Не курица, а котенок

Антон стоит на весах, видит цифру пятьдесят три и чувствует… Ничего? Да, именно ничего. А где переживания насчет того, что он потолстел на целых три килограмма, находясь в доме Арсения три дня? Где слезы? Крики? Истерики? Исполосанные руки? Где все то, с чем он живет последние два года? Что с ним происходит? " Чувак, да на тебя эта влюбленность так действует. " " Какая влюбленность, вы о чем вообще? " " Не тупи. Ты влюблен в Арсения Сергеевича. В Арса. " " Я же говорил, что ничего еще не доказано, не несите чушь. " " Не доказано? А то, что ты стал питаться и не пытаться все это вырвать из себя, потому-что боишься увидеть разочарование в его глазах? А то, что ты смотришь на него как девочка, которая влюбилась в парня из параллели и слюни на него пускаешь, пока того дома нет? " " Ну, вообще, с Алексеем также было, так что, в какой-то степени... " " Так, замолчали все! Я просто меняюсь, Арсений тут не причем, ясно? " " Ну-ну, может ты и умеешь врать окружающим, но нас то не обманешь. " " Я сейчас, блять! " Стук в дверь. — Антош, ты там скоро? Антон слез с весов и пошел к двери. — Я все, что-то случилось? — Антон вышел за дверь и увидел стоящего Арсения и смотрящего на него с улыбкой. — А что произошло, что у вас такое хорошее настроение? — У парня приподнялись уголки губ. " Ох, Тош, вот если бы ты только знал… " — У тебя сметана на носу. — Чего? Какая сметана? — Парень начал вытирать рукавом нос и увидел, как смеется Арсений. — Эй! Обманывать не хорошо! — А я и не обманываю. Все коты едят сметану, вот у тебя она на носу и осталась. Скажи спасибо, что сообщил об этом. — Мужчина снова улыбнулся, услышав то " спасибо " с долей сарказма. — Хочешь фильм посмотреть? — А вам разве не надо тетрадки учеников проверять? — Я их уже проверил. Ну, так что? — С удовольствием. — Ну, тогда пойдем выбирать. — Мужчина пошел в направлении к своей спальне и придя уселся на кровать поудобнее приглашая Антона сделать тоже самое. Антон сел на кровать, и уставил взгляд на Арсения, который выбирал фильм. " Глаза такие красивые… Голубые, как самое чистое небо летним днем. Почему я только сейчас понял то, насколько он… Чудесен? Да, это слово ему идеально подходит. " — Смотрел " Хроники нарнии "? — Мужчина повернулся к Антону и увидел, что тот смотрит на него не моргая. — Антон? — Арсений помахал ладонью перед его лицом. — А? Да, что? — Антон вылез из своих мыслей и посмотрел на сидящего напротив. " Что спрашивали?! " " Ребят! Код красный! Что, блять, спрашивали?! " " Антон, заебал орать! " — Знали, что Оскар Уайльд был геем? " Блять, Шастун, это все, что ты смог из себя выдавить? " " Браво! Мы хотим продолжения этого цирка! " " Ну я же не слышал, что он у меня спрашивал! Я что, виноват, блять, что он такой весь невъебенный сидит тут и всем видом показывает, какой ахуеннй?! " Арсений еще с десять секунд смотрел на Антона, а потом засмеялся, сначала тихо, а потом в голос. " Че он смеется то… " — Ты всегда такой? — Уже прекратив так звонко смеяться и дарить Шастуну бабочки в животе, спросил Арсений. " Всегда такой дурачок или что вы в виду имели? " — Ладно, не отвечай, это был риторический вопрос. — Увидев растерянность на лице подростка, сообщил Арсений. — А про Уайльда я знал, кстати. — Я знаю: … — Начал Антон, уставившись в стену. — В эпоху греков ты был Гиацинтом… — И замолчал. — Которого так любил Аполлон… — Разрезал тишину преподаватель, заканчивая предложение. — Ну, так что там с фильмом? — " Очнувшись ", спросил Арсений. — А что с фильмом? — Переспросил подросток, не понимая, чего от того хотят. — Ты смотрел " Хроники нарнии "? — А.. Нет, не смотрел. — Отлично, будем исправлять. Это чудесный фильм. — Усмехнулся мужчина и сел на кровать поудобнее, приглашая за собой и Антона повторить тоже самое. " Как и ты сам… Как и ты сам, м-нда… " Арсений смотрел фильм и изредка комментировал разные моменты, объясняя ту или иную фразу, и просто смеясь. Так открыто, звонко. Красиво. " Разве можно смеяться красиво? Не знаю, но Арсений явно это умеет. " " Я готов слушать его часами, днями, лишь бы его голос говорил, тем самым вызывая приятные мурашки по всему телу. " Где-то в конце фильма, Антона начало тянуть в сон и он уснул, угадайте, где? Правильно! На плече у своего учителя литературы, классно, да? Арсений почувствовал, как на его плечо легло что-то. Повернув голову, он увидел Антона, мирно сопящего тому в шею. Арсений еще с минуты смотрел на парня, а позже выключил компьютер, настольную лампу и попытался последовать примеру парня и уснуть, но сон, как назло, не шел. Арсений повернулся левым боком к парню и, подняв руку, начал гладить его русую макушку. Разные мысли лезли в голову, но их не было слышно. Они были, но Арсений не слушал их, а просто любовался спящим подростком, который заворочавшись, закинул на него руку и обнял мужчину за талию. Арсений улыбнулся и, легко коснувшись губами щеки парня, повернулся спиной к тому и мирно уснул. *** Проснулся Арсений от того, что услышал звуки. Он разлепил глаза и услышал, что кто-то стучит в дверь. Очень настойчиво стучит. Он повернул голову в сторону Антона, и увидел, что тот плачет, закрывая лицо ладонями, а ноги поджав под себя. Арсений было потянулся к Антону, чтоб успокоить того, но услышал голос за дверью квартиры: — Лю-ю-да-а! Открыва-а-ай! — Голос был шершавый, грубый и в нем не было никаких красок, как в бархатном, приятном голосе Арсения Сергеевича. — Антон, посиди здесь, я сейчас вернусь. — Арсений собирался встать с кровати и пойти глянуть, кто там такой неугомонный за дверью, но парень потянул того за рукав и посмотрел глазами, полными слез. — Не ходите туда, не надо… — Парень задыхался от собственных горьких и соленых слез, которые капали с щек. Мужчина присел на кровать и приблизился к Антону, начиная стирать капли с его глаз. — Антош, не переживай, все будет хорошо. — Арсений встал с кровати и направился к двери, ведущей в подъезд. Открыв дверь, он увидел на пороге не совсем надежно стоящего пьяницу. — Ты кто тако-о-ой?! Где моя Люда?! — Мужчина было потянулся схватить Арсения за шиворот, но тот вовремя оттолкнул его, и произнес: — Я не знаю никакой Люды, но тебе лучше не лезть сюда, а иначе я легко могу набрать номер тех, кто быстро тебя упакует. — Учитель увидел, как стоящий перед ним посмотрел на того с вопросом в глазах, но преподавателя это не волновало, и он, закрыв дверь, пошел к Антону. Он зашел в комнату и увидел, как парень повернулся к нему и, встав с пола, быстро подбежал к нему, и обнял крепко-крепко. Арсений опешил, но приобнял парня в ответ, слушая, как тот плачет и трясется. " Господи, да что ж он видел такое в жизни, раз так трясется и боится всего… " — Я… Я так боялся, что вы не вернетесь, мне так страшно… — Парень все крепче сжимал Арсения за шею, что казалось, куда еще сильнее? — Антош, ну ты чего? Не бойся, все хорошо, это был какой-то алкаш, который перепутал квартиры, не плачь, ну. — Мужчина взял подростка за плечи, отстранил от себя, утер его покрасневшие глаза от слез и снова прижал к себе. — Я не дам тебя в обиду. Антон улыбнулся тому в шею и глаза снова заблестели. " Боже, я так давно не пугался, это было так страшно… Думал, все, уйдет, и привет, распишитесь, его там зарежут, задушат, убьют, еще чего хуже, застрелят! С последним я переборщил, конечно, но это не отменяет того факта, что с ним могли сделать что-то ужасное! " — Сейчас пол третьего, пойдем спать. — Мужчина отпустил парня и, подойдя к кровати, улегся. — Антош, ну чего ты стоишь, иди сюда. — Увидев, что подросток стоит на том же месте, поспешил позвать его Арсений. Антон подошел к кровати и последовал примеру Арсения. Он лег на свою часть кровати, спиной к Учителю. — Хочешь, чтоб я тебя обнял? — Подал голос Арсений, понимая, что нужно поддержать парня, да и что тут врать, он хотел это сделать, из простого желания быть ближе к этому человеку. — Да, пожалуйста. — Антон уставил свой взгляд в стену и вовсе перестал дышать, когда теплая рука Арсения легла на его талию и притянула того поближе к себе. Дыхание и сердцебиение понемногу успокаивалось, а через пол часа и вовсе утихомирилось и стали равномерными. — Спасибо. — Антон чувствовал, что учитель еще не спал, а просто лежал, как и он сам, впрочем, поэтому решил сказать то, что должен. Обязан. Он ведь так много сделал для него, сам этого, наверное, не понимая. — За что? — Подал голос Арсений, который все это время смотрел на макушку Антона и думал о нем же. — За то, что вы есть. — Ответил Антон и, когда ответа не последовало, погрузился в сон. Арсений слышал, как парень сказал это, но ничего не мог сказать, ведь все, что лезло в голову, это было: " Я тоже тобой дорожу; Будь со мной всегда; Давай быть вместе?; Можно я тебя поцелую?; Я могу тебя поцеловать?; Я тебе нравлюсь?; Ты мне нравишься; Ты безумно красивый; Я хочу видеть твою улыбку всегда; Ты чудесен; Я тебя… Люблю. " Арсений понимал, что быть со своим учеником — не правильно. Это не то, что нужно этому ребенку. Ему нужна поддержка и забота, что учитель и пытается дать подростку, не навязывая своих любовных чувств. Врать он не собирается, иногда, когда Антон просто сидит на кухне с ним, или читает книгу, или лежит на диване, или просто стоит, так и хочется подойти, обнять и поцеловать, но нельзя. Нельзя. Нельзя. Нельзя. Нельзя. Или можно? Нет, нельзя! Арсений заснул. *** Антон проснулся и по руке, которая также лежала на его талии, понял, что учитель все еще спит. Он аккуратно встал и пошел в гостиную, прикрыв за собой дверь. 07:28. Он оделся, взял свой рюкзак и пошел на кухню. На кухне, взяв карандаш и листочек бумаги, он написал записку Арсению Сергеевичу, чтобы тот не волновался за него. " Волноваться за тебя? Еще чего удумал? Интересный какой, столько времени прожил и должен бы и понять, что ты никому не сдался, а ты не теряешь надежды. Смешной. У-у-у, я видел цифру на весах, страшное зрелище, правда? М-да, братец, низко же ты пал. А ты чего молчаливый такой? Правда голоса лишила, или че? Эй! Я тут с тобой, вообще-то, разговариваю? А… Мы в обиженку играем? Ладно, пусть будет по твоему. Но знай, что ты никому не сдался. Ни отцу, ни матери, ни этому своему Арсению Сергеевичу, чао! " Антон отложил карандаш и, встав со стула, вышел в прихожую. Он осмотрел квартиру Арсения и вышел, тихо прикрыв двери. Он шастал по кварталам Петербурга часа два, а потом все же решил пойти домой, ведь ему было больше некуда. Он направился в сторону дома. *** Арсений проснулся от того, что солнце начало легко светить в глаза. Он подвинул руку и понял, что в кровати лежит один. Он встал и обошел всю квартиру, но Антона так нигде и не нашел. Учитель было начал паниковать, что он с собой что-то сделал, пропал, его убили, украли или еще чего хуже, пока в спешке зайдя на кухню он нашел записку на столе. " Доброе утро, Арсений Сергеевич! Спасибо вам за все. И за то, что приютили, и за то, что помогли, правда! Мне у вас было очень хорошо, но как хорошо не было, я возвращаюсь домой, ведь заслуженные свободные дни, а я вам перед глазами маячить буду. Я приду в понедельник в школу, не волнуйтесь. Хороших выходных, Арсений Сергеевич! " " Если бы ты знал, как я хочу, чтобы ты каждый день был в моем поле зрения, если бы ты знал, Антон… " Учитель встал и пошел к чайнику. Заварив себе утренний кофе, он сел за стол и начал смотреть в одну точку, пока из раздумий его не вытянул звонок в дверь. Арсений с надеждой кинулся к двери, а открыв, улыбка с лица спала и он пошел обратно на кухню. — Ну ты, Арсюх, конечно, самый гостеприимный из всех, которых я знаю. — Пройдя на кухню, сказал он. — Привет, Паш. — Сказал Арсений поднося чашку с кофе к лицу и морщась от его остывшего вкуса. Он встал и подошел к плите. — Кофе будешь? У меня где-то конфеты должны были быть. — Все буду. — Сказал друг, а когда на столе стояли две чашки горячего напитка и вазочка конфет, добавил: — Меня не было неделю, что случилось? — Паш, я, кажется, влюбился. — Посмотрев на Пашу сказал учитель. — О, ну понятно. А чего мина такая кислая? Любовь, вроде как, окрыляет, не? — Он сделал глоток кофе. — Она дала мне крылья, но высоко взлетел, а то и падать больно. — Подытожил преподаватель и взял в руки записку от Антона, перечитывая строчки. Павел, заметив в руках друга бумажку, выхватил из руки и пробежался глазами по тексту. — Да, дружок, тут ты, конечно, у нас постарался… — Он уставился на друга и, подумав, добавил. — Ладно, выкладывай все, что самому известно. Павел всегда знал, что, чтобы помочь другу, надо его сперва разговорить. Вот и сейчас, поджав Арсения, он выслушивал всю историю. О том, как он увидел его на улице, как домой пригласил, как оказалось, что он его ученик, потом, как увидел на улице, как домой принес, лечил, и о том, как он ушел сегодня утром. — Ну, велика беда, он же никуда не уехал, так? Так. Вы увидитесь в понедельник, сам написал же. Арсюх, ты бы поменьше себя накручивал, а? Казалось, что 32 не мне, а тебе. Так, иди собирай шмотки, только не много, а то у меня машина, а не грузовик. — Павел подтолкнул друга, и, когда тот ушел, глотнул напитка из чашки. Арсений дружил с Пашей еще со студенческих времен. И за все время привык к тому, что тот запросто может предложить что-то безумное. Вот и сейчас, Арсений не знает, куда они поедут, или пойдут, чего ждать, но он просто собирал вещи, ведь друг так сказал, а сопротивляться его идеям, это тоже самое, что попытаться объяснить бабулям у подъезда, что не обязательно обсуждать всех и вся, сидя на этих скамейках. Он собрал вещи, и, закрыв рюкзак, пошел на кухню, где Павел хомячил конфеты. — Ну, и куда мы на этот раз поедем? — спросил Арсений, прислонившись плечом к косяку двери, смотря на то, как Павел берет несколько конфет, и засовывает их в карманы. Друг встал, прошел в прихожую, и с гордым видом сказал: — В аквапарк. *** Антон почти подошел к своему дому, когда мерзкие капельки дождя, превратились в полноценный ливень. Он быстро забежал в подъезд и начал подниматься на четвёртый этаж. Сегодня отца дома не должно быть, ночная. Однако у жизни другие планы. Зайдя в квартиру, Антон услышал, что кто-то что-то делает на кухне. Сняв куртку и кроссовки как можно тише, он осторожно прошел мимо кухни, но не успел он открыть дверь в свою комнату, как его взяли за шиворот его толстовки и оттолкнули настолько сильно назад, что он не удержал равновесие, и упал, головой ударяясь об дверь ванной, которая была напротив его комнаты. Он схватился за голову и посмотрел помутневшим взглядом на отца, который стоял перед ним с ножом и что-то орал, но он его не слышал, из-за звона в ушах. Отец подошел ближе, Антон по инерции закрыл голову руками, а потом руку обожгло болью. Он почувствовал, как что-то теплое сочиться из того места. За первым ударом последовал второй, а потом и третий. Бог знает, что случилось потом. Антон не знал, потому-что отключился и увидел ту самую знакомую темноту и спокойствие. *** Все выходные Арсений и его друг провели плавая и просто расслабляясь. Учитель был рад выбраться куда-то, но мысли об ученике не покидали его. Более того, он начал жалеть, что не попросил у того номер, чтобы сейчас так не изводить себя и просто написать или позвонить, узнать, все ли хорошо. Но такой возможности не было. Они с Павлом ехали в машине по направлению к дому Арсения. Преподаватель был погружен в свои мысли и не слушал, что говорит друг. Слишком уж он нервничал за Антона. Было некое предчувствие, что случилось что-то. — Ну и они потом… — Павел прервал свой монолог и повернулся к другу, который смотрел в одну точку и, походу, мыслями был вообще не здесь. — Арс? — Павел отвернулся к рулю и стал следить за дорогой. — Я гей. — Через пару минут произнес он и, боковым зрением, увидел, как Арсений повернулся к нему с вопросом в глазах. — Арс, мне тебя теперь так придется призывать слушать меня или просто обращать внимание? — А прости, я думал об Антоне, мне кажется, что что-то случилось нехорошее… — Арсений Сергеевич, не изводите себя, все у него хорошо, а вы тут переживаете, увидитесь завтра со своим возлюбленным, долго скучать не придется. Мужчины рассмеялись. Арсений был признателен другу за то, что тот вот такой. Он всегда знал, что ему надо. Всегда помогал, не делом, так советом. И всегда поддерживал, что-бы не случалось. *** Антон проснулся и почувствовал резкую боль во всем теле. А позже пришла и головная боль, и сухость во рту. Он осмотрелся вокруг и прислушался. Отца не было, это было понятно по отсутствию храпа из его спальни. Антон попытался встать и это у него вышло далеко не с первой попытки. Встав, он пошатнулся и побрел к ванной медленным шагом, чтобы звездой не разложиться на полу сразу же. Дойдя до ванны, он включил свет и, посмотрев в зеркало, аж дернулся: рассеченная бровь, разбитая губа, окровавленная толстовка, а на правой руке красовались три пореза с застывшей крови на них. Он шипя снял толстовку, с трудом отодрав от ран ткань. Включив воду, он начал смывать то, что смывалось с лица и рук. Было больно. Очень больно. С горем пополам, промыв все водой, он полез на поиски перекиси, которой, конечно же, не было. Он притащил из кухни остатки водки и налил ее на салфетку. " Нет, а что мне еще делать? Как-то это продезинфицировать то надо. " . Он взял в рот ту же толстовку, закусывая посильнее зубами и поднес салфетку к ранам, начиная водить по ним. Парень чуть ли не завыл от боли, но кусок ткани во рту остановил звук. Просидев так минут двадцать, он нашел бинт и перевязал руку им, чтобы не занести заразу, а толстовку выкинул в мусорное ведро. Все равно толку никакого больше не получишь. Он поплелся на кухню и посмотрел на часы, которые висели над холодильником. 06:58. На улице было еще темно. Парень отыскал свой телефон и посмотрел на дату. Сегодня понедельник. " Стоп, понедельник? Это значит, что я почти двое суток так пролежал?.. Ахуеть. " Антон побрел в свою комнату собирать портфель, ведь знал, что сегодня понедельник, и не хочет, чтобы учитель литературы переживал за него. Тем более, он ему обещал, что придет сегодня. Конечно, не факт, да и скорее ему вообще все равно на него, но тех, на кого людям все равно, им не предлагают по ночам обнимать и не лезут целоваться. Или лезут? *** Арсений стоял у себя в кабинете и готовился к первому уроку. Из головы не выходил Антон и мысль о том, что с ним что-то случилось. Это не факт, но отрицать тоже нельзя. В класс постучали и начали заходить ученики. Арсений начал урок. *** Антон медленно шел по коридору к кабинету литературы. Казалось, вот сейчас будет его любимый предмет, у любимого учителя, но неприятный осадок все же был. И Антон даже не мог сказать от чего. Он надел черные джинсы и в безразмерную толстовку, чтобы скрыть давние шрамы на руках от порезов, бинт и свою худобу, как он всегда и делал. Он сел на подоконник и гипнотизировал взглядом дождь за окном, как послышался звонок на урок и все одноклассники начали заходить в кабинет. Антон зашел последним и, даже не поворачивая головы в сторону учителя, который смотрел на того, прошелся на последнюю парту. Он уставил взгляд на свои руки и взгляд немного поплыл, но он не предал этому значения. Весь класс утих, когда Арсения начал говорить: — Сейчас сделаем перекличку. По старой схеме — я говорю фамилию и имя, а вы отзываетесь, поднимая руки. Хорошо? — По классу раздались звуки согласия. Когда очередь дошла до Антона, то тот только сказал, что здесь, поднимая руку, даже не посмотрев на учителя. Арсений вздохнул и закончил с перекличкой, переходя к тому, что собирался сказать сегодня ученикам — Ребят, сейчас начало месяца и я не знаю, как у вас преподавала прежняя учительница, но я задаю одно произведение, вы читаете, на это у вас месяц, и потом по этой книге будет контрольная. — В классе послышались мычания отчаяния. — Ну-ну, произведение не сложное, это портрет Дориана Грея от Оскара Уайльда. Так, а сейчас я попрошу. — Учитель обвел взглядом класс и уставился на Антона, который крутил свои кольца и не смотрел на учителя. — Антона. — Парень поднял голову и Арсений на секунду потерял дар речи. " Что у него с лицом? Что успело случиться за выходные? Что с ним? Так и знал, что что-то случилось…» — Антон, выйди и напиши свою любимую цитату. Любую. — Учитель улыбнулся. Антон медленно встал со стула и было пошел вперед класса, как в глазах начало темнеть и он взялся рукой за голову. — Антон? Антон, тебе плохо? — Арсений напрягся. — Я… — Антон повалился на землю и увидел уже такую знакомую темноту и то же спокойствие.