Демоны не плачут

Аластор спустился с крыши, собирался запереть дверь, но ключа не обнаружил. Странно. Он последний вышел с крыши, значит, Чарли должна была дать ему ключ. Не, ну, он конечно может запереть дверь безо всякого ключа, вот только потом ее никто не откроет. Пересмотрев все моменты с ключом в памяти и убедившись, что у него его действительно нет, Аластор стал спускаться по лестнице, мысленно продумывая, где можно найти Чарли. Можно телепортировать, конечно, но это в крайнем случае. А если она в туалете? И да, телепорт Хаска не считается. Его не жалко. Первым делом он отправился к пристройке на последнем этаже, где находился кабинет Чарли. Аластор постучал в дверь. Ответа не последовало. Постучал еще раз. Ответа нет. Попытался открыть дверь – заперто. Значит, она не здесь. Радио-демон развернулся, подошел к лестнице вниз и глянул в лестничный пролет. Семь чертовых этажей, нафиг столько? Аластор щелкнул пальцами, и демонического оленя заволокла черная дымка. Через пару мгновений он уже очутился в холле, где на диване сидели Вегги с Ниффти, за барной стойкой стоял Хаск и протирал бокал, а рядом с ним сидел Энджел и строил глазки демоническому коту, а вот Чарли нигде не было. Хаск, заметив Аластора, тут же подозвал его к себе. – Умоляю, забери его куда-нибудь, – кот кинул быстрый взгляд на Энджела. Аластор вздохнул. – Хорошо, друг мой, – с этими словами он поднял Даста за шиворот и выволок из холла. Хаск облегченно вздохнул. Он не любил Аластора, но иногда чуть ли не боготворил его. Например как сейчас. – Нуу, так не честно, – кокетливо надулся Энтони. – Зато ты никому не мешаешь, мой женоподобный друг, – Аластор поставил Энджела на землю. – К слову, ты не видел Чарли? Даст отрицательно покачал головой. – Последний раз я ее видел, когда она ушла с крыши. А зачем тебе она? – лукаво улыбнулся Энджел. –Ключ от крыши нужен, – Аластор сделал вид, что не заметил подкола Энтони. – Вот как, – немного разочарованно протянул демонический паук, после чего полез в карман, вытащил оттуда ключ и передал Аластору. – Вот, держи. Мне Чарли отдала. Радио-демон улыбнулся и взял ключ у Энджела. – Благодарю, мой женоподобный друг! Аластор развернулся и собирался было уйти, но Даст схватил его за руку. – Что-то не так, друг мой? – повернулся к нему демонический олень. – Я с тобой пойду, ты не против? – Энджел поднял голову и умоляюще посмотрел на Аластора. Радио-демон улыбнулся. – Иди, если хочешь. – Кстати, а что у тебя было в основном пункте? – как бы невзначай бросил Даст, когда они поднимались на третий этаж. Радио-демон едва сдержал смех. Так вот зачем он за ним увязался. А то Аластор уже напридумывал себе всякого ужасного… – Я же уже говорил, мой женоподобный друг, что это тебя волновать не должно, – улыбнулся демонический олень. – Ну, там явно что-то необычное, а учитывая то, что ты начинаешь скрывать это, то моя догадка подтверждается, – задумчиво произнес Энтони. Аластор остановился. – Необычное… – Радио-демон посмотрел на Энджела. Что значит "моя догадка подтверждается"? У него тоже в основном пункте что-то непонятное? Но он же читал этот пункт, там все более-менее нормально. Или может… – Скажи-ка мне сначала вот что, – демонический олень склонил набок голову. – Почему ты прочитал только два шага побочного искупления, а основное не прочел? У Энджела отвисла челюсть. Он посмотрел на Аластора так же, как на крыше, когда тот сказал на счет искупления. – Как ты… узнал как? – запинаясь пробормотал Даст. – О, так я угадал? – хохотнул Аластор. Энтони сплюнул. – Если я покажу, что было написано в основном задании, ты скажешь, что было у тебя? – через пару минут пробурчал Энджел. – Не обещаю, что сделаю прямо сразу, мой женоподобный друг, но то, что я это сделаю, я тебе гарантирую, – улыбнулся Радио-демон. Даст прищурился. Исполнит обещание или нет? Но он еще ни разу не видел, чтобы Аластор врал, поэтому Энтони нехотя достал бумажку из кармана. – «Основное искупление: сними маску», – Энджел вопросительно взглянул на Радио-демона. – Я же не ношу никаких масок, ни эмоциональных, ни буквальных, что это означает? Аластор застыл. Может быть, какая-нибудь загадка? И тогда его "заплачь" тоже что-то подобное? Радио-демон перевел взгляд на Энджела. Какая у него может быть маска? Откровенной шалавы? Но может, это вовсе и не маска. Да и вообще, Даст говорит, что у него нет масок. Что же это тогда такое?... – Предлагаю тебе вот что, мой женоподобный друг, – через некоторое время произнес Аластор. – Займись сначала искуплением побочных шагов, а это пока оставь. Если ты, конечно, собираешься этим заниматься. Энджел задумался. Отель Хазбин – штука классная: бесплатное проживание, бесплатное питание, собственная комната. В общем, классная жизнь, если бы не одно НО – приходится искуплять грехи. При том надо отказываться от самого дорогого, что только у тебя есть. Впрочем, от студии Вэла Энджел с радостью откажется и без всяких искуплений, а вот от наркоты… А хотя, ничего страшного не произойдет. У демонов не бывает ломки, поэтому, скорее всего, исправить свою зависимость получится. Надо лишь захотеть, а вот это уже проблемка... – КТО НЕ ЗАКРЫЛ ДВЕРЬ НА КРЫШУ?! – послышался сверху рассерженный голос Чарли, перебивший мысли Энджела. Аластор с Энтони переглянулись. Первый захохотал, второй сглотнул. Радио-демон окутал их черной дымкой, и они телепортировалась наверх. Отгребать от Шарлотты за незакрытую дверь уж точно не входило в планы ни демонического паука, ни демонического оленя.

***

– Кстати, на крыше ты говорил, что не считаешь идею с реабилитацией абсурдной, – вполголоса бросил Даст, оглядываясь по сторонам. – Но когда ты только пришел в отель, ты сказал, что здесь только из-за того, чтобы наблюдать, как постояльцы раз за разом падают в пучину своих грехов, из которых им не выбраться. Ты просто не хотел расстраивать Чарли или что? – Она тут? – оглянулся Аластор. Энджел осмотрелся по сторонам. – Все чисто, закрывай быстрее! – кивнул Энтони Радио-демону. Тот вытащил ключ и стал побыстрее запирать дверь на крышу. Чарли в последнее время слишком нервная, и за малейшую огреху может не слабо так навалять. Аластору, конечно, пофиг, но лишний раз становиться обузой не хотелось. Поэтому лучше они сейчас быстренько все исправят, чтобы Чарли решила, что это у нее глюки на фоне стресса, и все разрешилось мирно. Гениальный план. Аластор придумал. А Энджел его поддержал. – Что же я на самом деле думаю об этом отеле? – поворачивая ключ, сказал Радио-демон. – Думаю, что кто-то из вас, если захочет, сможет искупиться. – Ты правда веришь в то, что кому-то это надо? – фыркнул Энджел. – Заметь, мой женоподобный друг, я этого не говорил, – Аластор вытащил ключ и подергал ручку двери. Заперто, отлично. – Я лишь сказал, что верю, что это возможно, если кто-то этого захочет, но то, что кто-то захочет искупиться, я не говорил. – Че?... – у Даста голова пошла кругом от этих речей Аластора. В 20 веке все так разговаривали что-ли? Хотя, он тоже тут с тех времен, и за собой такого не замечал. Аластор вздохнул. – В любом случае, я буду не против наблюдать за падениями в пучину грехов, вот только, – Радио-демон задумчиво уставился в потолок. – Кто захочет ради этого сюда приходить?... – Кстати, у меня есть еще один вопросик, – сказал Энджел. – Зачем тебе, Хаску и Ниффти проходить очищение? Ниффти горничная, Хаск бармен, ты вообще второй управляющий и дворецкий по совместительству, так нафига? – Ха, ну, Хаск его проходить явно не намерен, – хохотнул Аластор. – На счет Ниффти не знаю, я проворонил ее искупление. А я, – Радио-демон захохотал. – Мой женоподобный друг, ты правда думаешь, что я хоть на йоту исправим? – С тем же успехом я могу так же сказать и про себя, – усмехнулся Энджел. – Как ты уже говорил, надо лишь захотеть. – ДА ВЫ НАДО МНОЙ ИЗДЕВАЕТЕСЬ?! – послышался разъяренный голос из-за двери. – СЕЙЧАС ЖЕ ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА!!! Аластор еле сдержал смех, Энтони выругался. Радио-демон тут же побежал открывать дверь. Энджел отошел в сторонку. Он и Аластору посоветовал бы сделать так же, но кому-то все-таки придется открыть дверь. – Ты навсегда останешься в наших сердцах, Аластор! – Энджел смахнул невидимую слезу и приложил руку к груди. Радио-демон тем временем вытащил ключ и открыл дверь. Ему в лицо тут же врезался огненный поток. Демонический олень зажмурился. Энтони пугливо выглянул из-за угла. В двери стояла злющая Чарли в демоническом облике, вытянувшая вперед левую руку и продолжавшая поджигать Аластора. Тот стоял зажмурившись со своей незаменимой улыбкой. Как же хорошо, что Чарли не знает, что Аластор устойчив к огню. А то позвала бы Вегги с ее копьем экзорцистов, вот весело было бы! Шарлотта, похоже, только сейчас заметила, кого она поджаривает. Магне испуганно ойкнула, убрала демоническую форму и убрала огонь. Радио-демон приоткрыл глаза. Огонь, как и ожидалось, ни капли ему не навредил. – Прости пожалуйста, – испуганно протараторила Чарли, мысленно представляя, какие разрушения сейчас устроит этот "НЕ бездумный улыбака". Аластор лишь хохотнул. – Извиняться надо не тебе, а мне, дорогуша, – улыбнулся Радио-демон. – Закрыл-то тебя я. Шарлотта что-то защебетала, Аластор уже ее не слушал. Покосившись на открытую дверь, он заметил почерневшее небо. Уже ночь? Так быстро? Чарли еще долго бы балаболила что-то своё, но Аластор приложил палец к губам. – Уже ночь, дорогуша, я предлагаю всем идти спать, – Радио-демон щелкнул пальцами, и пропал. Ну, точнее телепортировался в свой номер. Рассусоливать долгие "споки ноки" он терпеть не мог, и все это прекрасно знали, только почему-то постоянно забывали об этом. Поэтому ему приходилось самому сбегать к себе. Аластор запер дверь, щелкнул пальцами и мгновенно переоделся. Лег в кровать, и… «Я не вернул чертов ключ от крыши.» Мм, класс. Вовремя. Радио-демон вздохнул, встал с кровати, снова щелкнул пальцами и на этот раз оделся, вышел из номера, и… – Ауч! – прошипел Энджел, потирая ушибленный нос. Вовремя же Аластор решил открыть дверь… – Прошу прощения, мой женоподобный друг, – виновато улыбнулся Радио-демон. – Собственно, зачем ты здесь? – Чарли ключ забрать попросила, – кокетливо надулся Энтони, не убирая руку от носика, из-за чего его голос зазвучал неожиданно мило. Демонический олень улыбнулся и достал из кармана ключ. Прекрасно, хоть идти никуда не надо. И Энтони не застал Радио-демона в халате. – Держи, – сказал Аластор и ушел к себе в комнату. – Спокойной ночи, мой женоподобный друг! – вполголоса крикнул он и закрыл дверь. – Спокойной ночи, Аластор, – негромко произнес Энджел и ушел наверх. Радио-демон тем временем смог спокойно лечь в кровать. Наконец-то. День был довольно насыщенным, и спать хотелось нереально. Аластор закрыл глаза. Засыпая, он искренне понадеялся, что ему не приснится Энджел, умоляющий Радио-демона переспать с ним.

***

Голубое небо. По-настоящему голубое. Белые облака. Желтое, яркое солнце. Аластор смотрел вокруг и не мог поверить, что находится здесь. Он 89 чертовых лет жил в Аду, где небо – ярко алое, солнца и облаков нет, травы тоже, и все скалятся и не доверяют друг другу. Аластору вообще никто не доверял. Естественно, он же в свой самый первый день в Аду устроил глобальную резню. Самый близкий ему сейчас, как ни странно, Энджел, и то только потому, что у того отсутствует инстинкт самосохранения. Радио-демон осмотрелся. Ну не может быть, чтобы он оказался здесь. Как? Хотя, не важно. Он тут, уже хорошо. Спокойно и чудесно, как в старые добрые времена. Хоть немного отдохнуть сможет. Аластор вдруг услышал смех и крики. Причем крики не от счастья, а скорее от боли. Кого-то бьют. Радио-демон развернулся, и… увидел себя в далеком детстве. Он лежал на земле, взгляд смотрел в никуда, а вокруг него бегали какие-то мальчишки и пинали его ногами, кидали камнями, а один индивидуум даже бил палкой. Аластор поморщился. Терпеть не мог это воспоминание. Получается, это сон? Весело. Ну, зато тут небо голубое. Крики становились тише, а смех громче. Пацан на земле просто терпел, выжидая, пока всем вокруг надоест этот балаган. Но его все били и били, а он молчал. Били, а он молчал. Радио-демон фыркнул и посмотрел в небо. – И чего же ты добиваешься? – Аластор хохотнул. – Неужели ты думаешь, что меня это разжалобит, и я убегу в слезах умолять тебя не показывать мне это? Ха! Очень смешно, – Радио-демон эффектно развернулся и пошел прочь. – Счастливо облажаться, чудище поднебесное! Аластор захохотал и зашагал вперед. Он давно не тот, каким был в детстве. Он не бесчувственный, нет. Просто его душа покрыта толстой черствой коркой, которую пробить практически невозможно. И кто-то пытается это сделать с помощью вот этого?! Избитый парень поднял полумертвый взгляд на Аластора, идущего прочь. Он протянул к нему руку, но тот не остановился. – Помоги мне, – из последних сил прохрипел пацан, с надеждой глядя на Радио-демона. Но тот даже не обернулся. Он лишь медленно и беспощадно удалялся, совершенно забыв о мальчике, чья жизнь висит на волоске. Это то чувство, когда совершенно никто, даже твой собственный демон в твоей же собственной душе тебя бросает. И ты медленно тонешь в черноте и страхе, который поглощает тебя целиком. Ты задыхаешься, но никто тебе не поможет. Потому что ты нахрен никому не сдался. Поэтому единственное, что тебе остается, это смириться. Смириться со своей участью. Со своим положением. И медленно утонуть, крича от страха и боли, просто чтобы никто тебя не услышал. Аластор резко распахнул глаза. Сел на кровати. Нахмурился. Это что вообще было? Какое-то поднебесное НЛО сейчас вмешалось в его сон, поместило его разум в пацана, которого избивают, и показало вот это? Радио-демон захохотал. – Мне уже интересно, – сквозь смех проговорил он. – И что же дальше? Поместишь мой разум в жертв, которых я убивал? Неужели это все хоть как-то повлияет на меня? Ха! Давай я скажу тебе прямо – ты уже проиграл в этой игре. По твоему мнению это сможет заставить меня плакать? Ха, что дальше? – Аластор лег на подушку и вновь закрыл глаза. Будто бы такое на него действует. Напугали! Козла капустой. Через несколько минут Радио-демон вновь провалился в сон

***

Вновь знакомая картина. На полу лежит пацан, которого избивают, вот только теперь Аластор наблюдает от 3 лица. Ну-ну. – Фантазии тебе не хватает, дружище, фантазии, – хмыкнул Радио-демон. Внезапно смех и мальчишки пропали. Остался лишь избитый парень, полумертвым взглядом смотрящий в небо. – О, это что-то новенькое, – улыбнулся Радио-демон. – Что же это? Перед глазами в виде флэшбека вдруг появилась женщина, лежащая на полу и истекающая кровью. Двенадцать, нет, тринадцать ножевых ранений. Она лежала и давилась кровью, но улыбалась. Широко и красиво, пусть с подбородка капала кровь, а сердце в любой момент могло остановиться. – «Я скоро умру, Аластор, – негромко сказала она. – Но перед смертью я хочу сказать тебе лишь одну вещь: улыбайся. Не грусти и не плачь. Улыбайся. Даже когда больно. Даже когда ты не можешь улыбаться. Даже когда умираешь. Улыбайся. Жизнь не имеет смысла. В ней нет хорошей стороны, есть лишь та, что устраивает тебя больше всех остальных. Но жизнь становится ярче, если в ней появляется человек, который улыбнется. Даже умирая, продолжай улыбаться, Аластор. Прости, что я не смогла стать твоей полноценной матерью. Моя последняя просьба будет небольшой: улыбнись. Хотя бы ради меня. Улыбнись!» Женщина исчезла. Голос прозвучал в голове Радио-демона точно так же, как сотню лет назад. «Улыбнись!». У избитого парня из глаз полились слезы, но он улыбнулся и громко, настолько, насколько мог громко, захохотал. Он смеялся и плакал. Плакал и смеялся. Его смех был громким, улыбка широкая, но они не могли скрыть его слез. Поэтому он просто вытер их и поднялся, продолжая хохотать. И теперь уже этот избитый парниша, ковыляя, медленно удалялся от Аластора. Медленно и беспощадно. А его смех все не прекращался. В тот день этот парень совершил свое первое убийство. Аластор резко сел на кровати. Дыхание сбилось, сердце быстро стучало. Радио-демон смотрел вперед, не видя ничего вокруг. Он просидел так около минуты. Потом усмехнулся. – И все? – поднял брови Аластор. – Я с 1923 года перестал чувствовать хоть что-то из-за этого случая. Забавно, что ты умеешь накладывать эффект "дежавю". Я даже на мгновение почувствовал то, что чувствовал в 1912 году. Но увы, поднебесное чудище, на мне это не сработает. Аластор хохотнул и снова лег в кровать, проклиная это облачное создание за то, что оно смеет мешать Радио-демону спать. Однако это все были еще просто цветочки.