***
— Вот, вроде никого. Хорошо, что Рита была в приятельских отношениях с вахтером. Помочь сотруднику с поломкой машины она никогда не отказалась бы, где при этом можно блеснуть не женскими знаниями в области механики. Поэтому Власова легко достала ключи от «кухни», где была самая удобная и безопасная среда для «ночи с ребенком». Деловая малышка бодро протопала внутрь, без труда пройдя под столом, и принялась карабкаться на диванчик. Сначала у нее ничего не получилось, мешался медведь, поэтому кроха усадила его в уголок, а затем повторила свой прием мебельного паркура, с усердием подтягиваясь обеими руками. И как дома уселась поудобнее. — Заварю кофе, — Рита старалась игнорировать ее и не смотреть в глаза, как злой и непредсказуемой собаке, поэтому отправилась готовить напиток, оградив себя от любой ответственности за этого ребенка. Пока грелся чайник, Данилов аккуратно прошел в комфортную зону, не зная, с чего начать и как расположить к себе девочку. Младшую. Для начала. Та посмотрела на него, будто молодой опер пришел к ней на первое в жизни собеседование. — Ну что, таинственная незнакомка, — Стёпа заметил, что на руке девочки надет крупный для ее запястья явно женский браслет из красных бусин, который она упрямо не хотела снимать. — будем знакомиться. Власова оглянулась, наблюдая за этим интересным процессом. — Как тебя зовут? — Ива, — малышка улыбнулась во все прорезавшиеся зубки, пытаясь выговорить свое имя. — и-эва, — но выходили у нее лишь забавные звуки. — Как? Ира? — Ева. Степа удивленно обернулся на напарницу, которая быстро и уверенно расшифровала этот особый язык. — Ее зовут Ева, — опустила глаза шатенка. — знать бы ещё, кто ее родители, — и незаинтересованно вернулась к чайнику. — Я Стёпа, а вот эта вот немного сердитая тетя — Рита. Вы подружитесь. — Ли-ита, — повторила смачно девочка, стараясь очаровать оперативницу. — Тё-ёпа, — и также смешно и театрально пропела имя своего нового друга, веселя саму себя. Власова незаметно усмехнулась этому умилению, закрыв лицо рукой с видом, мол она уже устала от девочки. — Можно подумать, ты в ее возрасте читала Пушкина наизусть, — отстоял честь маленькой гостьи Данилов. — я пойду принесу ей что-нибудь в качестве игрушек, — мужчина прошел мимо столика с ароматным кофе. — Что? Пистолет с патронами? — с издёвкой уточнила скептично Рита, наслаждаясь напитком в стороне. — Ну я же не идиот конченный… Когда опер вышел, девушка пожала плечами. — А что? Мне бы и это вполне сошло. Когда «Тёпа» исчез из поля зрения Евы, скрывшись в том таинственном коридоре, девочка приняла это за приглашение к игре в прятки и, ловко спешившись с дивана попой вниз, задорно побежала к выходу с кухни. Власова отследила траекторию этого скачущего монстрика и легонько толкнула дверь ногой, захлопнув ее перед крохой. Та растерянно уставилась в стекло, за которым изредка прогуливались дежурные специалисты сегодняшней смены. И осталась терпеливо и молча ждать своего друга, как жена декабриста на вокзале. Когда Рита допила кофе и принялась мыть чашку и прибирать на столе, девочка отвлеклась и тихонько подошла к интересной тёте. Затем, изучив каждый стул и дно крышки стола, вписалась траекторией между ногами оперативницы и смешно обхватила их обеими ручками, заблокировав движения девушки. — Хэй, — удивилась шатенка, собравшаяся переместиться в кресло, но взятая в этот милый плен. — отойди, мне нужно обратно, — и требовательно легонько потрепала белые хвостики рукой. Словно разговаривала со взрослым разумным свидетелем. Но ненароком машинально ощутила себя матерью одиночкой, моющей посуду на кухне в ночи. Ева подняла на нее довольную мордашку и все же отпустила, убегая за диван, приглашая весёлым смехом «Литу» поиграть в догонялки. Но девушка села в кресло, не обращая на нее внимания. Тогда гостья улеглась верхней частью туловища и пухлой щечкой на диван, тихонько играя своим медвежонком и что-то сонно напевая. Вернулся Стёпа. С каким-то ящиком вещей в руках. — Вот, я тут подумал, если она захочет поиграть или порисовать, это самое безопасное, что у нас имеется, — и, расстелив на полу в центре кухни какую-то стерильную пленку, украденную у экспертов, вывалил на нее все содержимое. — вот тут ручки, карандаши, резинки. Вот бумага, — напоминал и он теперь беспокойного отца-одиночку. — Карандаши, ручки, — зацепилась за слова Рита. — помнится, на нашем веку были и такие орудия убийства, — и предупреждающе глянула на Степу. И после этих слов отвлекшаяся от дивана Ева помедлила, прежде чем трогать все это. Будто понимала, о чем предупреждала оперативница, листающая журнал. — Думаю, будет лучше, если она уснет. Девушка говорила так, словно они не способны ее контролировать, как некое неземное существо. Не «уложить ее спать», а ждать, пока «оно само успокоится и отключится». К тому же, Рита заметила, что малышка часто зевает. Час-то давно уже поздний. — Хочешь спать? — Стёпа обратился к юной леди как к равному собеседнику. — Так она тебе и ответит… — усмехнулась скептично Власова. — Лисавать! — звонко изъявила свою волю артистичная Ева на весь буфет. И протянула три карандаша оперативнице. — Я в этом участвовать не буду, — вздохнула упрямо и безразлично Рита, не отрывая глаз от журнала, упорно делая вид, что не желает общаться с девочкой и будто бы у нее есть куча интересных и важных дел на эту ночь. Данилов разложил бумагу и проверил, не слишком ли острые карандаши. — Хотю лисавать, — сердито повторила девочка, осмелев перед строгой Власовой. И усердно упёрлась ручками в ее коленку, выталкивая с кресла. — Да порисуй ты с ней, того и гляди, уснет за пять минут, — уже тоже обратился к напарнице Степа. — Сразу видно, что ты не мать, — тяжело вздохнув Власова все же спустилась на импровизированный детский коврик. — …Ну, я отец. В каком-то смысле, — немного подумав все же отстоял свой родительский навык мужчина, вспоминая, как няньчился с Машей всю ее жизнь. Хотя большую ее часть провел на работе. Оперативница уверенно молча нарисовала на листе кружок и отходящую от него вниз палочку. — На. Дорисуй, — и отложила ручку. — Я? — Степа подключился к развлечению малышки. — Ну если мы тебя здесь развлекаем, — в тоне голоса шатенки зазвучали нотки раздражения. — Отлично, — усмехнулся Степа, все же дорисовывая ножки и ручки человечку вместо Евы, которая за этом с интересом наблюдала. — всегда мечтал, чтобы меня развлекали сразу две девчонки. За эту шуточку Данилов получил строгий толчок локтем в плечо от напарницы. И на весь буфет раздался звонкий смех малышки. Который улыбнул даже оперов. — Скажи ей, чтоб не дралась, — забавно обратился к мелкой Стёпа, не желая вступать в открытый конфликт один на один с бойкой Ритой. Следующие полчаса оперативники провели за изображением целой большой семьи человечков на одном листе. Ева с удовольствием вносила свои корректировки и в конце наградила семейство большим розовым «Мяу» на полстраницы. Дальше, когда обоим ребятам позвонили по поводу их недавних разных по сменам дел, девочка осталась заканчивать шедевр в одиночестве в горе разбросанной бумаги. — …Да, я поняла. Постановление и допросы. Давай… Сонный Майский, разбуженный также по их с Ритой делу, мало что смог толково ей объяснить, поэтому поручения она приняла на себя, оставив майора в отпуске и покое. И боковым взглядом заметила, как девочка потащила в рот маленькую стирательную резинку. — Стой, ну что ты… делаешь… — и едва успела вытащить эту мелочь у нее изо рта, перепугав саму малышку. — Стёпа, — строго сразу же обратилась к мужчине, сражаясь с малюткой, упорно не отдающей трофей. Тот тоже закончил свой разговор по телефону и шагнул обратно в помещение кухни. — Ты вообще смотришь за ней или как? — словно настоящая самоотверженная мать обернулась на него с недовольным лицом Рита, обнимая обеими руками животик Евы. — Ну ты же здесь, я на минуту вышел. — Вот это, — девушка показала ему ластик. — ребенку давать нельзя. Она может запихнуть в рот или нос и подавиться, — и уже вполне уверенно и так по-матерински отсадила девочку на кресло подальше от опасных предметов. — Он же несъедобный, зачем ей его глотать? — рассудил логично и по-взрослому Данилов, но все же понял свою ошибку и невнимательность. — А детям все равно на внешний вид и вкус предмета, который их до чёртиков интересует. И поглотить они его хотят из-за одного только любопытства, — Рита говорила настолько спокойно и уверенно, будто защищала кандидатскую по материнству. Степа задумался над ее словами и уловил некую аллегорию с собой. «Я тебя понимаю» — с Власовой мужчина перевел глаза на малышку. Оперативница снова озадаченно обернулась на ребенка. Ева потянулась к вазочке на журнальном столике, где лежали конфеты. Это тоже пришлось у нее забрать. — Слушай, может, она голодная? — тихо и сочувствующе нахмурилась шатенка, задумавшись, чем и можно ли вообще им ее покормить? И глянула через коридор на окна соседнего помещения — столовой ФЭС. Свет там в столь позднее время ожидаемо не горел… — Даже не знаю, что понравится нашей дочери полка… — Данилов озадаченно сунулся по ящикам кухонного гарнитура. Рита подняла ребенка с пола — карандаши и точилки посыпались у Евы из рук, всех карманов, волос, из-под кофты и штанин — и усадила себе на колени за стол с крепкой надеждой, что маленькое недоразумение сейчас наестся и уснет до утра. — Смотри, может, заварить ей…? — нахмуренный и задумчивый Степа протянул Рите маленький пакетик овсяной каши быстрого приготовления. Девочка в предвкушении сразу схватила его ручонкой, закусив нижнюю губу, словно голодная акула. Видимо, узнала, что это, и ее подобным кормили не в первый раз. Осознавать это было печально… — Добытчик семейства… — окрестила этим титулом оперативника Власова, заправляя салфетку за ворот кофточки Евы. Спустя пару минут команда «молодых родителей», наконец, произвела на свет готовую кашу, для вкуса подслащеную вареньем из запасов. Довольно вкусно пах этот шедевр, но лишь бы он сработал и усыпил ребенка. И дал дежурным операм поспать эту ночь спокойно. — Идеально, — оценил Стёпа, как настоящий серьезный шеф-повар, испробовав одну ложку этой жижи. Будто бы увидел мишень после успешной сдачи нормативов по стрельбе. — Не горячая? — нахмурилась предупреждающе Рита. — Нормальная, — мужчина взял маленькую ложечку и принялся уговаривать Еву. — давай, открывай ротик, вот так. Малая переминала предложенную ей жижу не спеша, с подозрением косясь на незнакомых людей, вздумавших ее кормить, когда она сама прекрасно это умела, как считала лично она. Понемногу еда убывала. — Она ест. — Мне кажется, она просто слюнявит ее и выдает обратно, — Рита наблюдала за приемом пищи ребенка не с лучшего ракурса, но вполне довольствовалась ролью детского стульчика. — Давай, красавица, это же вкусно. Девочка, едва достающая руками до тарелки на краю стола, решила отказаться от ложки и отправила вымазанные в каше пальцы в рот. И посмотрела на Власову, будто спрашивая, умеет ли она быть столь дерзкой и раскованной. — Роскошно, — сделала ей комплимент Рита, как женщина женщине. И, встав из-за стола, обошла его и протянула Еву напарнику, словно куклу. — Укладывай, — тяжело вздохнула оперативница. — А почему я? Я ее кормил. Малышке было весело висеть в воздухе и она заболтала ножками, разглядывая все вокруг с такой высоты. — Я за пледами, — все же вручив гостью оперу, Власова вышла из кухни.***
— Все. Спи. — Стёпа в десятый раз поправил тонкий дежурный плед, накрыв им девочку, устроенную «няньками» на диване в подушках. Маленькая проказница поерзала, зарылась в этом всем по шею и довольно улыбнулась, думая, что это какая-то новая игра. — Ну что, может, расскажешь ей сказку заодно? — вдруг со спины Данилова к Еве наклонилась на тот же уровень и Власова, обдав мужчину рыжими волосами. Девочка улыбнулась во все имеющиеся молочные зубы. Степа вздохнул и устало прикрыл глаза. Час уже очень поздний, оба «родителя» вырубались. Но ведь им, как никому другому, было, что рассказать маленькой девочке. Особенно об их приключениях и работе. Умалчивая, конечно, пугающие подробности об убийствах и маньяках. Мужчина вздохнул и сел у ребенка в ногах, не убирая тяжёлой смуглой ладони с пледа. Рита с ногами устроилась под вторым покрывалом в кресле неподалеку. И, кажется, тоже приготовилась послушать сказочку от напарника. — Однажды, — начал он, вспоминая по кусочкам из каждого интересного дела и складывая это в волшебную историю. — жила-была одна боевая принцесса. И она путешествовала по миру со своим верным воином-рыцарем. Что-то с неимоверной силой заставило Степу переглянуться в этот момент с шатенкой. И отступить в сторону от реальной истории он уже не мог… — Она тоже была воительницей? — сразу раскусила его Рита и подставила руку под голову, чтобы не уснуть на самом интересном. Данилов хитро глянул на нее. — Ну конечно. Все уважающие себя принцессы — воительницы. — отстоял свой «канон» Степан, будто эту вещь стыдно было не знать. — Красивая? — Рита кокетливо потребовала деталей, но не имела ввиду себя, а лишь уточняла, чтобы рассказ поскорее убаюкал малышку. — О, да, — сразу же расплылся в улыбке мужчина, — в смысле, как обычная принцесса, — кивнул заговорчески Еве, слушающей с интересом, будто они вдвоем эту сказку уже давно придумали. — У нее были такие жгучие глаза, бархатная кожа, красивые волосы… ужасно тяжелая рука и очень трудный характер. — Наверное, рыцарь достался не из лучших, а тот, кого не взяли в армию короля… — невзначай подметила Рита, непринужденно рассматривая свой маникюр. — А может и король недовоспитал, — тихо намекнул оперативник. — Пинцессу, — зарылась пальчиками в своих двух хвостиках на голове Ева, напоминая вернуться к сюжету сказки. Степа растерянно перевел глаза на напарницу. — Ну назови ее уже как-то, — указала Власова. — Э-эм, — мужчина ввиду своей чрезмерной общительности по отношению к прекрасному полу в былые времена знал много женских имен, но не все из них помнил. — Принцесса Мита, — утвердил оперативник. Ева не была против. А Данилов кожей почувствовал пронзительный взгляд хозяйки оригинального имени этого прототипа. — Что! Она «р» не выговаривает, — пояснил выдуманный вариант Степа, прикрывшись ребенком. — Так вот. Ее рыцарь был самым известным воином в королевстве. — Пинц… Тёпа, — решила скромно внести коррективы в сказку и сама юная слушательница. Данилов снова вопросительно переглянулся с напарницей. — Ну очевидно — принцессы не встречаются с рыцарями, ты ей все каноны портишь, — спокойно указала ему на очевидную ошибку Власова, пожав плечом. — Рит, я думаю, она ещё не знает, что такое «встречаться» и «социальная иерархия», — ответил в таком случае Стёпа, внутри умиляющийся тому, что девочка назвала рыцаря-принца его именем. — И вообще, любая уважающая себя принцесса всегда выберет рыцаря, нежели какого-то богатого принца-размазню, — Данилов плавно перешёл уже к воспитательному моменту, общаясь с малышкой. Да… А одна принцесса-воительница однажды выбрала такого принца. С королевством, наследством и будущим. Но их «долго и счастливо» так и не наступило… — Так вот, и путешествовали они по миру, спасая горожан из бед и защищая их от страшных монстров, — опер тоскливо вздохнул, устремив глаза в пространство. Ведь все так и есть… — А они потом… позенились? — хитрее глаз у этой маленькой очаровашки еще не было за эти два часа в ФЭС. Она стесняясь, но лукаво задала свой логичный вопрос, крутя в пальчиках край пледа. — Это мы узнаем в конце сказки, — быстро снял с себя ответственность за такие повороты мужчина. — На своем пути они встретили столько монстров и чудищ, что принцесса начала думать, что кто-то страшный сидит в каждом жителе королевства. И даже в них с рыцарем! — Стёпа уже начал пугать Еву. — Данилов, — осудила его негромко девушка, наклонив голову. Не хватало, чтобы через 5 минут ребенок проснулся от кошмаров и начал видеть монстров в них самих. Но девочка уже постепенно стала закрывать глаза, мечтая о том, что принцесса и рыцарь сочетались узами брака. — Сам в шоке, — вздохнул мужчина. — и поэтому принцесса и рыцарь решили научиться приручать этих монстров, которые нападали на королевство, а не убивать их, — Стёпа пригладил волосы засыпающей девочки и убавил громкость в голосе. — и так они искоренили все зло на свете, и главное — внутри самих себя… Данилов был прекрасным рассказчиком и фантазёром. В этом его нереализованная творческая натура. И, конечно, потенциал замечательного отца… Он наслаждался ролью такого близкого дяди-«папы» для Маши. И сейчас искренне радовался ещё одному шансу подарить тепло и заботу даже чужому ребенку. И верил, что однажды ему доведётся иметь своих. Опер проследил, чтобы Ева погрузилась в более глубокий сон, и затем поднял глаза. Власова тихо и мирно спала в кресле, уронив голову на подставленный локоть. Нежная, невинная, расслабленная и не обремененная вечной поимкой сбежавших монстров королевства… Коридор постепенно опустел, все дежурные забились в свои «норки»-кабинеты с чаем, кофе, кто-то улёгся на ночь в инвентарной, кто-то — прямо на диване в холле. Стоял лишь тихий шум работы оборудования, горящих ламп во всем офисе и изредка коротко трезвонили телефоны в приемной… Данилов устроился в другом углу дивана, укомплектовался на своей же скомканной куртке, скрестил руки и прикрыл глаза. В ФЭС стало совсем пустынно, когда наступила полная ночная дежурная тишина. Такая приятная. Сладкий сон мгновенно настиг оперативника и ласково укутал с головой своей сказочной пеленой. Но, видимо, таки прошел мимо его напарницы. Рита открыла глаза, наблюдая двух уснувших. Ужасное чувство, когда ты дико хочешь спать, но не можешь из-за сбитого режима или роя мыслей в голове. Власова шумно вздохнула, думая, как бы ей удобно поменять позу. Она уже давно не видела никаких снов. Только смутные блеклые картины из прошлого, вчерашние впечатления от дел или какой-то несвязный бред, который забывала сразу же, как просыпалась и собиралась на вызов под шум телевизора. Сквозь находящий верно, но медленно сон, оперативница чутким профессиональным слухом уловила некое пыхтение. И, открыв глаза, обнаружила такую картину: юная леди старательно тихо и осторожно спускалась с края дивана, высунув язык, заспанная и лохматая. Довольная тем, что ничего не уронила и не разбудила своего «принца» девочка, не замечая, что за ней наблюдает потревоженная внимательная «принцесса», с усердием наугад всунула ноги в противоположные по сторонам кроссовочки, и как солдатик пошуровала под столом к выходу. И уже там обнаружила, что ее засекли. Остановилась. Девочки ещё с минуту посмотрели друг на друга и вокруг, не зная, как общаться в такой обстановке, и Ева все же решила обратиться к рыжей. Подошла, но ещё не придумала, что сказать, застеснялась. — Что ты хочешь? — шепотом уточнила Рита, чтобы не разбудить Степу, нагнувшись к девочке и взяв ее за теплые ручки. — это? — предположила оперативница, указав на степлер, гадая, какая игрушка ей понадобилась посреди сна. — медведя? — и вытащила из-под рисунков сложенных домиком мягкую игрушку, предлагая ребенку. — Пип. пи-пи, — тихонько пропищала смущенная Ева, не глядя в глаза Власовой и качаясь из стороны в сторону, стараясь зарыться в ее плед. — Ах вот оно что, — поняла все девушка, выпрямившись уже строго и ответственно. — Давай-ка попросим нашего папу… — Рита скинула плед и взяла на руки малышку. — заняться этим вопросом. Шатенка присела на подлокотник дивана, на который опирался во сне мужчина, и посадила ребенка на колени. — Товарищ исполняющий обязанности молодого отца? — коснулась она плеча опера. — Что…? — сразу отреагировал тот с чуткостью пожарника, просыпаясь. — Вас на вызов. Срочно. Принцесса в беде. — Маргарита все же чуть улыбнулась, говоря не громко, чтобы не перебудить всех дежурных на этаже. — Что случилось? — точно также и он взял Евины ручки в свои, серьезно приготовившись выслушать проблему, словно малая у деда мороза на коленках загадывает заветное желание. — Нужно отвести ее в туалет. Займись, — невыспавшаяся Рита очень не хотела обременять себя вопросами заботы о девочке и прогонять сон, стоящий в ее голове где-то на пороге сознания, к тому же Данилов уже достаточно поспал. Ее очередь. Девушка категорично водрузила Еву на руки напарника, как мешок картошки. — А почему я? — сел ровно Стёпа, протирая глаза. — А почему я? — с вызовом и улыбкой облокотилась на выставленную руку и подалась ближе оперативница, готовая отстаивать свою свободу. — Ну ты же девочка, я как-то это… Вдруг она застесняется, — мужчина поставил крошку на пол, переобувая ей ботиночки правильно. — Стёп. Это ребенок, — вразумила его без прикрас и гендерных стереотипов Власова. — а не манерная дама из Третьяковки. — И вообще-то маленькие дети ходят на горшок. — блеснул знаниями капитан. — Да? Ты думаешь у нас завалялся один в вещдоках? — продолжала язвить Маргарита, отправляя молодого родителя на «фронт». Поняв, что Рита с ними не пойдет, а впереди темный, длинный и страшный коридор, Ева резко затормозила перед дверью и вырвала ручонку из руки Данилова. И больше ни в какую не соглашалась быть сопровожденной им на такое ответственное мероприятие. Капризулька таки включилась в маленькой гостье. — Ну что мне сделать? — мужчина присел перед ребенком. — обещаю, там никаких монстров, — уже начал строить догадки ее страха оперативник. — Все уже здесь, — тихо посмеивалась Власова. Но Ева уверенно протянула указательный палец в сторону напарницы своего «принца». — Хочу с Литой. В этот момент опера переглянулись. Девушка едва сдержалась, чтобы не выдать улыбки: ее безумно тронуло то, что девочка видела в ней защитницу и доверяла больше, чем рассказывающему сказки и кормящему ее Степе. Дети все чувствуют… — Видишь, Данилов? — но все же Рита слишком быстро сдалась, забрав малышку у мужчины. — Даже ребенок тебе не доверяет. Но перед выходом Ева снова замешкалась, убрав руку от своей защитницы, и предусмотрительно сняла свой драгоценный браслет из красных бус. И со спокойной душой торжественно вручила его Степе. — Подилзы… — с деловым серьезным видом приказала маленькая барышня, вверив Данилову самое дорогое свое богатство. — Съела? — опер поднял довольные глаза на Власову, смешно и мило хвастаясь своей новой ролью и такой честью. И здесь он ее уделал. Рита закатила глаза. Сам уже как ребенок. Капитан лихо натянул браслет на запястье с гордым лицом, чтобы никуда не потерять за время важной миссии двух принцесс, и рухнул обратно на диван. В какой-то момент вся эта ситуация напомнила ему простые семейные будни со Светой и маленькой Машей. Он никогда не думал, что и с Власовой может быть так же тепло. Хотя бы на какой-то миг…***
В течение следующего часа, между тремя и четырьмя ночи, прикорнули уже оба молодых родителя, совершенно случайно забыв договориться об очереди присмотра за Евой. В какой-то момент Рита распахнула глаза, проснувшись от ощущения какой-то внутренней тревоги. Что их тут быть не должно, или они куда-то опаздывают, или вообще что-то натворили или о чем-то забыли… Так, выходя сознанием из сна, она просидела полулежа в кресле с минуту, а потом начала уже что-то замечать. А именно — отсутствие в кухне ребенка. Власова перевела глаза в сторону лежащего на диване со скинутым на пол пледом Данилова. Она встревожена и растеряна, а он — так спокоен, умиротворен. Дверь была открыта. — Стёпа? — девушка быстро затормошила напарника в темноте. В коридоре погашен почти весь свет, видимо, зав. офисом решила сэкономить. — Что? — на этот раз сон мужчины был гораздо глубже, поэтому просыпался он нехотя и недовольно. — Где ребенок? — шепот Риты он сначала принял за шепот своей сестры, все ещё погруженный в мысли о сравнении сегодняшнего случая с семейными историями. — Какой ребенок? — едва открыл глаза Данилов, не сразу понимая, где он и почему это Власова его будит столь неожиданной фразой посреди ночи. Таких снов ему ещё не снилось… — Наш. — быстро напоминает ему напарница, от беспокойства не задумываясь об отсутствии контекста. Стёпа полностью открыл глаза и молча посмотрел ей в лицо, пытаясь понять, сон ли это, или все же не сон. — Наверное, ещё не родился, — юмор его на подсознательном уровне проснулся раньше, чем здравый смысл, но зато, видимо, одновременно с некими тайными желаниями. Он, конечно, мечтал, что когда-нибудь мать его ребенка будет будить его посреди ночи с просьбой покачать или успокоить сына или дочь… — Ева пропала! — но интонация и вид Власовой мгновенно вернули его в дежурство в ФЭС. Оперативник быстро встал, осматривая помещение беглым взглядом. — Ну в коридор она точно не вышла, она его боится до слез… — Стёпа сунулся за диван, с просонья не думая о логике, где могла спрятаться двухлетняя девочка. Рита начала открывать каждый ящик гарнитура, предполагая, что малышка играет в прятки или просто снова проголодалась и уснула в поисках чего-нибудь съедобного. Через минуту поисков в помещение зашла спокойным шагом маленькая гостья королевства ФЭС с пластмассовым стаканчиком в ручках. И наступила недоумевающая звенящая тишина, прерываемая лишь смешными звуками питья этой самостоятельной барышни. Степа с облегчением вылез из-под дивана, Рита быстро подошла к ребенку и забрала пустой стаканчик. — Кто тебе это дал? — сразу с профессиональным беспокойством налетела на нее с расспросами строгая оперативница. — Дядя, — Ева невинно указала пальчиком за дверь. Власова унеслась к дежурному уточнять «важные показания свидетеля». Беспокоится. Стёпа давно это заметил. Ева обернулась на «принца» Тёпу и мужчине даже показалось, что она ему подмигнула. Она словно следует своей тайной стратегии, заставляя Власову все же почувствовать в себе потенциал матери и раскрыть самые хорошие и нежные чувства внутри. — Все в порядке, отбой, — словно о вызове отчиталась вернувшаяся в кухню девушка. — Дежурный просто дал ей воды из кулера, она очень просила пить. Видя, что своим поступком девочка обеспокоила защитницу и, по видимому, сделала что-то плохое и опасное, Ева сразу прижала подбородок к груди, от чего ее щечки стали пухлее, а нижняя губка жалобно выкатилась вперед. Карие глаза опустились от смущения. Поняла, что напугала своих друзей-«родителей» и сделала что-то небезобидное, за что могут наругать. — Вот только не надо делать такое лицо, будто я вселенский гнев на тебя обрушила, — наклонила голову шатенка, кое-как потрепав хвостики малышки. От смены строгости на интонацию доброты и заботы, девочка рискнула и пошла в атаку первая, просто раскинув руки в ширину ее ног и рухнула в объятия Власовой, уложив головку на область выше колен. И затихла. — О, ладно, — будто перед кем-то оправдывалась оперативница, закатив глаза, и тоже обняла рукой ее спинку, смотря на усмехающегося Данилова. Материнский инстинкт Риты Власовой. В действии. Девушка присела на уровень Евы. — Запомни, если твои родители тебя этому ещё не научили. Нельзя брать ничего у незнакомцев и разговаривать с ними. И отходить далеко в незнакомых местах. Это я тебе как полицейский говорю, — и вручила ребенку ее медведя. — в любом возрасте пригодится. Чтобы немного расслабить Риту и развеселить, малышка решила снять бантики с волос и состроить из себя домовенка с шухером на голове. — Да, из тебя вышла бы отличная мать, — вздохнул мужчина, будто бы жалея о каком-то единственном упущенном шансе. Ева помотала головой и бросила резинки на пол. — Нужно завязать ей… эти штуки, — подняла бантики оперативница, пока ребенок запрыгнул обратно на диван, не желая больше спать. — Давай сделаем тебе прическу? — и это задание взял на себя Данилов. Рита покосилась на молодого «отца» и вернулась в свое кресло, поднимая с пола и плед. Сегодня она точно не поспит нормально. — Ние-ет, — обиженно и недовольно сразу надулась крошка, глядя на опера упрямо. Она ожидала веселой игры или сказки, а не этого. — Видимо, как парикмахер ты не внушаешь доверия, — напарница устроилась в кресле. — Ну давай, я просто хвостики заплету и все? Как было, — мужчина вооружился розовыми резинками и протянул руки Еве. — Ни нада, ни на-ада-а-а! — почти что в истерике воскликнула малышка, закрываясь подушкой и вереща для пущей убедительности. — я хочу без волософ, — но слез не выдала, угрюмо следя за реакцией «принца» на это «условие». Опера одновременно удивлённо переглянулись. Девочка-то с характером, палец в рот не клади. Начала привыкать к ним и показывать свое вредное «я» и внутреннего монстрика. — Хочешь «без волосов»? — обречённо вздохнул Данилов и перевел беспомощный взгляд на напарницу. — Не волнуйся, Тёпа у нас в ФЭС самый лучший детский парикмахер, — Рита открыла журнал, чтобы отвлечься и почитать с надеждой на сон. — Делает прически всем самым красивым девочкам, совсем не больно. — Звучит интересно… — тихо усмехнулся Стёпа, многозначительно опустив глаза. — Данилов, здесь ребенок, — улыбка Власовой была хоть и похожей на его, но все же предупреждающей. — …Бёнок! — подтвердила слово защитницы Ева, с интересом и весельем наблюдая за их разговорами. — Вот, даже она тебе говорит, — Рита кивнула на свою младшую «подружку». — А я и не склоняю тебя ни к чему, ты первая начала, — развел руками мужчина. За такие шутки Данилов мог легко нарваться на горячую руку, но просто ничего не мог с собой поделать. Поэтому быстро сменил тему, обратившись к юной скандалистке. — Хорошо, давай мы сначала Рите заплетем косички, а потом тебе? Увидишь, как это красиво и не страшно. Ладно? — он умел шантажировать детей, зная их интересы и желания. Ева очень неуверенно и запуганно едва покивала, соглашаясь скорее с первой частью условия, и то все же опасаясь за свою защитницу. — Стёпа… — Риту это предложение, о котором ее даже не спросили, напрягло, и дикая кошка внутри нее прижала уши, нервно замахав хвостом. — Что? Главное же показать ей личный пример, что это не страшно, — оправдал себя и свою инициативу Данилов, усаживая Еву на свою сторону с мишкой в руках, чтобы ей было все видно. — Может, мне она позволит себя причесать, — выдала догадку гордая защитница малышки. Но девочка быстро обхватила голову обеими руками, нахмурившись и закрывшись. Хитрюга. Ей вариант Степы уже понравился и отступать она не намерена. — Я аккуратно, — мужчина похлопал по краю дивана, приглашая напарницу. — Я тебя уже дольше нее уговариваю, заметь. Принцесса… Вместе с усмехающимся оперативником звонко засмеялась и Ева, может, и не понимая, о чем они говорят, но явно чувствуя веселье от этой ситуации и их забавных отношений. — По-твоему это смешно? — Рита изогнула бровь и почти что по-настоящему грозно и серьезно посмотрела на ребенка. Их отношения в свою очередь веселили Данилова. — Думаешь, она захочет теперь, чтобы я ее заплетал? — вновь развел руками мужчина, угомонив их обеих. И на удивление для него, да и для самой Риты, девушка все же согласилась быть «моделью» и подопытным кроликом. Это первый раз, когда она вообще подпускала к себе Степу. Так близко. И позволила прикасаться к своим волосам! Это же куда интимнее шеи, плеч, талии, лица… Почему-то ребенок заставлял ее быть мягче, доверять и принимать помощь. Власова села на край дивана, подогнув под себя ноги, перед вставшим на колени напарником за ее спиной. Лицо у него сразу стало очень серьезное, задумчивое, напряжённое и ответственное. Сон улетучился, будто бы Данилова разбудили из окопа и доверили стрелять по самому главному вражескому танку без шанса на промах. Такому Степе не хотелось грубить, спорить с ним, когда его внутренний отец чудом смог провзаимодействовать с внутренним ребенком Риты. И неким авторитетом и спокойствием вызвать доверие и послушание, раскрывая в ней нежные и трепетные черты… — Если хоть немного потянешь — поиграем в «уложи Степу на лопатки». Пока капитан бережно сделал ровный пробор среди рыжих локонов, Рита собрала карандаши по всему дивану. — И я разрешу ей заплести тебе все, что она посчитает красивым. Улыбаясь от этих милых и забавных угроз со стороны напарницы Стёпа начал медленно и крайне бережно плести первый колосок из шелковистых красивых волос девушки. Она чувствовала, что его движения выверены, аккуратны, но уверенны. Он не трясся за ее спиной, как карманник-новичок, боясь ошибиться лишний раз — он точно знал, что делает. И это убедило Власову, заставив покорно молчать весь процесс. Откуда он умел делать столь сложные плетения? Даже для отца что-то кроме хвостика или корявой косички — уже высокий уровень мастерства. И Стёпа будто бы каждый день заплетал Машу в школу, хотя напарница знала — он не живёт с ними постоянно. Этот процесс и своеобразный внимательный контакт по-настоящему заворожил и Еву. Девочка застыла, наблюдая за тем, как творится новая прическа принцессы. В этот милый и символичный момент в кухню зашёл Шустов, тоже дежурящий сегодня, только в соседнем помещении. — Ну, как тут маленькая дочь полка? — капитан сначала неглядя на оперов и ребенка осторожно перешагнул бардак на полу и подошёл к столу со своей кружкой. — У-у, — а, заметив эту картину маслом, помедлил с «воровством» пары ложечек кофе. — Данилов, когда тебя просят посидеть с ребенком, значит нужно сидеть с ним, а не со своей взрослой напарницей по этому крайне ответственному делу, — Игорь залил в кружку кипяток, стебясь над коллегами, которые, видимо, развлекали малышку всеми возможными способами и уже сами превратились в живой аттракцион. — Да, этим я и так занимаюсь каждую общую смену… — вздохнул тихо Стёпа, завязывая резиночку Евы на конце короткого колоска Власовой. — Или ты фразу «посидеть с малышкой» воспринял как-то по-своему? — шуточки от Шустова не прекращались, он тоже решил поразвлечься посреди скучного дежурства, наблюдая за тем, как опера играют роли молодых родителей. И как гостья ФЭС лихо «запрягла» двух суровых и серьезных капитанов в роли своих игрушек. — Шустов, беги, пока в тебя не полетел острый карандаш… — Рита не могла как-то пошевелить головой, вверив волосы в руки напарника за спиной, но покосилась на Игоря вполне гневно и предупреждающе. — Ухожу, — Игорь, незаметно вручив маленькой красавице конфетку, скользнул мимо разбросанных рисунков к выходу. — Данилов, даже боюсь спросить, для чего ты это делаешь… — Чтобы уложить ее спать. Набаловалась уже, разбойница, — говоря о Еве, Стёпа ревностно приступил ко второй стороне прически Власовой, поерзав по дивану. — Понятно. Но я вообще-то про ребенка… Карандаш таки полетел в Шустова, но отскочил от двери, отрикошетив на пол и под столик. Опер засмеялся. Рита услышала, что за спиной и малышка хихикает весьма игриво, хоть и тихо, чтобы не спалиться. — Ева…! Визг испуганной и веселящейся крошки, ринувшейся с дивана кувырком и спрятавшейся за кресло, раздался на весь офис. Она уже выучила эту интонацию Литы и что она означает. Данилов не видел, но Власова улыбнулась тоже… После оценки прически оперативницы строгим экспертом с растопыренными волосиками с высоты роста «принца», сидя на его шее, как на троне, Ева все же позволила «родителям» в 4 руки завязать два хвостика, пока отвлеклась на журнал с картинками. Косы Власовой пришлось распустить, но волосы уже стали красиво волнистыми, словно от профессиональной завивки. Ей очень шло. Смягчало ее образ и делало действительно похожей на сказочную принцессу. Да и сама она менялась внутренне… Утомленная этим небольшим приключением Ева снова заснула, теперь уже прямо на коленях Риты.***
Кто бы мог подумать, что спящая она похожа на маленького ребенка?.. Маленькую нежную принцессу. Она определенно сидела в ней, хоть и очень глубоко. Сегодня Степе удалось ее выманить из тайной лунной пещеры, из-под маски оперативницы на свет солнца, который излучала маленькая Ева. Данилов не знал, сколько времени уже смотрит на них спящих, подперев рукой голову и сидя в кресле. Наверное, этот ребенок сегодня был послан им судьбой, как испытание одного дня, который изменил их отношения раз и навсегда. Очень сблизил. А, казалось бы, всего одна ночь. Не та ночь, случайность которой могла сделать их любовниками в мимолётных мыслях Данилова. А некая особенная волшебная ночь. Раскрывшая совершенно иные черты их характеров и глубин души. Девочка спала на руках у Риты, словно та была ее родной и любящей нежной матерью. Как же, во имя всех святых, ей шла эта роль. Стёпа никогда бы не подумал. Где же семья этой крошки?.. Они и внешне были очень даже похожи. Теперь он это рассмотрел. Разрез глаз, аккуратный носик, форма губ, это спокойное безмятежное выражение лица. И… даже энергетика. Ни одна женщина в жизни Данилова, кроме сестры и племянницы, ещё не смогла вызвать в нем такой сильный инстинкт отца и наставника. Прилив заботы и трепета. Рита была особенной и он никак не мог это объяснить. Теперь он видел в ней потенциальную нежную и заботливую мать, какой она наверняка была бы в своей будущей семье… Отныне он никогда не позволит себе обидеть ее или попытаться перегнать назло. И в конце концов Степа осознал теперь некую вину за свою грубость, выраженную к ней за все время их напарничества. Он, конечно, все же был джентльменом с дамами и совесть не позволяла молчать после каких-то чрезмерно грубых ссор, в частности, недавнего разговора о деле мажора, подарившего квартиру подруге детства. И извинился он тогда в основном потому, что почувствовал себя настоящим нахалом после той ситуации со змеей. Ведь Власова их, как оказалось, действительно очень боится… Но теперь все иначе. Осознание было более глубоким. Его тактика не верна. Его мотивы и цели. Соперничать с ней, поддевать, грубить, опережать, словно они два пацана в армии, метящие на крупный пост. Это же глупо. Рита прекрасный человек. Добрый, нежный и заботливый. С такой напарницей ему хотелось отныне вести себя по-настоящему по-рыцарски.***