***
Тэхен уехал утром и за все время без него Чонгук успел два раза перевязать рану и поработать. Он сообщил Хосоку, что в порядке, но место пребывания передать не может. Хосок и так все понял: раскрываться нельзя. Сейчас Чонгук лежит на диване в гостиной и смотрит какой-то ужастик по телевизору. Когда он спускался со второго этажа, подскользнулся и упал, немного ударившись местом, где находится рана. Швы не разошлись, но помимо зашитого пореза останется ещё и синяк. Доковыляв до дивана он осмотрел рану: она покраснела и начала тянуть, так что Чонгук с рыком завалился на диван и решил не делать резких движений, чтобы притупить боль, но она как липучка никуда не уходит. Встал сил почти нет, так что он надеется, что вскоре боль поутихнет и он сделает перевязку и намажет синяк мазью. Рана действительно тяжелая: железка, что достал Тэхен хоть и не повредила органы, но прошла глубоко. От каждого движения может разойтись шов и начаться кровотечение. Чонгуку повезло, что Тэхен тогда оказался рядом, иначе исход был плачевный: либо Гук бы умер, либо остался инвалидом. Конечно, Чонгук прекрасно знает чей Тэ сын и откуда у него такие знания в области медицины, однако переживать омегу он все равно не хотел заставлять. Он ему теперь до смерти должен и обязательно будет каждый день исполнять свой долг. Поправится ему нужно, Чимин не будет долго ждать. Каким бы близким другом Чонгук не был, Чимин не оставит его среди своих, если тот скоро не объявится готовым к новым заданиям. Осталось только дождаться, когда Чимин даст срок на восстановление. Чонгук хочет быть на стороне друга, он прекрасно понимает какого ему и что он испытывает к Намджуну, но теперь он должен и Тэхена защитить, пусть хоть ценной своей жизни, но должен. И он сделает это, если того потребует ситуация. А пока последний час Чонгук не знает как себе помочь, ведь рана тянет и кожа чешется. Ощущение, будто кто-то кожу растягивает и пытается то стянуть, то разорвать, боль невыносимая, а обезболивающее пить не хочется - Чонгук заснёт и может не услышать если вдруг Тэхен вернётся. Может даже показаться, что Чон садомазохист, но он просто запутался и просто влюбился, даже не влюбился, а полюбил. И полюбил давно, но ситуации не располагают к его чувствам, поэтому помимо физической боли, нужно терпеть и моральную, которая в миллионы раз сильнее любой другой. Чонгук сжимает рукой рана и сжимает зубы, пальцы на ногах поджимаются, ладошки начинают потеть, а на лбу выступают капли пота. Ему нехорошо и явно появился жар, но сил встать особо нет. Голова болит, перед глазами слегка все смазывается и Чонгук сильнее сжимает челюсть и рычит. Он откидывает голову на подушку так, что глаза смотрят в белый потолок. Глотает воздух, словно тот может закончится и жмурит глаза. От чего ему стало плохо? Входная дверь открывается и Чонгуку одновременно тревожно, ведь он не хочет заставлять омегу переживать, с другой стороны он требует помощи. Но первая мысль убивает Чонгука гораздо сильнее первой, поэтому превозмогая боль, Чонгук пытается отдышаться, стирает пот со лба, натягивает улыбку и кое-как встаёт с дивана, сжимая челюсть, чтобы не издавать звуков. С прихожей слышатся всхлипы и это ещё сильнее настораживает Чонгука на плохие мысли. Доковылявши до прихожей, Чонгук чуть не падает: Тэхен стоит красный, опухший от слез. Лицо мокрое, глаза слипаются, нос забит и Тэхен шморгает им, пытаясь отчаянно вдохнуть, но и этого не выходит, поэтому омега дышит ртом и начинает заикаться от истерики. Почувствовав родной запах, Тэхен поднимает глаза и сталкивается с темными зрачками Гука. Он смотрит и внутри что-то обрывается. У обоих. - Ч-Ч-Чонгук, - всхлип, - Гукки… Последняя цепь рвётся и Чонгук подбегает, прижимая омегу к себе. Родной запах дурманит голову. Он сильнее обнимает омегу и чувствует как того трясёт. Носом зарывает в волосы и оглаживает спишу, шепча на ухо ласковые успокаивающие слова. - Что случилось, тигренок? Кто обидел?, - Чонгук отстраняет лицо Тэ от себя и заглядывает к нему в глаза. - Я… Мне…, - опять всхлип и Тэхен снова прижимается к Чонгуку, не замечая, что давит на и так ноющую рану, но Гук терпит. Он не подаст виду. Тем более сейчас, когда его мальчик такой беззащитный и требует поддержки. - Чонгук… Я…, - всхлип, - Я хочу быть, - всхлип, - тут, но, - всхлип, - нельзя, - выдох. - Тшшшш, все хорошо, - Чонгук ласково гладил по спине, а другой рукой придерживал затылок Тэхена и зарывался в его темные волнистые волосы, - Успокойся и объясни почему нельзя быть тут. Нельзя быть тут со мной?, - Чонгук отстраняет голову Тэ и осторожно держит его за щеки, в ответ на его вопрос Тэхен отрицательно машет головой, - Значит, со мной можно?, - тоже отрицательный ответ, - Таааак, дело плохо, - положительный ответ, - Ну все-все, я никуда не ухожу. Аргх… - Чонгук кашляет, когда Тэхен снова крепко в него вжимается и давит на рану. Выпытать у Тэхена, что произошло в данный момент трудно, надо его сначала успокоить. - Ладно, давай мы сейчас пойдём на кухню… Кх… И… И я зава… заварю нам фруктовый чай, да?, - стоять на ногах трудно, состояние Чонгука даёт о себе знать, как бы он это не скрывал, но сейчас ему это не важно. Его даже не беспокоит собственное здоровье сейчас, главное помочь Тэхену и узнать кто же его обидел. На вопрос Чонгука Тэ кивает, но не отлипает от альфы. Чонгук, сцепив челюсти, поднимает омегу на руки, снова слегка закашливается. Тэхен легкий, но не настолько, что Гук мог бы спокойно поднять в таком состоянии, однако сила воли у альфы то что надо, так что он терпит и медленно ковыляет на кухню, то и дело тяжело дыша и медленно моргая. Рана ноет, кажется вот-вот разойдутся швы и Чонгук свалится прямо здесь на плитку, но он не может себе этого позволить, иначе до конца своих дней будет считать себя беспомощным и «бедным несчастным», который даже омеге своему помочь не может. Чонгук осторожно садит Тэхена на стул и сам, пошатываясь идёт заваривать чай. Бок болит и Гук слегка притрагивается к месту пореза, придерживая, словно это поможет снять боль. Он ставит чайник и сам тянется к полке с лекарствами: Тэхен вернулся и теперь он точно не проспит это событие, так что можно и выпить обезболивающее немного. Снова кашляет и от неосторожности пачка лекарств падает на пол, что не остаётся не замеченным омеге. Тэхен поднимает свои заплаканные красные глазки и смотрит на альфу. Чонгук делает вид, что все нормально и выдавливает из себя кривую улыбку, но руки, что держаться за стол, чтобы не свалится от усталости выдают его. Тэхен осторожно подходит к Чонгуку, заглядывает в глаза, и тянется рукой к порезу, но Чонгук останавливает руку и смотрит на Тэхена в ответ, уже без улыбки: - Ребенок, нет, - строго, но Чонгук не хочет, чтобы Тэхен в таком состоянии ещё больше нервничал. - Ч-Чонгук…, - Тэхен вытирает щеки от слез своим худи и шморгает носом, - Б-больно? - Кх… Нет. Тэхен, - грозный взгляд, - сядь на стул и я сейчас подойду, - Чонгук сменяет грозность и пытается выдавить улыбку. - Чонгук…, - Тэхен как глухой, пропускает мимо ушей все, что сейчас сказал Чонгук и не отступает: тянется рукой к чёрной футболке Чонгука и краешками пальцев касается зашитой раны. Чонгук смотрит на то, с какой нежностью и беспокойством, Тэхен, чтобы не причинить боли касается его. Чонгук закрывает глаза, сильнее опирается за кухонную тумбу руками и глотает слюну, хотя в горле невозможно пересохло. - Чонгук… Больно?, - Тэхен смотрит своими глазками на Чонгука и у него трясётся губа. - Немножко, ребёнок, - Чонгук смягчается, лишь бы не довести Тэ до истерики, - Это пройдёт. ТэТэ, садись за стол. Я сейчас подойду. Выпью таблетку и подойду, - пытается улыбнуться, но сам сейчас свалится на пол прям перед омегой, потому что ноги ватные до ужаса. - Ч-Чонгук… Я помогу, я сейчас, - Тэхен закидывает руку Чонгука на плечо и доводит до стула, - Сейчас, я только обезболивающее возьму. Боже! У тебя температура, Чонгук, так нельзя!, - шморгает носом и снова тянется к футболке Чонгука, Слава Богу, шов не разошёлся, - У тебя раздражение на препарат скорее всего, поэтому чешется. Заражения нет, но рану обработать нужно снова. - Ты такой упёртый, - Чонгук усмехается, но уже даёт себе помочь. - А ты баран, раз решил, что можно пустить все на самотёк, - Тэхен быстро возвращается со всем необходимым и первым делом даёт жаропонижающее, а затем обезболивающее. - Я не хотел, чтобы ты нервничал, ребёнок. Из-за меня не стоит этого делать, - улыбается краешком губ и заглядывает в глаза омеге. - Заткнись и не выводи меня ещё больше, - Чонгук в шоке от того как быстро Тэхен меняется: сначала он плакал, но как только понял, что требуется помощь, сразу стал сосредоточенным и точным. Тэхен снимает старый бинт и аккуратно промывает рану, прикладывает мазь и заматывает новым бинтом. Чонгук стискивает челюсть и внимательно наблюдает за тем, как Тэхен трясущимися руками пытается ему помочь. Он опять плачет, но уже от того, что переживает за альфу. Плечи предательски содрогаются, а нос опять забит и Тэхен снова дышит ртом, и тихонько всхлипывает, лишь бы остаться незамеченным и не упустить ничего важного в перевязке раны. Чонгуку на такого тигрёнка смотреть больно: сердце кровью обливается от того, что заставил омегу нервничать ещё из-за него. - ТэТэ, посмотри на меня, - отрицательный ответ маша головой, - Ребёнок… Пожалуйста, посмотри на меня, - Чонгук останавливает Тэхена и аккуратно рукой, касаясь его щеки, заставляет посмотреть себе в глаза, - Не плачь, Тэхен, не надо. Я же ведь в порядке. Верно? Значит все хорошо. Я с тобой и мне совсем-совсем не больно. Ты же рядом, значит самое лучшее обезболивающее уже действует на мой организм. Только не плачь, пожалуйста, не плачь, потому что тогда мне становится больно. - Тебе… больно?, - Тэхен опять сейчас разревётся. - Когда ты нервничаешь и плачешь, да. - Я, - всхлип, - Я больше не будууу, - всхлип и слезки капают на штаны Чонгука. - Иди сюда, - Чонгук притягивает Тэхена к своему голому торсу и успокаивающе поглаживает рукой по волосам. Тэхен еще больше всхлипывает, но уже не понятно от чего: то ли от того, что надо сказать Чонгуку, что ему придётся уехать, то ли от того, что Чонгуку опять больно и что его придётся оставить в любом случае. Хотя обе причины ничего хорошего не предвещают и обе причины вызывают боль. Тэхен плачет сильнее и трясётся в руках Чонгука, как когда-то давно, когда точно так же уезжал Чонгук. Слёзы катятся по щекам, увлажняют голые плечи Гука, нос не дышит, все тело почти в судороге и кислород заканчивается. Эта та ситуация, в которой уже Чонгук должен как-то помочь омеге, хотя бы чтобы тот не задохнулся от количества слез. - Тэхен, Тэ, посмотри на меня, - Чонгук отстраняет лицо Тэхена, - Смотри на меня и дыши, - опять громкий всхлип, - Тэхен! Давай, вдох, - омега кивает и пытается вдохнуть, но не получается, он начинает икать от истерики, - Тэхен, вдоооох, - не выходит. Чонгук смотрит на Тэхена и думает, что тот может и оттолкнуть, но сейчас это не важно. Он аккуратно, нежно припадает губами к его губам. Тэхен перестаёт дрожать и сначала не отвечает, но потом берет во власть губы Чонгука тоже и переключается на верхнюю губу. Чонгук притягивает Тэхена сильнее, не прерывая поцелуя. Тэхен отстраняется первым и смотрит на Чонгука нежно, даже благодарно. - Чонгук… - Прости, может не стоило, но я хотел чтобы ты успокоился, поэтому мммм…, - договорить не дают. Последний поцелуй Тэхена не считая того, что сейчас произошло, был давно, но с Чонгуком. Он снова накрывает самые желанные и родные губы, неуверенно пытается посасывать нижнюю губу, потом переключается на верхнюю. Кислорода меж них, но он им и не нужен. Чонгука ведёт от того насколько сильно этот омега пытается руководить процессом. Чонгук проталкивает язык в рот Тэхена и сразу же сплетает его с омежьим. Нежный, полный удовольствия и чувств поцелуй передаёт нечто большее. Тэхен липнет ближе, вплетая руку в волосы Чонгука и сжимая, слегка надавливает на затылок и с неким упорством переключается с верхней губы на нижнюю, слегка прокусывая и сразу зализывая место своего деяния. Чонгук сжимает талию Тэхена и поглаживает по спине. Этот момент не похож на что-то пошлое или развратное, это похоже на самое настоящее чудо, любовь. Это то, что называют бабочками в животе. Тэхен нехотя отстраняется и заглядывает в глаза альфе. Там искры сверкают, огонь разгорается, там словно тысячи жизней оживают, наполняя Чонгука чем-то, что не поддаётся объяснению. Он так хотел этого все это время. Все то время пока они были не вместе. А сейчас они вместе? Или как назвать ту химию, что между ними творится и заставляет мир вокруг светится яркими красками. - Ты невозможно сладкий, ребёнок, - Чонгук улыбается и смотрит на Тэхена, давая понять, что тот для него значит. - Мне…, - глубокий вдох, - Я уезжаю. Это сейчас мир разрушился или почему внезапно стало темно и холодно на душе? Чонгуку кажется что что-то определенно в нем рухнуло. Мир Чонгука рухнул. - Что?, - взгляд отчаяния и не понимания. - Отец… Мы уезжаем с семьей… - Куда, когда и зачем? - Я не могу сказать, Чонгук. Пойми… - Нет, Тэ, это ты пойми, что все что касается тебя я должен знать. Абсолютно все! - Чонгук разозлился. С чего бы это Тэхен от него что-то скрывал? Зачем? Чонгук ведь его защитить хочет. От всего уберечь. От себя только уберечь не сможет, да и омега не захочет. - Не ори на меня! Тебе никто не давал права так со мной разговаривать и распоряжаться моей жизнью! - Нет, я имею полное право, Тэхен. Ты не понимаешь! - Да чего я не понимаю? Чего? Ты ведь ничего не рассказываешь мне! Где ты был это все время? Какого черта я нашёл тебя раненным и почему тебе нельзя в больницу? Какого черта я не имею права знать?! - Тэхен отчаянный скорее, чем злой. - Хочешь знать?! Да потому что отец твой перешёл дорогу людям ещё до твоего рождения! Твой отец уничтожил жизни людей! Испоганил жизнь маленькому ребёнку! А сейчас в этом замешаны все вы! Вся твоя семья под прицелом, Тэхен, а ты продолжаешь меня не слушать! - Что? - Да. Да, Тэ, твой отец 17 лет назад посадил за решётку своих друзей, он оставил своего племянника одного. А сейчас этот человек оставит одного твоего отца. Я не могу допустить того, что он задумал. Но и против него не пойду, - Чонгук пытается приблизится к омеге, но тот отскакивает. - Кто он? - Кто? - Этот человек, который хочет смерти всех нас. Кто он? - Не жди от меня, что я отвечу. Твой отец знает кто он и знает на что он способен, знает его возможности. Поэтому и пытается увезти вас всех. Да только не поможет, Тэхен, не поможет. Если ему нужно он вас всех сейчас из под земли достанет, но это было бы глупо сейчас так поступать. - Ты помогаешь ему? Оправдываешь? Ты на его стороне?, - Тэхену страшно, он не хочет слышать ответ, который разорвёт сердце. - Да, - Чонгук выдыхает и жалостливо смотрит на Тэхена. - Так значит… Ты… Ты враг моей семье? Мне враг?, - он сейчас разрыдается, но из последних сил держит себя в узде. - Тэ, я не враг тебе, - Чонгук тянется его обнять и успокоить, ведь омега начинает плакать и смотрит на Гука разочаровано. - Не приближайся больше ко мне, Чон Чонгук. Никогда. И знай, что моя кровь будет и на твоих руках. - Тэхен убегает, оставляя Чонгука совсем одного. Совсем. Слёзы предательски льются, тело дрожит и Тэхен вытирает рукавом худи лицо. Как все это время он мог любить такую сволочь? Как он мог пойти против родных? Сердце больно сжимается, вот-вот остановится, потому что любить своего врага это самое страшное, что он мог себе представить.***
Юнги тяжело. Но он приехал к тому самому загадочному альфе. Нужно сообщить об отъезде. Сердце бешено бьется, когда тот смотрит и словно мозги прочесывает своим взглядом. - Чосон значит, - Хосок прижимает Юнги к стене. - Спасибо, что подыграли… - Всегда пожалуйста, - Хосок втягивает приятный запах омеги, - И когда мне Вас ждать? - альфа наклоняется к уху и спускается на шёпот. - Я… Я не знаю, - Юнги сейчас бы точно упал, если бы Хосок крепко не прижимал его к стене и не водил носом по его лицу, спускаясь к шее. - Тогда позвольте мне шалость, - у Юнги кислород в лёгких заканчивается, когда Хосок залазит под рубашку и оглаживает своими изящными руками спину. Он ведёт носом к шее и оставляет едва заметный укус, - Это, чтобы Вы всегда знали зачем Вам возвращаться. Юнги смотрят потеряно, но Хосок утягивает его в поцелуй. Сплетая языки, они словно закрепляют память друг о друге у себя в сознании, чтобы никогда не забыть. Юнги точно вернётся. Он точно ещё увидит этого прекрасного альфу, который заставил его сердце биться в бешеном ритме, бабочек в животе ожить.***
Чемоданы уже погружены, Намджун взял две машины для семьи, и 6 машин охраны. Дом вверил лучшему другу и коллеге. Он в последний раз осматривает кабинет и выходит на улицу. - Все готовы? Тогда можем ехать, - он садится в машину с Джином, а детей оставляет с водителем и охраной в другой. - Я немножко нервничаю, - Джину страшно, не за себя - за детей и мужа. - Все будет хорошо, малыш. Я не дам вас в обиду, - Намджун придвигает мужа ближе и целует в висок. - Я знаю. Тэхен сидит в машине возле окна и смотрит на сменяющиеся картинки за ним. Природа такая красивая, но в глазах Тэхена мир теперь стал тусклым. А сердце словно застыло в немом крике. Как ему снова собрать себя по кусочкам? Юнги наблюдает за состоянием лучшего друга, поэтому сжимает его запястье, мысленно говоря: «Все будет хорошо». Но ничего хорошо уже не будет. Точно не для них.