Однажды в сказке в Хогвартсе

      Эмма Свон       Эмма была абсолютно растеряна и подавлена. Она плохо помнила, как начала снова препираться с вернувшимся в класс Киллианом. Лишь когда в нос ударил его свежий, как морской бриз, аромат, она хоть немного пришла в себя. Он обнял ее. Так нежно и так по-свойски. Он не клеился к ней в привычной манере, не издевался над ней, не шутил, как делал при каждой их встрече. Просто заключил ее в объятия, ограждая от накатившей на нее боли. И Эмма расслабилась в его крепких руках, давая волю всем своим эмоциям. Она вцепилась в его рубашку, теснее прижимаясь к нему, словно боялась свалиться в пропасть, стоит только отпустить, и уткнулась ему в грудь.       Ее собственное сердце колотилось с бешеной скоростью, а рядом с ней находился парень, которому здесь вообще не место. Тот, кто разрушал ее жизнь день за днем. Тот, кто поселился в ее душе без разрешения. Однако это ее сейчас волновало меньше всего. В голове невольно всплыли эпизоды с Питером, когда он также бережно обнимал ее, и боль по какой-то причине отступала. С Киллианом было по-другому, сжимавшая сердце тревога не отступала, но все равно становилось чуть легче.       Его запах — как глоток воздуха в невыносимой духоте. Его ровное дыхание успокаивало бушующий внутри ураган. Его присутствие утешало, словно это было в порядке вещей. Киллиан неспешно водил рукой по ее растрепанным волосам, нашептывая ей что-то на ухо, и она даже прикрыла глаза от этого действенного удовольствия. Разумеется, он вряд ли догадывался, что это было ее маленькой слабостью. Ничто так не успокаивало ее, как манипуляции с ее волосами, нежные и неторопливые.       Как в детстве лежа на коленках у мамы.       Эмма не представляла, сколько простояла в его объятиях, но когда ее состояние нормализовалось, она резко отстранилась от парня и отшатнулась от него, как от прокаженного. Повисло глупое молчание. Джонс изменился в лице, на секунду мускулы дрогнули, а после опять появилась его фирменная улыбка.       — Джонс, что ты делаешь? — выбравшись из оковы его рук, робко спросила Свон и смахнула слезы с покрасневших щек. — Зачем ты здесь? Почему вернулся? Добить меня? — всхлипывая, она сделала рваный вдох. Тревога и переживания новой волной нахлынули на нее. — Ты хотя бы представляешь, что натворил?       — А что я натворил? — не сдержавшись, повысил голос Киллиан, а ехидная ухмылка стерлась с его лица. Теперь он выглядел очень серьезным и сосредоточенным. — Что я натворил, Эмма?!       Он назвал ее по имени.       Свон невольно вздрогнула, когда уши пронзил звук ее имени, и подняла на него потерянный взгляд. Заплаканные глаза выдавали сейчас каждую ее эмоцию. Хотя она в целом сейчас была не в силах контролировать какие-либо эмоции, представая перед ним абсолютно открытой книгой.       — Что я сделал? Скажи мне! Разобрался с твоей личной жизнью, которая зашла в тупик? — продолжал нагнетать слизеринец, возвышаясь над ней. — Лучше бы спасибо мне сказала, — фыркнул он, демонстративно отвернувшись.       — Спасибо?! О, я премного тебе благодарна, Джонс, что разрушил все! — опешив от услышанного, выпалила Эмма и, развернув, толкнула его в грудь. — С чего ты вообще решил, что мне нужно помогать в ней разбираться?! Я тебя об этом не просила! Я никого об этом не просила… но вы почему-то все решили, что имеете право в нее лезть.       — Свон, успокойся и перестань рыдать! — неожиданно накричал на нее Киллиан, пытаясь привести ее в чувства и прекратить ее нарастающую истерику. — Слезами горю не поможешь, а твоя ситуация и вовсе не похожа на горе. А вот выпить тебе не помешает.       — Чего? Не собираюсь я с тобой пить, Джонс, — на мгновение растерялась Эмма и фыркнула, скрестив руки.       — Боишься, что я спою тебя и начну руки распускать? — негромко усмехнулся Киллиан, после чего по-доброму улыбнулся. — Правда, тебе нужно отвлечься, Свон, поговорить под бокальчик другой. Никуда не уходи, я скоро вернусь.       Эмма и опомниться не успела и что-нибудь возразить, как слизеринец наложил на класс запирающее заклинание. А следом послышались его удаляющиеся шаги.       Может быть, это все злая шутка и он просто запер ее тут на потеху? Хотя так ей и надо.       Девушка проверила дверь, которая на самом деле оказалась заперта. Испробовав заклинание, она не смогла изменить ситуацию. Обреченно вздохнув, она запрыгнула на стол и прилегла на него, погрузившись в свои мысли.       Эмма запуталась. Запуталась настолько, что даже себе не могла честно ответить, что испытывала в данную минуту после всего случившегося. Ее отношения с Бэем буквально плыли по течению в последнее время. Они сами ничего не решали, не хотели менять. Ей даже показалось, что Джонс был в чем-то прав, говоря ей похожие слова. И когда ее парень застукал ее с Киллианом, казалось, что вот она точка невозврата, и на душе внезапно стало чуть легче.       Однако Эмма совсем не была готова услышать признание в измене. Для нее это все казалось какой-то жестокой шуткой.       Неужели за всеми ее переживаниями и собственной виной она не заметила такой важной детали?!       Эмма не верила. Не верила, что Бэй мог столь жестоко поступить с ней. За свою жизнь она не встречала такого светлого человека, как он. Кэссиди всегда был для нее поддержкой, он любил ее всем сердцем, он постоянно был рядом, когда это так было необходимо ей. Правда, иногда Эмма ловила себя на мысли, что желала бы получить чуть больше инициативы от него. Первые отношения давали о себе знать, как и их неопытность. И порой ей хотелось, чтобы он взял над ней контроль, отдаться ему целиком и полностью, а не руководить ситуацией.       За дверью раздался какой-то шум, но Эмма особо не обратила на него внимания, пребывая и дальше в раздумьях. Она вспоминала, как когда-то начинались их отношения с Бэем. Как он бросал робкие взгляды в ее сторону, а она на пару с Руби хихикала в ответ. Или как та же Лукас и подтолкнула ее сделать первый шаг, преодолевая пропасть между ним. Как он пригласил ее на Рождественский бал, первый для него. Эмма помнила, как он переживал в тот день, как тряслись его руки, когда она спустилась к нему в вестибюль. И как с трепетом целовал ее. Невинно и с любовью.       По щекам непроизвольно покатились слезы, и она вытерла их тыльной стороной ладони. Эмма лежала и думала, почему он оставил ее здесь со всеми этими воспоминаниями, которые пожирали ее изнутри.       — Ностальгировала тут без меня, Свон? — склонился над ней вернувшийся в класс Киллиан. — Чего навспоминала?       — Это не твоего ума дело, — она распахнула глаза, замечая нависшего над дней парня, после чего села на столе и выхватила из его рук бутылку огневиски.       Эмма поймала себя на мысли, что единственное ее желание сейчас стало — напиться, забыться и поскорее пережить этот дурацкий день. Девушка сделала резкий глоток янтарного напитка, и ее горло обожгло непривычное для нее пойло. Смутившись, она повторила действие и сделала еще несколько глотков прямо из горла, чуть ли не без перерыва.       — Какая гадость! — скривилась девушка от вкуса напитка. — Неужели не мог принести что-нибудь из семейного погреба вашего огромного поместья?       — Вообще-то это фирменный напиток, — возмущенно сказал Джонс и состроил недовольное лицо. — Один из лучших в нашей коллекции.       — Сочувствую, — фыркнула Эмма.       — Воу, Свон, полегче, ты же сейчас напьешься в одно мгновение, — попытался притормозить ее слизеринец. — Я не потащу твое пьяное тело на седьмой этаж.       — Больно надо, Джонс, — хмыкнула она, выхватывая у него обратно бутылку. — Может быть, именно напиться я и хочу сейчас. А уж до комнаты я потом как-нибудь доберусь.       Киллиан стоял прямо напротив нее, упершись руками в стол, и так пристально разглядывал ее, что девушке стало не по себе. Она отвела взгляд в сторону окна и непроизвольно облизала подсохшие губы, избегая его глубоких синих глаз, что сейчас были уставлены лишь на нее.       — Что ты смотришь на меня? — не выдержала Эмма, повернувшись обратно.       — Жду, когда ты соизволишь со мной поделиться моим алкоголем, — съязвил парень, растянувшись в улыбке.       Сделав еще один глоток, она нехотя протянула ему бутылку.       — Джонс, знаешь, у тебя двойные стандарты, — неразборчиво забормотала Свон. — Ты ради шутки вторгаешься в мою жизнь… ради дурацкого пари. А сейчас пытаешься читать мне морали касательно моего желания напиться? Тебе не кажется это глупым?       Эмма, не дожидаясь ответа, оттолкнула его, освобождая пространство перед собой и резко спрыгнула со стола. От этого она пошатнулась в сторону, с трудом удерживаясь на ногах. Алкоголь начал ударять ей в голову, и она почувствовала, как теряет контроль над собственным телом.       — Девушки, конечно, всегда падают в мои объятия, Свон, — самодовольно усмехнулся слизеринец. — Но ты сегодня прямо зачастила.       Грубо отпихнув его, Эмма скинула с себя школьную мантию и пристроилась в уголке у стены, утыкаясь лицом в коленки. Ее глаза снова были мокрые, и ей было не по себе, что она расплакалась при Джонсе. В очередной раз. Ей было неприятно, что он видел ее слабость, что подшучивал над ней снова и снова.       — Эмма, давай поговорим, — неожиданное предложение сорвалось с его уст. — Я же вижу, что ты не хочешь сейчас никуда идти… ни к своим друзьям, ни к кому-либо еще. А тебе нужно выговориться… или беззаботно поболтать.       Киллиан пристроился рядом с ней, подогнув ногу, а она чувствовала его невесомые прикосновения к ее телу. Эмма слушала его, опустив голову, но не спешила соглашаться.       Душевные разговоры со слизеринцами ни к чему хорошему ее не приводят…       — Расскажи мне что-нибудь, Свон, — снова заговорил Джонс. — Ты в детстве была такой же упертой девчонкой?       Однако она и слова не проронила, продолжая отмалчиваться. Остатки разума буквально кричали ей уходить отсюда, вот только идти ей было некуда. В гостиной она могла наткнуться на друзей, которые обязательно пристанут к ней с расспросами. А до Выручай-комнаты она вряд ли сейчас будет в состоянии дойти одна.       — Знаешь, я раньше постоянно таскал алкоголь из семейных запасов, — нарушил слизеринец затянувшуюся между ними тишину. — Пару раз меня даже ловили, когда я был на курсе пятом.       Эмма недоуменно подняла голову, устремляя взгляд в его сторону.       Он что, решил поделиться с ней веселыми историями из детства?..       — Причем мать тогда не досчиталась нескольких коллекционных бутылок, — усмехнулся Джонс. — Правда, все подозрения все равно упали на моего старшего братца. У матери даже мысли не возникло, что младший сын мог вести такой неподобающий образ жизни.       — Вечно старшие дети в семье должны отдуваться за косяки младших, — неодобрительно фыркнула Эмма.       — Что, Свон, тоже приходилось отдуваться за младшего брата? — задал вопрос Киллиан. — Неужели на Пуффендуе тоже есть бунтари?       — Знаешь, что мой брат учится на Пуффендуе? — искренне удивилась она, нахмурившись.       — Это разве какая-то тайна? — изумленно изогнул он брови.       — Нет, просто… не ожидала, что ты знаешь, — Эмма пожала плечами, делая очередной глоток огневиски.       — Так что там с младшим братом? — повторил Джонс. — Неужели мама-мракоборец не находила истинного виноватого в ваших проделках? — по-доброму рассмеялся он.       — Мама вообще совершала немало ошибок, — отстраненно произнесла Эмма и словила на себе многозначительный взгляд парня.       — А мой отец просто всегда был строг и со мной, и с братом, — обреченно вздохнул он. — Иногда даже не разбирался в ситуации, просто делал, как считал нужным.       — И до сих пор поступает таким образом?       — Нет, это было до того, как он…       — До того как он что? — задала она уточняющий вопрос.       Эмма никогда не интересовалась ни самим Джонсом, ни тем более его семьей, поэтому не могла разобрать, чем именно он пытался сейчас поделиться. Однако и донимать его бесконечными вопросами тоже не была намерена.       — Неважно, — отмахнулся от нее парень. — Я не хочу обсуждать это, тем более с тобой…       — Что это значит? — непонимающе посмотрела на него Свон.       Киллиан так ничего и не ответил, продолжая многозначительно молчать и глазеть в стенку. Ей даже стало как-то не по себе от его внезапно нахлынувшего равнодушия. Эмма не могла разобрать, в чем причина его поведения и почему он столь резко переменился.       … неужели у него в семье были какие-то проблемы?       Почему ее вообще это волновало?       — Эмма, скажи, ты действительно считаешь, что твоя личная жизнь разрушилась только из-за моего вмешательства? — заговорил он, меняя тему разговора, а его бездонные синие глаза прожигали каждую частичку ее тела.       В течение нескольких секунд она не могла отвести взгляда. Ей было чертовски непривычно от его откровений и личных вопросов.       — Ваши проблемы тянутся почти с начала учебного года, как только вернулся твой паренек, — не прекращал говорить Джонс. — Не думаешь, что вы просто оба не были готовы признать, что это конец?       — С чего вообще такие вопросы? — не сдержала она нервный смешок, открывая рот от удивления. — Оправдываешь себя?       — Тебе ведь и правда проще обвинять других, чем признаться самой себе, что ваши отношения изжили себя, — на выдохе произнес Киллиан.       — Ты серьезно будешь утверждать, что хоть что-нибудь знаешь об отношениях и можешь критиковать мои? — истерически рассмеялась девушка. — Ты, конечно, наглец, Джонс!       — Зато честный наглец, Свон, — лукаво улыбнулся он и подмигнул ей.       — Возможно, ты знаешь, что не чистокровные дети зачастую ходят в начальную школу до Хогвартса, — сменила она вдруг тему.       Парень неуверенно кивнул головой, а Эмма лишь удивилась его возможной осведомленности.       — И там был один мальчик, который так и норовил меня задеть, разозлить, буквально изо дня в день, — рассмеялась Свон. — Никого не напоминает?       — Не думаю, — отрицательно мотнув головой, невозмутимо произнес Джонс. — К чему ты это все? Что ты сделала?       — В какой-то момент он настолько достал меня, что я подошла к нему и стукнула со всей силы учебником по голове, — честно ответила ему Эмма.       — Да ты опасная девушка, Свон, — ухмыльнулся Киллиан. — Тебя стоит опасаться.       — Просто запомни, Джонс, — подмигнула она парню, — что не стоит выводить меня из себя.       Они вдвоем звонко рассмеялись и на мгновение замолчали. Мантии давно беспорядочно валились где-то в стороне, да и их одежда была уже не в самом подобающем виде. На его рубашке были расстегнуты несколько пуговиц, а галстук расслаблен и сдвинут набок.       — Эмма, скажи честно, — она встретилась с теплым взглядом его глаз, пронзающим ее изнутри, — неужели тебе настолько не понравилось целоваться со мной, что ты на днях даже оттолкнула меня? Или это все из-за твоего парня? Ты чувствовала себя виноватой, и тебя грызла совесть?       — К чему ты ведешь, Джонс? — Эмма вопросительно вскинула брови, не желая отвечать на его вопросы.       Затуманенный взгляд не позволял ей сфокусироваться и сосредоточиться. Тем более уж адекватно воспринимать поток его мыслей.       — Да к тому, Свон, что ты самая настоящая дура… не замечаешь, как на тебя смотрят другие парни… — зарываясь руками в волосы, выпалил Киллиан.       — Другие? Это ты себя сейчас имеешь в виду? — не сдержала она нервного смешка. Киллиан судорожно облизал губы, не сводя с нее красноречивого взгляда. Глаза буквально искрились хищным блеском, и Эмме захотелось в ту же секунду куда-нибудь спрятаться.       — Не совершай то, о чем потом пожалеешь, — нервно сглатывая, выдавила из себя Эмма, наблюдая за ним.       — О чем я не должен жалеть? — повысил он голос. — Чего ты боишься?       — Всех тех глупостей, что ты обычно творишь… со своими глупыми девицами.       — Что это, Свон? Неужели ревность? — заинтересованно следил за ней Киллиан. — А может быть, ты не меньше моего хотела бы снова поцеловаться со мной?       — Ты бредишь, Джонс! — отмахнулась от него Эмма и отодвинулась в сторону.       — Мы сейчас и проверим, — не сдержался Киллиан. — И знай, Свон, что я не пожалею.       Его взгляд скользнул по ее лицу, разглядывая ее без всякого стеснения. Он остановился на губах, а у нее внутри все сжалось. Эмма не успела опомниться, как он придвинулся и с жадностью прижался к ее губам. Она вдруг осознала, что у нее не было никаких сил, чтобы сопротивляться его напору. Он обхватил одной рукой ее затылок, не позволяя ей отстраниться, а другой прижал ее за талию ближе к себе.       Его язык беспорядочно проникал в ее рот, а голова кружилась от охваченных чувств. Она послушно следовала его игре, теряя контроль над собственным телом. Эмма почувствовала дрожь в коленях, а он неожиданно для нее начал блуждать по ее телу. Вытащив блузку из юбки, он просунул руку под мягкую ткань и прикоснулся ладонью к обнаженной коже. От его прикосновений по всему телу пробежались мурашки, а Эмма невольно подалась ему навстречу, чувствуя, как каждая его мышца была напряжена.       Его действия были настойчивыми, словно от этого поцелуя зависела вся его жизнь. Словно только отпрянет — и перестанет дышать. Эмма не хотела признаваться даже самой себе, но он буквально поглощал ее изнутри, а она желала получить большего.       С трудом отпрянув от него, она боялась открыть глаза и поймать на себе его испытывающий взгляд. Эмма плотно сжала губы и провела рукой по лбу, пытаясь собраться. Мысли беспорядочно метались в голове, а на губах оставался его горький привкус огневиски. Из памяти не уходили его язык, терзающий ее, его руки, изучающие ее тело.       — Эмма, ты мне нравишься, — его голос казался безумно сексуальным.       Она наконец-то распахнула глаза, с опаской поворачиваясь к нему. Перед ней плыл весь класс. Его дыхание было не менее сбившимся, чем ее. Она нервно сглотнула, замечая, что его кадык тоже дернулся.       — Нравишься, Свон! Ты слышишь меня? — его голос дрожал. — Черт возьми, ты буквально сводишь меня с ума.       — Джонс, ты себя-то хоть не обманывай, — фыркнула Эмма. — Нет необходимости признаваться мне в чувствах, чтобы просто затащить в постель.       Киллиан ухватил ее за запястья, резко придвигая к себе, и не сводил с нее горящего взгляда. На мгновение замерев в предвкушении, она облизала подсохшие губы и не знала, как ей лучше поступить.       — Ты и правда дура, Свон… — укоризненно прошептал он. — Если бы я хотел тебя тупо трахнуть, я бы взял и сделал это. Неужели ты не видишь?.. Да к черту все!       Его глаза снова опустились на ее губы, и он впился в них, терзая ее и искусывая. Горячее дыхание обжигало ее лицо, и Эмма полностью отдалась в его плен, забывая обо всем на свете.       Нехотя открывая глаза, девушка пыталась прийти в себя и разобраться, где она вообще находилась. Комната совсем не походила на ее. Никакого красного цвета, исключительно серебристый и… зеленый.       Только не это. Этого не может быть.       Эмма лежала на боку и не осмеливалась повернуться в другую сторону. Спустя пару минут сомнений она, сделав глубокий вдох, резко села на кровати и осмотрела внимательнее комнату, в которой проснулась. В ней стояла всего лишь одна кровать, как и в ее комнате.       Комната старосты школы. Не ее комната.       С ужасом осознавая, где именно она находилась, Эмма повернула голову, замечая лежащего рядом Джонса. Слизеринец мирно спал на животе, обхватив подушку обеими руками, и тихонько посапывал. Она просто не могла поверить в происходящее.       Насколько же надо было напиться, чтобы оказаться в постели скользкого слизеринца.       Воспоминания вчерашнего дня начали кусочками всплывать в ее голове. Как она разругалась с Бэем, как позже напилась с Джонсом. И как с ним… целовалась. Как его руки блуждали по ее телу.       Расстаться с одним и следом переспать с другим. Какая же она все-таки…       Вскакивая с кровати, Эмма принялась в суматохе искать свою одежду. Сейчас она была в одном белье и радовалась хотя бы тому, что не полностью голой. Она была наслышана историй, как Джонс буквально срывал всю одежду с девушек.       Куда же спрятаться от этих развратных мыслей…       В спешке одеваясь, девушка не замечала ни головной боли, ни тошноты, ощущая одно лишь чувство вины. Ей было чертовски стыдно. На ходу застегивая пуговицы не слушающимися ее пальцами, она суматошно перебирала в голове, что вообще помнила о вчерашнем дне. Нервно сглотнув, чуть ли не полуголая Свон выбежала из комнаты и, задумавшись о случившемся, врезалась в кого-то в гостиной.       — Эмма?! Ты откуда здесь? — перед ней возник младший брат, который неизвестно что делал в слизеринской гостиной в такую рань. — Ты приходила к Питеру?       Он подозрительно покосился на Эмму, словно пытался, в чем-то разобраться. Опустив голову, она и сама осознавала, как глупо сейчас выглядела. И что даже тринадцатилетнему подростку несложно догадаться, чем она, черт возьми, здесь занималась ночью. Оторвав от нее взгляд, Генри выглянул из-за ее плеча, смотря на куда-то позади нее.       — К Питеру? С чего ты… — не договорила Свон, прикусив губы, и проследила за его взглядом.       На диване, неожиданно для нее, дремал Пэн, укрытый школьной мантией. Эмма посмотрела на него ошарашенными глазами, не зная, как реагировать.       Как они оба вообще здесь оказались?!       — Эмма, ты нашлась… — сонно пробормотал Питер, протирая глаза. — Подожди, а что ты здесь делаешь? — он осмотрелся вокруг, словно искал подтверждения, что действительно находится в своей гостиной.       — Это ты почему спишь в гостиной? — проигнорировала она заданные ей вопросы и пригладила волосы рукой. — А ты, мелкий, чего вообще забыл в змеином логове?       — Мы вообще-то искали тебя полночи, переживали, — осуждающе произнес Генри и, прищурившись, не отводил от нее взгляда.       — С чего это вдруг? — Эмма вскинула брови.       — Бэй пришел в гостиную, сказал, что вы поругались, и попросил меня забрать тебя, помочь, — пояснил ей брат. — Но класс оказался заперт. Потом я встретил Питера, который тоже искал тебя, волновался.       — О, Пэн, ты снова откуда-то узнал, что со мной не все в порядке? — зацепившись за интерес парня, Эмма многозначительно посмотрела на него. — Может быть, ты хочешь поговорить со мной о нашей связи?       — Какой связи? — нахмурился Генри, переводя взгляд с нее на Питера. — Ты что… встречаешься с ним? А как же Бэй? Вы поэтому поругались?       — Мерлин, спаси мою душу, — взывала она к Всевышнему магу. — Во-первых, ни с кем я не встречаюсь, — ледяным голосом сказала она брату. — А во-вторых, это вообще не твоего ума дело.       Генри собирался было задать очередной вопрос, как из комнаты вышел Киллиан, застывая посреди гостиной.       — Какая увлекательная компания здесь собралась, — усмехнулся он, оглядывая их маленькую толпу. — Свон, твой братец сменил факультет? Я чего-то не знаю?       — Ты много чего не знаешь, Джонс, — фыркнула Эмма. — Разве что как пользоваться женскими слабостями.       — Хочешь поговорить об этом при всех? — похотливый взгляд скользнул по ее фигуре.       — Озабоченный идиот, — закатила глаза Свон и сбежала прочь от этой сумасшедшей компашки, пока не начались новые расспросы.       Эмма влетела в ближайшую уборную, чтобы хоть немножко привести себя в порядок. Вид у нее был, мягко говоря, потрепанный.       — Какая же ты дура, — сказала она своему отражению в зеркале, едва слышно всхлипывая.       Проведя еще некоторое время в уборной, Эмма исправила положение со своим внешним видом, благо палочка у нее была с собой. Девушка неспеша зашла в Большой зал, где только-только начался завтрак, и студентов еще почти не было. Сев с краю, Эмма налила себе чаю и закинула что-то в тарелку. Но аппетита совсем не было. На столе лежал «Ежедневый пророк», и девушка попыталась отвлечься, погрузившись в чтение.       — Свон, ты не спрячешься даже за прессой, — спустя время раздался знакомый голос рядом с ней. — Рассказывай давай, что происходит с тобой как минимум со вчерашнего вечера.       — Доброе утро, Руби, — она нехотя опустила газету. — Ты-то откуда знаешь?       — Генри прибежал вчера к нам взвинченный, искал тебя в гостиной, — спокойно поведала ей все Лукас. — А ты где ночевала, подруга? Я долго ждала тебя, но в комнате ты так и не появилась.       — Ребята в курсе, что я не ночевала в комнате? — с опаской поинтересовалась Эмма.       — Не знаю, вряд ли, — Руби пожала плечами. — У них вчера вроде как свои посиделки в комнате были. А чего такое?       — Я столько глупостей вчера натворила… — пряча лицо в руки, виновато проронила Свон. — Вечером у меня состоялся неприятный разговор с Бэем, и, кажется, мы расстались…       — То есть ты действительно целовалась с Джонсом? — шепотом спросила Руби, отчего Эмма резко поперхнулась на ровном месте.       — Что?! — громче нужного выпалила Эмма, вытаращившись на подругу. — С чего ты взяла это вообще?!       — Ну да, я подслушала их разговор с Бэем… случайно, — поджимая губы, пояснила Руби. — Я хотела кое-что взять из раздевалок и застала там препирающихся Джонса и Кэссиди. Между вами давно молнии летают, ожидаемо было, что однажды этот змееныш покорит тебя.       — Никого он не покорял, — воспротивилась Эмма.       — Разве что половину школы, — захихикала в ответ Лукас. — Так вы из-за него расстались?       — В том числе… Не знаю, я запуталась, не могла разобраться с собственными чувствами, а вчера Джонс снова приставал ко мне, и по иронии судьбы в том классе появился и Бэй, — тяжело вздыхая, сказала Эмма. — Мы поругались, а после я, кажется, напилась и переспала с Джонсом.       — Как ты умудрилась с ним переспать?! — наклонившись к ней ближе, произнесла Руби. — Ты же не приемлешь секс по пьяни…       — Да не знаю я! Я ни черта не помню… После ухода Бэя Джонс вроде пошел за алкоголем, потом мы говорили о чем-то, — нахмурилась Эмма, пытаясь восстановить хоть какой-нибудь кусочек в памяти.       — Мне безумно интересно, о чем вы там вели беседы, — интригующе протянула Лукас. — Может, у кого-нибудь из вас развязался язык, и вы делились непристойными историями? — усмехнулась она.       — Мерлин, Руби, о чем ты вообще сейчас думаешь! — буркнула на нее Свон. — Не знаю, говорю же, что ничего не помню. А ты можешь вон у второго участника и спросить, — она махнула рукой в сторону слизеринского стола, даже не проверяя, был ли там сам Джонс.       — Хорошо, а с чего ты тогда решила, что вы с ним переспали? — продолжала задавать вопросы подруга.       — А проснуться в его комнате обнаженной — недостаточный аргумент? — процедила Эмма, желая просто провалиться сквозь землю.       — Спорно, знаешь ли, — с трудом сдерживала смех Руби.       — Мы вроде как целовались в классе, — напрягая голову, вспоминала гриффиндорка.       — А ты это решила по искусанным губам или по засосам на своем теле? — облизнув губы, протянула Лукас.       — Ты просто невыносимая, Руби! С тобой невозможно разговаривать…       — Ладно-ладно, так что там с сексом? — казалось, что подруга издевалась над ней. — Судя по слухам, от Джонса в беспамятстве можно уйти разве что от оргазма. Неужели он тебя недостаточно удовлетворил, что ты на утро все позабыла?       — Да откуда я знаю… И вообще, тебе больше известно о случайном сексе, — буркнула Свон. — Тебе напомнить, как вы с…       — Так, не обо мне речь, — отмахнулась от нее Руби. — Но все равно странно. Ладно, с твоим слизеринцем будем еще разбираться.       — Он не мой! — шикнула на нее Эмма.       — Давай по порядку, что произошло с Бэем? — задавала вопросы Лукас. — Рассказывай все подробнее, с чего началось и как привело к событиям вчерашнего дня.       Свон поделилась происходящим за последнее время, в частности воскресным днем.       — Да уж, подруга, тебя и правда даже на пару дней оставить нельзя, — напряженно выдыхая, произнесла Руби. — То есть после споров про Джонса Бэй сказал тебе, что изменил? А ты сама веришь в это?       — Не знаю, он выглядел несколько виноватым, — пожала она плечами. — И его признание остается фактом: Бэй мне изменил, и я не смогу доказать обратного, ведь это не какая-нибудь девчонка из школы, чтобы я могла спросить у нее.       — Что?! Что сделал Кэссиди? — позади нее послышался угрожающий голос.       Эмма обернулась, чтобы посмотреть на его владельца. За ее спиной стоял Лукас, а в его глазах горел недобрый огонь.       Только этого ей не хватало.       — Г-Грэм? Подслушивать, вообще-то, некрасиво, — запнувшись, произнесла Эмма.       — Да и вы не особо скрывались, — хмыкнул он в ответ.       — Оставь нас, пожалуйста, — попросила его Свон.       — С удовольствием, — холодно сообщил ей Грэм, высматривая кого-то.       Эмма не успела ничего осознать, как парень вдруг поспешил удалиться к соседнему столу. Она и не предполагала, что дальнейшие события обернутся такой катастрофой. Позади послышался громкий стук, и Свон обернулась на шум. Около пуффендуйского стола образовалось какое-то столпотворение, а по залу пронеслись завывающие присвистывания. Эмма в испуге подскочила с места и понеслась в эпицентр беспредела. Как староста школы она была обязана пресекать подобные инциденты.       — Ты что творишь?! — Свон попыталась оттащить Грэма от ее бывшего парня. — Помогите мне уже, — обратилась она к другим ученикам, которые начали удерживать двух студентов.       — Он это заслужил! — вероятно не чувствуя ни капли сожаления, выпалил Лукас.       — Мерлин, Бэй, ты как? — она беспокойно осматривала пуффендуйца, оценивая масштаб бедствия.       — Эмма, не надо, — отмахнулся от нее Кэссиди. — Со мной все в порядке.       — Что здесь происходит? — раздался строгий голос профессора МакГонагалл, которая невовремя появилась в Большом зале.       Все вокруг замолкли, ожидая развязки случившегося. Эмма переводила взгляд с разбушевавшегося Грэма на пострадавшего Бэя, теряясь в собственных эмоциях.       — Мистер Лукас, это ваших рук дело? — ахнула МакГонагалл. — Жду вас у себя в кабинете после завтрака. А вы, мистер Кэссиди, проследуйте в Больничное крыло, мисс Свон вас проводит.