Потерянная

– Так и знала, что найду тебя здесь, – я прикрыла дверь, оставляя за спиной темноту коридора.       В кабинете капитана все было так же, как в любой дугой день. Все полки блестели, ни намека на пылинку или соринку, на столе аккуратными стопками разложены бумаги, а на подоконнике стояли чистые чашки, дожидающиеся внимания хозяина, который неизменно посреди ночи пожелает наполнить их до краев горячим чаем. Леви стоял лицом к окну, скрестив руки на груди, и даже не повернул головы на мое появление.       Уже стемнело, однако за окнами ярко светила луна, поэтому внутренний дворик штаба отлично просматривался, был виден как на ладони. Сейчас там было пусто, ни души. Не галдели как прежде солдаты, не перекидывались свежими сплетнями или штуками. – Я же сказал, что сегодня все свободны. Однако завтра обязаны присутствовать на церемонии награждения. – Там Саша прокралась в кладовую и теперь опустошает стратегические запасы без зазрения совести. Мне остановить ее или не стоит? – Оставь. Сегодня мне все равно. Каждый заслужил отдых. Что остальные? – Жан и Конни напились вусмерть. Завтра придется поднимать их холодной водой из бочек. Сами точно не встанут. Эрен, Микаса и Армин на глаза не попадались. – Что ж… То будет завтра, – голос Леви звучал отстраненно, – Ты же чего здесь? – Вот, решила убедиться, что ты не засядешь по привычке за отчеты. Придется всячески тебе мешать, если даже сегодня ты продолжишь работать. – Ринго, других дел что ли нет? Займись лучше чем-то, чем давно хотела, – меня напрягало, что за весь разговор капитан так и не обернулся. Не в его манере было вести диалог, стоя спиной к собеседнику.       А что я бы хотела сделать? Засесть за личный дневник? Прогуляться по ночному городу? Почему ноги привели меня сюда первым делом? Только ли затем, чтобы доложить о нарушении Сашей правил штаба или чтобы не позволить капитану засесть за горы документов? Дело ведь было как раз в том, что я хотела находиться здесь, рядом с ним. Слушать его спокойный голос, наблюдать за движениями, наслаждаться его обществом. Глупость какая! Но сегодня я была не в силах противиться такой вот женской прихоти. Только рядом с капитаном Леви я чувствовало себя так странно.       Когда я стала цепляться за каждый его взгляд, дорожить каждой минутой, проведенной вместе. Когда я перестала смотреть на него не как подчиненный на капитана, а как девушка на мужчину, в которого… В которого влюблена! О боги! Влюбиться в сильнейшего воина человечества. Какая же дура! – А что будешь делать ты? – я заставила преодолеть разделяющее нас расстояние. Хотелось заглянуть в лицо Леви, убедиться, что он в порядке.       Когда я таки словила взгляд капитана, меня поразила его пустота. Его глаза казались мертвыми, безжизненными, бесчувственными. Сердце забилось быстрее. Так не должно быть! Он не должен смотреть на мир с таким безразличием, отрешенностью. Он не должен сейчас быть один, снедаемый собственными мыслями и угрызениями. – Лана, – капитан вздохнул, – Неужели нет того, чего бы ты хотела сейчас сделать вместо того, чтобы доставать меня глупыми вопросами?       Я пропустила выпад мимо ушей. Таким образом - более не задеть меня капитану. Я успела привыкнуть к его высказываниям, манерам. Он хотел выставить меня из своей комнаты. Я это понимала, но откуда-то из глубин поднялась твердость и уверенность, что уйти сейчас было бы в корне неправильным. Леви лишь казался спокойным и невозмутимым.       Сделала еще один шаг. Теперь нас разделяли считаные сантиметры. Капитан молчал, лишь наблюдал за моими нехитрыми действиями. Видимо, ждал, что я образумлюсь и оставлю его в покое, как он и просил. Но что-то подстегивало меня сделать наоборот, придавало смелости и, быть может, безумия. Что? Тяжесть пережитого, осознание, что из всего Разведкорпуса, выжило только десять человек и я была одной из них, нежелание оставлять ЕГО? Не знаю.       Капитан сменил форму военного на обычную рубаху и свободные брюки. Лицо более не было покрыто пылью. Я была практически уверена, что его волосы еще влажные после водных процедур. На лице – свежие ссадины. Я невольно коснулась подушечками пальцев его щеки, где проходила самая большая из них. Пальцы скользнули ниже – к уголку губ. Какая нежная кожа.       Леви не двигался, ничего не говорил, просто, не мигая, наблюдал, словно проверял, насколько хватит моего запала храбрости. Не смотря на ранения, его лицо от того не стало менее красивым. Мне нравилась линия его скул, нос с едва заметной горбинкой, тонкие брови. Пальцы скользили по пути, намеченному мыслями. – Чего ты хочешь? – от него так и веяло безмерной усталостью.       И понимание этого подстегнуло сильнее прочего. Я прильнула к его губам, пытаясь передать простую истину – я хотела быть рядом с ним. Осторожно, словно боясь обжечься, даже робко, целовала человека, который вновь и вновь помогал мне двигаться дальше, защищал, оберегал, учил, давал мне силы, чтобы бороться. Наплевав на здравый рассудок, целовала капитана Леви Аккермана, а он мне это позволял. Не отталкивал, но при этом и не отвечал на поцелуй. Наконец, я отстранилась, пытаясь что-то увидеть в его глазах. Только вот ничего не изменилось. Такая же пустота во взгляде. Сердце болезненно сжалось.       Я могла развернуться и сбежать прямо сейчас, сделать вид будто ничего и не было, но тогда пути назад не будет. Я уже кинулась в этот омут, значит, нужно было идти до конца. Я вновь поцеловала его, надеясь, что на этот раз он ответит. Время словно замедлилось. Я ощущала мягкость его губ, но не их ответ. Ну пожалуйста, Леви! Пожалуйста…       Сначала я ощутила руку на своей талии. Одно движение – и теперь поясницей упиралась в рабочий стол. Леви прижимал меня так, что и не пошевелиться. Вторая рука скользнула мне на шею. Наши губы были на расстоянии нескольких миллиметров, но он не позволял сократить жалкое расстояние. А я так этого хотела. Леви полностью подчинял себе, брал ситуацию под контроль. – Так вот чего ты хочешь, – выдохнул мне в губы.       Я сглотнула, после чего пальцы Леви сильнее сжались на тонкой шее. Он не перекрыл дыхательные пути, но подобные действия все равно приносили дискомфорт. Если он так хотел напугать, чтобы я ретировалась с поля боя, то просчитался. Теперь уже отступать поздно. Он прочитал ответ по моим глазам. Спустя томительные минуты ослабил хватку. Думала – сделает шаг назад, но вместо этого он лишь сильнее вжал меня в стол, наваливаясь всем телом и зарываясь носом в мои распущенные волосы. – Ты пахнешь ромашкой, - пробормотал еле слышно.       Я старалась игнорировать боль в пояснице. Вместо этого запустила пальцы в волосы Аккермана. Они оказались такими шелковистыми, удивительно мягкими, что я блаженно закрыла глаза. Поэтому и упустила момент, когда Леви сам стал инициатором поцелуя. Его рука крепко сжимала талию, прижимая тела друг к другу. Его губы ощущались мягким бархатом. Даже сквозь ткань одежды я ощущала жар его тела. В какой-то момент я не смогла сдержать стона. И будто бы реакция моего тела окончательно разрушила последнюю преграду, которая еще пыталась нас образумить.       Ненадолго отстранившись, Леви подхватил меня под бёдра, и оторвал от пола. Теперь я сидела на столе, на котором было полно бумаг, которые еще предстояло заполнить, но, кажется, сейчас нам обоим было плевать. Я раздвинула ноги в стороны, чтобы Леви был как можно ближе. Он продолжил целовать, теперь почти неистово, изредка переходя с губ на шею. Я ойкнула, когда вместо мягких губ нежного участка коснулись зубы. Он прикусывал тонкую кожу, причиняя толику боли, но к своему удивлению я поняла, что мне это приходилось по вкусу.       Я попыталась вновь зарыться пальцами в его волосы, но на сей раз мне не позволили. Крепко сжал обе руки, не позволяя совершать манипуляций. Наши взгляды встретились - и я отчетливо поняла, чего он хотел. Даже сейчас, в такой ситуации, Леви Аккерман желал моего полного подчинения. И я готова была отдать ему не только себя, но и инициативу. Рядом с ним не было страшно. Я верила ему.       Он избавлял меня от одежды неспешно, словно проверяя меня на прочность, играл на струнах моего терпения: пуговица за пуговицей поддавались его умелым пальцам. Какая сладкая была пытка – чувствовать его прикосновения, желать большего, но осознавать, что он никуда не торопится. Насколько же сильно его самообладание? Он слегка потянул за волосы, вынуждая запрокинуть голову. Более Леви не терзал мои губы, он вовсю исследовал шею, ключицы… Я кусала губы, чтобы сдержать очередной стон, когда в дверь постучали. – Леви, не хочешь выпить? – это была Ханджи. Как же ты невовремя, командор!       Стоило ей открыть дверь – и перед глазами предстала бы изумительная картина. Капитан Леви Аккерман избавлял от одежды подчиненную прямо на столе. Видимо, в голове у капитана пронеслись примерно те же мысли. Я почувствовала, что хватка его ослабла и он отшатнулся. Я не контролировала тело в тот момент.       Если бы я держала себя в руках, не позволила бы себе подобной дерзости. Я схватила Леви за свободную рубаху и рванула на себя со всей силы, что еще сохранилась в размякшем теле. Наши тела вновь впечатались друг в друга. Кончики носов соприкоснулись. Я вцепилась в плечи Аккермана, пытаясь донести очевидную мысль, что сейчас он мой якорь, за который я отчаянно держалась.       Даже если бы Ханджи стала свидетельницей нашего сумасбродства, она никому бы не сказала. Наш секрет никто не узнал бы. Леви не мог этого не понимать. Я вглядывалась в его глаза, пытаясь найти ответ, как он поступит дальше. Он так же не отводил взор. – Леви, ты там? – Ханджи постучала еще раз.       Я затаила дыхание. Ну же, как ты поступишь, Леви Аккерман? Мои глаза недоуменно округлились, когда он усмехнулся. – Завтра выпьем очкастая, после церемонии, – громко ответил Леви. – А сегодня будешь бумажки перебирать? – раздался тяжелый вздох из-за двери.       Леви ни на мгновение не отвел взгляда. – Да, раскладывать.       «Только не совсем бумаги» – пронеслось в голове. Видимо, чувство сохранности окончательно покинуло Лану Ринго, ведь я воспользовалась моментом и пробралась пальчиками под свободную рубаху капитана. Дразняще провела по груди, опустилась ниже, оглаживая пресс мужчины. – Как знаешь, – послышались удаляющиеся шаги новоиспеченного командора.       В глазах Леви появился опасный блеск. Вновь череда влажных поцелуев. Еще ниже. Накрыл губами затвердевший сосок. Тихо застонав, прогнула спину, подставляя свое тело ласкам капитана. Его шумное и прерывистое дыхание лишало рассудка. Я медленно сходила с ума. Нет, уже сошла, раз все что сейчас творилось было вовсе не плодом воображения.       Ногти впились в спину Леви, когда его свободная рука скользнула вверх по прикрытому бедру. Его пальцы поддели пуговицу брюк, и он быстро избавил меня от них. Я была практически полностью обнажена перед ним, когда сам Аккерман все еще оставался в одежде. Меня это злило. Я хотела чувствовать его близость кожей, ощущать прикосновения его тела. Леви сжалился, избавившись от рубахи, и вновь припал губами к моей груди. – Даже ничего не скажешь на счет того, что мы делаем это на столе? – неожиданно прервался Леви.       Контраст был слишком сильный. Нехватка его прикосновений ощущалась куда болезненнее, нежели все остальное. Какая к черту разница! На столе, на полу или на кровати? Я смотрел и видела только его лицо. Он – все, что мне было нужно. Сил ответить на вопрос не было. Я прерывисто дышала, пытаясь выдавить из себя хоть пару слов. Видимо, Леви что-то прочел в моих глазах, ведь вновь подхватил под бедра. Пришлось обхватить его торс ногами, пока он переносил меня на кровать.       Его движения и прикосновения стали несколько аккуратнее. До этого он словно зверь наслаждался добычей. Сейчас же что-то изменилось. Он касался все так же требовательно, но я готова была поклясться, что он пытался быть нежным. Тело плавилось в его руках, отзывалось на каждое прикосновение. Он и сам был возбужден. Я ощущала его желание, упирающееся куда-то в районе бедра. Огонь струился по венам. Сдерживать стоны уже было практически невозможно. Леви понял и это. Избавился от последних элементов одежды и устроился между моих ног. Теперь ему приходилось затыкать мой рот поцелуями, чтобы хоть как-то глушить стоны и вскрики, рвавшиеся наружу. – Ты так весь штаб перебудишь, – прорычал он. Но в его голосе не было злости. Хотелось верить, что ему было так же хорошо, как мне сейчас.       Мы оба тяжело дышали, издавали протяжные стоны, царапая друг друга ногтями, как хищные звери. Неважно, что будет завтра, сейчас у нас был этот момент. Леви Аккерман был рядом, дарил свое тепло, а я отдавала ему себя безвозвратно. Мы были двумя частичками, которые слились в этом мгновении. – Леви, – я выкрикнула его имя.       Он кусал мои губы, повторяя тихое: – Тише, Лана, тише.       Но я не могла, не могла сдерживаться. Он был моим миром в тот момент. Леви ускорял темп. Снова волна, которая приближала к пику наслаждения, и еще одна…