Путешествие в Арамин

Утром Пак от волнения отказывается от завтрака и альфа, понимая, не настаивает. Он помогает младшему собрать сумку. — Там есть место для переодевания, — поясняет Юнги. — Не нужно расхаживать в таком арбоке по улице просто так. Чимин соглашается, молча кивая несколько раз и аккуратно складывая одежду в сумку. Альфа берёт младшего за локоть, боясь, что тот упадёт от волнения, сопровождая до машины, где усаживает его и сам пристёгивает ремень безопасности. Омега слегка подрагивает, нервно теребя рукава рубашки. — Да чего ты так переживаешь? Тебя никто не съест, — смеётся Юнги, видя в ответ робкую омежью улыбку. — Вот уже лучше. Всю дорогу омега просидел с этой замершей улыбкой на лице, смотря на смену одной улицы за другой. Вот спорткар подъехал к нужной улице. Неподалёку видны омеги, участвующие в забеге и уже переодетые в арбоки. — Чимини, мне дальше нельзя, — говорит Юнги, останавливаясь за омегой, который, опустив голову, медленно брёл в сторону собравшихся. Пак останавливается и, повернувшись, видит, что альфа протягивает ему сумку. — Хорошо, хён, — на автомате отвечает он, забирая сумку и молча уходя в поисках места переодевания. — Мы будем ждать тебя в конце улицы, — слова альфы остаются без ответа. Чимин находит небольшой магазинчик, из дверей которого выходят несколько переодетых для Душа омег. Растерянно осматриваясь по сторонам, Чим нажимает на ручку двери, входя внутрь помещения магазина. — Доброе утро, господин. Вы что-то желаете? — спрашивает омегу подошедший продавец, но, опустив глаза и увидев в руках вошедшего сумку, понимает цель прихода. — О, господин, пройдите в примерочную. Пак стоит, рассматривая себя в зеркале и настроение меняется и уверенность в себе возвращается, оставляя лишь незначительное волнение. Когда омега выходит на улицу, то видит, что собравшиеся омеги выстраиваются в одну сторону, а с другой стороны стоит альфа. Присмотревшись, Пак узнаёт в нём того, что вел запись на обряд. — Итак, в этом году большое количество желающих, — без приветствия начинает альфа — распорядитель, посмотрев в сторону подходящего к остальным Чимина. — Поэтому, чтобы не было давки, разделим вас на три группы. Сейчас буду называть ваши фамилии. И все, кого я назову, должны сделать шаг вперёд. Альфа начинает перечислять данные омег и те выходили вперёд. Набрав группу из пятнадцати человек, распорядитель остановился, поднимая глаза от списка. Чим, с волнением ожидавший услышать свою фамилию, грустно вздыхает, так и не услышав её. Первая группа омег встаёт на обозначенную линию и, увидев взмах рукой от альфы, начинают бежать, но не быстро — не в этом весь смысл. Пак вновь оглядывается по сторонам, замечая, что другие омеги тоже волнуются. Кто-то кусает губы, кто-то вздыхает, а кто-то ворошит свои волосы, запустив в них пальцы. Все ждут следующего распоряжения альфы. А тот невозмутимо делает какие-то пометки в регистрационной книге, иногда поглядывая на свои наручные часы. — Следующие! — наконец, выкрикивает он. Альфа снова перечисляет омег, а Чимин загибает пальчики, отсчитывая количество названных. И опять он не слышит своей фамилии. — Ну как же так? — бормочет он себе под нос. — Я же записался в первый день. Почему меня до сих пор не назвали? После того как убежала ещё одна группа, омега решает пересчитать оставшихся. — Семнадцать. Что? Меня же не заставят бежать отдельно? Да и говорили, что группы будет три, — слёзы уже готовы скатиться по щекам. Чим потерянно смотрит на распорядителя, как бы прося пощады. Но у того лицо полностью лишенное каких-либо эмоций. Альфа продолжает свои дела, всё также смотря на часы. Пак разворачивается, потеряв надежду и собираясь покинуть это место и идти за вещами, оставленными на хранение в магазинчике. Но слышит: — Пак Чимин. В этот раз омегу называют первым, поэтому он немного тормозит от неожиданности. И соображает только когда слышит: — Пак, вы собираетесь бежать? Чим оборачивается, обнаруживая оставшихся омег у белой черты. — Д-да-да, — улыбается он и торопится занять своё место перед чертой. — Ну, тогда удачи вам. Вперёд! — отправляет омег распорядитель. Удивляя последнюю партию пожеланием. Ведь предыдущим он ничего не желал. А альфа покачивая головой, улыбается вслед убегающим омегам. Участники быстрым шагом идут вдоль улицы. По сторонам стоят жители Арамин, наблюдая за церемонией и рассматривая омег в разноцветных арбоках. А возможно не просто рассматривают, но и присматриваются к участникам. Группа держится плотно, не торопясь и не отставая. Видно, что им интересно и волнительно. Каждый принимает участие первый раз и поэтому, бегло оглядываясь по сторонам, ждут, что же будет дальше. Вдруг из раскрытых окон верхних этажей с обеих сторон на омег сыпется какой-то порошок, облако которого крупинками оседает на оголённых плечах слегка вспотевших от жары и волнения. Разносится дружное удивлённое «Ах!» и следом множественные аплодисменты зрителей и подбадривающие возгласы. — Кажется, это чабрец, — принюхавшись, но не останавливаясь, шепчет Чим. Омеги, получив первую порцию Душа, двигаются дальше. На лицах уже нет испуга или волнения, только интерес и лучащиеся улыбки. Пройдя ещё несколько минут, участники попадают под новые «струи» Душа специй. Уже во всю веселящийся Чимин крутится вокруг своей оси, подставляя лицо под крупицы следующей специи, которую он определил как кардамон. По пути участников осыпают розмарином, затем повторяют все первые специи. Завидев конец пути, на финишной прямой Чим думает, что специи закончились. Но почти у самой белой черты — финиша, на омег обрушивается особенной большой запас порошкообразных специй. — Что это? Чимин пытается определить специю и ведёт носом по своей руке. Но на коже уже всё смешалось, создавая общий сильный аромат. Но сквозь него омега чувствует резко усилившийся собственный запах. Своя мирра просто била по рецепторам и была бесконтрольна. Множество альф, стоящих в конце пути омег начинают носами втягивать воздух. На улице стоит стойкий запах специй. Пак не чувствует других омег и альф. Только специи и мирра. — Видимо не судьба, — немного расстраивается Чим, не увидев реакции у Юнги. Но всё же с улыбкой замечая рядом стоящего Кёнсу. — Солнышко, как же я по тебе соскучился, — пряча младшего в своих объятиях, смеётся старший омега. — Я тоже, хён, — хохочет Чим в ответ. — Ну как, Юнги-хён не нашёл сегодня своего омегу? — Пак разворачивается в руках старшего, смотря на альфу. — Да я особо и не искал, — хмыкает Юнги. — Я тут только из-за тебя, маленький. — Ну, хён, — взвизгивает от такого обращения Чим, вдруг становясь особенно чувствительным. Внезапно омега чувствует, как жар охватывает всё тело. Все прикосновения ощущаются сильнее обычных. От каждого хочется вздрогнуть и выгнуться. И желательно, чтобы касался альфа и не просто альфа, а Юнги. — Мхг, — вздыхает Чим, вздрагивая. Ноги мгновенно теряют опору, подкашиваясь и тёплая струйка начинает сбегать по ножке, благо скрытая длинным арбоком. Пак умоляюще хватается за руки Кёнсу, ища поддержки, и испуганный взгляд блуждает по лицу старшего. — Так! Нам срочно нужно домой, — всё понимает старший омега. — Я отвезу, — кидается к омегам Юнги. — Нет, без тебя, — выставляет руки вперёд Кёнсу, останавливая. — Вызови нам такси с водителем бетой. И побыстрее, — видя Пака, слабеющего с каждой минутой всё сильнее, практически кричит омега. Альфа отходит на безопасное расстояние и быстро набирает номер, на мигом появившемся в руках телефоне. — Будет через минут пять, — взволнованно смотря на оседающего Чимина, осипшим голосом оповещает альфа. — Иди тогда, — требовательным тоном говорит Кёнсу. — Нет! — рыкнув, возражает альфа. — Ещё не хватало вас тут оставлять. — Юнги! — снова требует омега, замечая загорающийся огонёк в зрачках младшего. — Я сказал — нет! Я отойду подальше. — Он чувствует тебя. Тебе нужно уйти, — не прекращает Кёнсу, поддерживая Чимина и не давая ему смотреть в сторону альфы. Юнги начинает злиться. Меж бровей пролегает складка, желваки ходят под кожей. Того и смотри, что зверь вырвется наружу. Но всё разрешается с появлением такси. Кёнсу помогает Чимину сесть в машину, глаза бегают и боятся подняться, посмотреть на альфу. — Не приезжай к нам дня два или три, — дрожащим голосом говорит омега, прежде чем сесть к младшему. Такси увозит омег, оставляя Юнги одного посреди улицы, где ещё витал аромат специй. Почти три дня Кёнсу в буквальном смысле выхаживал младшего омегу, который практически горел. Температура зашкаливала. Старший только успевал обтирать его влажным полотенцем, сбивая жар. Чистое постельное бельё быстро закончилось в шкафах пентхауса. Смазка настолько обильно вытекала из тела Чимина, что старшему по три раза в день приходилось перестилать постель. — Солнышко, как же так? — причитал омега. — У тебя что, это первая течка? Нельзя же было тогда участвовать. — Это не первая, — хватая ртом воздух, выстанывает Чимин. — Я первый раз вижу такую реакцию, — продолжает Кёнсу. — Нет, течка — это нормальная реакция на Душ специй, а то как иначе ещё усилить запах омеги? — Может это просто потому, что я не местный, и мой организм не ожидал этого, — предполагает Пак. — Не думаю. Видимо, здесь что-то другое, — задумывается старший. — Но мне уже лучше. Правда, хён, — улыбается Чимин. — И я не хочу пролежать в кровати последние дни моего путешествия. А где Юнги-хён? — Ты же понимаешь, что ему пока не место рядом с тобой? Или ты хочешь… — Кёнсу не заканчивает вопрос, так как прилетевшая в него подушка, буквально затыкает его. Омега смеётся, видя хмурящегося Чимина. — Ну хорошо-хорошо. Я принесу тебе блокаторы. Хотя я вообще против них. — Прости, хён, — падает обратно на подушки Чим. — По моим подсчётам течка должна была начаться только по возвращении в Корею. Я был не готов к этому. — Перестань, солнышко, — машет рукой старший. — Я же сказал, что это специи вызвали её. — Уже сколько дней? — Сегодня третий. Сколько она у тебя обычно длится? — Неделю, — хмыкает Чим. — Это как раз до конца поездки. А я хочу видеться с Юнги-хёном. — Всевышний, что за нетерпеливый ребёнок? — возносит руки к небу Кёнсу. — Я же сказал — дам блокаторы. Старший как раз протягивал на ладони блистер с таблетками. — Выпей две и через час можно приглашать Юнги, — улыбается старший. Чим нетерпеливо забирает таблетки, выдавливая две себе на ладонь и закидывая их в рот. — Да хоть запей, — смеётся Кёнсу, показывая на стакан, стоящий на тумбочке около кровати. — Всё! Можешь звонить, — ставя пустой стакан, хлопает себя по коленям Пак. — Душ прими, — настаивает старший. Чим бежит в ванную, смывать оставшийся запах. Тем временем старший омега меняет бельё и, дождавшись возвращения младшего, сразу же кидает простыни в стиральную машину, задавая программу. — Хён, ты позвонил? — уточняет Чим, расчёсывая и приглаживая волосы в нужную сторону. — Что, терпения нет вообще? — Пак мотает головой. Но старший не успевает ответить, когда раздаётся звук открывающейся двери. — Хён! Омега бежит, сразу повисая на альфе. — Чимини, — улыбается Юнги, гладя младшего по спине и немного придерживая так, не давая рукам спуститься на бёдра. — Скучал? — омега кивает. — Я тоже, маленький. Альфа доносит Пака до дивана, ссаживая его с рук и садясь рядом. — Из-за начавшейся течки ты не смог забрать своё украшение. Чим хлопает себя по щекам, пытаясь спрятать выступивший румянец. — Хён, ну как ты так просто говоришь? — сдавливая лицо руками, продолжает смущаться он. Не обращая внимание на слова младшего, Юнги достаёт из кармана бархатную коробочку и, развернув ладонь, протягивает её омеге. — Лучше посмотри, что получилось. Чим пальчиками аккуратно забирает футляр, а, открыв, ахает, прикрыв ладонью рот. — Какая красота! — Да это произведение искусства! — соглашается Кёнсу. — Да уж. Уён постарался на славу, — ухмыляется Юнги. — Мне очень нравится! — восторженно вздыхает Чимин. — Примеришь? — омега кивает и Юнги, вынув вещицу из коробочки, притягивает Пака, аккуратно вдевая новую серьгу. — Мне идёт? — с трепетом спрашивает Чим, как только слышит щелчок замочка. — Тебе всё идёт, Чимини, — отодвигается альфа, рассматривая украшение на ушке. — Твои глазки стали ещё ярче, солнышко, — не скрывая восхищения, говорит Кёнсу. — Носи, не нужно снимать, — останавливает руки младшего альфа. — Я хотел ещё посмотреть, — объясняет Пак. — У меня же был один синий камушек. Откуда беленькие, такие сверкающие? — Это бриллианты, Чимини. — Я знаю, но у меня их не было. — С ними лучше. — Сколько это стоит? Они же дорогие. — Уён решил сделать тебе подарок, — потирая пальцами переносицу, вздыхает Юнги. — Он не взял ни монеты, хотя я предлагал ему деньги. И вот теперь у тебя есть сертификат на это изделие. Ты спокойно можешь везти его домой. Альфа протягивает маленькую карточку. Чим, моргая, рассматривает миниатюрный документ и кладёт его в футляр телефона, закрывая самим же гаджетом. — Так точно не потеряю, — убеждает сам себя омега. — Чем планируешь заняться в оставшиеся до вылета дни? — повернувшись к омеге, спрашивает Юнги. — Ну, вы говорили, что свадьбы у вас проходят очень интересно, — начинает Чим. — Я хотел бы посмотреть, — мнётся омега. — Точно! — вспоминает альфа. — Хорошо. Я постараюсь узнать в ближайшее время. — Отлично, хён. Весь оставшийся день трое гуляют, часто забредая на пляж, где Чим бегал вдоль кромки воды и радостно смеялся, когда волны окатывали его мелкими брызгами. На жарком солнце капли быстро испарялись и тогда омега вновь бежал «дразнить» океан. Гуляя по улицам, многие кидали на них свои взгляды. Два красивых омеги и один не менее привлекательный альфа, чем не картина для любования. Особое внимание все же привлекал самый младший, заразительный смех которого колокольчиком звенел, разносясь в пространстве. А в ушке этого прелестного создания, играя лучами солнца, сверкало украшение, по стоимости сравнимое с огромным домом, лимитированным авто или яхтой вместе взятыми. Но Чимину этого знать необязательно, да и не надо.