда, была гораздо более удобна. Его частое дыхание и периодически звучащее настырное пыхтение — показывали, насколько ему нравится то, что он вытворяет со ртом Гарри, находящимся в его полной власти. Парень со шрамом поднял взгляд вверх, чтобы насладиться не только видом плоского смуглого пресса, мельтешащего перед лицом, но и выражением лица Дина. Поймав взгляд Гарри, хуястый ровесник прикусил губу и протяжно застонал: по-видимому, его такой взгляд снизу вверх, признающий своё позорное преклонение перед его величественным хером — безумно возбуждал. Так что лежащий на полу парень продолжил глотать его свирепую оглоблю, любуясь этим жестоким выражением лица, которое недвусмысленно давало понять, как он смакует то, насколько безнаказанно он насилует в глотку Гарри, которого его собственный бойфренд удерживает на месте. Кормак привстал — но лишь на мгновение, тут же опустившись обратно, сменив позу, но по-прежнему не позволяя вырваться. Теперь он уже не прижимал Гарри к полу всем телом. Он сидел на пояснице своего парня, повернувшись к ногам и начав снимать штаны, которые уже и так были стянуты вниз до самых колен. Выпустив ремневую часть из рук, он потянул за штанины — и через миг джинсы уже были на полу. Ещё одно движение — и Гарри оказался без трусов, которые летели туда же. Задница третьекурсника оказалась совершенно беззащитной, во власти сексуального качка, который, как парень со шрамом уже отлично знал, любил жёстко ебать. В рот — так уж точно. Сама мысль о такой беспомощности — безмерно заводила. Не видеть, что конкретно этот мускулистый ёбарь собирается вытворять с твоим очком, отданным ему на растерзание, и узнать об этом только тогда, когда он уже приступит, и тебе не останется ничего, кроме как вытерпеть это — от такого расклада Гарри просто срывало башню. Кормак встал с него и, судя по звуку, избавился от штанов сам. Последовавший за ним звук ещё нескольких элементов одежды, брошенных на пол — обозначил, что шикарный блондин был уже полностью голым. Он сделал шаг — и... Гарри почувствовал, как внешней стороны его бёдер коснулись бёдра бойфренда, своей внутренней, широко разведённые в стороны от того, что он встал на колени. Затем — сильная рука бесцеремонно раздвинула его сжатые вместе ягодицы. А после этого — мягкая головка уткнулась своим кончиком в самый сфинктер. Своим влажным кончиком. — Ты чувствуешь, насколько я хочу тебя выебать? — хамоватым тоном спросил Кормак, начав размазывать свою проступившую смазку по желанному отверстию. Гарри развёл ноги в стороны и приподнял зад, давая ответ. Он попытался также блаженно застонать, но вместо этого смог издать лишь мычание вперемешку с прерывистыми гортанными звуками. — Я так и думал... О, Дин! Видел бы ты, как у него сейчас анал сжался! — Круто? — с «пацанским» одобрением подхватил чернокожий третьекурсник, не отрывая одуревшего взгляда, которым он жадно пожирал ответный жалобный взгляд Гарри, с явным трудом глотающего его хуй — через «не могу». — Вообще охуенно. Жду не дождусь, когда я смогу натянуть это бедное очко... Кто там у нас фантазировал о том, чтобы реветь в голос, когда я его в жопу насиловать буду? С этими словами он начал надавливать своим елдаком на девственно-тугой сфинктер. И надавливать сильнее. И ещё сильнее... У его парня содрогнулось сердце, когда он почувствовал, что Кормак своей головкой — самым кончиком — уже на полном серьёзе приоткрыл его анус и начал входить внутрь. «Он меня сейчас реально изнасилует своей дубиной?» — у Гарри округлились глаза от испуга, и он взмолившимся взглядом посмотрел на Дина. Но тот — от этого лишь озверел ещё сильнее. У него отвисла челюсть от восторга, а поршень в горле стал ещё агрессивнее: — Да, Гарри, глотай его! Терпи этот мерзкий хер у себя в глотке! От такой реакции Гарри и сам завёлся не на шутку. Его член, прижатый телом к кожаной подушке пола, напрягся так, что головка сама собой оголилась. Он свёл брови домиком — но уже не от испуга, а от восхищения тем, какой Дин — и правда, шикарный ёбарь. Кормак не врал. А ведь по такому скромному парню субтильного телосложения — и не скажешь. Это заводило ещё больше: как будто Дин здесь с ним сорвался с цепи, обнажив свою истинную натуру свирепого самца, жаждущего его по-настоящему изнасиловать. Но от мимолётного восторга Гарри ненадолго потерял контроль, и его горло снова на миг напряглось. Этого было достаточно, чтобы он снова начал давиться, но и это, похоже, лишь раззадорило Дина: — Бляяя... — он простонал от кайфа. — Да, давись им! Нечего было так соблазнять все эти дни! Ты сам этот хер дразнил столько времени — терпи теперь! Глотай мой шланг на всю длину! Я знаю, какой он у меня неудобный — терпи! Ты у меня этим хуйлом захлёбываться будешь! Да, вот так!.. Сам нарвался! Радуйся, что я тебя раньше в ду́ше не изнасиловал! Я бы тебя там припёр затылком в угол... — Дин, ты дышать-то ему — давай, — встрял Кормак... сам, однако, не переставая голой головкой медленно продавливать свой гигантский хуище Гарри в зад, ПОИСТИНЕ насильно раскрывая бедный анал одним лишь настырным нажимом. — Ты же сказал, что он сам даст знать, когда всё? — Дин насторожился, но не перестал долбить Гарри в горло, не сводя взгляда с его умоляющего лица и смакуя его захлёбывающиеся гортанные звуки. — Пока может выдержать — пусть давится дальше! После этих слов парень со шрамом понял, что его по-настоящему используют. В обе дыры. За свой зад ему было уже страшно. Но само осознание того, что с ним вытворяют такое — возбуждало неимоверно. — Лучше не доводить до этого, — пояснил Кормак, продолжая растягивать очко Гарри своей здоровенной головкой и ВСЕРЬЁЗ пытаясь войти внутрь этим монструозным хуем размером с бейсбольную биту. — Когда он уже сам останавливает — значит, совсем всё. И в следующий раз горло будет сопротивляться. — Но в следующий раз — заглотит? — Да... наверное. — Тогда пусть давится до самого конца. Пусть сопротивляется. Хочу силом пропихивать, когда ему с трудом входить будет. — Дин, ну ты и — реально, изверг... Мне нравится, — по голосу было слышно, что Кормак злорадно ухмыльнулся. — И что-то мне подсказывает, что ему — тоже. «Да! Изнасилуй меня по настоящему! Отымей моё горло своим жестоким чёрным хером!» Гарри уже давился по полной. Он балдел от того, как два отменных кобеля его нагло используют. Один — продолжал пытаться впихнуть свой невпихуемый хуище в его зад, дичайше узкий для такой елды. Медленно, но уверенно, насильно растягивая его сопротивляющееся очко. Второй — безусловно, смаковал то, что он вытворяет с горлом однокурсника, неприкрыто упиваясь тем, как тот это с трудом терпит. Ощущения и там, и там — были крайне дискомфортными. Прослезившиеся глаза — уже не могли отчётливо видеть сексуально-злорадное лицо Дина. Но от осознания своей полной беспомощности перед двумя этими первобытно-жёсткими самцами — хуй Гарри был просто стальным, сочась смазкой. Ему хотелось, чтобы они вытворяли это и дальше, но пассив почувствовал, что уже начинает задыхаться. Он попробовал с силой оттолкнуть Дина, но тот — лишь грубо насадил Гарри на свой хер под самый корень. — Вот это — уже всё? — уточнил он у старшекурсника. — Да. Достань! — скомандовал тот. — Ладно, сейчас... Вместо того, чтобы достать — он принялся ебать снова. Двигаясь совсем чуть-чуть, на максимальной глубине — но просто в бешеном темпе. Без преувеличения, со скоростью отбойного молотка, трясясь раздвинутыми коленками. Поебав Гарри ещё несколько секунд, которые ощущались, как целая вечность, пока тот уже по-настоящему захлёбывался этим шлангом — Дин, наконец, сжалился и освободил его рот. Парень со шрамом принялся жадно хватать воздух, издавая жалобные стоны на выдохе, пока стройный мулат, не теряя время впустую, начал елозить своим слюнявым членом по лицу одноклассника. Довольно грубо, пару раз даже невольно ткнув Гарри головкой в глаз. Хоть немного восстановив дыхание, Гарри застонал умоляющим голосом: — Кормак, не надо сразу хуем! Я же не выдержу! Тот на миг замер: — Совсем Слизерин? — Ещё нет, но... — Тогда терпи! — он продолжил вдавливать член, просовывая свою безразмерную головку всё глубже и глубже. — Я не хочу так сразу! Ты же меня так порвёшь! — А разве кто-то спрашивает, что ты там хочешь? У нас тут изнасилование, если ты ещё не понял. Я засажу его тебе так глубоко, как смогу. Независимо от того, нравится тебе это или нет... И если сейчас получится натянуть твоё очко на всю толщину — то дальше он уже точно войдёт... А я уже скоро... Так что, похоже, сегодня ты у меня его примешь! Я его в тебя целиком запихаю. Вот таааак, да, ещё чуть толще... Продвинувшись ещё глубже, он растянул несчастный сфинктер так, что Гарри стало уже больно. Он взвыл, собираясь выкрикнуть стоп-слово... Но Кормак остановился сам и сдал назад. Немного, совсем чуть-чуть, продолжая неслабо растягивать девственный зад. Но достаточно, чтобы хотя бы боль отступила. — Бляяя... — с восторгом протянул чернокожий парень, член которого снова стал стальным. — Видел бы ты сейчас его лицо! — Я догадываюсь, что там было, — ухмыльнулся блондин. — А если бы я не смог заорать? — по-прежнему сдавленно-умоляющим голосом простонал Гарри. — Если бы у меня Дин был во рту? — Я не по крику понял. У тебя сейчас жопа затряслась и сжалась совсем сильно, — он снова лёг на Гарри сверху и, обвив свою мускулистую руку вокруг шеи бойфренда в позе наподобие удушающего захвата, благодарно заговорил ему на ухо, зная, как Гарри от этого балдеет. — Ты ж мой терпелииивый... До последнего выдержал. Мы сегодня твой несчастный зад — точно разработаем. И — да — говорю сразу: будет тяжко. Пиздец как тяжко. Готовься... И я тебя ни капли не пожалею, а буду от этого только кайфовать... Но сейчас — его надо и похвалить за старания. Он достал член и начал подниматься с Гарри. Тот, с облегчением выдохнув, спросил: — А ты глубоко уже засунул? — На половину головки. — ЭТО БЫЛА ТОЛЬКО ГОЛОВКА?!... И только половина?! — Конечно. Я же сказал, что это ещё не вся толщина. А самая толстая часть у меня — где? Но ты молодец. С моим размером, для первого раза — это, вообще-то, уже охуеть какое достижение! Ты ж моё сокровище... Как всегда, держался как настоящий герой. Я тебя обожаю... После этих слов Гарри почувствовал, как его парень снова утыкается членом — только уже гораздо более обильно смазанным... А потом он понял, что это — не член. Это — язык. И это оказалось даже более приятно, чем третьекурсник себе представлял. Он блаженно застонал, приподнял зад и встал на колени, выставляя жопу. Гарри двинулся навстречу, одним этим движением раздвигая булки. — М-м-м! — Кормак оторвался от процесса. — Кому-то это тоже нравится? — Да... — на глубоком выдохе протянул парень. — Глубже! Языком — давай глубже! Блондин выполнил требование, и решительно вторгся внутрь. Гарри закатил глаза от удовольствия. — Кормак, серьёзно! — с восторгом смотрел вниз Дин. — Его мордашку сейчас — надо было видеть! — Нравится? — коротко спросил четверокурсник и тут же вернулся к ублажению ранее растерзанного ануса. — Вообще круто! — Ну так любуйся. Я и так представляю, что там. — Бляяя... — Гарри стонал от удовольствия. — Солнце, я теперь тоже хочу тебя отриммить. — Не выйдет. Сейчас — настал черёд твоей жопы. — А меня — хочешь? — спросил Дин, шлёпая своим хуем ему по лицу. — А ты там — тоже чистый? — Мы все втроём сегодня — готовые ко всему. И везде. — Тогда конечно хочу. Даже больше, чем Кормака. — Эй! — подал голос блондин. — Я ведь и обидеться могу! — Солнце, ты красавчик, конечно... Но ты его шикарный чёрный зад — видел? — Да видел-видел... Я прикалываюсь. Наслаждайся, конечно. Я и сам хочу засадить язык в его аппетитную жопу. Но у меня тут есть другая, которая давно травила, но сегодня — не отвертится, — он мял ягодицы, раздвигая их и с удовольствием наблюдая за тем, как медленно смещается туда-сюда желанное отверстие. — Для того, кого мой зад «травил» — ты как-то слабо его хочешь. — Ах так?! — в ту же секунду блондин жадно впился в приоткрытое очко, с силой утапливаясь лицом в зад Гарри, заставляя его снова закатывать глаза в охуевающем от удовольствия стоне. — Гарри, ну так что? — напомнил о себе Дин. — Твоё выражение лица — это что-то с чем-то! Но ты зад-то мой — хочешь? — Да. — Ну тогда — на! — он развернулся на месте и положил руку на затылок однокласснику, готовясь с силой пихнуть его лицом себе в жопу... — Погоди, — остановил его Гарри. — Чего? Ты же хотел? — Ну дай хоть сперва полюбоваться-то! Давай, раздвинь булки, похвастайся своим аппетитным очком! — Вот так? Он взялся за ягодицы руками и раздвинул их — ни разу не соблазнительно, а одним резким движением. Но такая прямолинейная неотёсанность от парня, который явно не привык возбуждать других парней своей жопой, немного стесняясь роли пассива, но, всё же, искренне желая попробовать себя в таком качестве — это по-своему заводило. — Типа того, — с умилением ответил Гарри. — Давай, наклонись вперёд, покажи свою задницу как следует... Вообще, ложись сам тоже и подними жопу раком — так удобнее. Явно смущаясь, Дин, тем не менее, сделал это. Приподнявшись на локтях и взявшись руками за ягодицы, Гарри почувствовал, насколько напряжён этот шикарный чёрный зад. А значит — насколько зажат его сосед по спальне. — Ты этого хочешь? — уточнил парень со шрамом. — Да... — неуверенным голосом ответил Дин. — Тогда расслабься и получай удовольствие. Чего ты такой зажатый? — Ну это же как-то не по-мужски... — Из нас троих — ты, по-моему, самый стереотипный самец, как оказалось. Даже Кормак меня не имел так, как ты... И от того, что я сейчас буду вылизывать тебе зад — не очень понимаю, как страдает твоя мужественность. — Ну типа... Я же — пассив, выходит. — И что? Главное — как ты ведёшь себя. И что-то я не замечал никакой манерности — ни за тобой, ни за Кормаком... Солнце, он твой зад — уже риммил? — Гарри обратился к бойфренду. — Ага. Охуенно было, — ответил он и вернулся к процессу. — Ну и как, Дин? После этого Кормак стал в твоих глазах менее мужественным? — Ну так он же — вон какой мускулистый!... — И что? А ты — хуястый. И отымел меня только что — просто как зверь. Так, как он — и близко не способен. Солнце, без обид. — Никаких обид. Мне тебя — так, как Дин — даже жалко. Но смотреть, как он это делает — кайф. — Ну вот. Короче, Дин. Расслабься. — Ну ладно, попробую... Только не рассказывайте потом никому. — Само собой! — ответили бойфренды хором. — Мы разве что друг другу рассказать могли. А сейчас — мы оба и так тут... Солнце, можешь ещё сильнее?... Да, вот так! — он снова закатил глаза. — М-м-м! Твоя дырка — оказывается, тоже голодная? — Не отрывайся! — вместо ответа Гарри снова сунул его лицом себе в жопу, да поглубже. — А ты... — он уставился на чёрный зад перед собой и принялся его мять, наслаждаясь видом. — Если так боишься за свою мужественность — можешь сам рулить процессом. Тогда получится, что это не я оттрахал тебя языком в зад, а ты — оттрахал своим очком мой рот. С этими словами Гарри принялся жадно вылизывать аппетитную впадинку между булками — от яиц до самого копчика. — Вот эта идея — мне больше нравится... — Дин, крепко держа его голову, начал управлять движениями соседа по спальне. — Тогда раздвинь мне булки посильнее — сейчас твоя рожа туда впечатается. — Погоди, дай хоть сперва твою жопу вылизать как следует... — А ты не охуел? — снова вживаясь в роль, с наездом спросил Дин. — Ты не забыл, кто тут кого насилует? А? Я ведь и напомнить могу! — Я непонятливый. И непослушный. — Ну тогда тебя точно проучить надо. Если я сказал, что твоей симпатичной мордашке место у меня в жопе — значит, В ЖОПЕ! С этими словами он с силой уткнул Гарри лицом себе в зад, продолжая давить при этом, чтобы утопить его как можно глубже, раздвигая его лицом свои булки. — Вылизывай мне самое очко, да постарательнее! Парень со шрамом застонал от удовольствия, наслаждаясь тем, какой Дин властный — даже когда делают римминг ему. Он и так уже делал то, что сосед по спальне от него требовал. Но тот факт, что его заставляют делать это — заводил особенно. Тем более, когда язык его бойфренда — продолжал старательно ублажать его собственный зад, тоже изо всех сил стараясь зайти как можно глубже и явно смакуя то, как на нём сжимается тугой анус. Гарри с упоением продолжал вылизывать аппетитную смуглую задницу, балдея от того, как Дин — по факту, сам елозит своей жопой ему по лицу, вжимаясь с силой. Через пару минут головокружительно доминантного римминга — обладатель шикарного чернокожего зада скомандовал требовательным тоном: — А теперь — давай внутрь! Гарри просунул язык в туго сжатое отверстие, раздвигая его. — М-м-м! Давай-давай! Прямо в дупло, да поглубже! Сейчас задача твоего рта — ублажать мою жопу. Дин начал двигаться, насаживаясь на его язык. Гарри снова довольно замычал и начал делать то же самое со ртом Кормака, хоть и не столь грубо. Блондин понял намёк, и продолжил жадно трахать очко бойфренда своим языком — уже самостоятельно. Некоторое время все трое снова кайфовали, не желая менять ничего. Один — от того, что наконец-то дорвался до заветного анала своего парня, которого сегодня — уже точно выебут — пускай, и не он сам. Другой — от того, что наконец-то попробовал римминг, да ещё и так, что при этом использовал рот партнёра, который, к тому же, ещё и был тем соседом по спальне, на которого он втайне дрочил последнюю неделю. А третий — от того, что два самца его снова используют с обеих сторон, совсем не считаясь с тем, чего хочет он сам — хоть он и наслаждается именно тем, что они делают. Ещё несколько минут секретную комнату заполняли поочерёдные стоны всех троих. У двоих — звучащие как блаженное мычание. У третьего — как хриплые звуки на грани рыка, периодически прерываемые грубыми репликами, призванными подчеркнуть, кто тут самец, и кто кого имеет. Через некоторое время — одному из них и этого уже стало мало, и Гарри почувствовал... как ему в зад входит палец, а язык его парня — не перестаёт толкаться кончиком в натянувшееся очко, пытаясь также войти внутрь, но вместо этого — лаская самый вход. Такое развитие событий парню пришлось по душе, и он решил сделать то же самое с шоколадной жопой, в которую был утоплен лицом. Он аккуратно просунул правую руку между подбородком и промежностью Дина, и начал запихивать палец внутрь... Но его прервал властный голос: — Куууда полез! Я ещё твоим ртом не насладился как следует. Давай-ка, дрочи мне — раз у тебя ещё руки свободны. Гарри, считая, что одно другому не мешает — с удовольствием взялся второй рукой за внушительный хер, за который было просто приятно держаться. И начал его надрачивать. — Ты, похоже, не понял, — не унимался Дин. — Нечего себе жизнь облегчать! Языком мне жопу обслуживай. Не пальцами. Вторую руку — живо мне на яйца! И дрочи активнее. Чо ты еле дёргаешь? По всему хую гуляй! И сожми сильнее. Гарри выполнил требование, восхищаясь длиной этого огромного чёрного шланга. — Вооот, то-то же! И нечего отлынивать! Язык — мне в очко, глубже! Такой, вульгарно-хамоватый Дин — парню со шрамом определённо нравился. Этот симпатичный чернокожий парень — и так был в его вкусе. Но когда он вёл себя вот так похабно — от этого у Гарри перехватывало дух окончательно. Тем более, что в это же самое время Кормак продолжал растягивать его зад, подключив уже второй палец, и теперь уже пытаясь просунуть язык ему в анал между ними. Что даже отчасти получалось. Такое — продолжалось ещё несколько минут. Дин продолжал пихать легендарного однокурсника себе в жопу, пока тот — с упоением обслуживал этот аппетитный чёрный зад, надрачивал этот вызывающий восхищение елдак и довольно интенсивно мял ему яйца. Наконец, Дин отпустил голову соседа по спальне и отстранился, разворачиваясь: — А вот теперь — суй палец. Гарри с нетерпением уставился на болт, качающийся у него перед носом и сделал это правой рукой, заставив Дина издать сдавленный стон: — Дааа... давай, ублажай мою простату! С этими словами он снова взял Гарри за голову и решительно вставил свою оглоблю ему в рот. Пассив было приготовился к жестокому тарану сразу до самых ключиц, но Дин остановился, засунув одну лишь головку: — Нравится мой хуй? — Угу. — Тогда соси залупу! Давай, и языком тоже! Вновь, Гарри послушно следовал приказам, упиваясь такой грубостью сексуального чернокожего ёбаря. Тем более, что ему чувствовать эту аппетитную головку у себя во рту — безумно нравилось. Всеми доступными способами. Особенно — когда перед глазами этот восхитительный смуглый торс, тянущийся вверх, где симпатичная физиономия однокурсника, прикусив губу, смотрит на тебя сверху вниз своим жадно пожирающим взглядом. Но вот следующий приказ Дина показался немного неожиданным, и оттого — ещё более возбуждающим, ведь он означал, что темнокожий красавец начал по-настоящему раскрепощаться, не стесняясь демонстрировать свои фетиши: — Ласкай языком самый кончик! Приоткрой его! Засунь язык прямо в хуй! Гарри аккуратно сделал это, понимая, насколько чувствительно это место. — Сильнее! Да, вот так... Ещё сильнее! Давай-давай! Парень со шрамом начал быстро-быстро трепыхаться там языком, проскальзывая самым кончиком в этой щёлке с каждым движением. Таз Дина затрясся, а сам он — запрокинул голову и низко застонал на грани хрипа. Через добрые полминуты — сам Гарри ни за что бы не выдержал, если бы подобное делали с его членом, тем более, так долго — Дин резко опустил голову, впившись ещё более ошалевшим взглядом: — Да, Кормак не врал. Ты просто бог минета. Ну всё, ты сам этот хуй раздразнил — терпи теперь! По одному лишь зверскому взгляду, с предвкушением наблюдающему за тем, что будет дальше — Гарри понял, что именно сейчас произойдёт, и в последний момент успел сделать жадный вдох перед тем, как стенобитное орудие снова протаранило гланды, рефлекторно попытавшиеся защититься. А затем — не задерживаясь ни на миг, Дин снова приступил к разъёбу глотки, смакуя то, насколько тугой она теперь была и с каким сопротивлением там из-за этого ходил его поршень. Будто сговорившись, в тот же самый момент — ещё и Кормак добавил третий палец — и у Гарри опять глаза полезли на лоб от ощущения того, что его насаживают с двух сторон. От чего Дин — безусловно, кайфовал ещё больше, то и дело выкрикивая грязные фразы, подчёркивающие то, какой он грубый доминант, и что они с Кормаком — не просто ебут, а именно насилуют Гарри так, как им заблагорассудится. Чернокожий самец снова продолжал до самого конца — пока его жертва снова не начала давиться. А даже когда начала — он только упивался этим. Дождавшись, пока Гарри снова не будет на пределе — он прервался лишь после того, как тот этого потребовал, не в силах терпеть больше. Дав недолго отдышаться, он сунул свои яйца Гарри в рот, пока тот восстанавливал дыхание. Но передышка длилась недолго — и меньше, чем через минуту он ворвался своим хуем снова. Потом — ещё одна сессия точно такого же жёсткого, даже жестокого проёба. Вновь — до предела. За ней — ещё одна... Он не успокоился, пока у Гарри не проступили слёзы. Не от боли, а от инородного предмета, вызывающего спазмы в горле. И даже когда они появились — он продолжал, смакуя процесс, до тех пор, пока они не полились у Гарри по щекам. Лишь тогда — он оторвался от изнасилования несчастного рта и с восхищённым голосом произнёс: — Бля, это просто супер! Гарри, ты ещё круче, чем я представлял. Я думал, Кормак преувиличивал, а ты же — реально, просто секс-бомба! Круто! — он повернулся к блондину. — Всё, я хочу его уже в зад. — Ну давай поменяемся. Я как раз хотел у тебя его рот забрать, — Кормак достал пальцы из уже порядком растянутого анала и встал. — Только ты с его очком — помягче. Не как с моим. И уж точно — не так, как ты его в рот имел. — Ладно, — неохотно ответил Дин. — Попридержу коней. Оно того сто́ит. Вскоре — они уже поменялись местами. Любимый хуй с блондинистым лобком был нацелен своей восхитительной массивной головкой Гарри в лицо, а непомерно длинный чёрный штырь — уже упирался в анус, в последние секунды его девственности, и то — уже не полной. Оглобля Дина была обильно смазана чем-то со свежим травяным запахом — вроде бы, с ароматом чайного дерева. Кормак толкнулся членом в лицо Гарри, требуя взять его в рот. Но тот ответил: — Погоди. Пусть сперва Дин войдёт. Я не выдержу вас обоих сразу. — Ладно. Тогда соси головку. Ты же её любишь. — Обожаю... — он взял её в рот и принялся, с жадными причмокиваниями, сосать, смакуя, как она одна заполняет весь рот. Спустя пару секунд Дин начал протискиваться внутрь. Гарри почувствовал, как головка этого чёрного болта раздвинула его очко и медленно, но верно начала входить внутрь. Это было тяжело. Не больно, но тяжело. Анальный девственник изо всех сил пытался расслабиться, но получалось с трудом. А Дин — не отступал. Головка полностью вошла внутрь, а дальше — стало ещё тяжелее. Член, твёрдый как камень, продолжал скользить в жопу Гарри — всё глубже и глубже. С каждой секундой казалось, что вот — уже точно всё. Он не может быть ещё длиннее. Но он всё не кончался и не кончался. — Дин, я не могу! Дальше — не надо! — взмолился парень, выпустив любимый хуй изо рта: сейчас — было не до него. — Это... как там? Слизерин? — Нет, но — чёрт возьми... я не знал, что это ТАК трудно! — Тогда терпи! — он раздвинул коленями ноги Гарри, заставляя его задницу ещё сильнее открыться для безжалостного вторжения, и продолжил. — Дин... Блядь... Пожалуйста! Давай ты лучше Кормака выебешь? — Терпи-терпи! И умоляй дальше. Мне это нравится. Если начнёшь орать от боли — мне это только в кайф будет. Гарри рывком свесил голову вниз, стиснул зубы и принялся колотить правым кулаком по мягкому полу, пытаясь перетерпеть ощущение, будто тебя медленно сажают на кол. На кол, который становится всё более стальным от того, как ты мучаешься. — Вооот... Дааа.... Терпи мой хуй. Парень со шрамом уже натурально взвыл: — Дин, ну ёб твою мать! Что ж ты за садист! Ну не надо! — Ага, именно. Садист. Терпи-терпи... Гарри, чувствуя свою полнейшую беспомощность, начал хныкать, содрогаясь плечами. Это было безумно неприятно. И до невозможности тяжело. Но ещё — не настолько невыносимо, чтобы выкрикнуть стоп-слово. Увидев, как сексуальный парень жалобно вслипывает, как девчонка — лишь теперь Дин остановился и лёг сверху на соседа по спальне, стоящего раком. Он обнял его со спины и начал руками играться с его соска́ми, приговаривая на ухо точно так же, как делал Кормак: — Давай, поплачь. Огромный у меня хуй, да? Слишком большой для твоего несчастного очка? — Ты сам знаешь... — сквозь сдавленные стоны ответил Гарри. — Скажи это. Или засуну ещё глубже. — ДА! Огромный! Гигантский! Только не надо дальше, пожалуйста... — Вот, то-то же. Хороший мальчик... Ты хотел, чтоб тебя изнасиловали? — Да... — с сожалением в голосе простонал пассив. — Это похоже на настоящее изнасилование? — Блядь, ещё как! — сквозь зубы простонал Гарри, пытаясь привыкнуть к огромному болту у себя в жопе, который ещё и зашёл — даже не целиком. Физически — это было крайне дискомфортно. Но эмоционально — он балдел от того, что его именно так, насильно, натянули. Кормак, который, похоже, устал дожидаться, когда его хуй обслужат, подал голос: — Давай-ка его перевернём. Он так ещё долго будет не в состоянии мой заглотить. Две пары рук взяли беспомощного парня и, не снимая его с вонзённого хера, приподняли и повернули лицом вверх, положив на спину. — Ногами меня обхвати, — потребовал Дин, и Гарри послушался, понимая, что чуть что — он засадит ещё глубже. Почувствовав это, он лёг на одноклассника и принялся целовать его в шею, пока Гарри запрокинул голову, тяжело дыша. Но это продлилось недолго. Кормак взял его голову и повернул лицом вверх, садясь на него. Следующее, что Гарри понял — это то, что массивные яйца бойфренда оказались у него во рту, с трудом там помещаясь. А Кормак, судя по редким подёргиваниям, начал себе дрочить: — Давай, малыш. Мни их. Как я люблю. Не переставая жалобно постанывать от огромного шланга у себя в заднице, Гарри в меру сил начал делать это. Как только его стоны стали редкими, он услышал голос Дина: — Если ты всё ещё не понял, мы тут не в игры играем, а насилуем тебя по-настоящему. И сейчас — я твою девственную дырку выебу так, что ты будешь рыдать в голос от моего хуя, — он угрожающе толкнулся внутрь, в тот же миг выдавив из Гарри жалобный всхлип. — Но тебе решать, будет тебе при этом больно по-настоящему или нет. Я хочу видеть, как ты мучаешься. Так что ты либо сам дашь то, что мне надо, либо я тебя заставлю. Ну так что, смазливый, мне тебя пожалеть и не запихивать до конца? — Угу, — умоляющим голосом простонал Гарри. — Ты, видать, не понял, — он засунул свой хер ещё немного глубже. — Ещё раз. Мне тебя пожалеть? На сей раз — пассив ничего не ответил, а начал лишь жалобно всхлипывать. — Вот, теперь понял, — в награду он немного отступил. — Продолжай. Если мне покажется, что ты к моему члену слишком привык — я начну жёстче. Так что имей в виду. Тебе решать, как это будет. Он медленно подался тазом назад, вытягивая свой болт. Достигнув почти самого выхода — он столь же медленно начал входить обратно. Гарри взвыл так, будто ревёт от боли — понимая, что если он не сделает этого, то Дин его заставит реветь по-настоящему... Да и, признаться, ему самому нравилось чувствовать себя беспомощной жертвой. Тем, кого — буквально — зажали два свирепых самца и имеют по полной. Ему хотелось быть — таким. Таким слабым. Тем, кто не несёт никакой ответственности. Не тем, кто действует. А тем, на кого направлены чужие действия. Объектом для ёбли, не субъектом. Тем более, что его и самого безумно заводила идея о том, что его не просто трахают, не просто ебут и не просто насилуют, а насилуют именно до слёз. Его возбуждал этот образ, что тобой овладели — абсолютно, полностью, бескомпромиссно. А не то, что тебе действительно больно. Так что он с истинным наслаждением продолжал мучительно реветь, при этом медленно привыкая к члену Дина, плавно двигающемуся вглубь и обратно. — Да, вот так... Ты будешь реветь от моего хера. Ему это нравится, — он напряг свой болт, подтверждая слова. — Ты реально изверг... — голос Кормака был не осуждающим, а наоборот, восхищённым. — Смотреть, как ты его так имеешь — я, конечно, знал, что это будет кайф. Но чтоб настолько... И его голос так отдаётся — просто супер. Малыш, ты про мои-то яйца — тоже не забывай! А то ведь я попрошу Дина пожёстче. Или сам тебе снова горло займу. — Или и то, и то — сразу. Я — только за, чтоб меньше сдерживаться. Гарри поспешил уделить внимание любимым яйцам. — М-м-м! — блондин застонал. — Я тебя обожаю! «Я тебя — тоже. Это — лучший подарок после разлуки!» — Дин, — обратился блондин, — а раз у тебя рот свободен — мой пососать хочешь? — С удовольствием. У тебя же залупа — вообще охуенная. — Тогда... Гарри почувствовал, как у него вытаскивают яйца изо рта. Как только он освободился, «насилуемый» принялся реветь изо всех сил на грани крика. — Бляяя... — восхищённо простонал Дин, член которого тут же напрягся и немного ускорился. — Круто! Но вскоре вопящий рот снова заткнули. На сей раз — очком Кормака. Единственным, которое за сегодня ещё не отриммили. Блондин, широко раздвинув мускулистые ягодицы руками, уселся бойфренду на лицо, уткнув своё очко в его губы: — Малыш, давай. Я знаю, как ты это любишь. Моим яйцам — уже хватит. А вот жопе — ты сам знаешь, что никогда не хватает, — Гарри принялся с ходу ебать его языком. — Да, именно так, как я люблю. А тебе — вот мой хуй, если хочешь. Судя по довольному мычанию, Дин, продолжая медленно ускоряться собственным членом, взял болт Кормака в рот. А судя по смачному причмокиванию — начал жадно его сосать. Вновь наступила затяжная идиллия. Один — кайфовал от того, как его используют идеальный бойфренд и сексуальный темнокожий красавчик, оказавшийся настоящим зверем. Другой — от того, что наблюдал, как недоступную ранее заветную дырку имеет аппетитный шоколадный третьекурсник, одновременно страстно ублажающий самую чувствительную часть его члена, пока Кормак дрочит себе сам, а его ненасытный парень, продолжая в слезах принимать безжалостный болт, обслуживает языком его анус. Третий же — и вовсе, впервые в жизни испытывал то, что раньше ему только снилось: насиловал парня до слёз. Да ещё и не какого-нибудь, а «того самого». Да ещё и при этом — любовался его восхитительным бойфрендом с шикарным телом и ещё более сногсшибательным хуем, который толкался им у него во рту, с силой давя на язык. Трио всевозможных стонов, как нетрудно догадаться, эхом заполняло комнату, сливаясь в бесподобную усладу для слуха. По мнению всех троих. Через некоторое время устоявшийся порядок прервал Гарри, оторвавшись от любимого зада. Ненадолго перестав изображать мучения, он произнёс: — Дин, можешь чуть глубже? — Я-то — с удовольствием, — он выпустил член изо рта и начал медленно продвигаться внутрь. — Досюда? — Можно ещё чуть-чуть. — Так? — Ещё... Хватит-хватит-хватит! — он быстро затараторил. Дин остановился, но зловеще произнёс: — Я что-то не слышу, что «хватит». Гарри снова принялся рыдать. — Вот, теперь слышу. Отлично... Дааа, я тебя лишу девственности. По полной. Мало не покажется. — А там... — сквозь всхлипы проговорил Гарри. — Вообще... ты насколько... зашёл? — Где-то на две трети... — Ебать у тебя хуй безразмерный! Ты просто монстр! — Да... — смакуя жалобные вопли, простонал он. — И этот монстр тебя насилует... И в следующий раз — изнасилует тоже... А когда-нибудь — сделает это, вообще не сдерживаясь. И ты мой хуй примешь, красавчик. Куда ж ты денешься! Нечего было совращать меня своим сексуальным телом... — Никуда не денусь! Отымей меня! — Как будто мне нужно разрешение... — Так, тут кто-то слишком много разговаривает! — вмешался Кормак. Он сел ниже на рот одного и насадил обратно на член — другого. Дин блаженно замычал, а Гарри — вывернулся снова: — Солнце, я готов. — В глотку? — Ага. — Ну давай... Он отодвинулся назад, запрокинул голову ревущего во весь голос Гарри и заткнул ему рот, знаменуя новый этап удовольствия. Всё произошло именно так, как ожидалось. Самый огромный хер в этой комнате — а, возможно, и во всём Хогвартсе — уже привычно вошёл в глотку, зверски растерзанную Дином ранее. А оттого — более тесную, чем обычно. Хотя и обычно-то — эта дубина там помещалась еле-еле. Так что в этот раз — любимый елдак входил туго. Но то, что это было именно так — понравилось обоим. Всем троим, если считать и Дина, который с восторгом наблюдал, как толстенный болт раздвигает собой горло настолько, что это видно невооружённым взглядом. Кормак уже привычно обхватил горло ладонью, чтобы чувствовать, как его член его растягивает. И начал привычно двигаться. А парень со шрамом — ничего не спрашивая — тоже уже привычно смочил палец в слюне, которой было предостаточно у уголков рта и с точно таким же удовольствием засунул его в зад блондину — зная, что они оба это одинаково любят. И в этот момент — Гарри понял: вот оно. Та самая его фантазия. Воплотившаяся. Дословно. Его натурально насилуют. До слёз. Два шикарных парня. Одновременно. Своими внушительными хуями. В рот и в зад. Глубоко. И там, и там. Наслаждаясь этим. Смакуя то, как безжалостно они его имеют. Балдея оттого, что он ревёт в голос. Затыкая ему горло хуем, чтоб орал потише. И прижимая его к полу, чтоб не вырвался. Образ, захвативший его фантазию с их самой первой встречи с Кормаком и лишь укрепившийся после того, как в патронусе блондина он увидел нечто чрезвычайно похожее — он претворился в жизнь. И — что было просто невероятно — оказался даже лучше, чем в фантазии. Ведь в реальности — его сейчас имели самый идеальный парень на свете и стройный чернокожий самец, на которого у Гарри крепко стоял хер и на которого он втайне поглядывал в спальне и ду́ше, когда думал, что тот — натурал. А ещё — на которого он в подобные моменты стал пялиться ещё более неприкрыто, когда другие не видят — после того, как узнал, что Дин тоже, оказывается, по парням, и против такого внимания — в целом, не возражает. Чем всякий раз смущал парня, наслаждаясь этим — в особенности. И оттого — ещё более умопомрачительным было то, что этот сексуальный, стройный, симпатичный, скромный, высокий, до неприличия хуястый и, к тому же, чернокожий парень — ещё и, оказывается, в сексе — брутальный самец, который обожает ебать вообще по-зверски, и сам явно не прочь изнасиловать соседа по спальне — по-настоящему: без спроса, грубо и упиваясь тем, как парень со шрамом бьётся в слезах. От безграничного кайфа у Гарри закружилась голова — и это никак не было связано с недостатком воздуха. Ведь заботливый Кормак, в отличие от Дина, с трепетом следил за состоянием своего «малыша» и регулярно давал ему отдышаться перед тем, как входить снова. Единственное, о чём Гарри мог мечтать сверх того, что с ним уже вытворяли — это чтобы к ним сейчас присоединились ещё и близнецы... и он сам — был бы гораздо более опытным, чтобы Дин насиловал его настолько жестоко, насколько в принципе способен — вообще не сдерживаясь. А в идеале — Гарри бы терпел у себя в заднице сразу троих: и огромный болт Дина, и вдобавок к нему — ещё и обоих близнецов тоже. Одновременно. Но за исключением этих, совсем уж нереалистичных фантазий — это был лучший секс в его жизни. И уж точно лучший, чем что угодно, что они могли сами устроить вдвоём с Дином, без участия любимого блондинчика. Поэтому парню со шрамом захотелось страстно отблагодарить своего бойфренда. И, к счастью, он знал, что этот красавчик любит больше, чем ебать его в горло своей дубиной: когда его самого ебут в зад. Так что при следующей же передышке, когда мускулистый четверокурсник снова достал свой агрегат, давая отдышаться, Гарри сразу же выпалил: — Солнце... Во первых, я тебя люблю. Ты — лучший парень на свете... — Сказал тот, кто разрешил себя изнасиловать в два ствола, — улыбнулся красавчик, глядя своими бездонно-голубыми глазами сверху вниз вдоль своего восхитительного тела. — Дай закончить. Я тебя обожаю. Давайте расцепимся? — Всё, больше не выдержишь? Слизерин? — Нет. Так — я до самого оргазма выдержу. Я просто хочу тебя выебать... — М-м-м... звучит заманчиво! — ... пока Дин продолжит ебать меня. Хочу «бутербродом». Посередине. — Ты ж мой ненасытный... Это я тебя обожаю! Кормак и Дин взглянули друг на друга и ответили хором: — Я — за! Ненадолго замерев, темнокожий парень сразу достал своё орудие пыток: — Тогда вставай... Хотя погоди. Сказав это, он страстно впился Гарри в губы и засунул член снова, продолжив ебать. С каждым «рыдающим» криком парня из его сексуальных фантазий — Дин начал жадно вдыхать воздух у него изо рта всей грудью, словно он высасывает этот вопль. От неожиданности, когда он сделал это в первый раз — Гарри открыл зажмуренные глаза и удивлённо на него посмотрел. Они встретились взглядами. Дин — смотрел, впервые за эту встречу жалобно сведя брови — похоже, от непомерного удовольствия. И этот взгляд безумно возбуждал Гарри. А тот — смотрел удивлённо, округлившимися глазами. И такой вид — столь же безумно возбуждал Дина, считавшего это как испуганную мольбу в духе: «Твой хуище — слишком невыносимый! Сжалься, умоляю!» Лишь сейчас Гарри понял, что они впервые за эту встречу — поцеловались. А если не считать тот самый первый скованный поцелуй в спальне Кормака — то не только за эту встречу, а вообще. Они оба жалобно стонали. Один — потому, что выступал в роли жертвы изнасилования. Второй — от слишком запредельного кайфа, в этот момент достигнув настоящего экстаза. Но вскоре их накрыла тень. — Вы про меня не забыли? — судя по голосу, с игривой ухмылкой произнёс Кормак и... Просунул свой болт прямо в их поцелуй. В самый первый миг оба немного растерялись, почувствовав, как что-то протискивается между их губ. Но, когда поняли, что это — у обоих глаза округлились от восторга, и они, перестав переплетаться языками друг с другом, начали старательно ласкать ими вожделенную головку. Что блондин — непременно оценил, ознаменовав это томным выдохом. Он протиснулся дальше — и, наконец, вышел из их ртов с другой стороны. Толщина его члена была такова, что они уже не могли касаться друг друга губами, и вместо этого — накрывали своими ртами ствол его болта с двух сторон. Кормак потянул его обратно — и они снова слились в поцелуе, лаская головку, когда она покидала их рты, и возвращаясь к языкам друг друга в самом конце. Но они догадались, что будет дальше: член вошёл между их ртов снова. Так, пока Дин продолжал ебать Гарри, пока тот продолжал реветь в голос — они продолжали жадно целоваться, а Кормак — продолжал ебать их между ртов. Насладившись этим в течение нескольких минут, Дин — как тот, кто это начал — наконец, прервал поцелуй. А за ним — отстранился и Гарри, напоследок ещё раз чмокнув любимую головку. — Бляяя... — простонали в восторге все трое, а затем — хором выпалили: — Охуенно, — протянул Гарри. — Супер, — прикусив губу, проговорил Кормак. — Круто, — воскликнул Дин, доставая свой болт, и добавил. — Вот теперь — давайте паровозиком... Я хотел поцеловаться. — Я тоже, — улыбнулся Поттер. — Я, вообще-то, тоже хочу! — недовольным голосом пробурчал МакЛагген. — Так иди сюда! — взглянул на него снизу его бойфренд. Он наклонился — и они вновь слились в поцелуе. На сей раз — в тройном. Не прерывая его, Гарри упёрся руками в пол и начал приподниматься, прижимаясь своим торсом к шикарному телу Дина. Он пожалел, что не успел раздеться ранее, всё ещё будучи в футболке. Но даже скозь неё — это ощущалось просто восхитительно. Парни подхватили его движение — и точно так же, не расцепляясь, начали медленно вставать все втроём. Вскоре — они уже стояли треугольником, гуляя языками по ртам друг друга и жадно массируя при этом по ягодице с обеих сторон. Гарри — даже просунул один палец в анал Кормаку, зная, что тот всегда — только за. Дин, почувствовав, что Гарри там что-то сделал — ощупал заветное отверстие и, поняв, что один палец Гарри внутри — присоединился и своим тоже. Через пару минут они неохотно расцепились. Гарри сразу стянул футболку, бросил её на пол и, наконец, осмотрелся... застыв на месте. Комната была очень похожа на ту, в которой Гарри с Кормаком один раз ночевали. Только значительно меньше. Вместо целого ряда туалетов и душевых кабинок — лишь три: и того, и того. Видимо — по числу участников действа. Всё те же зеркала по бокам. Всё тот же бассейн перед тройным душем. Всё тот же мягкий пол — только чёрный. Но вот две вещи — отличались. На мраморном барельефе на сей раз были изображены не семь Кормаков, а кое-что другое. Ровно то, что было совсем недавно — правда, в другой позиции. Гарри с выпученными глазами, стоящий раком, в которого с обеих сторон засадили под самый корень свои хуи Кормак и Дин. Блондин — в горло. Брюнет — в зад. И, надо отдать должное, скульптура была чертовски возбуждающей. От каждого напряжённого мускула на теле обоих активов — до выражения лица каждого из них и той позы, в которой они делали это, стоя на одном колене, а второй ногой — стояли за Гарри, касаясь друг друга. Вторая же вещь, которой комната отличалась — была с другой стороны. И именно она-то и парализовала гриффиндорца. Той стены, через которую они в эту комнату попали — её просто не было. Посередине стояла лишь резная дверь, а по обеим сторонам от неё — был просто проход в тот самый коридор. А значит, всё это время — они ебались у всех на виду, и вопли Гарри разносились на весь восьмой этаж. Они. Втроём. Стояли. Голые. На виду у всех. У парня со шрамом брови полезли на лоб от осознания того, что всё это значит. Увидев его реакцию, два насильника сперва непонимающе переглянулись, а потом — Кормак, сообразив, торопливо заговорил: — Нет-нет-нет! Малыш, всё нормально. Здесь стена. Видишь! Он подбежал и постучал по воздуху... и, что примечательно, стук раздался. Гарри приглиделся повнимательнее — и увидел отражения. Перед ними было просто идеально чистое стекло. — Они нас не видят, — поспешил пояснить бойфренд. — И не слышат. Для них — с той стороны стена... — ВЫ НАХРЕНА ТАК ПУГАЕТЕ! — опомнившись, выпалил главный герой сегодняшней встречи. — Да мы не пугаем! — ответил Дин. — Нам же надо было видеть, когда ты придёшь и спиной повернёшься. — А то как ещё мы бы тебя незаметно утащили? — А это, как бы, было самой главной частью. Ты ж сам рассказывал: хочешь, чтоб тебя схватили и сразу начали ебать без спросу. Гарри расслабился, подошёл к стеклу и сам постучал в него. С опаской пронаблюдав за учениками, которые прошли мимо, не обращая абсолютно никакого внимания на трёх парней с хуями, стоящими колом — он, наконец, ответил: — Ну ладно. Тогда всё правильно сделали, — он повернулся обратно к ним, — и насильники вы просто — охуенные. Оба. — Спасибо, — парни синхронно прикусили губу и поиграли одной бровью. — Ты сюрпризом-то — доволен? — явно напрашиваясь на комплимент, спросил Кормак. — Да вообще охуенно, — Гарри был совсем не против выразить благодарность. — Прямо как я и фантазировал... Ну, почти. — А почему «почти»? — насторожился бойфренд, который был уверен, что всё организовал безупречно. — Да не. Всё заебись — насколько это возможно. Просто я фантазировал — вот так, — он указал на барельеф. — Чтоб и Дин меня насиловал, вообще не сдерживаясь. И засадив при этом под самый корень. И вообще... чтобы вы потом поменялись — и уже ты меня натянул на свою елду. Но в первый раз — это никак не реально. Потому — и почти. Ты у меня всё идеально сделал, — он подошёл к бойфренду, благодарно прижался к нему телом и зарылся рукой в золотистые волосы. — Ты у меня вообще — идеальный. Солнце, я тебя обожаю, — он поцеловал его в грудь, а потом опустился к соску и поиграл с ним языком, зная, насколько бойфренду это нравится. — Ну тогда лааадно... — Кормак расплылся в довольной улыбке. — Ну так что... — состроив наивную физиономию и уставившись вверх, продолжил он. — Если тебе всё понравилось... Кое-кто тут меня отблагодарить хотел... Обещал, что тоже выебет... — А ну давай сюда свою мускулистую жопу! — Гарри решительно взял бойфренда за бёдра, отвёл его к стеклянной стене и резким движением развернул красавца. — Ну-ка нагнись!♥♥♥
Он мягко, но настойчиво толкнул блондина в широкую спину, потянув его за пояс на себя. Тот послушно сделал это, опершись руками о стекло. А Гарри — опустился на пол и ещё разок по-быстрому отриммил любимое очко. Затем выпрямился и повернулся к Дину, который стоял с боку, уже надрачивая свой болт: — Не подашь смазку? — Да, держи, — она уже была у него в руке. Изнасилованный ранее парень обильно смазал собственный прибор, который уже неизвестно сколько времени стоял колом, дожидаясь своего часа. И — отлично зная тот темп, который был для Кормака оптимальным — вошёл. Уперевшись яйцами в его промежность, он обернулся к Дину, чтобы пригласить его к собственной заднице. Но тот — оказывается, уже был сзади. Забрав у Гарри смазку, он ещё раз нанёс её на свой агрегат и снова проник. — На этот раз — давай, я сам, — сдавленным голосом сказал зажатый посередине. — Я хочу тебя и дальше насиловать, — Дин сказал на ухо, властно обхватив Гарри за шею со спины и наслаждаясь, как его кадык оказался аккурат в сгибе локтя. — Ты только так можешь? — Ну могу — по всякому. Но хочу — так же. — Тогда давай, я всё-таки сам. Для первого раза — и так уже было мощно. — А у нас второй — будет? — с надеждой в голосе уточнил Дин. — Прикалываешься?! — охреневшим голосом воскликнул Гарри. — После такого — у нас и второй, и третий, и пятый — и двадцать пятый разы будут. — Спасибо, — Дин поцеловал его в плечо. — Это вам спасибо... А тебе, как я погляжу, моя шея нравится? — он взялся за руку, обвившуюся вокруг его горла и начал её ласково поглаживать. — Ага... Точнее, не шея, а горло... Точнее, кадык. — Тогда... — Гарри мягко потянул руку, заставляя её раскрыться, и Дин позволил. — Может, лучше — вот так? — он взял обеими руками ладонь темнокожего соседа и положил её себе на шею. — Блин, парни... С вами обоими — так круто трахаться. — Всегда пожалуйста. Обращайтесь... — умыльнулся Поттер. — Серьёзно. Ты если хочешь чего-то — говори. Нам не жалко. — Малыш, это он ещё более-менее, — подхватил Кормак. — До меня — он вообще зажатым был. Дин, ты давай, не стесняйся. — Тогда... — неуверенно произнёс темнокожий парень. — Гарри, можешь сглотнуть? — Чего сглотнуть? — не понял его однокурсник. — Просто сглотнуть. Мне нравится, как кадык гуляет. — Вот так, что ли? — он сделал глотательное движение, не уверенный, что правильно понял. — Бляяя... дааа... — член в заднице Гарри напрягся и начал входить глубже. — Ай-ай-ай! Не надо! Дальше не надо! — Поттер попробовал отдёрнуться — но дальше было уже особо некуда, так как он и так уже сам зашёл в Кормака до упора. — Прости. Меня просто это заводит. — Я уж почувствовал, как заводит... Специально глотать — как-то непривычно. Но сейчас ебаться начнём — слюни пойдут — я это непроизвольно делать буду. — Да ты даже когда просто говоришь — уже круто. — Ну вот и отлично... Достань ещё немного. Мне же двигаться надо, — Дин выполнил просьбу. — Ну что, солнце, готов? — Да я уж заебался ждать, когда вы болтать закончите! — Ах так? Тогда НА! — он сразу же жёстко засадил свой хер, выбив из Кормака сдавленный отрывистый стон. — Ну как, понравилось? — Да... — простонал обомлевший голос. — Да? Ну тогда НА ЕЩЁ! Он начал агрессивно ебать любимый зад — так, как он до этого ещё не делал никогда. Но бойфренду, похоже, так только нравилось. От стонов любимого глубокого голоса болт у Гарри стал просто каменным. — Ты если так любишь — что ж раньше не говорил? — третьекурсник наклонился и обнял бойфренда, прижимаясь к его спине и, пересёкшись руками крест-накрест, начал ласкать пальцами чувствительные соски, которые это обожают. — Да я... — сдавленным голосом отвечал блондин, тяжело дыша. — И сам не знал... Я... только с Дином... это выяснил... Мы тут... трахались... Когда тебя... Дамблдор... увёз. — М-м-м, трахались вы? Ах ты кобель... — голос, однако, был довольным. — Дин, спасибо за это. — За что? За то, что потрахался? — За то, что позаботился об этом красавчике в моё отсутствие. Он стресс сексом снимает. Я очень признателен... Вот, в качестве благодарности, — он начал активно сглатывать слюну и немного напряг очко, полагая, что это смуглому активу тоже должно понравится. — Бляяя... — Дин тут же застонал от удовольствия. — Гарри... Ты просто... Что ж ты со мной вытворяешь... М-м-м... Да мне не жалко... Мне самому понравилось... Как же круто... Слушай, я сейчас так кончу! — Так кончай. — Прямо внутрь? — Если хочешь — можешь внутрь. Или ещё куда угодно. — Тогда хочу внутрь. А можно, я сам тогда ещё поебу? — Да пожалуйста. Только не зверей, — он полностью вошёл в Кормака и перестал двигаться, предоставляя свою задницу. — А можешь ещё постонать тогда? Как до этого? — Во-о-от та-а-ак, — дрожащим голосом, будто всхлипывает, ответил Гарри. — Дааа... Дааа... Ещё... Пожалуйста... — голос резко стал более требовательным. — Или я сам тебя сейчас отымею до воплей! Гарри залился в рыданиях, не переставая время от времени совершать глотательные движения, благодаря друга, который поддержал его парня, когда тому было плохо из-за их разлуки. Судя по стонам Дина, которые больше походили на то, что у него перехватило дыхание, тому такая благодарность — более чем понравилась. Он ускорился — настолько, что вопли Поттера чуть было не стали настоящими, и схватил Гарри за горло гораздо сильнее — уже обеими руками. Не настолько сильно, чтобы сосед по спальне начал задыхаться, но достаточно, чтоб дышать тому стало тяжело. Через секунду он замер на месте, лихорадочно трясясь всем телом. Гарри понял, что это значит — и, чтобы выразить свою благодарность как следует, начал насаживаться на этот бесконечный член так глубоко, как только сможет. Ощутив это, Дин просто взвыл, и его грудной стон разнёсся эхом по всему залу. Хоть давление внутри и было каким-то просто запредельным, Гарри насаживался всё дальше и дальше... и наконец, к собственному удивлению — почувствовал, что упёрся в лобок. Поняв это, он взял Дина за зад и с силой вдавил его в себя. Судя по звуку, темнокожий сосед уже не мог даже стонать, он лишь отрывисто дышал хриплым голосом, не переставая трястись всем телом. Понимая, что больше он уже ничего сделать не может, Гарри просто замер в этой позиции, сосредоточившись на глотательных движениях. Длинные пальцы, жадно перебирающие скользящий кадык, показывали, насколько Дину это нравится. Лишь через минуту, отдышавшись, он выпалил: — Блядь! Вы один другого стоите! — Что, не понравилось? — насторожился Гарри. — Нет, наоборот! Круто! У меня так же с Кормаком было. Вы двое... Вы просто... секс-монстры какие-то... Судя по всему, Дин, пошатнувшись, потерял равновесие. Отпустив шею ровесника, он попятился назад и рухнул на пол. — Сочту это за комплимент, — улыбнулся Гарри. — Да это... — Дин всё ещё тяжело дышал. — Это он и есть... Вы же просто... Фух!... — Тебе понравилось? Сойдёт за благодарность? — Да вообще... За что угодно сойдёт... — Ну и отлично. Ладно, ты там приходи в себя, а нам тоже кончить надо. — Я могу тебе тоже... как-нибудь сделать приятно? — Если на ногах устоишь — можешь снова мне свой член засунуть? — О, Мерлин! Вы даже просите об одном и том же! Нет, я не смогу... Не после такого оргазма. — Ну ладно. Нам и двоим — заебись. Да ведь, солнце? — Не «заебись», а «заеби уже». Я всё ещё жду, если что. За Дина — я рад. А меня-то сегодня кто-нибудь ебать уже будет? — Да всё-всё... Не ворчи, красавчик... — он начал двигаться. Раз уж блондину это так нравится — двигаться грубо. — М-м-м... Красавчик? А кто ещё? — Кобель. — А ещё? — Голубоглазик. Качок. Блондин. Аполлон. Мой личный Аполлон. Ёбарь. Хуястый. Потаскун... Что ещё? Как мы сегодня выяснили — насильник. Охуенный насильник. И, кстати, ВОТ — ТЕБЕ — ЗА — ЭТО. — Да... Ещё... — Да не знаю, что ещё. Я люблю тебя. Ты идеальный. Лучший парень на свете. Озвучив всё это, Гарри и сам возбудился просто неимоверно. Видя и широкую спину, и подтянутый зад своего парня, жадно принимающий его хер, и — в отражении — его балдеющее лицо — уже через пару минут третьекурсник понял, что сам приближается к оргазму. Выебанный по полной программе во все дыры, наслаждающийся стонами чарующего голоса совершенного бойфренда, устроившего сегодняшнее изнасилование мечты — он не мог продержаться долго. Но что его окончательно добило — так это когда он почувствовал, как ему в зад входит длинный тонкий палец однокурсника, стимулируя самое чувствительное место, но при этом не растягивая очко так, как это пришлось бы терпеть от хуя. Это было слишком. И Гарри — как и следовало ожидать, достиг оргазма вторым. Он хотел поебать Кормака подольше, но это было уже не в его силах. Лучшее, что он смог сделать — это в самом конце загнать свой хер под корень, зная, что Кормак любит кончать с членом в жопе. — Солнце... прости... я не выдержал... — едва обретя дар речи и ещё не отдышавшись, виноватым голосом заговорил он. — Не доставай только. — Само собой. Я могу искупить вину? — Да ты вроде и не виноват... Хотя... Нет, ты страшно провинился, — с хитрой ухмылкой произнёс он. — И чтобы сравнять счёт, теперь ты должен мне подрочить. — О ужас! — рассмеялся Гарри. — Какое страшное наказание! Меня ведь прямо так сильно нужно заставлять, чтоб я с твоим хером поигрался, да? — Ну так подрочишь? Как ты умеешь, обеими руками. — Да с удовольствием. Гарри принялся делать то, от чего его парню срывало крышу: не доставая свой ещё твёрдый член, он обнял бойфренда со спины и взялся за его причиндалы. Со всех сил стиснув его непомерный болт в одной руке — он начал дрочить его в бешеном темпе, пока второй — сжимая в ней яйца, пальцами массировал промежность. Знакомые блаженные стоны и запрокинутая голова продемонстрировали, что всё было сделано правильно. — Малыш... сильнее... — Что именно сильнее? — Яйца... пожалуйста... — Гарри стиснул их покрепче и принялся мять активнее. — Да... Вот так... — Парни, а можно... — напомнил о себе Дин. — Кормак в меня кончит, как тогда? — А как — тогда? — растерялся Гарри. — Да, можно! — не дожидаясь пояснений, воскликнул Кормак. — Иди сюда, скорее! Я уже почти! Дин пролез у них между ног и сел на пол, прислонившись спиной к стеклу. Гарри не видел, что именно там происходит, но догадался, когда Кормак своей рукой показал, что надо дрочить, направив член вниз и, похоже, засунув головку в рот Дину. Блондин перестал запрокидывать голову и, наоборот, уставился вниз — очевидно, любуясь зрелищем. Не прошло и нескольких секунд, как выгнутая спина ознаменовала достижение оргазма. Раздались характерные грудные стоны, звучащие почти как просто сбивчивое дыхание — но Гарри их слишком хорошо знал, чтобы не распознать: это были именно они. А значит, оргазм вышел весьма мощный. Так что услышав этот звук, Гарри тут же расплылся в улыбке, хоть за широкой спиной бойфренда он и не видел, что конкретно там происходит. Затем раздался громкий звук сглатывания — и Гарри понял, что именно там произошло. Он был даже рад, что этого не видел. Его непроизвольно передёрнуло от одного лишь быстро промелькнувшего образа того, как Дин глотает то ведро спермы, которое Кормак кончает каждый раз. — Парни, вам не противно? — спросил он сзади, не переставая дрочить любимый болт, но медленно снижая темп. Они ответили хором: — Нам супер! — Вообще круто! — Ну ладно. Главное — что вам нравится. — Малыш, вообще... Я тут мечтаю, что ты у меня так же однажды всё-таки примешь... — Нет, солнце. Я от такого — блевану. У тебя теперь для такого — вон, Дин есть. А я другое люблю. — И ладно. Всё равно ты у меня идеальный. Так, правда, был бы ещё идеальнее — но уж такую мелочь я переживу. — Спасибо... Ну как там наш шикарный хуй? Доволен? — Вообще в восторге! — Мне его отпустить? — Сам же знаешь. — Дрочить, пока не ляжет? — Ага. Гарри принялся целовать любимую спину: — Спасибо... Я тебя обожаю. Вот это — я понимаю. Действительно горячее приветствие после разлуки. — Рад, что тебе понравилось. Да и сам — я даже не думал, что мне ТАК понравится смотреть, как тебя насилуют... — Ой, не строй невинность. Мы оба помним, что у тебя в патронусе было. — А что там? — не подумав, спросил Дин и, опомнившись, запричитал. — Ой, я не в этом смысле... Это не моё дело... — Вот что мы с тобой сегодня вытворяли с Гарри, — ответил блондин, всё ещё наслаждаясь уже довольно обмякшим членом любимого у себя в заднице, — примерно это и было. Ещё некоторое время они так и стояли, медленно остывая и обмениваясь благодарностями друг другу. А потом — пошли в наполненный бассейн, где совместили приятное с полезным: хорошенько помылись, попутно лапая друг друга и время от времени возвращаясь к поцелуям. Они ещё не были в курсе, что магическое помещение называлось выручай-комнатой. Но у всех троих — уже были на неё далеко идущие планы.