Другая вселенная

Она горела, чувствовала, как огонь сопротивляется чужому, знала, что слишком много на себя взяла и не выдержала. Но ей нужно было сдержать огонь, она ведь обещала Скаю, да и ее друзья не пережили бы этого. Она должна была поддаться силам и отдать то, что было, чтобы оттолкнуть огонь Валтора. А теперь она была без сознания. Тогда с силами ей помогли справиться, невидимая ниточка потянулась к ее силам, взывая к ней ко всей, вселяя уверенность и силы, что она справится. Всего лишь на мгновенье, но этого было достаточно, чтобы Блум решилась на отчаянный шаг, чтобы она закрыла глаза, направила в ответ свой огонь и отогнала он силы мага. Питерс почувствовала тогда, как жгло ладони, каким тяжелым и беспощадным был огонь Валтора, но ее огонь был не слабее. А если бы фея научилась его контролировать, вызывать, когда ей нужно было, если бы она всегда чувствовала себя под контролем со своими силами… Она бы сожгла Валтора. Фея огня помнила и другое. Она помнила, как невидимая ниточка потянула за замок, будто открывая ворота ее силам. Одновременно, Блум боялась этого. Она была уверенна, сильна, но не потому что так хотела, это была не одна, кто-то ей помог, заставив это сделать. Блум боялась, что если проснется, то кто-то будет ей управлять, кто-то же приоткрыл эти ворота. Но ей так хотелось проснуться, потому что она слышала голоса, родные и такие далекие. Она слышала, как Скай винил себя, потому что его не было рядом, слышала опасения Стеллы за нее и Музу, слышала, как подруга боялась, слышала врачей, которые говорили о ее состоянии и одновременно обсуждали состояние эмпатки. — Я не знаю, что тогда случилось, Блум, я просто хотела тебе помочь, а теперь… Теперь ты напугана и не хочешь возвращаться, — она слышала голос Музы, снова чувствовала странные нити, прикосновения к руке и попытку ее разбудить, но она сопротивлялась и ее оставляли. Фея разума не знала, как тогда помогла Питерс с огнем, ей нужно было поговорить с ней об этом, но подруга не просыпалась. Эмпатка боялась, что только навредила Блум, что все-таки исполнила план Валтора, но она не могла ничего исправить, если с ней не говорят, если всё было зря. Они с Блум сделали это ради спасения, но никто не ожидал, что сила феи огня настолько мощная и необъятная. — Как она? — на выходе из покоев феи она встретила наследного принца, тот похоже перестал бриться. Скай переживал за Блум, не находил себе места, почти не спал и ждал, когда девушка проснется, но Муза не могла сказать ему ответ на вопрос. Хотя все были уверены, что стоило эмпатке поговорить с Питерс, сделать что-то и та к ним вернется. Но никто не мог заставить Блум. — Не считая испуга и волнения, что может кому-то навредить, всё в порядке, и ей нужно время, — проговорила Муза, она не стала говорить, что времени у них совсем не было. Все и так это знали. Пока Муза и Ривен утопали в чувствах друг друга, Валтор направлялся в Солярию, где каким-то чудом склонил на свою сторону королевство. Никто еще не знал, в чем именно королева Луна собиралась поддержать его, но Стеллу потребовали вернуть во дворец Солярии, но принцесса не спешила покидать Эраклион. Феи не знали, что с королевой, скорее всего то же самое, что и с Беатрикс. — Но она ведь спасла нас… Она смогла контролировать свои силы, — не понимал специалист, пустыми глазами смотря на дверь в комнату Блум. Музе хотелось провалиться под землю, ведь она прекрасно ощущала его переживания, заботу и любовь. Она еще никогда не чувствовала любовь настолько чистую, яркую и искреннюю. Девушка часто размышляла на эту тему, всегда замечая, что любовь была у всех разная. Поэтому ее было так трудно определить. Нужно было хорошо знать человека. — В этом дело, Скай, она не смогла, — призналась Муза, а принц непонимающе на нее посмотрел, из-за чего она продолжила: — Это я ей помогла. Дала ей толчок… Не спрашивай как, я сама еще не совсем понимаю, просто что-то произошло во время пыток с моими силами, — честно сказала она, выдерживая его взгляд. Принц покачал головой, будто очнувшись, и снова посмотрел на дверь спальни. Он будто что-то понял, почувствовав облегчение и одновременно другое беспокойство, теперь уже за двоих подруг. — Тебе нужно попробовать с другими феями, вдруг ты сможешь помочь им с подобным? Блум не должна боятся этого, ты ведь помогла ей, всё остальное сделала она, — проговорил Скай, а Муза не знала, насколько хотела пользоваться новой силой. Точнее, сила не была новой, но некоторые аспекты открылись с новой стороны, из-за чего она сама по-другому себя чувствовала. Принц снова посмотрел на нее, а в глазах была просьба, он так верил, что она не опасна… — Мы должны попробовать, ты прав, — улыбнулась она, а потом попрощалась и ушла из покоев. Оказавшись в коридоре, фея направилась к себе. Она обдумывала слова Ская, ощущения Блум, и не могла решить, хотелось бы ей снова делать что-то подобное. А если тогда на поле Блум услышала ее, не потому что Муза помогла, а наоборот? Что если это Музе нужен контроль? — Ты снова хмуришься, — заметил Ривен, когда фея разума свернула в сторону своих покоев. Еще одним новшеством пребывания в замке после похищения была личная охрана, чаще всего во главе с Ривеном, хотя их покои находились близко друг к другу. — Потому что Скай в чем-то прав, а я не уверена, что это хорошая идея. Блум все еще не хочет просыпаться, я не могу ее переубедить, — поделилась переживаниями девушка, на что специалист задумчиво посмотрел вперед. В такие моменты он старался думать отстраненно, чтобы не сделать выводы из своих дружеских знаний, а не рабочих. — В любом случае, никто вас не заставит делать то, что вы не хотите. Даже если не хочет одна из вас, — уверенно проговорил Ривен, не зная, о какой именно идеи мог сказать его друг. Специалисту бы вообще не хотелось, чтобы Муза участвовала дальше во всем этом, они провели ночь вместе, но она всё равно не спала спокойно и вспоминала моменты в подземелье. Муза остановилась, она посмотрела на специалиста. Если бы она могла, то сбежала бы далеко-далеко с ним от всех проблем, она бы перестала думать про Валтора, перестала думать о тех страшных днях, она бы снова забылась с Ривеном, но… Она не могла. Фея разума подошла к парню, целуя его, и расслабляясь в объятиях, он обвил одной рукой ее талию, прижав к себе. Остальную охрану он отослал еще, когда они только заговорили. Муза закрыла глаза, окунаясь в круговорот его эмоций. — Эксперимент показал, что я могу все-таки заставить или очень хорошо убедить, — проговорила фея разума, на что он усмехнулся. Он и так был готов сделать всё, что она попросит, лишь бы не унывала и снова училась шутить. В глазах Музы, почти черных без фиолетовых вспышек, проскальзывала боль, а иногда девушка хваталась за руку или ногу, снова проверяла рёбра, будто чувствует когти Сожженного или новые ожоги. Ривен помогал ей стереть эти ощущения, даря новые, но всё равно ее еще долго будут преследовать кошмары. — Как насчет возобновления совместных тренировок? — вдруг спросил Ривен, а Муза подозрительно на него посмотрела. Она не понимала, почему он предлагал это и какую цель преследовал. Учитывая, что это был он, именно он, цели могли быть самые разные от очень приличных до ужаса неприличных. — В чем подвох, Ривен? — так же спросила фея, а он усмехнулся, будто ни на что даже не намекал. — Тебе становится лучше, когда я к тебе прикасаюсь. Раз феи разума такие восприимчивые, то чтобы быть уверенной в своей силе, будешь уверена сначала в своем теле, — философски заявил он, на что Муза улыбнулась и снова поцеловала его, но теперь уже в щеку. — А ты совсем не такой идиот, как говорили в Алфее, — подвела итог эмпатка, на что ему оставалось лишь подмигнуть и пожать плечами, будто говоря: «Репутация». Может Ривен до сих пор вызывал у ее подруг недоверие, уверенность, что он разобьет ей сердце, Муза всё больше чувствовала что-то новое внутри, то, что не давало сдаваться в подземелье, то, что заставляет ее что-то делать и не жалеть себя. И Муза была уверена, что связано это с Ривеном.