Обрушить горы к твоим ногам, усыпать их лепестками цветов

      Ожидание в пещере в подвешенном состоянии в прямом смысле давало ему кучу времени на размышления. Когда «Пожиратель душ» любезно навестил его со своими прихвостнями, Цинцю узнал, что, действительно, в деле замешана демоническая принцесса. Для него эта весть послужила сразу двумя хорошими новостями. Во-первых, он точно не умрет, пока Хуалинь не явится за ним, а это несколько дней пути примерно. Во-вторых, система просчиталась.       В самой новелле те пять лет, в которые отсутствовал Бинхе, собственно, тоже отсутствовали. Система предполагала, что все будут просто заниматься своими обычными вещами и никак не нагрузят сюжет. Но она не учла того, что по какой-то причине не только Цинцю может вести себя иначе. Если даже для самого Шеня стало открытием, что все здесь начало развиваться и углубляться, то система явно этого не ждала. Она может подстроиться под решения Шеня, но если не по сюжету начинают идти вообще все и всё… Ваши теории ошибочны — Разве? — Шень говорил хоть и тихо, но в голос, ибо главный бес отсутствовал, а прихвостни, что его стерегли, побежали выполнять какие-то поручения. — Мне кажется, ты лжёшь. Я не могу лгать, я ИИ и на это не запрограммирована. — По идее да, но это коснулось и тебя. Это коснулось всех. Мне кажется, закинув сюда живого человека, все вокруг подстроилось. Само стало живым. Ты не можешь убить меня, отняв баллы, ведь не можешь подстроить мою смерть. Не можешь управлять всем, как в простой игре. Просто потому, что это теперь реальность. И просчитать ты ее не можешь, я прав? Я…я… вы не… не надумывайте. — Система на миг заглючила, но почти сразу пришла в себя. — И что бы я не сделал, что бы не решил, ты мне не запретишь. Ты пыталась, но не вышло. — Он ухмыльнулся, хоть сухие губы и начали болеть. — И главных героев в реальности нет. Я повторяю, ваши теории ошибочны. Есть сложности, но они поправимы, если вы будете следовать сюжету. — А если нет? Если не буду? Спишешь баллы? Ну а на что они мне? Читы появятся? Или скрытые пути, для которых они понадобятся? А вы этого хотите? — А ты можешь это устроить? В данный момент… нет. Хотите обновлюсь? — Оо… нет, не хочу. Ты отправила меня сюда исправлять сюжет, но не даёшь мне возможностей, это как-то неправильно. Так что мне нравится, что ты ничего не можешь сделать. Я вас услышала. Предупреждаю, если вы выбираете такой путь — я вам не помощник. Если хотите реальную жизнь — пожалуйста. С этого момента вы сами по себе.       Цинцю тогда впервые за последние дни обрадовался. Вот тогда то он и понял, как ему спастись. Ведь если теперь все будет по-настоящему, соответственно, у Бинхе может не быть его супер читов на все и вся, возможно что угодно. Тогда он и решил, что «потеря памяти» будет неплохим ходом. Он долго над этим думал, все пытаясь понять, как ему объясняться перед всеми, и вот оно — решение. Он мог истощить себя на случай, если его все же придут спасать, а потом сымитировать потерю памяти. Никто не станет тебя осуждать за прошлое, которого ты не помнишь, никто не станет задавать вопросы. А главное, если он будет вести себя немного по-другому, никто не будет считать это странным. Все остальные привилегии, конечно, тоже немаловажны, но эти самые главные.       И сейчас, смотря на ничего не понимающего Цингэ, все только подтвердилось. Да, будет не очень просто отыгрывать потерю памяти, но, возможно, со временем она и вернётся, как сказал шиди Му, точнее, она точно вернётся, но тогда, когда Шень будет уверен в том, что точно знает, как выйти из положения с Бинхе, ну или хотя бы, когда подружится со всей школой как минимум.       Конечно, было уже сложновато смотреть на тоску Циньюаня или же на самобичевание Му Цинфана, который наверняка винит в беспомощности только себя, но Цинцю уже решил начать этот спектакль. Он хотел выжить и сделает для этого все необходимое.       Циньюань переговорил с Цингэ и оставил их, на прощание кивнув и Шеню, что растерянно ответил тем же, под шумок пропал и Му Цинфан, обещая зайти ближе к вечеру. И вот, они остались только вдвоём. Цинцю буквально видел весь этот рой мыслей во взгляде Цингэ, чувствовал напряжение, решив, что лучше он начнёт диалог первым. Вдруг бедный шиди не знал, что при потере памяти люди могут говорить. — Это с вами, уважаемый глава, я был на миссии? — По наполненному удивлением взгляду, Шень понял, что, возможно, не так и далеко был от правды. — Глава Юэ рассказал мне, что произошло. Прошу, проходите. — Он чуть привстал на кровати, облокачиваясь на спинку, следя, как Цингэ неуверенно подходит к нему, но все ещё молча. — Вы же Лю Цингэ? — Гм… да. — Заклинатель потерянно встал рядом, не зная куда себя деть. — Я надеюсь, вы не пострадали из-за меня? — Цинцю обеспокоенно вздохнул. — Нет, я… все в норме. — Цингэ хмурился и сжимал кулаки, а Шень уже начинал побаиваться за его моральное состояние. — Ты… правда ничего не помнишь? — Он явно был сбит с толку. — К сожалению. Я помню, как разговаривать, есть, все бытовые мелочи, и даже это место кажется знакомым, как и ваши лица, но я не помню ни что говорил, ни что делал перед тем, как очнулся сегодня. Глава Му сказал, что память может ещё вернуться, но пока что прошу меня простить. — Цинцю мягко улыбнулся, чем, видимо, ещё больше напугал заклинателя, а затем похлопал по постели. Он помогал своему шиди, как только мог, но не сказать, что его это все не веселило. — Не важно, ты жив, это хорошо. — Цингэ скептически проследил за движением, но все же сел на край кровати. — Только… не обращайся ко мне так формально. — Да? Почему? Мне казалось, так будет правильнее. — Цингэ на этих словах исказила странная гримаса, а Шень уже еле пытался сдерживать легкий смех. — Я твой друг. Это ни к чему. — Все же отозвался шиди после легкой заминки, и тут уже настало время удивиться самому Шеню.       Чтобы Лю Цингэ, который вечно ждал ножа у горла, да сразу в друзья? Вот так просто? Но странный писк системы, которая с разговора в пещере молчала, известил о новом ранге их отношений, дав понять, что это действительно так. Возможно, Цингэ стал так считать после этой миссии, а может, прямо сейчас, но раз сказано, то сказано, сам он, конечно, так пока что не считал, но решил лишний раз об этом не беспокоиться. К тому же не скажет же беспамятный Шень, что вообще-то они не друзья… Цингэ же, на самом деле, сам не ожидал такой четкий и резкий ответ, но негласно принял ту же позицию что и Шень, успеет ещё понять все причины, а пока он потянулся к своему поясу, выуживая спрятанный и хранящийся там все это время веер, протягивая владельцу. — Подарок? Тебе не стоило… — Цинцю узнал аксессуар. Этот веер был при нем в самом начале, а когда он его потерял, даже немного впал в апатию. Было, конечно, странно, что Цингэ нашёл его спустя столько лет и прямо сейчас, но грех отказываться. — Он твой, ты часто их теряешь. — Цингэ проследил, как мужчина забрал веер и легко раскрыл, примеряясь. Даже сейчас Шень, весь перебинтованный и измученный, смотрелся куда эстетичнее и естественнее с этим аксессуаром, чем Цингэ днями ранее, отчего воин даже усмехнулся, ненадолго задержав на мужчине взгляд. — Мышечная память все же осталась. — Он махнул головой, указывая на это все, чем, как ему показалось, даже немного смутил Цинцю. — Надеюсь, как управляться с мечом, я тоже не забыл. Не хотелось бы стать бесполезным. — Шень прикрыл лицо веером, чувствуя небывалое облегчение. Без него он правда уже не мог обходиться. Эта деталь въелась в него так же, как ровная осанка и прищуренный взгляд. Без этого всего было некомфортно, особенно в общении. — Могу потренировать тебя, как восстановишься. — Цингэ вдруг взял его за перебинтованное запястье, проверяя течение Ци. Вроде бы обыденность, но Цинцю стало не по себе. — Думаю, я буду только рад. — Шень косился на своё запястье, все пытаясь понять, о чем сейчас думал Цингэ.       Да, на миссии они успели уже друг друга потаскать, облапать и натрогаться, Цинцю видел заклинателя с открытой грудью, даже раны на ней и лице промывал, но это было на миссии, в обычной жизни они не подходили к друг другу и на метр. Вроде никем не запрещалось, но у Цинцю всегда был свой закон на этот случай, даже Циньюаня он касался исключительно в показательных боях и то случайно. Да и не сказать, что все вечно сами пытались, скорее, даже наоборот.       И это была лишь издержка образа, нежели личное желание, но за столько лет Шень и сам отвык от подобного рода коммуникаций. А тут… заклинатель лишь решил, что это новая привилегия их дружбы, друзья же вечно так делают, вот так запросто хватать за руки или плечи считалось нормой у обычных людей, и нужно заново привыкать, однако, он надеялся, что Цингэ делает это не из-за злорадства или его потери памяти, что можно было бы легко проверить. — Все в норме, Му Цинфан так сказал. — Шень накрыл ладонь шиди своей, ободряюще кивая, а Цингэ, как ошпаренный, убрал свою руку, как-то слишком резко и нервно вставая. — Хорошо. Я… — Он огляделся, немного зажато оглянулся на дверь. — Поправляйся. — В итоге сказал своим уже обычным голосом, не терпящим возражений, и ушёл, оставляя Шеня тихо посмеиваться. Нет, тут точно не было злорадства. Он просто забылся.

———

      Неделя пролетела слишком быстро, совсем не как те два дня ожидания. Цингэ был даже рад этому. Он кое-как смог уложить в голове новые обстоятельства, а самое главное, уложил и объяснил себе то, что назвал Шеня своим другом. Тогда это был больше порыв, возможно, он и хотел с ним обычных товарищеских отношений раньше, но только сам Шень вечно плевался ядом. А вот на миссии, да и вообще в свете последних событий — наоборот, шёл на контакт, даже был очень обходительным по его меркам, и Цингэ просто увидел возможность, решив все даже быстрее чем то осознал.       Всю тягость его внутренних недельных раздумий брали на себя ученики в учебных спаррингах, а походы к Му Цинфану, которые он стал называть «для освещения ситуации и консультации», за последнюю неделю стали обыденностью. Шиди Му храбро брал на себя дружеский долг, когда Цингэ приходил к нему за советами и даже разъяснял, как можно ускорить процесс возвращения памяти. Но нет, хоть они и говорили, но Лю в конечном итоге, скорее, был молчаливым слушателем, который не понимал, как это так удаётся лекарю, говорить ровно о том, что его беспокоило, при том очень не принуждённо и завуалированно. За это он был благодарен так же, как и за советы по «лечению» Шеня.       Шень, к слову, окончательно пришёл в себя ещё вчера, а Цингэ добровольно решил заново показать ему всю школу, познакомить с обитателями и даже намекнул, что может помогать и дальше, если возникнут сложности, ведь ему совсем не сложно, они же старые друзья. Шень вроде даже был рад. Что непременно было ещё более странно и непривычно, но заклинатель уже начинал ловить себя на мысли, что так даже лучше.       Ему нравилось просто общаться, будто они правда старые друзья, нравилось, что Шень вёл себя свободнее, но, кроме этого, как он заметил, ничего в его поведении не менялось. Как говорил Му Цинфан, память мало влияла на характер, мелкие привычки и манеру общения, что, собственно, Цингэ и так понял, услышав пару острых шуток. И понял, что именно память о всем и мешала Цинцю быть таким. Таким… неозлобленным.       Он все так же прикрывался веером, щурил глаза с легкой хитринкой во взгляде, так же держался и говорил умные слова, но он был будто счастливее. И этого нельзя было не заметить. Это все заметили. Вчера Цингэ мимолетно задумался о том, а нужно ли ему вообще вспоминать прошлое? Но, к сожалению, мысль пресеклась, стоило только вспомнить о том, что он так и не нашёл ответов на свои вопросы.       Ему казалось, что теперь он хотел узнать обо всем ещё больше. Хотел понять, что же на самом деле сделало его таким. Почти на грани безумия это желание разливалось по венам, не давая оставить все как есть. Он понимал, что может сделать хуже потом, когда Шень все вспомнит и опять услышит кучу вопросов с подвохом, но теперь у заклинателя появился четкий стимул. Он хотел помочь ему избавиться от прошлых тягостей. Зачем? Возможно, потому что ему правда нравилось все чаще видеть Цинцю улыбающимся. А может, просто потому, что он слишком упёртый.       Тем более недавно, точнее, пару дней назад, Ци Цинци все же расколола на откровенные разговоры двух заключённых демонов, что только добавляло странностей в их привычную жизнь. Демоны, а точнее, их главы — Ша Хуалинь и Мобей Цзюнь, собирали что-то вроде армий. Хребет Луань захватила себе демоническая принцесса, так как это самое большое месторождение железной руды особого качества. Демоны не знали, для чего вдруг понадобилось так резко группироваться, но один из них упомянул о новом игроке на поле. Конечно, не так поэтично, но смысл был понятен.       А вот Шень нужен ей был для личного дела, как они выразились, об этом заклинателе в их мире ходит слишком много историй, и все краше другой. Цингэ бы не заострил на этом внимания, если бы Ци Цинци не упомянула, когда именно эти истории начали появляться по их словам. А это произошло около полутора месяца назад. Как раз после смерти ученика Шеня. О своих раздумьях Цингэ, конечно, никому пока не сказал, откладывая этот вопрос в далекий ящик, пока дева Ци не выбьет более четкие данные, но это все уже явно только усиливало его желание докопаться до истины.       Ничего не подозревающий Цинцю же объявился у него на пороге прямо с утра пораньше, на следующий день после «экскурсии», что в принципе можно считать ненормальным, если опускать потерю памяти. Заявился, нагло и вальяжно заходя в его кабинет, с интересом осматриваясь. Веер лениво качался в его руке, а на бедре снова висел его меч. — У тебя тут… строго. И пусто. — Цинцю хмыкнул, подходя ближе к столу, за которым сидел его шиди. — Я не помешал? — Разве что учеников разбудил, но это даже хорошо. Раньше начнут. — Цингэ отложил бумаги, как раз с новыми данными по их общему делу, сразу же прикрывая их другими, вставая из-за стола. — Что-то случилось? — Мм, нет. — Шень проследил за этими движениями, но комментировать не стал. — Просто один горный лорд обещал мне личные тренировки. Думаешь, он подлец, раз забыл о них? — Цинцю улыбнулся скрываясь за веером. За последние дни издеваться над новоиспеченным другом стало его новым любимым занятием. — Да… то есть нет, я помню. — Цингэ отвёл взгляд, пробегаясь им по полкам с военными трофеями, будто там было что-то максимально важное. — Ох, шиди Лю, я же шучу. — Цинцю был уверен, что застал мужчину врасплох, о чем говорили кончики заалевших ушей. Правда, высказать ещё пару шуток на эту тему ему не удалось. — Глава Лю, я с приглашением от главы Юэ… — Ученик в светлых одеждах оказался как нельзя кстати для одного из заклинателей, так что Цингэ поспешно забрал припрятанные ранее бумажки, убирая их куда-то под верхние одежды, и кивнул адепту. — То есть я правда не вовремя. — Цинцю проводил ученика странным взглядом, затем снова оглядываясь на Цингэ, который как будто уже хотел убежать за ним следом. — Важное дело? Я могу проводить тебя. — Нет. — Цингэ остановился в дверях, чуть обернувшись и неровно выдыхая. — Ничего важного. Просто отчеты сдать. — Он немного помолчал, будто обдумывая надобность следующих слов. — Подожди меня тут или во дворе, я вернусь, и мы устроим тренировку. — Как скажешь, шиди. — Шень чуть ли не пропел эти слова, елейно улыбаясь в спину уходящего заклинателя, но как только тот пропал из виду, Шень помрачнел.       За последние дни он успел заметить, что все, включая учеников, будто начали от него что-то скрывать. Глава Юэ навещал его сам, в кабинет не пускал, дама Ци, только заметив Шеня, кланялась и, ссылаясь на очень важные дела, уходила, не проронив больше ни слова, а шиди Му вообще старался лишний раз не разговаривать с ним о делах в школе, хотя раньше его было не перекричать в этом плане.       И, конечно, он понимал причину. Никто не хочет втягивать его из-за потери памяти. Возможно, они думают, что раз Шень ничего не помнит, то помочь никак не сможет, только… Цинцю не был бы собой если бы не полез наперекор правилам. К тому же он не терпел такой вот открытый игнор.       Так что, довольно воодушевившись, он вышел на улицу, воровато осматриваясь, после с лёгкостью вставая на меч, и полетел на пик к Циньюаню. Нет, он ни в коем случае не станет заваливаться туда с расспросами. Просто… возможно немного подслушает в чем вообще там дело.