Другая вселенная

Она еще долго не забудет того, что случилось в подземелье, она будет помнить каждое мгновенье, но что-то в ее силе все-таки изменилось. Она чувствовала Ривена за спиной, была рада окунуться в его спокойный и крепкий сон, была рада чувствовать безопасность и крепкие руки. И ей хотелось много бы сказать, она чувствовала, что и ему это нужно, но она все еще не отошла от событий. А потом ей рассказали, что произошло за время ее пропажи. Муза знала, что это всё часть его плана, он пытался заставить их отступить, напугать, у него получалось, но они не собирались сдаваться. Не после того, как получилось пережить весь ужас, который испытала фея разума. Она хотела помочь подругам, хотела противостоять, а еще надеялась снова почувствовать ту самую ниточку, которая помогла Блум взять под контроль древний огонь и спасти их. Ривен сказал, что девушки просто отключились, а Скай поспешил к фее огня, чтобы взять ее на руки. Но он обжёгся, и пришлось замотать руки, чтобы нести Питерс. Никто не знал, что именно произошло, Блум до сих пор отсыпалась, она была в порядке по всем показателям, но ее силы бурлили в крови, желая вырваться, но фея не давала им этого. Она обещала, что с Эраклионом всё будет в порядке. Поэтому фея спала, наполняясь силами, уживаясь с драконом внутри и где-то на краю сознания желая проснуться. Если Муза была в темноте, то Блум попала в самый огонь, борясь и пытаясь взять дракона под контроль. Скай не отходил от девушки, подруги ходили к ней, но даже спустя два дня после спасения Питерс продолжала спать. Терра и Аиша все еще были в Алфее, там нужна была помощь фей для восстановления и помощи, а фея земли ко всему прочему ухаживала за отцом, который получил сильные ожоги. С братом всё было в порядке, хотя вся школа была до сих пор под впечатлением, но помощь Эраклиона была не зря. Дело ускорилось, а сама мисс Даулинг скоро сможет подняться с кровати. Никто не решался вернуться ни в подземелье Алфее, ни в подземелье, где держали Музу. Хотя Ривен был уверен, что им стоит лучше проверить подземелье, но опасность, что Валтор снова ударит по ним или ждет их, была слишком велика. Пока они не спешили туда возвращаться, а защитные барьеры до сих пор светились над городом и замком, защищая от любого проникновения незваных гостей. Стелла и Муза завтракали, специалисты ушли по делам, пытаться понять, как действовать дальше и есть ли у Эраклиона союзники против Валтора, а Блум до сих пор была без сознания. Но пока они были в безопасности, Муза дала себе вольность наслаждаться относительным спокойствием и тем, что она больше не в клетке. — Стелла, я эмпат, я чувствую, когда ты хочешь что-то спросить, — сказала Муза, почувствовав волну беспокойства и любопытства. Принцесса Солярии поставила чашку с кофе на стол, пожав плечами и успев вспомнить, почему начинать разговоры с подругой было иногда неловко. — Я не думаю, что ты готова об этом говорить, — призналась честно Стелла, а Музе не сложно было догадаться, к чему клонила подруга. Да, говорить еще совсем не хотелось, но что-то подсказывало, что скоро придется, потому что долго отдыхать им не дадут. «Если бы я могла запомнить из его разговоров что-то нужное, полезное», — сожалела фея разума. — У меня нет выбора, но Блум всё еще без сознания. Я пыталась до нее дотянуться, помочь ей, взять снова за все ниточки, но она боится дракона, она не хочет еще просыпаться, — поделилась переживаниями фея разума, а подруга перестала откидываться на стул и сложила руки на столе. Она внимательно посмотрела на Музу, не трудно было понять состояние той, она лишь сегодня первый день завтракала, а Ривен впервые отлучился по делам, а не был с ней. — Что значит, взять за ниточки? Какие ниточки, Муза? Ты раньше не говорила ни о чем таком, — поняла Стелла, наступила очередь эмпатки поднимать глаза от тарелки и обращать взгляд на подругу. Она не знала, что случилось в подземелье, не знала, что сделал с ней Валтор, хуже всего она понятия не имела, где начиналась сама она и не стала ли она пешкой в его планах. Он не хотел, чтобы ее спасали, но он ждал фей, зачем-то Муза была нужна ему, а теперь… Маг не успел закончить свой «проект», а она боялась стать оружием, хотя не представляла, что могла сделать. — Я не знаю, как объяснить то, что было в подземелье, то, что делал Валтор, но… Пообещай мне, что если понадобится, если ты засомневаешься, ты остановишь меня? — попросила вдруг фея разума, пугая Стеллу и заставляя отпрянуть. Она удивленно смотрела на Музу и не знала, как отказать в такой просьбе, у нее были такие замученные, напуганные глаза… Что бы Валтор не делал с эмпаткой, она боялась последствий. — Только в крайнем случае, Муза, в самом крайнем, — пообещала принцесса, а фея разума чувствовала, что та не врала, хоть и очень волновалась за нее.

*

Они прекрасно знали, что в библиотеках больше не было никаких подсказок, но Муза надеялась, что новые нити помогут ей. Они должны ей помочь, если она не стала опасна из-за Валтора. Стелле же хотелось больше узнать о страшных моментах, и почему Муза попросила дать такое обещание, принцесса уже проклинала себя и надеялась, что всё обойдется. «Не согласилась бы я, согласился бы кто-то другой, » — уверяла себя фея света, считая, что лучше пусть она принимает решение. Муза же старалась игнорировать переживания Стеллы, не в силах выдерживать сейчас подобные эмоции. Каждая негативная эмоция вызывала в ней жжение, будто Валтор снова прикасался к ней, будто он оставил частичку себя, такую маленькую, что Муза никак не могла избавиться от нее. Она еще узнает, что за новые нити появились перед ней, поймет последствия пыток, а пока фея разума бродила по библиотеке и пыталась «нащупать» нужную книгу. У нее все еще была тревога оставаться одна, но она чувствовала светлую силу Стеллы в библиотеке, и от этого становилось спокойнее. Муза остановилась напротив очередных бесконечно высоких стеллажей, она провела рукой по корешкам, прислушиваясь к единственному звуку вокруг — шелесту книг. — Наслаждаешься тишиной? Принцесса такая надоедливая? — услышала она сначала, улавливая знакомую энергию Ривена, а после он сам показался из стеллажей. На нем была спортивная майка, такие же штаны, а через плечо был перекинут меч, похоже они со Скаем и Брендоном решили не только обсудить стратегию, но и потренироваться. — Она переживает за меня, как и все, но я понимаю, я бы тоже переживала, — ответила Муза, а Ривен внимательно посмотрел на нее. Она чувствовала его настороженность, будто он пытался что-то проверить в ней, увидеть, снова почувствовать. Фея разума слегка нахмурилась, она была рада и благодарна за осторожность всех вокруг, но Муза не была стеклянной, она не разобьется от слов. Ей вообще казалось, что ничего больше не заставит забыть о тех сжигающих кости прикосновениях. — А ты сама, что чувствуешь? — спросил Ривен, подходя к ней и облокачиваясь на стеллаж напротив. Они буравили друг друга взглядами, а глаза феи периодически загорались фиолетовыми вспышками. — Я боюсь чувствовать, Ривен. Последние четыре дня я ощущала лишь огонь, будто меня… Сжигали заживо, но кожа оставалась целой, я не умерла. Но я не хочу узнавать, что на самом случилось со мной за это время, поэтому я… Чувствую других, — сказала она, опустив взгляд. Снова слезы собирались в ее глазах, она даже смогла улыбнуться, считая это глупым, бессмысленным, ведь страхом и слезами ничему не поможешь, легче не станет. Ривен подошел к ней, осторожно касаясь ее подбородка, следы начинали проходить, но если внешне с Музой всё было в порядке, внутри она все-таки рассыпалась, что бы сама не думала. Он погладил ее щеку, из-за чего девушка прикрыла глаза, ловя легкие теплые вибрации от таких прикосновений. Совсем по-другому, чем за все эти бесконечные дни. — Я всегда убегал от себя, — признался вдруг специалист, заставляя ее с любопытством посмотреть на него, послушать, на что он продолжал: — Но потом мисс Даулинг вдруг вызвала меня к себе, заняла странной работой, а потом задание присматривать за тобой… Заставило остановиться, посмотреть по-другому на себя, я не хотел быть больше таким эгоистом и пропивать жизнь, делать вид, что мне все равно, — сказал он, продолжая поглаживать ее лицо. Муза таяла, впитывая каждое слово и не понимая, к чему он клонит. — И почему ты остановился? — спросила она, в ее темных глазах горел не фиолетовый огонь, а надежда. Надежда быть спасённой окончательно, перестать бежать от своих эмоций, от чьих-либо эмоций, потому что рядом был Ривен, и он поймает ее, как она когда-то поймала его взгляд. — Понял, что бы не начиналось, я не хочу жалеть, что пропустил шанс, не дал себе шанс, — ответил Ривен, видя, как в ее глазах снова загорается фиолетовый, как она все еще сомневается, боится найти что-то страшное, боится, что снова пропадет. А Муза уговаривала себя, не хотела бояться и надеялась, что прикосновения специалиста перекроют невидимые ожоги. — Тогда помоги мне, — попросила фея разума, прижимаясь к Ривену и обнимая его за шею, она почувствовала его руки на спине, сначала плечи, потом лопатки, талия, поясница, он гладил ее, и ненавистный жар мага исчезал. — Он прикасался ко мне, так много ожогов, а я не могу ничего сделать, не могу убрать, будто до сих пор больно, — продолжила признаваться Муза, чувствуя, как его рука сжалась в кулак от ее слов. Она зарылась одной рукой в волосы на его затылки, а потом почувствовала, как к шее прикоснулись его губы. — И как я могу тебе помочь? — спросил он, снова целуя в шею, но уже выше. Муза не знала, от чего ей было так хорошо, от поцелуев, от прикосновений или просто от того, что он так близко. — Просто будь ближе, — попросила фея, ловя его губы и позволяя целовать себя, как ему хочется, лишь бы чувствовать потоки энергии, впитывать в себя прикосновения, стирать чужие, оставившие на ней ожоги. Ривен прижал фею к стеллажам, опуская руку с ее поясницы и заставляя одной новой обвить его бедра. Он прижимался к ней, она к нему, задыхаясь в поцелуях, утопая друг в друге, Муза опустила руки ему на плечи, одну руку повела по майки, забираясь под нее и чувствуя, как специалист сжал кожу на ее ноге. Он снова поцеловал ее, медленнее, уверенно, углубляя поцелуй, чтобы она всё чувствовала, абсолютно всё. — Муза, — позвал он, отрываясь и проводя свободной рукой по ее телу, на что она снова попыталась его поцеловать и прильнуть ближе к нему. Он повторил ее имя, после чего она светящиеся глаза. — Мы не можем продолжать здесь, — прошептал он, наклоняясь к ее уху. Муза совсем ничего не понимала, ведь его действия говорили совсем обратное. — Почему? — выдохнула она, теперь ее очередь была целовать его шею, открытые плечи и ключицы. Ривен взял ее за подбородок, поднимая и смотря в ее глаза. — Потому что нам нужно в спальню, чтобы продолжать не один раз, и лучше пойти сразу, — сказал он ей в губы, наклоняясь к ней и быстро целуя. Фея разума радовалась, что ее покои были не так далеко. Но до спальни они не дошли, падая на диван в гостиной. Ривен потянул кофту Музы вверх, а она отзывалась на каждое движение, сидя на его коленях. Он снова провел рукой, теперь по открытым участкам тела, заставляя девушку дрожать и прижиматься сильнее. Она наклонилась, целуя его и прикусывая чужую губу, когда его рука вдруг оказалась на ее животе. Муза снова задыхалась, но не от нехватки воздуха, не от жжения тела, а от ярких ощущений того, что делал с ней Ривен.