Сладкий флирт

В нетерпении, Гермиона опустилась на кровать. Северус тут же присоединился к ней. Он жадно целовал ее, отгоняя все мысли прочь, пока что-то прохладное и липкое не коснулось ее грудей и сосков. Он остановился, а затем коснулся ее живота и ниже, размазывая какую-то слизистую субстанцию.  — Что… — повернув голову, непонимающе пробормотала девушка.  — Эшоф, — прошептал Северус. Липкость начала нагреваться, становясь более жидкой. Покалывание распространилось от сосков к клитору и у Гермионы перехватило дыхание. Северус самодовольно посмотрел на нее сверху вниз, — Самонагревающийся шоколадный крем. Безопасен для тела.  — Ой, — голос у нее был тихий; действительно, она чувствовала согревающий аромат шоколада. Это было более чем приятно, и давал о себе знать другой жар, — Ой! Его волосы щекотали ее ребра, когда он опустился, чтобы слизать шоколад, которым щедро намазал ее кожу. Ощущение его влажного, горячего рта на ее груди развеяло дискомфорт в пользу большего… Больше шоколада, больше Северуса, больше всего.  — Я не уверен, что вкуснее, шоколад или ты. Гермиона вздрогнула, подняв руки, и прижала к себе его голову. Он сделал ей приятное, втянув сосок в рот. Северус поймал его зубами, сильно потянув и пососав, он слегка прикусил его, заставив девушку выгнуться и дёрнуть его за волосы. Застонав, Северус удвоил усилия. Жар, распустившийся в ней, был в полном расцвете. С зажмуренными глазами, ей уже было все равно на заколдованный звездный потолок. Сильнее прижавшись к девушке, мужчина потерся своим членом об ее ногу. Она сходила с ума, обе груди были очищены от шоколада, а его язык слизывал остатки с живота. Его нос коснулся ее кожи. Это было так приятно, что она извивалась, пытаясь раздвинуть бедра, чтобы заставить его руки опуститься. На что будет похож этот шоколад, согревающий ее клитор, ее складочки? Каково это будет на вкус, если сбрызнуть его член? Проведя дрожащими пальцами по его волосам, она раздвинула ноги и приподняла бедра. Северус усмехнулся, оставив любовный укус на ее животе, рядом с родинкой, которую она ненавидела. Что-то твердое коснулось ее колена, и она заставила себя открыть глаза. Между покрытыми шоколадом пальцами он держал тонкое белое Сахарное Перо со снятыми чарами стазиса. Возбуждение лавиной прокатилось по ее телу. Наклонив голову и прикрыв глаза, Северус провел пером по ее клитору. Она пискнула, и он повторил действие, проникая между половыми губами. Когда перышко снова появилось в ее поле зрения, Гермиона увидела собственную влагу, прилипшую к хрупкому пуху. Северус вдохнул, раздувая ноздри. Его глаза потемнели, что она больше не могла различить радужную оболочку от зрачка, мерцающий собственнический огонь в их глубине.  — Ты все еще пахнешь моей спермой. А потом этот ублюдок облизал его! Вылизал перышко, смазанное ее возбуждением! У Гермионы перехватило дыхание, когда она увидела это, и он многозначительно ухмыльнулся, когда сладкое перышко растворилось у него во рту. — Вкусно, — промурлыкал Снейп. Перо снова скользнуло по ее влагалищу, щекоча и дразня. Гермиона тихо застонала, пытаясь уследить за движением. Когда перо снова исчезло у него во рту, Гермиона изо всех сил пыталась оставаться в здравом уме. Она нуждалась, была на грани. Северус застонал, когда белый стебель снова прошел по его губам, исчезнув с перьев. Он открыл глаза, встречаясь с ней взглядами.  — Перестань дразнить, — хрипло прошептала она.  — Говорит ведьма, которая заставила меня взять дело в свои руки в моем собственном кабинете, — Северус отбросил сахарную палочку и пошевелился. Кровать заскрипела, когда он двинулся между ее ног.  — Это была расплата за э… — Гермиона сделала паузу, — э-э… пирог в котле! Северус усмехнулся, ощупывая мозолистыми пальцами ее складочки:  — Твой котел залит водой, — он намеренно сделал паузу, — Интересно, будешь ли ты такой же кремовой?  — Я… о! — Гермиона закрыла лицо руками, ее щеки вспыхнули, а голос повысился на несколько октав. Северус уткнулся лицом в ее влагалище. Его поддразнивание тортом не имело ничего общего с реальностью. Через несколько секунд он буквально заставил ее рыдать. Ещё через несколько она бессвязно бормотала, прося еще. Его нос тер ее, дразнил ее. Его язык извивался и гладил. Его пальцы скользнули в ее канал, толкаясь и скручиваясь. Каждый сдавленный стон заставлял ее сжиматься. Он доводил ее слишком быстро, слишком быстро. Она балансировала на грани, почти в ужасе от удовольствия, затвердевшего в ее ноющих сосках. Затем она растворилась, крича и пульсируя. Ее мышцы сильно сжали его пальцы, ее бедра прижались к его талантливому рту.  — Остановись! — выдавила она, дрожа от слез, струившихся по ее лицу, — Перебор! Северус быстро взобрался на кровать, заключая ее в свои объятия. Он успокаивал ее мускусными поцелуями, гладил лицо нежными прикосновениями. Его ноги легко переплелись с ее ногами, и она глубоко и судорожно вздохнула.  — Извини, — выдавила Гермиона, — Я… я убила настроение.  — Едва ли, — издав не элегантный звук, он уперся бедрами в нее. Он все еще был более чем способен выступать, — Есть еще шоколад. Она засмеялась, затаив дыхание, и медленно села. У нее кружилась голова, но она с благодарностью взяла у него банку с кремом.  — Делай, что хочешь, — улыбнулся Северус и лег на спину.  — О, думаю, у меня не возникнет проблем.  — Я и не думал, что так будет, — промурлыкал Северус. Он поднес свои перемазанные шоколадом пальцы ко рту и облизал их, смотря Гермионе в глаза. Шоколадный крем, прилипший к ее пальцам, капал на его бедро и он дернулся, привлекая ее внимание к намеченной задаче. Гермиона улыбнулась и снова погрузила пальцы в банку. Наклонившись над ним, она провела от его шее до груди, стараясь покрыть его розовые соски. Ее волосы грозили испачкаться о шоколад, но ей было на это наплевать. Гораздо важнее было зачерпнуть крем и сбрызнуть им ствол члена и яйца. У девушки потекли слюнки, когда член Северуса дёрнулся. Мужчина улыбнулся, откидываясь на подушки. Улыбнувшись в ответ, Гермиона наклонилась, чтобы поцеловать его. Сначала она провела губами по этой очаровательной ямочке. Ее рука погрузилась в подушку, оставив шоколадное пятно, и ее волосы упали на них, как занавес, когда она нежно поцеловала его. У Северуса был вкус шоколада, терпкого и горького, который она больше всего любила есть с ванильным мороженым. Поцелуи из томных превратились в голодные. Он застонал, когда она прикусила мочку его уха, и резко вдохнул, от ощущения, как шоколадный крем начал нагревается на его коже, после шепота «Эшоф». Ее язык прошелся по шраму от укуса на шее, пока не нашел шоколад. Аромат разлился по ее языку, она пососала его кожу, решив очистить каждый сантиметр. Шрамы, должно быть, были чувствительными, потому что Северус грубо выругался, его бедра двигались, а рука скользнула к ее волосам, поднимая их и удерживая над головой, чтобы он мог наблюдать, как она спускается к его груди. Девушка слизывала шоколад, покрывающий кожу Снейпа. Его тихий стон, когда ее зубы нащупали сосок, подстегнул ее. Гермиона прикусила маленький бутон, его длинные пальцы глубже впились в ее густые волосы. Она ухаживала за вторым соском так же, как и за первым, наслаждаясь звуками его хриплого дыхания.  — Пожалуйста, — простонал Северус. Гермиона рассмеялась.  — Проклятая соблазнительница, — пробормотал он, затаив дыхание. Она сжалилась над ним, целуя и слизывая капельки крема с его мягкого живота. Его эрекция уперлась ей в подбородок, и он застонал. Гермиона откинулась на пятки, с улыбкой вытирая шоколад с подбородка, а ее волосы, высвободившиеся из его рук, рассыпались по плечам. Он громко вздохнул, приоткрывая губы от увиденного. Северус пошевелился, и Гермиона опустилась на колени между его ног. Наклонившись, она поцеловала след шоколада на мужском бедре. Его яйца были рядом, заслуживая пристального внимания. Его руки ритмично сжимали мягкие простыни. Он тяжело дышал, пока с кожи стирались последние следы крема. Теперь единственный шоколад, оставшийся на его теле, украшал член. С тихим вздохом, Гермиона коснулась губами головки его эрекции. Она подняла член, сжимая у основания. Северус издал самый сладкий звук, который она когда-либо вырывала у своих любовников. Он был, безусловно, большим, его прелестный стержень был толстым и необрезанным, с красивыми венами. Счастливо промычав, она лизнула его длину, почти как съедобную Метку. Скользнула языком по каждому толстому дюйму, слизывая шоколад и делая член достаточно скользким, чтобы окутать его своим ртом. Северус зашипел сквозь зубы, его руки снова нашли ее волосы. Они сплелись в массе, когда она начала сосать. Она водила языком по всей длине, сосала головку, вбирала глубже в горло. Самые прекрасные звуки, которые она когда-либо слышала, вырывались из его горла. Гермиона услышала и почувствовала, как Северус будто сошел с ума, когда она доставляла ему удовольствие, и она буквально промокла, просто слушая его. Шелковый голос Северуса был совершенно рваным, его руки сжались в ее волосах, а его неконтролируемые стоны срывались с губ между мольбами. Он двигал бедрами, пока она облизывала член, как леденец. Просил еще, когда она вбирала его глубже в рот. Опьяненная эйфорией от того, что заставила его издавать эти звуки, Гермиона удвоила свои усилия. Вкус шоколада давно исчез, но бледный мужчина, извивающийся под ней, был таким же восхитительным. Она захныкала, когда его руки сжались, и он стащил ее со своего члена вверх по своему телу.  — Прекрати, — грубо сказал он, обхватив ее мозолистой рукой за горло. Он целовал ее так глубоко, что у нее закружилась голова, и она вцепилась в его руки. Они вместе двигались по кровати, его руки блуждали по ее телу, когда Северус укусил ее за шею. Гермиона ахнула, когда его испытующие пальцы нашли ее скользкой.  — Черт, — простонал Северус ей в шею. Он отстранился и встал на колени между ее бедер, — Да?  — Мерлин, да, — задыхаясь, ответила Гермиона. Она обвила ногами его талию и Северус занял свое место. Он провел головкой своего члена по ее клитору, и она приподняла бедра, чтобы подбодрить его.  — Я привяжу тебя к своей кровати, если ты не прекратишь, — упрекнул он. Румянец выступил на его щеках. Северус начал входить в нее, и Гермиона в смятении застонала, когда он вошел только головкой и остановился, дразня ее.  — Позже, — пообещала она. — Пожалуйста, Северус…  — Какая ты тесная, — хмыкнул он. Северус открыл глаза и посмотрел на нее, слегка приоткрыв губы. Он пошевелился, и Гермиона могла поклясться, что чувствовала каждую вену на его впечатляющем члене. Он начал медленно двигаться, пока Гермиона не ахнула, когда он нашел правильный угол. Северус сделал паузу, чтобы схватить ее руки своими, подняв их над ее головой со сплетенными пальцами. Он вжал их соединенные руки в матрац.  — Подожди, — пробормотал он, его горячее дыхание коснулось ее губ. Он подарил ей дразнящий поцелуй, а затем начал двигаться всерьез. Его бедра были острыми, но ей было все равно, она двигалась навстречу каждому толчку.  — О, черт, — захныкала Гермиона, не в силах держать глаза открытыми, чтобы смотреть на него. Волосы на его груди терлись о ее соски, его член входил и выходил из нее в самый раз, в самый раз, в самый раз…  — Да, кончай, — призвал он, — Давай, Гермиона, пожалуйста… Она застонала, выгнув спину, не в силах поверить, что он так быстро довел ее до оргазма. Северус замедлил темп, и она приоткрыла глаза, чтобы увидеть, как он смотрит на нее сверху вниз с изумлением на лице. Он изменил хватку, чтобы удерживать оба ее запястья одной рукой.  — Мне нужно, чтобы ты кончила снова, — сказал Северус. Его голос прозвучал в ее одурманенном от оргазма сознании, и Гермиона понятия не имела, что заставило ее кивнуть.  — Хорошо… Его рука опустилась туда, где они соединялись, и он размазал ее собственные соки по клитору. Потирая чувствительный выступ, Северус снова начал входить, сильно и глубоко, заставив ее снова задохнуться в удовольствии. Она закричала от ощущения, как его член входит и выходит из нее, и от внимания к ее клитору. Огонь бушевал в ее крови, напряжение скручивалось в животе, а затем, да, она снова карабкалась, достигая пика… Она рыдала, ее соски были напряжены, ее влагалище пульсировало, так близко, почти… Гермиона резко вздохнула, вздрогнув, а затем простонала его имя. Она сильно кончила, сжимая руки в его хватке.  — Чееерт, — дыхание Северуса со стонами вырвалось из него, и он увеличил скорость, угол. Гермиона все еще тряслась, когда его дыхание стало резким, прерывистым, а глаза потемнели. Он наклонился вперед и укусил чувствительное место, где шея переходила в плечо. Гермиона ахнула и забилась в конвульсиях. Он сделал толчок раз, другой, еще три, а затем замер с глубоким стоном. Она могла чувствовать каждую пульсацию его члена, когда он кончал. Он спохватился, прежде чем упасть на нее, и нежно поцеловал. Гермиона нежно улыбнулась ему, упиваясь кривой ухмылкой, которой Северус ответил:  — Это, безусловно, лучшее, что когда-либо у меня было.