Музыка: Say Something -A Great Big World Work Song - Hozier American Money - BØRNS
"Если человек может сказать, что такое любовь, значит, он никого не любил." Виктор Гюго
Она на краю темноты, еще шаг, еще немного, и она останется здесь навсегда. Больше не хотелось ждать, вспоминать, тишина и покой все-таки затянули ее, заставляя забывать, как было раньше, как это чувствовать, видеть яркость, свет. Она забывалась, не чувствуя ничего, даже не зная, что можно что-то чувствовать. Перед тем как попасть в забытье, сначала чувствовала боль, потом вспышку любви, после которой она и провалилась в безопасную и спокойную темноту. Но теперь Муза не чувствовала ничего, забыла и просто плутала в одиночестве, не подозревая, что могла выбраться в любой момент. Ее темноту нельзя было сравнить даже с ночным небом, на том и то можно заметить звезды, а у нее ничего не было. Ни звезд, ни солнца, ни заката, ни возможного рассвета с солнцем. Она была совсем одна, даже тела своего не чувствовала, просто была в темноте и всё. Казалось, фея разума потерялась в своей маленькой вселенной. А потом появилось тепло. Она не сразу поняла это, было странно, непривычно, но Муза не обратила внимания. Она продолжала плутать, но тепло превращалось в свет. Новые краски появлялись в темноте, в ее небе вдруг появились звезды. Она остановилась, прислушалась, пытаясь уловить то, что чувствовалось. Мягкий, теплый оранжевый появился рядом с ней, а потом нежно-розовый, фиолетовый. Цвета расползались по сознанию, заставляя ее отвлечься от темноты. Она наблюдала, как тьма отступала, возвращая на место привычные краски. Муза видела, как цвета смешиваются, переливаются, как они греют и… Ей не было страшно идти к ним на встречу. Девушка продолжала чувствовать себя в безопасности, хотя так странно было ощущать тепло снова. «Не тепло, любовь», -- вдруг поняла фея разума, останавливаясь и снова пытаясь прислушаться к ощущениям. Она бы вздрогнула, если бы могла, почувствовав прикосновение ко лбу и щеки. Она бы приложила руку к губам, пытаясь ощутить еще раз подобное, но не могла. Ей захотелось посмотреть на свою руку, которой сейчас для нее будто не было, и к которой она почувствовала прикосновения. Муза снова заметила яркие пятна вокруг, такие теплые, знакомые, манящие, как и оставшаяся темнота за спиной. Она думала, что ей нужно: краски или темнота. Все вместе было приятным, вселяло уверенность и безопасность, только тьма предлагала ей спокойствие, а краски вызывали чувства. Фея разума так устала всё время чувствовать больше, чем хотелось. Муза потянулась к тьме, но резко остановилась, ощущая холод. Тьма предлагала забытье, безопасность, спокойствие, одновременно вместе с прохладой. Разве сердце может греть, если ничего не чувствует? Фея думала, тепло от ярких красок не обожжет ей, не сделает больно. Даже после всех пыток она почему-то тянулась к нему, безукоризненно верила и хотела доверять, хотела идти навстречу цветам любимого рассвета. Она последний раз посмотрела на тьму за спиной и сделала шаг к согревающему теплу, вдруг чувствуя знакомую энергию рядом.*
На этот раз Ривен не спал, хотя чем дольше он сидел у кровати Музы, тем больше его покидала надежда. Он пытался верить и надеяться, но не мог, видя состояние девушки, а бинты в каких-то местах были бордовыми, иногда раны все-таки до сих пор кровоточили или давали о себе знать, когда девушка дышала. Но она же дышала, так почему он не может перестать волноваться и видеть плохой исход?! Специалист подумал, что если Боги и существовали, то они услышали его. Он, сам не ожидая и сначала думая, что ему кажется, встретился взглядом с Музой. Она слегка морщилась, но повернула к нему голову и просто смотрела. Ривен даже в какой-то момент забыл, как дышать, видя, как глаза феи разума слабо загораются фиолетовым, и она вдруг слабо улыбается. -- Муза? – позвал Ривен, все еще не веря и не зная, что делать. Фея разума снова улыбнулась, слегка шевеля рукой, которая была накрыта его. «Вот что я чувствовала», -- осознала она, а потом снова уловила его чувства, которые сначала называла странными, неизвестными ей. Но теперь фея понимала, что за чувство это было. Чувство, которое ее вытянуло. -- Ривен? – спросила Муза, не зная, что именно они оба уточняли. Голова все еще слабо соображала, а всё тело ломило, вокруг летали эмоции, за которые фея могла ухватиться, если бы захотела, но вместо этого она хваталась лишь за чувства Ривена и думала, что так становилось легче. Она начинала чувствовать повязку на ребрах, вспоминала, что случилось перед тем, как она отключилась. Фея не заметила на лице Ривена никаких синяков, только может оставшиеся раны, а осмотреть его пока что просто не могла, потому что лежала. Он поднялся с места, не отпуская ее руки и нависая над ней, чтобы ей было легче смотреть и говорить. Муза снова улыбнулась, понимая, что он, похоже, не верил своим глазам и думал, что ему сниться. -- Ты помог мне, -- тихо сказала она, заглядывая в его глаза и замечая, как он слегка нахмурился, из-за чего она продолжила: -- Я почувствовала тебя, и просто потянулась, выныривая из темноты. Еще чуть-чуть и я бы… Провалилась, -- сказала Муза, чувствуя осторожное и легкое прикосновение пальцев к щеке. Ривен не знал, как он мог помочь, когда не приходил к ней, ему было не по себе от этого, мог ли он помочь раньше? Он ведь боялся увидеть совсем другой исход, но был благодарен всем богам и силам, что она была в относительном порядке. -- Меня не было здесь… -- начал было говорить специалист, но Муза шикнула на него, заставляя замолчать. -- А меня не было бы здесь, если бы ты совсем не пришел. Главное не когда, Ривен, главное чувства, -- попыталась объяснить фея разума, на что он обязательно бы закатил глаза и покачал головой, называя ее странной и себе на уме, как обычно, но сейчас было совсем не до этого. -- Ты ведь знаешь, как я рад, что ты очнулась? – уточнил специалист. Обычно говорят: «ты не представляешь», но Муза прекрасно представляла и всё понимала. И все-таки ему хотелось говорить с ней, признаваться и быть рядом. -- Всё знаю, -- улыбнулась снова девушка, купаясь в их чувствах. Она хотела бы всегда так просыпаться, но сейчас ей нужны были врачи для осмотра, а еще позвать всех остальных. А с Ривеном обо всём она обязательно поговорит потом, у них ведь теперь так много времени.*
Мир не возвращался в привычное состояние, это и не нужно было после всех событий, потому что всё изменилось. Не только король Андреас вернулся на трон, а Скай мог временно выдохнуть от ответственности и спокойно окончить Алфею, феи Винкс тоже вернулись в школу волшебства, но во многих корпусах еще шел ремонт. С компанией фей и специалистов не вернулись лишь Стелла и Брендон. Оба остались в Солярии, теперь принцесса готовилась к коронации. Ей предстояло разобраться во всех интригах, которые плела бывшая королева и маг. Стелла не была уверена, что готова, но король Андреас пообещал поддержку и помощь, она была не виновата в действиях Луны, а он хотел исправить ошибки, которые успел натворить под влиянием Валтора. Королева Саманта была самой счастливой женщиной в мире, ее муж, наконец, вернулся, а значит проблемы позади. И хотя объяснить все жителям королевств было трудно, а Блум вообще пришлось назвать невестой Ская, чтобы Эраклион не боялся внезапного нападения огненного дракона и верил, что фея хотела только защитить их. Было неловко, было странно, но главное, не было больше страшно. Удивительно, как за несколько месяцев их жизнь перевернулась, а теперь будто снова стояла, не перевернутой, но такой другой. Они повзрослели, узнали о других вселенных, о заклинаниях, они нашли любовь и поддержку друг в друге, когда это было так нужно. А Муза не верила, что всё закончилось, раны еще долго напоминали о себе, но когда Ривен был рядом, она забывала о боли, об утягивающей темноте. Фея разума поняла, наконец, о чем говорил Валтор. Его план и правда был хорош, он оставил ей частичку темной магии, которая норовила утянуть за собой в любой момент, чуть не утянула. Сам маг был строго приговорен к заточению, но без возможности использовать свои силы, от холода в башнях заболел, ослабленный и так организм не выдержал этого. А Беатрикс расплачивалась за свою помощь Валтору в лечебном пансионе для фей, ей нужно было восстановиться, а врачи хотели последить за ней, чтобы и так расшатанной от всего ужаса и влияния мага психики ничего больше не угрожало. Муза поняла план Валтора, он почти сломил их, почти добрался до нее, желая лишить фей хотя бы подруги, если не победить. Но все-таки не рассчитал одно маленькое условие. Нет в мире ничего сильнее настоящей любви. Скажи, что любишь меня Говори это, Когда обнимаешь, Когда зовёшь на встречу, Когда приходишь по первому зову Скажи, что всё это правда, Ведь не может это и дальше Быть моим сном. Я не мечтаю обычно, Не признаюсь всем сердцем, Не доверяю тебе честно… Скажи, что любишь меня, Оставаясь и замечая, Я ведь, на самом деле, Мечтаю о вечном И тихом «люблю».