Антистресс

Воробей вырвался из лагеря и побежал вперёд, цепляясь за кусты и ветки. Он был в ярости. В последнее время Листвичка стала очень беспокойной и большую часть времени шатается по лагерю без дела, а Воробью приходится выполнять двойную порцию обязанностей целителя. Ему это, конечно, не было по душе. Одному — осмотри, другому — перевяжи, третьему — намажь. — Да пошли вы все НАХУЙ! — в бешенстве орал Воробей, продолжая бежать в неопределённом направлении. Лишь бы дальше от лагеря. Остановило его внезапно выросшее на пути дерево. Врезавшись, кот схватился за нос и заскулил, продолжая извергать проклятия. Ударив дерево когтями, чтобы ему не повадно было, Воробей прошёл дальше и прислушался к окружающим звукам. Его переполнял гнев и возмущение, а голова гудела от недавней стычки с деревом. Шумела вода, налетая на берег и жадно сгребая с него песок и мусор. Воробей сам не понял, как оказался здесь. Думая, что свежий ветерок и шум воды смогут успокоить его потрёпанные нервы, котик двинулся по направлению к берегу, как вдруг споткнулся и упал носом в землю. Бедный нос. Вскочив на ноги, Воробей зачихался и злобно обернулся, готовясь разорвать это, чем бы оно ни было. Но тут в побитый нос ему ударил запах тёплой древесины и сырости. Серый кот озадаченно приблизился к предмету, пока не уткнулся в него. Когда морда коснулась дерева, по телу Воробья пробежали мурашки. С нескрываемым любопытством Воробей начал размышлять о том, с чем это связано, и продолжал исследовать предмет. Это оказалась простая палка. Лишённая коры и нагретая солнцем, она пахла чем-то терпким, но приятным, затхлым, но успокаивающим. Её гладкая поверхность скользила. Изучая палку подушечками лап, Воробей вдруг чувствовал, что это явно не простая палка, это что-то невероятное. Щекотание внутри рёбер и внизу живота нарастало, становясь болезненным. Воробей напрягся, не понимая, что с ним происходит, но зная одно: надо от этого как-то избавиться. Как бы странно это ни было, этот запах и прикосновения доставляли странное удовольствие серому котику. Он много раз слышал непристойные разговоры соплеменников и жалобы котов на проблемы в постели. Это звучало так неприлично для самих воителей, но ничего не значило для девственно чистого целителя, который до этой поры даже не догадывался о том, что эти ощущения настолько серьёзны. Смущённо вспоминая слова соплеменников, Воробей посмотрел туда, где должен быть его полувставший член и задумался, что делать дальше. Он неловко коснулся его и почувствовал тёплую пульсацию. А что дальше? Болезненное чувство захватило его тело, требуя разрядки. Воробей ещё раз провёл когтем по палке и уткнулся в неё носом, шумно вдыхая аромат влажных пещер, от чего его словно прострелило насквозь, и он схватил свой член, начав неумело возить лапой вверх и вниз. По телу разлилось приятное тепло, и Воробей хрипло вздохнул, продолжая движения. Его язык коснулся голой древесины. Он облизнул лапку, почувствовав, что член напрягся ещё сильнее. Вкус был неописуемо приятный. На траву закапала слюна, а из его рта повалил пар. Внимая новым ощущениям, целитель начал тереться о палку и двигать лапой. Но ничего больше не происходило, что заставляло Воробья шипеть от разочарования. Он лёг на палку и тронул себя за анус. Если и этого будет мало, то он больше не знает, что делать. Когда пальцы оказались внутри, кот всхлипнул и изогнулся от странной приятной боли. Такого он действительно никогда не испытывал. Он проникал всё глубже внутрь, массажируя стенки, пока не нащупал точку, от касания которой его член чуть не взорвался от напряжения. Неожиданно громко простонав, Воробей закрыл себя рот и прислушался. Никого. Это было так необычно. Какие странные звуки он издал. Что с ним? Робея перед самим собой, кот уткнулся в палку головой и продолжил движения. Эта точка так и жаждала прикосновений к себе. Внутри было горячо и мокро, шерсть щекотала стенки кишки. Воробей незаметно для самого стал постанывать и извиваться, лёжа на палке, но тело всё не покидало сводящее с ума напряжение. Его член тёрся об палку с такой сильной, что оставлял маленькие бороздки от шипов. Внизу живота уже начало неметь, когда Воробей вдруг схватил палку зубами и перевернулся на спину, продолжая быстро тереться о неё членом. Внутри было так непривычно приятно, но недостаточно. Тяжело дыша, кот взял палку в лапы и поднёс к анусу. По толщине палка была в два раза больше его дырки, но целитель всё-таки протолкнул её внутрь. Его обожгло удовольствие, заставив его неприлично громко вскрикнуть, и испугаться своего же голоса. Но начало положено, и назад пути нет. Палка входила всё глубже в кишечник, растягивая его и царапая изломами, оставляя внутри кровоточащие царапинки. Это было больно, но странно приятно. Боль внутри заставляла кота двигать палку всё быстрее, всё глубже. Крошечные занозы впивались в стенки, а кровь уже показалась на поверхности ануса котика. Чувствуя что-то жидкое на себе, Воробей начал вытаскивать палку и обмазывать её в собственной крови для большей влажности. Ему нравилось чувствовать боль, будто его разрывает изнутри. Сейчас он был игрушкой самому себе, разве это не смешно. От этих мыслей он возбуждался только сильнее, и член начинал сильнее наливаться кровью. В воздухе повис запах железа и фекалий. Кот вновь засунул палку внутрь, и теперь она действительно вошла легче и скользила как по маслу. Член начал подёргиваться и наконец кончил так, что густая жидкость попала Воробью на живот и не много на палку. Всё напряжение как рукой сняло, уступив место спокойствию и удовлетворению. При запахе спермы вперемешку с тёплой древесиной голова котика закружилась и он обессиленно распластался по земле, лёжа рядом с палкой, обмазанной кровью и калом. Проснулся Воробей глубокой ночью. Внутри всё ныло и жгло, но настроение было превосходное. Целитель поспешил припрятать палку в кустах, и, еле передвигая ногами, двинулся к лагерю, где его уже наверняка начали искать. Потом он вернётся сюда ещё не один раз, чтобы расслабиться после тяжёлого дня. Подумав об этом, кот рвано вздохнул и улыбнулся. Да, так и будет.