***
До тира они домчали по пустому шоссе за 10 минут. Здесь было ещё холоднее и противнее после тяжёлой рабочей ночи. Последние три слова хорошо подходили Власовой в данном одеянии и образе из коротенького золотого платья, босоножек, боевого макияжа и распущенных пышных кудрей. Больше чем гремящие огнестрельным служебным оружием сумки в руках Данилова на заднем фоне в кладовой помещения. — Не думала, что буду вывозить сумками ПМы в 4 часа утра в одном платье после ночного клуба, ну да ладно, — девушка пожала плечами и забрала одну сумку у напарника. — новые ощущения, — пыталась шутить, чтобы оба не уснули на ходу. Напарники загрузили необходимое в багажник, закрыли сам тир и отправились в родную ФЭС. Стало гораздо светлее и сон быстро улетучился. Степа решил ехать относительно пустыми улицами, сократить маршрут. Поэтому Рита оживилась и теперь внимательно смотрела в окно. — Ты чего? — девушка несколько удивлённо обернулась, когда напарник ускорился. — пропустил знак ограничения, 30 км/ч. А на спидометре было уже за 60. Не то, чтобы Власова волновалась или придиралась к нему. Сама ехала не пристегнутая. — Ты видела, насколько он зарос? — но Данилов не пропустил знак, а намеренно нарушил. — Свету не раз штрафовали, а она говорила, чтобы кусты убрали. Издевательство. Продолжать эту тему Рита не стала. Значит, его сестра живёт где-то поблизости. Или работает… — А в 4 утра здесь все равно никого нет, — Стёпа свернул на главную магистраль, через пару кварталов — здание ФЭС. Но тут на углу одной из улиц на дороге совершенно неожиданно возникла машина ДПС и двое мужчин в узнаваемой форме с жезлами. Один из них махнул им, попросив остановиться. — О, черт, — Рита взялась за голову и устало закрыла глаза. — «Доброе утро»… — тоже прочертыхался Стёпа, сворачивая на обочину. Хоть они в данный момент ничего и не нарушали по скорости, что-то от них явно понадобилось двум сотрудникам дорожной службы. Самое время. Не успел Степа достать права, как неприятный тип в зелёной жилетке уже с деловитым видом постучал им по стеклу краем жезла. Рита отвернулась, опирая голову на руку и случайно уловила запах. Что ж, и самым разным алкоголем, и табаком, и порохом, и ещё всякими веществами от них пасло знатно для человека, умеющего принюхиваться… Девушка опустила глаза на свои голые до неприличия ноги и разбросанные по заднему сидению и полу ремни с кобурой и наручниками в стиле БДСМ. И ещё более шумно выдохнула, представляя какие у них сейчас будут проблемы. Окно опустилось и начался типичный диалог. — Сержант Волков Михаил Борисович, ваши документики? — забубнил обиженный жизнью ДПСник. Степа протянул права. — Какие-то проблемы, коллега? — ляпнул он это обращение машинально, ведь совершенно не подумал, что удостоверения у них обоих не с собой. Но сержант уткнулся в документ, упустив его слова. Второй обошел машину и уставился через стекло на Риту. На дешёвую накокаиненную проститутку она, конечно, не выглядела. Но на дорогую — тянула. Этот осуждающий подозрительный взгляд ее дико смущал и раздражал. А уставшую Власову лучше вдвойне не злить. — Нарушаем, — это пафосное словечко из уст гаишника после работы в 4 утра слышать ещё более мерзко. Но у Данилова относительно железные нервы, особенно когда рядом Рита. Они прямо компенсировали друг друга. — Да вроде нет, — как можно более адекватно, спокойно и мирно отвечал оперативник с девушкой без документов на соседнем сидении, пистолетом без двух патронов на заднем и двумя сумками оружия в багажнике. — Значок ограничения видели пару сотен метров назад? Почему скорость не снизили? — не отлипал от них сержант, уже прикидывая сумму, которую назовет им в качестве штрафа. — Да он кустами порос, а строительных работ там давно уже не ведётся, — все так же был спокоен Данилов. — Но значок то есть, — ДПСник нагнулся и заглянул в салон, ожидая, пока девушка соизволит посмотреть в его сторону. — и подруга ваша — что? не пристегнута, — постучал жезлом по ремню на груди водителя. Это уже вызвало у Данилова тяжёлый вздох раздражения. Если бы Власова пристегнулась — ремень бы поднял ее платье так, что Стёпа бы не смог адекватно смотреть на дорогу. И она это сама понимала. Рита натянула колючую улыбочку и как всегда съязвила. — Полторашка и расходимся? — она готова была заплатить сама, чтобы их в конце-концов пропустили. Или этот день не закончится никогда. Сержант противно поджал губы, причмокнув, и разогнулся. Данилов потянулся в карман за кошельком, решив, что товарищ офицер сейчас для приличия поломается и в итоге согласился на уступку за их щедрость. Но интонация и язвительность девушки, принятая им за игривое настроение под чем-то, напрягла господина Волкова. Теперь так просто они не уйдут. — В карманчик лезть не нужно, — снова коснулся Данилова жезлом ДПСник. И совершил им пируэт в воздухе, попросив обоих выйти из машины. — открываем багажничек и все двери. Оба опера были настолько уставшими, что не успевали на пару сообразить, как им объяснить всю эту ситуацию, как дать понять и заверить, что они сотрудники вышестоящей службы. Поэтому сдались и вышли на улицу. Живописный будет обыск представителей федеральной службы под окнами жилого дома за пару километров от начальства. Не успела выйти сама Рита, как второй офицер таки заметил на заднем сидении подозрительный предмет, похожий на ствол. И эффектный рост Власовой в купе с этим его, видимо, напугал. — Борисыч, у них пушка, — придержав фуражку выпучил глаза тот, тыкая жезлом на заднее сидение. Степа и Рита переглянулись с изнеможденным видом и чуть было не ляпнули «И что?» — Руки! — Волков настороженно приказал Данилову повернуться спиной. — На машину руки! — а второй уже повысил голос на Власову. И, что уже всерьез напугало девушку — схватился за табельное. Ещё не понимая, что на сидении валяется такое же. — Да тихо, тихо, — не показывая внезапной паники шатенка подняла обе руки, согнув в локтях и, повернувшись к уже поставленному в позу обыска напарнику, так же опустила ладони на капот «родной» машины. «Отлично» у них утро начинается… Пока один держал их под пристальным вниманием, второй сержант проводил осмотр салона. «Нижнее» в каком-то смысле «белье» Власовой, снятое с ляшек час назад, теперь было разложено на автомобиле и рассматривалось офицером. Тот в своей практике вряд ли такое использовал и знал, что помимо взрослых «игрушек» существуют специальные приспособления для скрытого ношения оружия, в частности, женщинами. — Все хорошо. Разберемся, — Данилов очень мило и заботливо пытался легко успокоить и подбодрить напарницу, словно свою маленькую напуганную дочь, у которой взрослые отобрали куклу. — Что-то плохо верится, — отвела глаза Власова. Пистолет тоже изъяли, предъявив им и потребовав объяснений. Как оказалось — потехи ради, даже не потрудились над протоколом. — Послушайте, мы вам ещё раз говорим, что являемся сотрудниками федеральной экспертной службы, возвращаемся с оперативного задания под прикрытием, наши документы остались на работе для конспирации, — терпение Данилова было не бесконечным. — Эксперты по оружию? — сержант поднес к лицу Власовой ПМ, держа одним мизинцем, будто из этого пистолета убили самого влиятельного человека в стране. — Можем продемонстрировать наглядное использование, мы только из тира, — а язвительный тон девушки и необдуманные фразы продолжали доставлять им новые проблемы. — Багажник откройте, — сержант кивнул Степе, пока его напарник неаккуратно отодвинул от машины оперативницу, словно она уже задержанная. Разумеется, сюрприз в виде двух сумок с огнестрельным оружием почти что всего арсенала ФЭС обрадовал гаишников куда больше коротенького платья девушки. — Ну это уже тянет на срок, — Волков переглянулся с другим офицером. — и на звёздочку, ать, — и с усмешкой хлопнул себя по плечу. — Обшарить их надо, а то мало ли, — тон «коллег» быстро сошел на какой-то нахальный и с операми перестали разговаривать вовсе. Степа видел, как она испугалась. Испугалась ее внутренняя женщина, ее беззащитность, слабость, уязвимость и честь. Буквально почувствовал, как затрепетала вся ее кожа, вся ее обнаженная часть в этом наряде. Далеко не для адекватного обыска. — Послушайте, давайте как-то без досмотра, можете позвонить нашему начальству, — начал спешно отговаривать их и защищать честь девушки Данилов, но две толстые ладони офицера уже принялись сурово щупать его пиджак и карманы в поисках ещё чего-то запрещённого. Чем от них на вид и слух действительно веяло, как ни крути. — В наручники захотел? Или это сопротивление сотруднику полиции при исполнении?! — как только сержант применил хотя бы какую-то малейшую физическую силу к Степе, Рита моментально рванулась с места ещё без какой-либо цели — бежать или заступаться — ее запястья перехватили лапы офицера сзади. И так же рывком были скованы за спиной, а сама девушка — грубым резким движением уложена корпусом на капот, ноги раскинуты по ширине толчком ботинка, а поперек лопаток легла тяжёлая мужская лапа. — Стоять! Вы задержаны за незаконное хранение и транспортировку оружия в крупном размере. Такого отношения к себе Власова настолько не ожидала, что просто не успела среагировать. И даже впала в ступор в следующие несколько секунд. Ринувшийся сию же секунду на ее защиту Данилов аналогично был скручен под прямым углом. И уже в наручниках обоих закинули на заднее сидение машины с мигалками. Под звуки сирены Волков повез их в ближайшее отделение, а его напарник остался оформлять машину Степы и все содержимое. — Да, здорово попали, не поспоришь, — конечно, Данилов верил, что ничего страшнее и неприятнее этого им уже точно не грозит, и Рогозина уже подписала смертный приговор всем ближайшим гаишникам в радиусе километра, поэтому, чтобы подбодрить напарницу, решил не терять спокойствия и некой саркастичности. Рита уже была рада, что ее хотя бы перестали трогать и везли к более адекватным людям. Но до сих пор отходила от шока и недоумения всего этого абсурда. — Да, — скривилась немного шатенка, пытаясь расправить плечи. — тебе хотя бы руки не заломали. Данилов действительно сидел в наручниках спереди, а Власовой было жутко неудобно в любой позе в этой тесной машине с руками за спиной. — Можешь опереться на меня, — несмотря на дурацкую ситуацию уставшие как черти опера смирились, ведь бунтовать и устраивать разборки не было смысла. Поэтому Степа снова позаботился о подруге, как настоящий мужчина, подставив свое плечо и грудь для спины девушки, чтобы она смогла опереться и отдохнуть. — Не вздумайте выбраться, криминальная парочка, — противно заговорил сержант, заметивший их «перемещения» и странные ерзанья в наручниках в зеркало заднего вида. — Бонни и Клайд, — и всю дорогу он тешил себя, демонстрируя «блестящее» чувство юмора и эрудицию, придумывая разные сравнения и прозвища операм, «принятым» по ошибке. На свой же страх и риск.***
— Послушайте, мы ещё раз повторяем вам, мы из Федеральной Экспертной Службы, можете позвонить нашему начальству, Рогозиной Галине Николаевне, — оправдывать свое честное имя в 5 часов утра, держась за холодные перила обезъянника в дежурной части Данилову ещё не приходилось. Это несравнимо даже с ощущениями в психушке, когда его вытаскивали нелегально. Но никто из сотрудников полиции не реагировал на попытки образумить всех присутствующих. Рита уже смирилась и тихо встала у самой двери «клетки», обхватив голые плечи и оперевшись на прутья головой. Засыпала на ходу без сил. Со стороны это, конечно, выглядело настолько настораживающе и страшно, что по коже бежали мурашки. Сзади со скамеек на нее уже с голодом и завистью смотрели пара затерявшихся ночных бабочек. Оценивали «новенькую» конкурентку и ее хахаля, который, видимо, перекурил… — Сейчас начальник отдела приедет и будем разбираться. «Федеральная экспертная служба», — насмехался Волков на пару с дежурным. Данилов устало развернулся, ища глазами поддержки напарницы, и тяжело выдохнул. Приехали. Выспались. Ему было ее невероятно жаль, нежели себя. — Может, хотя бы переведёте нас в кабинет, на допрос или освидетельствование из этой холодной клетки? Хотя бы девушку. Имейте честь, — тише и по-человечески вежливо обратился опер к своему «коллеге», который упорно отрицал их «соседство» по званиям. — Если холодно — попроси вон тех подружек. Согреют вас обоих, — нагрубил мужчина в полицейской форме из дежурной будки, наблюдая за новыми задержанными как в цирке. — Козел, — опер отвернулся, не сдержав вырвавшееся слово, наиболее подходящее внешности и характеру Волкова. Не говорящая фамилия, ей богу… — Это что, оскорбление сотрудника полиции при исполнении? — повысил нахальный голос тот. — ты у меня сейчас здесь задержишься на 15 суток. Уже без своей длинноногой подружки! Под общий нахальный хохот сотрудников Данилов снова с возмущенным, но обессиленным отчаянным видом обернулся на Риту. И, сняв пиджак, предложил накинуть его ей на плечи. Власова без какого-либо настроения и эмоций тяжёлым шагом подошла к напарнику, принимая заботу и игнорируя косые взгляды и приглашающие посвистывания проституток. — Мы выберемся, — упорно подбадривал девушку оперативник, обнимая сзади вместе с пиджаком. — и не из такого выбирались. Две бедолаги. — Отдохни, — оба присели на супер узкую деревянную скамью с потрескавшейся краской и прислонились к холодной бетонной голубой стене.***
Солнечные лучи и шум дороги с окон разбудили задремавшего поверхностно в своих мыслях Данилова. Как у них получилось уснуть за эти ужасные и бесконечные два часа здесь — не известно. Мужчина чуть пошевелился, возвращаясь в суровую реальность, и вспомнил, что в его руках спит напарница. С ногами в каблуках на скамейке, укутанная в пиджак, уронившая голову ему на плечо. Хорошо, что она уснула. Хотя бы на какое-то время. И не видит всех взглядов, не слышит перешептываний сотрудников и коротких грубых переговоров по телефону. Насколько Данилов понял — в отделении начались-таки разборки. Все полицейские вышли в коридор и засуетились, от них как-то все резко отстали. Двери хлопали, телефоны трещали, эхом раздавались тяжёлые шаги по гулким этажам. Они этого жестоко не заслужили. Особенно она, предупредила ведь его, что там знак. Хотя если у товарища Волкова чутье на оружие в багажнике — их бы притормозили по любой другой причине. Да гаишникам она и не нужна. Не хватало, чтобы у начальства были ещё до кучи проблемы и с ними. Только закрыли муторное дело — опять приехали… От очередного строевого шага, разносящегося эхом по голому соседнему коридору и вибрации от хлопка двери Рита открыла глаза. Согрелась на солнце и в руках напарника. Но на душе и внутри было паршивое чувство. Степа почувствовал, что она проснулась и слегка ослабил обхват рук вокруг ее фигуры, если она захочет сесть и сменить положение. — Поспала?.. — тихо в полголоса шепнул ей на ушко Данилов, охрипший от усталости и недосыпа. Рита шумно вздохнула, молча спустила ноги с края скамьи, и опустила голову и плечо на колени Степы, подложив ладонь под щеку. Будто бы в родной теплой постели перевернулась. Безвыходность сводила с ума и не позволяла мыслить и что-либо даже ответить ему. Данилов тоже промолчал, все же успокаивающе погладив ее одной рукой по волосам, а другой — обнял озябшее женское плечо. Несмотря на ситуацию, дикую усталость, оскорбленность и унизительное положение, он наслаждался временем с ней наедине. Ему было необъяснимо тепло от того, что он мог отдать ей свою заботу и нежность. — И имена мне всех ваших вышестоящих, полный список! Алло, Коля?.. Как же прекрасно, радостно и одновременно до ужаса страшно было слышать этот грозный женский голос. Рогозина на полном ходу вырулила из-за угла, что-то злостно набирая в телефоне после разговора с замом. За ней семенили трое — два начальника и сам Волков с фуражкой в руках. — Галина Николаевна, ей богу, так неудобно получилось, ну погорячились, с кем не бывает, — что-то лепетал один с усами, оправдывая подчинённых. Второй, лысый, заливаясь паническим пóтом и тяжело пыхтя, принялся открывать обезьянник звенящими ключами. Рита и Стёпа сорвались с места, как породистые щенки, случайно угнанные на бойню без ведома хозяев. И благодарными глазами вцепились в образ их профессиональной мамы. — С должностью можете попрощаться, будьте уверены, — ругалась на офицера Рогозина, метая молнии. Тот, не отследив ее взгляд, сначала было подумал на себя, чуть ли не перекрестился, но понял, что обращалась строгая полковник к шалопаю Волкову. И тоже устрашающе замахнулся на него кулаком. — На выход, — с подчиненными Галина Николаевна тоже не была особо ласкова при всех. Выходя из камеры, оба напарника почувствовали себя шкодными детьми, которых участковый поймал за руку за разбитое окно соседки. И теперь мама пришла их вытаскивать, чтобы дома задать ремня уже от себя. Пока женщина подписывала какие-то бумаги с начальством отдела, на пути спешащих наконец сбежать отсюда Риты и Степы встал Волков. И натянул нелепую улыбочку на красном вспотевшем лице. — Погорячился, попутал! — пожал он плечами. — такое часто бывает, мы не раз брали своих под прикрытием в гражданке, подумаешь. Мы же не в обиде друг на друга, правда, коллеги? Власова едва сдержалась, чтобы не дать этому нахалу коленом между ног, но Данилов вовремя настойчиво подтолкнул ее вперёд к выходу, чтобы не началась смертельная драка. — «Коллеги»? — мужчина усмехнулся офицеру в лицо. — ха, не-ет. Это что, оскорбление сотрудника федеральной службы при исполнении? — красивая месть той же фразой в лицо тому, кто испортил им отпуск, даже подняла Степе настроение. И в повисшей тишине он быстро догнал напарницу уже на улице.***
Когда вышла Рогозина, оба они насторожились. — Ещё раз отправитесь на задание без документов, — пригрозила им строгая начальница. — Виноваты, — опустил голову Данилов. — А за вывоз оружия без разрешения вам выговор, — от женщины сегодня всем досталось. — живо по домам, отсыпаться. — Так это Николай Петрович поручил, сказал, срочно! — обернулся на уходящую Рогозину опер, отстаивая их с Ритой невиновность хотя бы в этом. — Он у меня тоже ещё получит… — не думала она, что скажет это вслух, но тихое недовольство женщины ребята вроде как не услышали. Галина Николаевна быстро села в машину и была такова. Пара отчитанных ФЭСовцев ещё минуту простояли на крыльце участка, отходя от всего случившегося и высказанного. — Поехали, — наконец, тяжело вздохнула Власова, спускаясь по ступенькам к дороге, придерживая на плечах пиджак напарника. Данилов шагнул за ней, но остановился перед пустым тротуаром. — Черт… Не хватало только перекати-поля на этой вымершей улице. — У меня же машина на штрафстоянке, — осознал вслух мужчина. Эмоции на лице Власовой уже закончились, потому оно не выражало ничего, кроме безразличия и раздражения одновременно. — Можно вызывать такси, — поторопила его Рита, рассматривая убогие дома спального района под звуки просыпающегося города. Степа заглянул в кошелек. И шумно обреченно выдохнул. — У меня хватит только на один конец. А жили они, разумеется, в противоположно разных точках центра Москвы. — Вызывай, — на автомате ответила девушка, не глядя на напарника. Уж с этим то он справится?.. Данилов как в тумане по памяти набрал номер в полной тишине, не зная, какой вообще адрес назвать и сколько нервов у них обоих осталось после сегодняшнего утра. — Извини… — машинально бросил он под звуки монотонных гудков. По-идиотски получилось. — Да ничего, — вроде как даже любезно глянула в его сторону Власова, чуть качнув рукой, но в голосе явно присутствовала издёвка и кипящее раздражение. Не в его сторону, конечно. Просто на все вокруг. Ответа оператора они ждали долго и молчали, как ограниченные, пялясь в одну и ту же точку на ступенях полицейского участка. 8 часов утра. — У тебя все ещё двуспальная кровать? — с неким бунтарским хмурым выражением лица вдруг уточнила девушка. — Да, но есть диван, если… — Поехали к тебе. После ее утверждения, произнесенного с уверенностью прущего напролом танка, оператор такси ответил, и Данилов впервые за всю жизнь забыл собственный адрес…