Mea Culpa

Катра удивлённо моргнула: раз, два, три. Размытые буквы, проступившие на чистом листе тетради фиолетовыми чернилами, никуда не исчезли, а только игриво махнули круглыми, тщательно выписанными хвостиками. Нам нужно поговорить. Катра принялась озираться вокруг, пытаясь включиться в происходящее, но в голове стоял густой туман. Голос профессора едва доносился до её ушей, как бы она ни пыталась напрячь обычно острый слух. Она вытянула вперёд руку и осторожно коснулась воздуха, ожидая, что он будет склизким, прохладным и мягким, желе, а не газом, но не почувствовала ничего. Буквы вдруг зловеще приподнялись с листы и всплыли в воздух, настойчиво упрашивая Катру взглянуть на них, обратить на них должное внимание. — Браво, Адора! — громогласно объявила профессор Кастаспелла. — Почти минута, идёшь на рекорд! Заклинание коммуникации можно поддерживать только с помощью максимального фокуса и желания. Однако, следует помнить, что при употреблении этих чар ваш мозг-- Катра зашипела, мгновенно сопоставив кусочки информации вместе и сообразив, что происходит. Под восторженное улюлюканье целого класса, в котором особенно выделялся громкий голос Скорпии, Катра передвинулась за предпоследний в ряду стол и бесцеремонно втиснулась на лавку между пахнущей сливовыми цветами розовой, румяной принцессой Глиммер с кривой улыбкой, и встревоженной Адорой, немедленно схватившей её за руку. От прикосновения Катру тряхнуло, а желудок скрутился в такой тугой узел, что она едва сдержала тошноту. Адора тут же отстранилась, почувствовав её страх. — Тебе необязательно было устраивать спектакль на всю аудиторию, — прошептала Катра, и Адора растерянно поднесла ладонь к своей дурацкой взбитой чёлке. — Я и не собиралась, — пробормотала Адора, и принцесса-Блестяшка раздражённо прижала палец к губам, прося обеих понизить голос. — Я передала тебе пять записок, и ты их все проигнорировала. Катра прищурилась, разглядывая свой стол: и правда, на полу возле ножек стула белели комки бумаги. — Как и любая другая Принцесса, ты, очевидно, не понимаешь отказов, — зло проговорила Катра и приподнялась со скамьи — в тот же момент её тяжело прижало назад: Адора почти не приложила усилий, всего лишь положила руку ей на плечи, но Катра не смогла сопротивляться. — Послушай, я не на свидание тебя приглашаю, — шёпот Адоры приятно защекотал шею, и Катра невольно расслабилась. Когти, уже заострившиеся и удлинившиеся, втянулись назад, и сердце чуть замедлило биение. — Та штука, что на тебя напала… Я боюсь, что это повторилось. — Катра, Адора! — Кастаспелла громко стукнула по мраморному полу каблуком — звук разлетелся по всей аудитории, и почему-то ужасно напугал Катру, которая инстинктивно, всем телом, прижалась к Адоре. В голове загудело и перед глазами на мгновение померкла картинка. — Если вам важнее обсудить что-то между собой, то вы должны покинуть эту комнату прямо сейчас! Я не потерплю— Адора дёрнула Катру за руку, призывая её встать и последовать за собой, что девушка сделала с непривычным для неё покорством. — Вот это хамство! — голос Кастаспеллы растворился за тяжёлой дубовой дверью. Адора облокотила Катру об стену, как тряпичную безжизненную куклу, и легонько встряхнула, приводя в чувство. — Я здесь, я здесь, — проворчала Катра, устало потирая липкий лоб. — Необязательно меня швырять вокруг. — Извини, — Адора резко и громко вздохнула, и только теперь стали очевидными её усталость и нервозность. Под большими глазами залегли тёмные круги, губы, которые девушка напряжённо облизывала каждые полминуты, растрескались и кровили. — Я иногда слишком… Увлекаюсь процессом. Катра хотела отпустить язвительный комментарий, но в голову ничего не пришло — там было пусто, словно в заброшенных коридорах под Академией. — Может объяснишь, что произошло? — спросила Катра, с трудом поспевая за принцессой. Та дёрнула плечами — сама увидишь. И, когда они добрались до одной из комнат в Южном крыле, Катра увидела: сперва только густые заросли лиан и мелких кустарников, пробивавшихся отовсюду: из пола, из мебели, свисавших с потолка… Некоторые из них были покрыты мелкими, нераспустившимися цветами, другие, судя по всему, пожрали паразиты или какая-то болячка: листья обуглились, вяло опали. — А это вообще разрешено? — потрясённо произнесла Катра, пытаясь распутать лозу, овившуюся вокруг лодыжки. Терпения не хватило, и тогда она резко дёрнула ногой, разрывая растение — незамедлительно за этим откуда-то раздался слабый стон. — Осторожнее с растениями, — запоздало предупредила Адора, и приподняла бледно-зелёный балдахин, окружавший небольшую кровать, на которой Катра увидела знакомое лицо. Перфюма. На первый взгляд Катре показалось, что Принцесса спит — глаза закрыты, лицо умиротворённое, тело — неподвижное и расслабленное. — И что…- начала было она, но Адора перебила её негромким щелчком пальцев прямо у носа Перфюмы, на что та незамедлительно открыла глаза и повернулась в сторону потревоживших её покой девушек. Катра сглотнула неприятный комок в горле и вздрогнула, а потом прижала руки к нижней части спины, откуда попытался прорваться хвост. По нему волнами простреливал электрический страх: взгляд Перфюмы, расфокусированный и пустой, напоминал ей о картинках из учебников истории Этерии — глава об экспериментах колонизаторов над магическими существами. К моменту завершения процесса подопытный обычно терял способность самостоятельно передвигаться, а также издавать членораздельные звуки или вообще выстраивать предложения. Всех участников эксперимента объединял отсутствующий взгляд, замедленное сердцебиение, но при этом необычная реакция на внешние раздражители — резкое включение моторных функций, по своему происхождению напоминающее ответ организма при испуге или сильном стрессе. — И как давно она такая? — тихо спросила Катра, избегая смотреть Перфюме в глаза. Адора прошептала что-то принцессе на ухо, и та легла, сложив тонкие запястья на груди. — Она вернулась домой на следующий день после того, как я нашла тебя в подвале, стало быть три дня? — Адора наморщила лоб, пытаясь припомнить. — Мы сводили её к медсестре, но так сказала, что— Три дня назад? Катра схватила Адору за плечи: удлинившиеся когти впились в мягкую плоть — испытание, которое принцесса с достоинством выдержала, не издав ни звука. — Ты чего, грибов обожралась? — прошипела Катра в лицо Адоры. Она не повела бровью, а покорно выждала, пока Катра не ослабила хватку. — Я и не думала, что кошки так сильно боятся календаря, — ухмыльнулась она, потирая плечо, на котором через рубашку выступило крохотное красное пятнышко. — Ты меня ударишь, если я скажу тебе, что сегодня — пятое сентября? Катра прикусила нижнюю губу. Ударять она никого не собиралась — но ей очень хотелось бы знать, куда из памяти исчезло семьдесят два часа? Потом, запоздало и громогласно в голове эхом прозвучало язвительное прозвище, которому Адора позволила с такой лёгкостью сорваться с языка. — Не переживай, я никому не выдам твой секрет, — прошептала она, а Перфюма вдруг дёрнулась, словно слово «секрет» задело её, укололо прямо в барабанную перепонку. — У меня нет никаких секретов, — дребезжащим голосом проговорила Катра и прижала руки к голове: кошачьи уши не заставили себя ждать — но трусливо спрятались под густой копной волос, так что скрывать их не было нужды. — Как скажешь, котёнок, — Адора повела плечами. — Суть не в этом, а в том, что Перфюма застряла в этом дурацком, склизком состоянии уже полнедели, а медицинское крыло отказывается что-либо делать. — Это называется кататония, — рассеянно объяснила Катра, и протянула руку к запястью Перфюмы. Пульс считывался ровный, идеальное количество ударов. Совсем нехарактерно для ступорных состояний. Увлёкшись прощупыванием сердечного ритма, Катра не заметила, как Перфюма распахнула глаза и потянулась к ней другой рукой, чтобы схватить за волосы и потянуть. — Оставь меня в покое, — проскрипела Принцесса. И откуда только в тоненьких руках взялось столько силы? Перепуганная, Катра зашипела и отскочила на добрых пару метров, приземлившись на все четыре, распушив хвост трубой, оскалив ровные острые зубы. Адора мгновенно втиснулась между ней и Перфюмой, сдерживая обеих. Катра почувствовала на своей лодыжке мягкое, но уверенное прикосновение: одна из лиан обвилась вокруг её ботинка и потихоньку сжимала хватку: через минуту, подумала Катра, она рискует лишиться ноги. — Тише, подружка, всё в порядке, — она выставила вперёд ладонь, на которую Перфюма уставилась зачарованно и тут же перестала двигаться. — Никто тебя больше не тронет. — Не тронет, — эхом повторила Перфюма. Лиана на лодыжке Катры безвольно обвисла. — Он меня больше не тронет. Она вернулась в постель, в этот раз свернувшись в позе эмбриона, уставив невидящий взгляд в сторону Катры. — Мне сказали, что с ней всё в порядке. Стресс из-за учёбы, — Адора сердито нахмурилась, и Катра с трудом подавила в себе желание погладить её по глубокой морщинке, образовавшейся на лбу. — Все как будто отказываются видеть, что с ней что-то не так… Абсолютно всё не так. — Как долго ты её знаешь? — спросила Катра — Адора посмотрела на неё исподлобья. — Достаточно, чтобы понять, что лежать без движения большую часть дня, пропускать занятия и выращивать хищные лианы, которые питаются человечиной — не её привычная рутина, — Адора закатала рукав рубашки и продемонстрировала Катре небольшой свежий след укуса. От этого зрелища у Катры зачесалась лодыжка — и девушка немедленно подвернула штанину брюк, чтобы проверить, не оставили ли клычки друзей Перфюмы след и на ней. — И какой же у тебя план? — поинтересовалась она, когда они вышли из зарослей комнаты, и Адора аккуратно притворила за собой дверь. — Я надеялась, ты мне скажешь, — Катра едва не расхохоталась: бездонные голубые глаза уставились на неё с такой надеждой и верой в светлое будущее, что было даже немного жаль их глупую обладательницу. — Ты ошиблась, принцесса, — Катра ткнула пальцем в центр высокого лба Адоры. — Выбрала не ту героиню, даже так. Я приехала сюда не для того, чтобы помогать каким-то недоумкам бороться с истерикой. Я проделала такой большой путь, и я не собираюсь— Она не смогла договорить, потому что слова сладкой ватой растаяли во рту — когда Катра попыталась издать звук, из груди не вышло ничего, кроме крошечного выдоха. Она яростно замахала рукой, но та двигалась в замедленном действии, как бы Катра ни старалась. К-а-т-р-а. Ты моя. Я тронул тебя, запачкал тебя, и теперь тебе ни за что и нигде не укрыться. Приди ко мне, Катр-ра. Девушка моргнула несколько раз и, жалобно мяукнув, осела на пол. Кто-то — Адора? — заботливо подложил ей под голову подушку, а людей вокруг становилось все больше, по крайней мере она теперь слышала больше голосов: один, два, три; изо рта медленно стекала струйка слюны, которую она пыталась подобрать кончиком языка, но у неё ничего не получалось, перед глазами меркло, и она почти сдалась шепчущей песочно-скрипучим голосом ей на ухо тени. Пока впереди не забрезжил ледяной белый свет: он ударил по глазам так больно, что Катра всхлипнула и попыталась зажмуриться, но вскоре поняла, что её глаза уже закрыты. Тогда вместо того, чтобы сопротивляться, она собрала последние силы и сделала шаг вперёд — свет омыл её с ног до головы, и противная склизкость обнявшей её тени ослабила хватку. — Переверни её на бок, осторожно, она может захлебнуться, — командовал происходящим кто-то незнакомый Катре, кто-то с мягким и низким голосом, успокаивающим, вызывающим доверие. Она охотно поддалась осторожному прикосновению — то была Адора, Катра почувствовала её запах и чуть расслабилась. Потом её подняли и уложили на носилки: она заволновалась и выпустила когти прямо в ласковую руку, которая придерживала её всё это время. — Ты не перестанешь причинять мне боль даже когда лежишь без сознания, да? — без обиды, покорно произнесла Адора, и Катра кашлянула тихим смешком. Она такая глупая… Такая глупая, и несуразная, и у неё огромные голубые глаза, и сильные руки— В животе запульсировал комок, который всё разрастался, пока чуть не перекрыл доступ к кислороду: Катра схватилась за горло, принялась царапать его когтями, не позволяя никому её остановить — на мгновение её зрение вернулось, и она увидела огромный шприц с толстой иглой, который направлялся в сторону предплечья. — Нет! — испуганно заверещала она, но было уже поздно: лекарство побежало по венам, обездвиживая её, выбрасывая из безопасного луча света прямо навстречу Тени. — Адора! Адора! — последние слова девушки были ничем иным, как еле слышным шёпотом. Медицинская сестра пожала плечами и указала всем на дверь. — Ей нужно отдохнуть, — объяснила она, когда Адора, недовольная Блестяшка и её высокий друг с бронзовой кожей отказались покидать больничное крыло. — По мне она и так отлично отдохнула. Только и делает, что валяется, — язвительно заметила Глиммер, на что её друг округлил глаза и цокнул языком. — Чего тебе, Боу— — Ничего, если я одна останусь? — устало спросила Адора. Медсестра раздражённо дёрнула плечами — твоё, мол, дело, только сильно не засиживайся. — Ты уверена? — спросил Боу и внимательно посмотрел на Адору: той, судя по всему, тоже не здоровилось. Она мелко, почти незаметно подрагивала, виски пульсировали так, что это было видно даже невооружённым взглядом, а бицепсы напряглись так сильно, что даже свободная рубашка теперь сидела туго, обтягивая мышцы. — Я подожду, пока она очнётся и тут же вернусь, — Адора почти раздражённо помахала рукой, и Боу не стал испытывать судьбу, а подхватил Блестяшку-Глиммер под руку и вывел из палаты. Как только он скрылся из вида, и медсестра покинула комнату, Адора резко выдохнула и приподняла край рубашки. Под самыми рёбрами с левой части зияла пустота — точнее, в том месте, где должны были быть плоть и кожа, свет пропадал в абсолютной черноте, которая завивалась небольшим вихрем — если к нему прислушаться, можно было разобрать негромкий треск, совсем как от старых электрических приборов. Адора прикусила губу и поднесла ладонь близко к дыре, но тронуть не осмелилась. Затем она бросила взгляд на Катру и грустно улыбнулась.