От искры до пожара

Утро наконец-то наступило. Ранняя игра в карандаши и нарисованных зверей не задалась и шла вяло — без главного тамады и души «компании» в лице Данилова. И Рита, и Ева были сонными. Никто за эту ночь не выспался. Вообще — из всей дежурной части ФЭС. Через какое-то время Стёпа все же вернулся и как истинный «приехавший из долгой командировки папа с подарками» вызвал бурю радости у малышки. — На смену картриджей попал, — отдышался он, пояснив свою задержку ожиданием «перезарядки» автомата с кофе, и поставил на столик два стаканчика — для Риты и для себя. Ева сразу полезла к ним, удивлённо наблюдая за поднимающимся вверх ароматным паром. Но трогать не рискнула. — На. Вроде, они едят такое, — Стёпа быстро всунул напарнице детскую вкусняшку в виде какого-то полезного сладкого батончика. Рита сначала машинально смолчала, затем, прогрузив свои сонные мысли, непонимающе нахмурилась. — А два-то зачем? — покрутила «подарки» в руке шатенка. Ева уже с деловым видом забрала свою порцию, словно это задержавшийся завтрак в дорогом ресторане, а она опаздывает на деловую встречу по вопросам новых игр под столом и на диване кухни ФЭС. — Ну один тебе, — серьезно пояснил Данилов, будто это стандартное угощение к кофе на оперативном перекусе, которое он ей приносит уже лет 5. Никогда бы не подумал, что будет бегать в соседний магазин за детскими батончиками для нее в 7 утра после ночного дежурства. — А-а, — но уставшая и голодная напарница была совершенно не против такого завтрака и с удовольствием подкрепилась им вместе с «подружкой», параллельно прибираясь на полу, насколько это было возможно. Но Ева решила внести свои коррективы. Уверенным шагом подошла к Власовой и забрала ее батончик, вложив в руку свой. — Не понравился? — но развернув упаковку, оперативница ещё раз убедилась, что они с одинаковыми вкусами. Девочка вернулась к Данилову и, отломив кусок, протянула ему. — Спасибо, принцесса, — улыбнулся он по-рыцарски. А Ева с умным и серьезным видом протопала обратно к Рите и вновь поменяла батончики местами, как и было. Степа рассмеялся от хитрости этой маленькой вершительницы справедливости, помощницы Робин Гуда, и отследил реакцию обделенной напарницы. — А ты не пропадешь… — но она была не против такого распределения. Малышка попыталась научить свою защитницу делиться. Пусть и таким интересным и хитрым способом. Увлекшаяся своими размышлениями, что ещё в окружающем мире требует ее справедливого вмешательства, Ева доела свой сухпаек, скомкала изученную со всех сторон яркую зелёную обёртку и не придумала ничего шаловливее и веселее, кроме как запустить ею в Принцессу, сообщив тем самым о своем первенстве в расправе над завтраком. Девушка, разумеется, обладая исключительной реакцией и терпением, поймала «снаряд» у своего лица и лишь метнула в «монстрика» свой предупреждающий злой взгляд. Данилов заметил эту сцену со стороны и вмешался, как настоящий справедливый Принц. Чтобы научить этих двух красавиц, как следует себя вести. Обеих. — Рит, ну так она точно не поймет, что этого делать не нужно, — мужчина облокотился на стол, допивая свой кофе. — Она воспринимает это как игру: она пасует — ты ловишь. Здорово, — и развел руками, поясняя логику ребенка. — Следующим полетит острый карандаш или ещё что-то потяжелее, например, кроссовок, — указал на рядом валяющиеся предметы, к которым по этому щедрому «совету» уже потянулась маленькая разбойница. И обернулась на Данилова с таким заискивающим и удивленным лицом, будто он ее подельник и ещё лучше — сейчас подаст ей для этого дела целую кувалду. — Провести ей лекцию по основам безопасности жизнедеятельности? — сидящая на пленке-коврике в позе лотоса оперативница слегка недовольно подняла голову на опера. — Или сразу уголовный кодекс зачитать? — Достаточно просто сказать ей о своих чувствах и что тебе неприятно то, что она делает, — в мужчине включился настоящий детский психолог. — С тобой это не работает. — Ну меня и не воспитывали так, как я сейчас — её. — Или вообще в принципе… Пока опера снова сцепились языками, Ева уже залезла на диван и оттуда со спины легонько потрепала Риту за волосы, требуя игры в лошадку и наездницу. — Не надо, — занятая в этой момент бардаком Власова лишь нахмурилась. Девочка упрямо дернула снова. — Ева, больно, — спокойно и нежно Рита все же убрала ее ручку от своей головы. Девочка склонилась вперёд и буквально повисла на шее защитницы своими широкими детскими искренними объятиями. Эти глазки подкупили оперов и они согласились на последнюю игру в канцелярские штучки, перед тем, как Еву заберёт опека и они больше не увидятся. Данилов и Власова самоотверженно уселись на пол, разбирая роли, кто играет за ластик, а кто — за степлер. — Слушай, я хотел перед тобой извиниться, — начал собравшись с мыслями мужчина, не глядя на напарницу. — Надо же, уже второй раз за этот год, — но не ожидавшая и даже не верящая в искренность этого факта Маргарита снова выдала защитную реакцию в виде насмешки. — или ты так вжился в роль принца при ней? — но говорила она не жестоко — зла Рита на своего напарника не держала. — За то, что все это время неправильно воспринимал тебя рядом с собой, — но мужчина ничуть не сбился и не отвлекся на провокацию очередного спора с ней, а продолжил нести свою важную мысль. Вот это уже удивило девушку и она отвлеклась от игры, чувствуя, что напарник завел важную для него тему. Она тоже не бессердечная в этом плане. — Я не привык, что женщина может быть наравне с мужчиной. Тем более на такой службе. А иногда — и опережать его, — сощурил один глаз Данилов, признавая факт того, что Рита в чем-то действительно лучше него. «Вау. Что это на него нашло?» Он не хотел оправдываться своим каким-то неудачным опытом или его отсутствием, воспитанием, судьбой, говорить «я такой и другим не стану», а впервые принял взрослое решение. — Я буду исправляться, — Стёпа посмотрел ей в глаза, как доброму другу, дружбой с которым действительно дорожил. С этого момента. Стараясь отчаянно игнорировать то, что она женщина, которая сейчас уже целую минуту смотрит на него потрясающими глазами на расстоянии меньше одного метра. А в ногах тихонько играет «их» ребенок… — Но не обещаю угомонить свое желание… — Стёпа машинально опускает глаза, и мозг на мгновение моделирует резко иное развитие событий итога этого разговора. — тебя превзойти… Последние слова прозвучали уже совсем тихо, обстановка подталкивала к неизбежному. Но все это привлекло внимание Евы, которая героически подняла руку со степлером, вмешавшись между ними и провозгласив его роль звонким «Пьинцесса» на все дежурное отделение ФЭС. И конструктор-замок из канцтоваров с грохотом был развален нежной пухлой ручкой. — Молодец, — машинально выдала себя Рита, зачем-то похвалив действие ребенка, ведь в этот момент в мыслях хвалила именно Степу за этот его шаг и такое приятное извинение. — Принцесса разрушила замок, — вздохнул тяжело Данилов, констатируя новый бардак по всему полу. — хотя, знаешь, мне кажется, в сказке именно он был оковами их с Принцем истинных сущностей… — в какой-то момент в его голове сложились сказка и аллегория реальности. Степа посмотрел на Риту. — Монстров? — игриво и даже истинно по-детски усмехнулась Власова, собирая в коробку «игрушки» и тоже переглянувшись со сказочником-напарником. — Воина. И Воительницы. А этот взгляд ее карих глаз буквально осыпал «рыцаря» тем сказочным волшебством со всего королевства. Они поняли друг друга. Но остались собой. — Вырастет девица — вся милиция боится, — Рита кивнула на Еву. — слыхал? — и будто бы серьезно обвинила его в том, что он подсознательно учит девочку быть воином-разбойником и рушить чужие замки. «Власова такая Власова», — мысленно вздохнул Данилов, с улыбкой унося коробку в кладовую. Девочка проводила его печальным взглядом и тяжело выдохнула, как взрослая, прожившая не одну жизнь мудрая женщина. — Вырастешь — у тебя таких коробок на работе будет уйма. На целый картонный замок хватит, — грубоватым голосом оперативницы прорекламировала ей все офисные профессии Маргарита, сажая девочку на колени, а сама — в кресло. — К маме поедем? — но все же решила начать настраивать крошку на расставание. — Не хочу-у, — надулась сонная Ева, ковыряя верёвочки на костюме. — И правильно, — но Рита как настоящая подруга поддерживала любую ее позицию на этот счёт. — дети не обязаны любить своих родителей, только потому, что они их родили. Да и родители тоже… — с собственных рассуждений она задумалась очень глубоко. — любовь — она может возникнуть к абсолютно чужому человеку. А может исчезнуть со временем. Или чередоваться с ненавистью. Да, и такое бывает, — девушка посадила малышку удобнее. — знаешь, у меня когда-то тоже была дочка. Как ты. Неизвестно, как, но Рита начала открывать самое сокровенное именно этой девочке… Чувствуя, как с сердца падает огромный камень. — Но злая колдунья похитила ее у меня, — решила преподнести эту исповедь в той же форме сказки, что и Данилов. — и вот уже много-много лет я не знаю, где она, не знаю, какая она, как она выглядит, какого она роста, — Рита усмехнулась. — боится ли она змей. Ева обернулась и издала смешной звук, выказывая свое неуважение то ли к змеям, то ли к злой колдунье. — Но моя любовь к ней никуда не ушла, она до сих пор сидит у меня в сердечке, — оперативница постучала пальчиком в грудь малой. — и ждёт нашей встречи, — закончив рассказ, Власова снова задумалась и замолчала, слушая дыхание маленькой гостьи ФЭС. — … И я ее никому не отдам, потому, что верю, что однажды увижу свою дочку и подарю ее ей. А пока, — Рита помогла Еве развернуться к себе лицом. — у меня есть, кому отдавать другие… «кусочки» любви. И они все разные. Как цвета карандашей. Но видя в глазках Евы некую тайну и загадку, не говорящую о том, слушала ли она вообще этот монолог и поняла ли что-то, Маргарита все же смогла легко сменить тему, ощутив полное облегчение, по крайней мере от последних переживаний насчёт дела о похищенном ребенке Бенсонов. И о том, что она самая ужасная мать на свете. — Ну что. Надеюсь, мы пополнили твой словарный запас за это время, — девушка поставила ребенка на пол, держа за ручки. — как расскажешь эту сказку в садике — все потухнут. — Рита, — в кухню заглянул Данилов в каком-то неспокойном состоянии. — опека приехала. Родителей нашли, опера сказали, что вернут ее им через пару дней. И суета мгновенно затмила все мысли и развеяла всю волшебную тонкую атмосферу между ней и девочкой. Ева заинтересовалась этим взрослым словом, будто бы это к ней в замок приехал королевский цирк и срочно ждёт присутствия ее маленького высочества. — Ну что, пока? — Рита сжала ручки сегодняшней маленькой гостьи ФЭС. Гостьи ее сердца… — Пака, — вежливо, но скорее всего, не понимая всей печальности и трогательности расставания с новыми друзьями ответила Ева. — Обещай, когда вырастишь, найдешь грань между Принцессой и Воительницей, — пока Стёпа ждал в дверях, Власова обняла девочку, давая профессиональное и дружественное напутствие. — и не будешь связываться со всякими принцами… — добавила тише, прекрасно понимая, что Ева и не слушает уже, а спешит в путешествие к дежурной стойке, где ее ожидают взрослые. — Опа, — Данилов поймал девчушку в проеме и поднял на руки, уходя по коридору к выходу, где опека передавала ФЭС все необходимые бумаги. … Когда они ушли, Рита вздохнула так шумно, что после этого захотелось помолчать несколько часов. Прислонилась всем телом к дверному проему кухни и постепенно перестроила свое сознание обратно на оперативницу на дежурстве. Которое оказалось не рабочим, а предоставило шанс совершить это маленькое приключение в роль мамы маленькой принцессы. Да и самой рядом с вторым «родителем» ею побыть. Степа даже конфеты им купил одинаковые, детские. Только сейчас приходило осознание, насколько они оба поменялись за эту ночь, и были совершенно не суровыми операми. Даже не собачились, хотя тоже занимались одним делом, как и в рабочее время. Но это было куда приятнее и наверное даже сложнее раскрытия преступлений. Потому что они раскрыли самих себя…

***

— Опера уже уехали? Дежурный кто? — Данилов и Власова. — А-а, спасибо. Летящей походкой Амелина прошлась мимо стойки на входе, чтобы эффектно снять свой новенький плащ, пока Холодов отмечал их прибытие на свою смену. — Власова наверное сбросила девочку на Данилова, а сама всю ночь пряталась в архиве, — глянув в зеркало по пути к кухне, Оксана обернулась на Андрея. — С чего ты взяла? — Холодов изогнул бровь. — Да она не очень относится к детям. Все время избегает этой темы. Эксперты закинули вещи в свой кабинет и включили везде свет и компьютеры. — Может, сначала по чашечке кофе? Я так не выспался из-за соседей-музыкантов, — пожаловался мужчина, поправляя очки и сворачивая к мини-буфету. — Давай. Заглянув в помещение, эксперты застали такую картину: на диване — Данилов в полной отключке с вытянутыми в кучу карандашей на пленке ногами, и рядом — Власова, тихонько спящая на его плече со сложенными на груди руками. Оба — с нулевой готовностью подорваться на новый вызов. — Я смотрю, ночка выдалась веселой, — усмехнулась весьма удивлённо Оксана, не веря своим глазам, что вечно соперничающие опера, местные «кошка с собакой», могут вот так мирно и мило спать вместе. — Ладно, сегодня без кофе, — даже как-то довольно вздохнул Холодов. — Не будем их тревожить, — на лице эксперта возникла миловидная улыбочка. — Утомились, молодые родители…