Демоны не плачут

В этот раз утром на кухне все сидели молча. Подумать только: всего-то пару месяцев назад Чарли организовала очищение. И что же эти месяца сделали с ее персоналом? Вегги закрыла глаза и скрестила руки на груди. Чарли нервно теребила в руках ложку и кидала обеспокоенный взгляд то на Энджела, то на Хаска, то на Аластора, то на Ниффти. Бедные ребята… Хаск сидел как на иголках, боясь притронуться к стакану с обычной водой на столе. Ниффти испуганно-невидящим взглядом смотрела куда-то в пустоту и шевелила губами, словно что-то говоря. Энджел сидел спокойно, однако подпрыгивал от каждого шороха и звука, в частности от Ниффти, пока его левый глаз вытанцовывал чертову чечетку. Что касается Аластора, то он… Чарли было даже страшно на него смотреть: огромные черные синяки под глазами; измученный взгляд; изредка дергающиеся тело, руки, голова, оба глаза; вечно поднятые вверх уши сейчас были крепко прижаты к голове, изредка слабо дергаясь. Да и его одежде тоже позавидовать было нельзя: вместо бабочки на шее было кое-как завязанное жалкое подобие галстука, вместо красного пиджака была какая-то потрепанная серая домашняя рубашка, которая вдобавок неправильно застегнута, а такие вездесущие и совершенно незаменимые вещи, как микрофон и монокль, отсутствовали вообще. И только вечная улыбка Аластора все так же оставалась у него на лице. Правда, она была далеко не такой, как два месяца назад, но все-таки немного приподнятые уголки приоткрытых губ, преобразующиеся в жалкое, измученное «что-то», за улыбку считается, верно?... Глядя на него сейчас, невозможно было представить, что это и есть самый могущественный Радио-демон-грешник из всех смертных душ за всю историю Ада. Впрочем, упрекать его никто не собирался. Он и без этого настолько измучен, что сейчас ест чай из ложки, которой не существует, и медленно пережевывает воздух. Впервые за всю свою долгую жизнь Чарли решила, что чистка – самый нормальный способ справиться с перенаселением в Аду. А Вегги за все годы в загробном мире впервые стало жаль Аластора. А впрочем, она тут же отбрасывала эту мысль, ссылаясь на его бесчисленные грехи и страшное прошлое. Но опять возвращалась к ней, только взглянув на Радио-демона. Ужасно. Просто ужасно. Никто не достоин такого. Уж лучше продолжать жить так, как жил раньше, но без этой "веселенькой" фигни с очищением. Впервые за свою жизнь Вегги засомневалась в идее Чарли. Та, в свою очередь, засомневалась в своей идее. А что, если эти демоны до искупления просто не доживут? Даже железная психика Аластора вряд-ли такое выдержит, учитывая его состояние сейчас. Энджел как-то слышал, что Аластор ночью раздраженно просил оставить его в покое. Что это значило, Даст не знал. Никому не рассказывал об этом, даже Чарли. Он думал спросить об этом у Аластора, но сейчас, глядя на него, Энтони решил, что это будет просто преступлением. Хотя так, собственно, оно и было. Что же за это время произошло с ними? Хаск у нас больше не пьет. Ну, точнее не может: его бьет сильнейшим разрядом тока, когда он просто дотрагивается до бутылки. Когда он тратит заработанные нечестным путем деньги, происходит то же самое. Одним словом, весело ему. Энджелу труднее. Энджел не может даже смотреть на наркоту: его парализует, он начинает биться в конвульсиях, изо рта начинает идти пена, перекрываются дыхательные пути. Прямо как когда он умер. Этот страх, парализующий страх, что парализует и без того обездвиженное тело, убивает все другие эмоции. Можно умереть от одного этого страха. А потом его отпускает: и Энджел молча лежит на полу, постепенно приходя в себя, давясь слезами и дергаясь, когда к нему подбегает Наггетс и обеспокоенно тычется пятачком ему в носик. Про студию Валентино и говорить нечего: Даст не может даже посмотреть фильм «нецензурного характера». Его тоже бьет разрядом тока, как Хаска, только в разы сильнее, больнее, и с последствиями. На счет Ниффти... Никто не знал, какие у нее грехи. Но она постоянно убирается в отеле, как помешанная домохозяйка. Все знают, что она японка, но она на самом деле довольно хорошо говорит на английском, правда в стрессовых моментах, или ситуациях, которые ей неприятны, она резко переключается на японский и ее уже никто не может понять. Однако тот факт, что она шарахалась от любого разговора Энджела с Хаском, или еще с кем-нибудь, говорило лишь о том, что она явно что-то читала или писала при жизни. Что-то с тегом «яой». Или что-то подобное. Опять же, это слепая догадка Чарли и Вегги. А вот Аластор… Честно сказать, о нем тоже мало кто чего знал. Чарли часто замечала, как тот пугающе-пустым безумным взглядом смотрел куда-то в никуда. Когда она спрашивала у него, что такое, Радио-демон вздрагивал, растерянно бегал глазами по комнате, в конце концов останавливая взгляд на Магне, и с натянутой улыбкой отвечал, что все в порядке, и что он просто не выспался. Ага, как же. Два месяца не может выспаться? И что же с ним происходит? Больше всех остальных об Аласторе знал, как ни странно, Энджел. Не из-за отсутствия инстинкта самосохранения, нет. Из-за его ненормального любопытства к Радио-демону. А еще слежка за ним помогала Дасту подольше не заходить в свою комнату, пропахшую наркотой, которую он даже убрать не может. Что же наш демонический паук узнал из своих шпионажей? Первое: Аластор не может спать. Когда он засыпает, его подбрасывает и он снова просыпается. Второе: Аластор забросил свою радиостанцию. Почему же? А все просто, ведь на подмогу нам приходит третье: Аластор больше не может убивать. А как же будет существовать его радиостанция без новостей? Как-то раз на улице к Энтони пристал какой-то наглый извращенец. Он утащил демонического паука в переулок и начал срывать с него одежду. Энджел не слабый, нет. Просто в этот раз на него было наложено бремя искупления, и Даста парализовало. Он даже вдохнуть не мог, а тот извращенец этого даже не заметил. Энтони постепенно охватывал страх. Возможно, сейчас наступит его конец. Но голову извращенца внезапно снесло чье-то черное щупальце, мертвое тело упало на землю, Даста отпустило и он жадно вдохнул воздух. И в тот же момент рядом с ним на землю без чувств грохнулся Аластор. Энджел тогда его тащил в Отель, стараясь прятать от Чарли, чтобы она не подняла панику. Он помнил, как подбежал к Хаску, пытаясь объяснить ситуацию, и как тот его поначалу даже слушать не хотел, но когда Даст затащил Радио-демона за барную стойку, демонический кот только развел руками, и они вдвоем с Энтони занесли Аластора в его комнату. Тот, кстати говоря, неделю так провалялся. Энджел нахмурился и поднял взгляд на демонического оленя. Тот наконец заметил, что чай не едят, и теперь нормально его пил. Хаск, сидевший рядом, уже спокойно опустошал воду из стакана, Ниффти бегала взглядом по персоналу и улыбалась. Вегги наконец облегченно вздохнула и ободряюще похлопала по плечу Чарли. Даст тоже расслабился. По всей видимости, поблизости не было ничего, что могло бы вызвать побочный эффект искупления, так что грешникам дышалось вполне себе спокойно. Аластор вдруг поставил чашку на стол, встал из-за стола и улыбнулся. – Приятно было провести с вами время, мои дорогие, но мне уже пора, – с этими словами его заволокла дымка, и Радио-демон пропал. Чарли посмотрела на рассеивающийся черный дымок и слегка помрачнела. – Кто-нибудь знает, что с Аластором? – обеспокоенно спросила она. С лица Ниффти исчезла улыбка. Вегги приложила руку к подбородку. Энджел нахмурился. Хаск помрачнел. – Он не из тех, кто будет плакаться о своих проблемах, – демонический кот скрестил руки на груди. – Я был при жизни с ним знаком, и, поверьте, у него половина жизни состояла из отборного коровьего дерьма , а я узнал об этом совершенно случайно, и то только через несколько лет после его смерти, – Хаск задумчиво откинулся на спинку стула. – Конечно, искупление для него отдельное испытаниЕ!!! – шуллер аж подпрыгнул на стуле и недовольно покосился на Энджела, который посмел выдернуть из его крыла пару перьев. Даст злобно фыркнул, всем своим видом говоря: «Молчи, а то хуже сделаешь!». Хаск сморщил нос. Точно. Они же договорились не говорить Шарлотте о том случае с Аластором. – Ты знаешь что-то о его искуплении? – подняла бровь Вегги. Хаск лишь отрицательно покачал головой. – Я знаю подробности о его грехах, но о том, что с ним происходит сейчас, не имею ни малейшего понятия. Энджел облегченно выдохнул. Увидев, как Вегги хотела возразить, он тут же перевел тему: – А зачем вообще ему, Хаску и Ниффти проходить очищение, если они – персонал? Ладно еще я, но их зачем мучить? У Хаска и Вегги от такого заявления чуть глаза из орбит не повылетали. Они посмотрели на Энтони как на чупакабру из подвала мясного ларька Пентаграмм-Сити, которая танцует кордебалет под казахскую "любимку". Чарли поставила руку на стол и положила на нее подбородок. – Наш отель специализируется на исправлении грешных душ, – сказала она. – Если персонал этого Отеля будет грешным, не думаю, что кто-то захочет искуплять в нем свои грехи. На самом деле я сначала думала, что искупление будет проходить совсем по-другому, и что надо будет просто следить, чтобы грешники не поддавались искушению. Но все оказалось намного хуже… – Шарлотта нервно закусила губу. – Я… боюсь, что сделаю только хуже. На интервью я говорила, что не хочу видеть, как страдает мой народ. Я была уверена, что искупление – способ намного гуманнее, чем чистка, но… Видя все это я думаю, что это совсем не так. Я прекрасно понимаю, что искупление – дело непростое, однако для меня такое – просто преступление. Я… Боюсь, что мой проект – это просто неудачный эксперимент, – глаза Чарли уже были на мокром месте. Она поспешно встала и грустно улыбнулась. – Я не должна была этого говорить, простите. Мне тоже пора, – с этими словами она быстро выбежала из столовой, приложив руку к лицу. Вегги вскочила с места и последовала за ней, по дороге шикнув на остальных, чтобы они за ней не увязались, вышла из столовой и закрыла дверь. Повисла тишина. Энджел посмотрел на Хаска. Тот сочувствующим взглядом проводил персонал, после чего повернулся к другой его части, сидящей за столом. Ниффти вздохнула. – В Аду грешников, которые могут попасть в Рай, на самом деле намного больше, чем чем кажется на первый взгляд, – изрекла она, перекатывая по столу косточку от вишни. – Если степень безвозвратной испорченности зависит от количества и тяжести совершенных грехов, то я думаю, что мы с Хаском имеем все шансы попасть в Рай. Хаск задумчиво кивнул. – Тут проблема не только в этом, – фыркнул он. – Большинству это просто не нужно. Мне, например, без разницы – существование мое в дерьмо не превращайте, и все, я весь ваш. Единственное, большую часть грехов мы совершили уже будучи в Аду, а насколько они фатальны, пфф, кто его знает. Я профессиональный шулер и матершинник, Ниффти – яойщица, каких еще нужно поискать, Энджел вообще подвальная шалава и наркоман впридачу, да мы все не подарок! – Стоп стоп стоп. Ты сказал, что Ниффти яойщица, – Даст непонимающе склонил голову. – И как же этот факт, собственно, препятствует попаданию в Рай? Ниффти смущенно отвела взгляд и встала со стула. – Думаю, мне лучше вас покинуть, – сказала она, отходя к двери, и по пути метко метнув косточку в мусорку. Энджел проводил ее взглядом и вздохнул. Как же он ее понимает… он тоже не может слушать о наркоте или о студиях "нецензурного характера". – Сам по себе яой – никак, – сказал Хаск. – Но она писала фанфики про… нет, лучше не буду говорить, про кого. В ее писанине происходило дерьмо похуже жизни Аластора, поэтому она тут. – Ты читал? – хихикнул Энджел. Хаск закатил глаза. – Может, все-таки скажешь, про кого она писала? Хаск фыркнул. – Она была знакома со мной при жизни, – через некоторое время все же ответил демонический кот. – От меня она узнала про Аластора, и… – Хаск не договорил. Энджел заржал как лошадь и чуть не свалился со стула. – Постой, постой, – кое-как сквозь смех выговорил Даст. – Ты хочешь сказать… что Ниффти шипперила… АХАХАХ, ВАС С АЛАСТОРОМ? ВХАХАХАХ!!! – Энтони все-таки свалился со стула и уже валялся на полу, задыхаясь от смеха. Раздраженный Хаск кинул в него тарелку. Энджел взвизгнул и прекратил смеяться, лишь молча встал, потирая ушибленный нос, и, показав демоническому коту язык, обиженно покинул столовую.

***

Аластор тем временем сидел у себя в комнате. Контакт со внешним миром был довольно опасен, в частности из-за того, что в его листке появилось еще два пункта, помимо первого шага побочного и основного: вторым шагом было перестать есть других грешников (как будто пожирание наглого быка считается за грех!), а третьим было "посмотреть на мир с другой стороны". Конечно, не такая уж это и дичь, однако это не отменяет того факта, что Радио-демон ничего не понял. Этот пункт появился совсем недавно, и Аластор еще не знал, как препятствовать ему. От чего надо отказаться. Чего стоит сторониться. Демонический олень устало уселся на край кровати и опустил подбородок на ладонь. Сколько еще нужно будет это терпеть? Интересно, а в Раю тоже будут такие ограничители? Хотя, стоп, разве он попадет в Рай?... Как же хочется спать… кстати на счет сна. Что это было за место, в котором Аластор очутился во сне? Он никогда там не был, а все сны проходили только там. Быть может, это и есть Рай? Ха, тогда что там делает Радио-демон? Демонический олень сам не заметил, как медленно сполз на пол. Да, все же спать очень хочется. Но нельзя – еще хуже станет. Аластор вздрогнул и через силу раскрыл глаза. Нельзя спать. Сейчас сон отбирает силы. Любая попытка заснуть сопровождается кошмаром и резким подъемом с кровати. Отдыха ноль, да и после сна ты просыпаешься, как зомби. Но сидя в комнате, трудно не заснуть. Поэтому Радио-демон поднялся и поковылял к выходу. – У тебя мода такая, сбивать меня дверью? – сердито проворчал Энджел, отталкивая от себя дверь и прижимая руку уже не к носу, а ко лбу. Аластор усмехнулся: Даст перенял интонацию Хаска. За последнее время эти двое стали ближе. Это радовало. – Прошу прощения, мой женоподобный друг, – улыбнулся Радио-демон. – Не заметил. Собственно, что же ты тут делаешь? Энджел слегка покраснел. – Я…э…ну… – глаза Даста бегали по коридору, не желая останавливать взгляд на Аласторе. Тот, в свою очередь, уже мысленно рыл себе вторую могилу. Энтони вдруг надулся и многозначительно отвернулся. – Я просто шел в свою комнату, и все! – буркнул он. Радио-демон хмыкнул и закатил глаза. Комната демонического паука абсолютно в другой стороне. – Я могу проводить тебя до комнаты, – любезно предложил свою помощь Аластор. Энджел вздрогнул. – Не стоит, – как-то слишком резко ответил он и закусил губу. Демонический олень приподнял бровь. Откуда такая реакция? Есть лишь один способ проверить. Аластор понимал, что это было бы довольно жестоко, но, в конце концов, телепортировать Энджела прямо на его балкон Радио-демон не собирался. Аластор широко улыбнулся и сделал вид, что не услышал Энджела. – Даже можно сразу подбросить, – весело сказал Радио-демон и поднял руку. – НЕЕТ! – испуганно вскрикнул Даст и беспорядочно замахал руками. Но Аластор уже щелкнул пальцами, и обоих демонов заволокла черная дымка. Энтони, вопреки всем предостережениям, вдруг схватил демонического оленя за руку и зажмурился. Это удивило Радио-демона. Даже не так – он знатно охренел от такого действия. Что же такого творится в комнате у Даста, что тот даже думать про нее боится? Дымка рассеялась, и демоны очутились… на седьмом этаже, прямо рядом с дверью на крышу и кабинетом Чарли. Энджел слегка приоткрыл один глаз. Потом резко оттолкнул Аластора. – Мог бы и сразу сказать, что не собираешься отправлять меня в комнату, – непривычно сердитым тоном проговорил Энтони. Аластор склонил голову набок. – И что же такого в твоей комнате, мой женоподобный друг, раз ты боишься туда возвращаться? – Ничего я не боюсь, – поспешно бросил Энджел и гордо вздернул подбородок. Но уже через пару секунд сник. – Просто… у меня комната завалена наркотой, и я не могу там находится. Аластор облегченно выдохнул. Он даже начал боятся, что помешанный паук совсем слетел с катушек и начал сталкерить Радио-демона. А тут… всего-то! Однако, это тоже проблема. Демонический олень вспомнил, как Чарли случайно упомянула, что Энджел иногда стал ночевать у нее в кабинете; Хаск жаловался Аластору, что Энтони как-то раз пришел к нему ночью и просил пустить переночевать. Сейчас Даст спал в гостиной на диване, но сегодня Вегги устроила скандал по поводу белого пушка, валяющегося на ковре и на полу по всему холлу. Значит, сегодня ему спать негде? – И поэтому ты стоял у меня под дверью, не решаясь войти, чтобы попросить у меня обеспечить себе ночлег хотя бы на одну ночь? – изрек Аластор. Энджел закусил губу и едва заметно кивнул. Радио-демон довольно улыбнулся. При иных обстоятельствах Даст в жизни бы не рассказал о таком. – Ты же не будешь против? – не глядя на Радио-демона негромко спросил Энтони. – Я могу спать где угодно, хоть на полу, правда, если там будет ковер, – демонический паук слегка улыбнулся и почесал носик. Аластор усмехнулся. – Можешь спать где хочешь, мой женоподобный друг, – улыбнулся демонический олень. Энджел удивленно поднял брови. Не, он, конечно, всего ожидал от Радио-демона, но чтобы такое… Ну, вообще причина была довольно проста: как говорилось выше, Аластор просто не мог спать. Так что он с радостью откажется от кровати, пусть даже и только на одну ночь. Радио-демон задумчиво прошел по коридору. Угораздило же его в спешке выбрать это место для телепорта! Пыльно, душно и противно, Ниффти не добиралась сюда: попросту не было времени. Больше всего на свете Аластору сейчас хотелось уйти отсюда, лечь в кровать, заснуть и… нет, нет, и еще раз нет! Никакого сна. Нельзя. В Аду без сна тебе ничего не будет, ты не сдохнешь от этого. Да и вообще, он уже два месяца так живет, и все нормально. Ну, пока что… Отбросив идею с кроватью, Радио-демон направился к двери на крышу. Хорошо было бы проветриться, а то он уже несколько дней не бывал на улице. Может быть, теплый Адский ветер выдует из него все желание заснуть. Но этим мечтам не суждено было сбыться. Энджел насторожился, потом резко подбежал к Аластору, схватил его за руку и грубо оттащил в какой-то пыльный шкаф. Раздраженный Радио-демон выдохнул, пытаясь собраться. Грубить и кричать он не любил, о мате вообще речи не могло идти. Всяких разборок он тоже избегал, а тут его всего лишь затащили в шкаф, и… стоп, ВСЕГО ЛИШЬ? – Позволь узнать, мой женоподобный друг, – как можно спокойнее начал Аластор. Энджел приложил палец к губам и шикнул. Вдох-выдох, Аластор. Вдох-выдох. Вдох-выдох… – Какого черта ты творишь?! – сквозь зубы прошипел Радио-демон, не убирая своей зловещей улыбки. Даст замахал руками. – Тише, прошу тебя, – еле слышно зашептал Энтони, закрывая дверцу и оставляя лишь небольшую щель. Демонический олень уже хотел возмутиться, как Энджел поманил его рукой. – Смотри и слушай. Аластор поднял бровь и наклонился к двери. И что он должен увидеть? «Если это не что-то жизненно важное, я заставлю тебя готовить сегодняшний ужин», – еле слышно шепнул Радио-демон. Энджел сглотнул. Тем временем из-за двери на крышу показались Вегги и Чарли. Магне плакала, Вагата ее успокаивала. – Вегги, я думаю, стоит отменить эту идею, – сквозь слезы проговорила Шарлотта. Вегги покачала головой. – Не надо, Чарли, – Вегги остановилась и положила руки на плечи Магне. – Я согласна, что это жестоко, но, в конце концов, кто захочет прийти в Отель, если работники будут грешны? – Я уже начинаю считать эту идею с Отелем абсурдной, – покачала головой Шарлотта. Вегги грустно опустила взгляд. – Послушай, Чарли, – сказала демоническая моль. – Я не считаю, что каждый демон в глубине души хороший. Но есть те, кому не плевать, понимаешь? Да, нашим ребятам тяжело, и это видно. Но ты заметила, насколько они поменялись? Взять того же Энджела: я была уверена, что он просто дебил, на которого не стоит тратить драгоценное время, но сейчас даже я признаю, что он просто лапочка, – при этих словах Даст захлопал глазами, не веря в происходящее. Тем временем Вегги подняла взгляд, и посмотрела в глаза Шарлотты. – Пойми, Чарли, если мы хотим дать им шанс – им надо помочь сделать это. И проводить обряд Обратной Клятвы нельзя, если нам самим не плевать на них, ты меня понимаешь? – Вегги взяла Чарли за руку и повела вниз. – Это будет лучше для них… Дальше демоны в шкафу ни слова не расслышали. А впрочем, больше и не надо было. Энджел довольно хмыкнул и повернулся к Аластору. Тот улыбался. – Ну что? – спросил счастливый Энджел. – Что ж, это оказалось очень полезно, мой женоподобный друг, – довольно кивнул Радио-демон. Энтони расплылся в счастливой улыбке. – Осталось узнать, что это за обряд Обратной Клятвы, – выходя из шкафа, сказал Даст. Оглянувшись по сторонам, он кивнул Аластору, мол, "все чисто". Демонический олень осторожно вышел из шкафа, на ходу поправляя воротник на рубашке. Смахнув пылинку с челки, он направился к кабинету Чарли. Естественно, если они хотят узнать об обряде побольше, зацепки нужно искать в той самой книге. А книга не может находится нигде больше, кроме кабинета Шарлотты. Аластор подошел к кабинету и слегка дернул за ручку. Дверь не поддалась. Закрыто. Радио-демон склонил голову набок и широко улыбнулся. Он поднял руку и приложил к замку. Закрыл глаза. Постоял немного. Потом убрал руку и щелкнул пальцами. В руке демонического оленя появился ключ, идеально повторяющий структуру замка. Энджел нахмурился. Он, конечно, знал, что в запасе трюков от Аластора может быть все что угодно, но на счет копирования пространства Энтони даже подумать не мог. Интересно, этот загадочный демон может менять облик? Аластор тем временем повернул ключ, дернул за ручку и с победным видом открыл дверь. Но перед тем как зайти, он повернулся к Энджелу. – Ты идешь, мой женоподобный друг? – улыбнулся Радио-демон. Даст кивнул. – Еще спрашиваешь!

***

– У тебя что? – Абсолютный ноль, друг мой, а у тебя? – То же самое. Энджел рылся в очередном шкафу, пыхтя и фыркая, отмахиваясь от надоедливой пыли, перебирая книги, пару раз даже чуть ли не крича Аластору, чтобы тот придержал поток книг, готовых свалиться на демонического паука. Радио-демон тем временем осматривал ящики, время от времени вытягивая какую-нибудь книгу, внимательно оглядывая, но потом снова кладя на место. Оба демона прекрасно знали, что нужно искать – толстую книгу в зеленом переплете, на котором нарисована конопля. Но они тут уже битый час, а никакой конопли им еще ни разу не попалось. За окном уже темнело – они не заметили, как наступил вечер. Удивительно. Аластор с Энджелом торчат тут с самого утра, а результата ноль. Да и Вегги с Чарли могут прийти в любой момент и навалять им люлей. Да, Аластору пофиг, пусть его хоть в котле с чесноком варят, а вот Энджелу прожарка от Чарли по душе вряд-ли придется. Ну, а перед Вегги они оба бессильны, если она воткнет в них свое копье. Проблема в том, что в Аластора она не попадет. Но он же тут не один. В любом случае, вывод оставался неизменным: ни за что, никак и ни при каких обстоятельствах нельзя попадаться управляющим на глаза. Но уже темнеет, а результата нет. Проторчать тут всю ночь в планы демонов не входило. Но, возможно, именно сейчас они найдут свое спасение! Как можно пропустить такой шанс?! За дверью вдруг послышались шаги. Аластор покосился на Энджела. Тот, в свою очередь, нервно уставился на Радио-демона. «Ключ!» – одними губами проговорил демонический олень. Энджел в панике стал рыться в карманах в поисках ключа. Шаги за дверью становились все отчетливее. Энтони обшарил все карманы, но тщетно: ключа не было. Аластор закатил глаза, щелкнул пальцами и в руках у него появился новый ключ. Быстрыми шагами подойдя к двери, Радио-демон судорожно стал закрывать дверь. Энджел заметил шевеление губ Аластора. Он что-то говорит? Даст подошел поближе. «...раздобуду арматуру и вскрою твою тупую, безмозглую бошку, после чего сожру твой куриный мозг...» – вот что расслышал Энтони. Демонический паук отшатнулся от Аластора, как от южноамериканской анаконды. Услышать ТАКОЕ от демонического оленя, это надо очень постараться. Причем с лица Аластора все еще не сходила его незаменимая зловещая улыбка. Насколько же Энджел разозлил Радио-демона? А самое главное: чем? Насколько же Аластор стал нервным?... Вышеназванный, в свою очередь, наконец запер дверь. И вовремя – за дверью уже были слышны голоса. Кто-то дернул ручку. Энджел вздрогнул. Потом стал осматривать помещение. М-да, конечно, разгром тут мощный. За пару секунд даже Аластор его вряд-ли уберет. Надо что-то срочно делать. Энджел повернулся к Радио-демону, в надежде что у того будет хоть одна идея, как выбраться из этой передряги. И Аластор придумал. Демонический олень, уже успевший успокоиться, вручил Энджелу ключ. – Вставь в дверь и не давай Чарли его повернуть, – еле слышно прошептал Радио-демон. Энтони кивнул. Подбежав к двери, Даст вставил ключ в замок и стал удерживать в одном положении. В конце концов, вряд-ли это выдаст их. Можно свалить на заедание замка. Вот только за это время Аластор все равно не успеет ничего убрать. Радио-демон, убедившись, что дверь надежно заперта, повернулся к стене, на которую падала его тень. У той вдруг открылись глаза, и тень вопросительно уставилась на Аластора. – Ты знаешь, что делать, – хитро улыбнулся демонический олень. Тень кивнула, мгновенно перенеслась к окну и скрылась за ним. Довольный Аластор, в свою очередь, зашевелил пальцами, расставляя книги по местам. За дверью слышались шум и возня. Энджел, все еще держа ключ, повернул голову к Радио-демону. – Долго еще? – шепотом спросил он. – Потерпи немного, мой женоподобный друг, – прошептал Аластор, увлеченный расставлением книг. Внезапно на крыше что-то с грохотом упало, да так, что Энджел от испуга чуть в штаны не навалил, а Аластор даже не шевельнулся. Шум за дверью стих, ключ перестали поворачивать, а через пару секунд послышались удаляющиеся шаги двух персон. Через некоторое время все стихло. Тень вернулась к Аластору, довольно улыбаясь. Радио-демон, закончив расставлять книги, повернулся к ней и улыбнулся. – Что сломалось? – хмыкнул демонический олень. Тень вернулась в обычное состояние, и Аластор расхохотался. – А что сломалось? – непонимающе спросил Энджел. – Половина крыши, мой женоподобный друг, ха! Теперь придется все это реставрировать, – сквозь смех сказал Радио-демон. Энджел фыркнул. Это точно того стоило? Аластор перестал смеяться и с улыбкой повернулся к Энтони. – Не думаю, что их это надолго задержит, – предупредил демонический олень. – Тем более они, возможно, станут искать меня. Поэтому предлагаю покинуть это место. Энджел даже ответить не успел – демонов заволокла черная дымка, и они исчезли из кабинета.