Потерянная

      Я прислушивалась к биению сердца человека, который сейчас мирно спал рядом. Моя голова покоилась на груди Леви. Одной рукой я приобнимала Аккермана и старалась даже не шевелиться, чтобы не разрушить хрупкий момент. Не хотелось спугнуть иллюзию умиротворения и спокойствия. Уже сегодня нам предстоит столкнуться с последствиями битвы за Шиганшину, но сейчас я могла наслаждаться присутствием Леви рядом. Я ощущала, как поднимается и опускается его грудь, дыхание было равномерным, что свидетельствовало о крепком сне капитана.       Во время сна привычная для него хмурость развеялась, оставив вместо себя безмятежность. События этой ночи все еще мелькали перед глазами, отчего желание провести второй рукой по волосам капитана буквально распирало. Но я загнала его в потаенный уголок, позволив себе лишь любоваться спящим мужчиной. Сон сморил меня постепенно. Я еще какое-то время пыталась бороться с ним, но изможденный организм в итоге взял свое.       Я проснулась от того, что яркие солнечные лучи били прямо в глаза. Ко всему прочему, что-то щекотало кончик носа. Я недовольно поморщилась. Но осознание того, кто сейчас игрался с прядью моих волос и щекотал меня, заставило меня улыбнуться. Во время сна я сменила позу и теперь только одна моя рука покоилась на груди капитана. Я повернула голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Прежнее хмурое выражение – ничего не изменилось.       Все здесь пахло им: подушка, постельное белье. Теперь и мои волосы впитали частичку его запаха. Стоило сейчас что-то сказать, с чего-то начать разговор, но в голове зазвенел сигнал тревоги. Ночь прошла, а вместе с солнечным светом пришло осознание, что все не могло быть так хорошо. Леви сосредоточенно вглядывался в мое лицо, словно решал сложную задачу. В конце концов, он пришел к какому-то выводу: осторожно убрал мою руку, перебрался через меня к краю кровати, сел и принялся невозмутимо одеваться. Моим глазам открылась располосованная ногтями спина капитана. Постаралась я на славу.       Когда натренированное тело капитана скрылось под слоем одежды, только тогда я смогла оторвать взгляд. Леви повернулся ко мне и невозмутимо произнес: – Чем бы вчера не были вызваны твои порывы: необходимостью снять напряжение, нежеланием оставаться одной этой ночью, желанием закрыть какой-то гештальт – дело твое. Меня не волнуют мотивы, Лана. Но ты должна запомнить, что вне зависимости от причин, это не повторится.       Дышать в раз стало труднее. Я уселась на постели капитана, пытаясь подобрать слова для ответа. Обхватила себя руками, будто бы это помогло привести мысли в порядок. Он неверно истолковал мои поступки! Он не понимал, что мои действия не были вызваны страхом одиночества или физиологическими потребностями. – Леви, я не потому… – Лана Ринго, – его голос был холоден, словно сталь. Тяжесть его взгляда припечатала к месту, заставила сжаться. Но его сила не смогла заставить меня отвести взгляд, – Одевайся и немедленно отправляйся приводить себя в порядок. Через несколько часов мы должны явиться на церемонию награждения. Думаю, не стоит напоминать, что о случившемся в этих стенах никто не должен прознать?       Он жалел о случившемся? Жалел, что позволил себе скинуть маску неприступного капитана? Жалел, что подпустил меня ближе, чем того требовало служебное положение? Конечно, долг и служба Разведке. О чем еще мог думать капитан Леви Аккерман, сильнейший воин человечества?       Только сейчас я задалась вопросом, как он воспринял то, что произошло между нами? Воспользовался обстоятельствами, позволил мне совершить глупость, понимая, что это избавит его от необходимости идти в бордель? Или как там капитан Аккерман удовлетворял свои потребности! Я понятия не имела, что он теперь думал обо мне! И с ужасом осознала, что одна ночь могла разрушить столь долго выстраиваемые границы, но что самое страшное – она могла стереть его доверие, убить его хрупкое уважение ко мне. Что же я наделала! – Леви, – я вновь попыталась заговорить, но была прервана резким взмахом руки, которая указывала на дверь. – Уходи сейчас, Лана. Это приказ.       Я сглотнула. Обида клокотала внутри, но пока еще где-то глубоко, не на поверхности. Поэтому я собиралась так быстро, насколько только умела. Капитан не должен был увидеть моих слез. Не должна плакать. Только не перед ним! Не здесь и не сейчас!       Леви сидел за столом и складывал бумаги, которые вчера мы же и разбросали. Он больше на меня не смотрел. Слезы уже застилали глаза, поэтому я не стала тянуть, а пошагала прочь отсюда. Ночью этот человек позволил почувствовать себя на мгновение счастливой, сейчас же вернул к жестокой реальности. Расставил все по местам всего несколькими фразами. Неужели я и вправду на что-то надеялась? Мы же солдаты, которые поклялись отдать сердца за свободу человечества! Разве могло быть что-то между нами, кроме одной ночи, наполненной поцелуями и взаимными ласками?       Я бежала по коридору, желая скрыться в своей комнатушке, но в последний момент сменила направление. Сейчас могли помочь только обжигающе горячие струи воды. Они выжгут ЕГО касания, напомнят о том, что я солдат, а не девчонка, которая может себе позволить распускать сопли и грезить о взаимной любви! Чудо, что по дороге мне никто не встретился!       Вода смывала ЕГО запах вместе со слезами. Жаль, только унести с собой боль и разочарование ей было не под силу. Сколько часов я провела в мыльнях? Может быть, один, а может и больше… Испуганный вскрик Саши вернул меня из глубин сознания к реальности. Девочка пришла умыться, а нашла меня, сидящую на каменном полу в одном только полотенце. – Лана, с тобой все в порядке? – Браус опустилась передо мной на корточки. – Отвести тебя в больничное крыло? – Нет, Саша, не нужно, – я потрепала девочку по голове, – Наверное, головой приложилась сильнее, чем думала. Я буду в порядке. Не нужно никому говорить, хорошо? – Д-да, конечно.       Браус занялась водными процедурами, но я чувствовала ее осторожные взгляды. Соберись Лана! Что ты здесь развалилась, словно половая тряпка! Нужно немедленно одеться, чтобы Саша или Микаса ненароком не заметили свидетельства бурной ночки… Да только чем же прикрыть тело, если одежда, в которой я была вчера, валяется в луже в первой кабинке! Вот дура! Соберись! Никто не должен догадаться или что-либо заподозрить! – Саша, – я позвала девочку, – Кажется, мне все же понадобится помощь.       Браус с готовностью отложила в сторону мыло. – Принеси чистую форму из шкафа. Моя комната через одну от твоей. – Я мигом! – Саша унеслась так быстро, что аж пятки сверкали. Какая же она все же необычная.       Прежде чем одеваться, стоило высушить волосы, чтобы вода с них не стекала на единственный оставшийся комплект формы. Пришлось позаимствовать одно полотенце у Браус и соорудить тюрбан на голове. Я благодарно кивнула, когда девчонка вернулась с комплектом одежды. Через полчаса я вышла из мылен при полном параде. Волосы оставила распущенными нарочно, дабы прикрыть шею, на которой тоже остались напоминания о совершенной глупости.       На завтрак я не явилась. Мне нужно было еще немного времени прежде, чем столкнуться с Леви в присутствии всех членов отряда, да еще и на торжественной церемонии награждения. Королева решила провести ее в Тросте. Там соберутся все высшие чины, представители всех трех корпусов, верхушка военных.       Меня должна распирать гордость от осознания, что я одна из выживших. Сто девяносто два солдата полегли на территории Шиганшины. Должна распирать гордость, что мы вернули мой родной город! Мы, наконец, узнали, что таит в себе мир за стенами! Отчего же все мои мысли были сосредоточены на одном только человеке? И на его сильных руках, глубоких глазах, шелковистых волосах… Дура! Успокойся! Ты солдат! Разведчик! Для народа почти что герой теперь! Нужно думать о будущем, о дальнейших действиях, о противнике, у которого многочисленный перевес в силах… Но я же обычный рядовой солдат… Зачем мне…       Я забрела в конюшню. Рина приветствовала меня громким ржанием. Вымотанная вылазкой кобылка была рада приходу хозяйки. Утром ее уже покормили – корыто, наполненное овсом, было явным тому свидетельством. Кто же не позабыл о лошадях даже в такой день? Я прижалась лбом к мордашке напарницы. Та нисколечко не возражала. – Давай просто постоим в тишине? – обратилась к кобылке. Та будто бы поняла просьбу. Умные животные, чтобы о них не говорил простой народ.       Вскоре объявился и любитель лошадей со второй порцией овса. Оказывается, заботливый Жан даже после пьянки нашел в себе силы, дабы накормить животинку. – Неужто сам поднялся? – я недоверчиво сузила глаза. – Эм, нет, – Жан отсыпал еще немного корма Рине, – Капитан окатил ледяной водой из ведра. Тут хочешь-не хочешь в себя придешь. – Прямо взял и окатил? – переспросила я. – В его стиле больше сапогом по почкам.       Именно так он поднимал заснувшего когда-то на посту Оруо. – Даже не знаю, какой вариант я предпочел, если бы довелось выбирать.       Перед глазами встали картинки сегодняшнего пробуждения. Леви щекотал кончик моего носа моими же волосами. Губы сами собой растянулись в глупой улыбке. – А ты где вчера была? – спросил Жан, продолжая раскладывать корм. – Да то тут, то там, – пожала плечами, – Ничего особенного.       Внутренний голос ехидно подметил: «Ну не скажи, дорогуша!» – Кстати, сначала понять не мог, что с тобой сегодня не так, – Жан обернулся, – А теперь дошло, наконец. Туго с утра соображаю. Ты волосы в хвост не собрала. – Так церемония же торжественная впереди.       «Врешь и не краснеешь!» – А-а-а, понятно. Блин, – парень резко вскинулся, – А у меня форма не сильно помята? А то я как-то не обратил внимание. – Все в рамках дозволенного. – Вот и славно. Не то чтобы я сильно заботился о внешнем виде после всего случившегося, но все же… Не хотелось бы показаться неряхой. – А мне не хотелось бы, чтобы мой отряд опоздал на церемонию, – за моей спиной раздался спокойный голос капитана Леви, – Кирштейн поторапливайся. Должен был уже давно управиться с делами. Чего копаешься?       Стоит отдать должное моей выдержке. Не заметила появления Аккермана, но не дернулась от звука его голоса. И прокол, и достижение за короткое мгновение. – Еще пару минут, капитан, – засуетился Жан, отсыпая сверх нормы овса пегой кобыле в дальнем стойле.       Я же решила направиться к остальным членам отряда, чтобы не ощущать давящий взгляд в спину. Когда же проходила мимо капитана Леви, будто бы показалось, что он скосил взгляд на мою шею. Проверял, что не видно ничего лишнего? Услышал часть разговора с Жаном? Или же первым делом подметил непривычно распущенные волосы подчиненной? Да какая, к черту, разница! Ты солдат-разведчик, а не девчонка, которая верит в сказки!