С первого взгляда?

Артем вошел в холл федеральной экспертной службы и болезненно поморщился от мерцающих противным синим светом ламп. Сильно болела голова и необходимо было выпить обезболивающее до того, как у него на столе окажется труп какого-нибудь неопознанного бомжа. Потирая пульсирующие виски, он привычно расписался в служебном журнале, совершенно не замечая ажиотажа вокруг себя, и торопливо двинулся по коридору в сторону морга. — О! Артем! — радостно поприветствовал его Тихонов, резко затормозив рядом. Судя по его внешнему виду — он снова заснул за рабочим столом, как случалось неоднократно. — Пойдем, там какие-то новости у Рогозиной. Судя по всему — важные. — Новости? — удивился Тукаев. Мимо него, оживленно переговариваясь, прошли еще несколько человек. Уловить, о чем шла речь, Артём не смог, но судя по всему, случилось нечто важное. Раздираемый между желанием принять лекарство и посмотреть, что же все-таки происходит, Артем выбрал второе, рассудив, что пара минут погоды не сыграет. В кабинете Рогозиной уже набилось порядочно народу — они громко галдели, перекрикивая другу друга, от чего несчастный мозг Тукаева казалось вот-вот лопнет — надо же было именно сегодня случиться приступу мигрени. — Прошу тишины, — громкий голос Рогозиной мгновенно прекратил этот невыносимый галдеж и Артем вздохнул с облегчением — рой надоедливых пчел в голове немного смолк. Чуть сдвинувшись в бок и выглянув из-за спины лаборантки Иры, Тукаев разглядел возле Рогозиной смутно знакомого мужчину среднего роста, с темными волосами и красивой улыбкой. Облачен он был в светлую водолазку с замысловатым принтом, которая идеально подчеркивала безукоризненное тело с литыми мышцами — даже Субботин позавидовал бы такому рельефу и мускулам. Мужчина счастливо оглядывал собравшихся людей, кому-то приветливо махал, приветствуя, другим кивал головой. Артем вспомнил кто это — он видел этого мужчину на фотографиях в архиве ФЭС, да и ребята часто рассказывали про него. — Итак, — продолжила Рогозина. — К нам вернулся капитан Павел Гранин. Все мы помним, что он ушел от нас в связи с личными обстоятельствами, но теперь он вновь с нами, чему лично я несказанно рада. Коллеги Артема взорвались радостными аплодисментами. Он вновь скривился от боли и потер виски руками — голова болела сильнее. — Кто не знаком с Павлом — непременно познакомитесь и подружитесь, — сказала Рогозина под общий гвалт. — Здоровайтесь с ним, и за работу. Артем ощутил приступ тошноты — необходимо было срочно принять таблетку. — Пашка! Как я рада тебя видеть! — тараторила Белая, искренне улыбаясь Гранину.— Мы с тобой еще потом поболтаем позже — меня ждет труп. — Ну, ему уже торопиться не куда, — раздался веселый голос нового-старого сотрудника. — Дождется. Белая заливисто рассмеялась. Артем, подняв голову, увидел, как Таня обнимает Гранина, а тот… смотрит прямо на него. Пронзительный, пулей прошибающий взгляд темных глаз валил с ног, завораживал и не отпускал. Кто-то толкнул Артема в плечо. Моргнув, он все же нашел в себе силы покинуть кабинет начальницы на трясущихся ногах — он так и не понял, что только что произошло, и думать об этом в данный момент было совершенно невмоготу. Сперва необходимо было выпить таблетку. Пару часов спустя Артему позвонил Данилов и оповестил о том, что ему скоро привезут тело с пылу, с жару, почти свежак, несмотря на то, что оно пролежал в болоте около пару месяцев. Патологоанатом шутливо заметил, что любят опера подкинуть ему "вонючих" проблем. На это Данилов возразил, что они лишь доставляют ему грязное дело рук негодяев. С этим спорить было трудно. Надев на себя фирменную форму, Тукаев уже принялся готовить инструменты и все необходимое для вскрытия, как дверь отворилась и вместе с потоком воздуха в морге оказался Павел Гранин. — Могу я войти? — улыбнулся он, глядя на Артема все тем же странно-пугающим взглядом, от которого у Тукаева подкашивались ноги и пересыхало во рту. Да что это такое, отчаянно пронеслось у него в голове. — Чем могу помочь? — растерянно произнес Артем, переводя взгляд на собственные трясущиеся руки. Сердце в груди билось неровно, словно спотыкаясь, по загривку пробежался противный холодок, живот скрутило спазмом. Волнение охватило все тело Тукаева и причин происходящему он не находил. — Просто нас не успели представить, — объяснил Гранин, накидывая на плечи халат. — Я — Павел. А ты, стало быть, Артем? — Да, все верно. Тукаев Артем, патологоанатом. — Рад знакомству, — протянул Гранин руку и крепко пожал ладонь Артема, от чего из груди вырвался судорожный вздох. Рука Павла оказалась теплая, мягкая и очень приятная на ощупь. Отпускать ее совершенно не хотелось… — Ну ладно, не буду мешать — слышал тебе везут какую-то мумию. Артем фыркнул, скрывая душевное волнение, напрочь выбившее его из привычного равновесия, и отшутился: — Значит, займемся сегодня египтологией. Всё ж какое-то разнообразие. — Тогда до встречи, — махнул Павел, и снова обдав Тукаева обжигающим, испытующим взглядом, вышел.

***

Дни летели со скоростью взбесившегося сапсана. И без того короткое лето сделалось короче в два раза, а Артем так и не понял, когда это произошло. А еще он не понял, когда все его мысли начал занимать капитан Гранин. Виделись они не часто и в основном по работе — чаще всего их общение сводилось к причинам смерти того или иного жмурика, но всякий раз Артем ощущал на себе все тот же взгляд — пристально-изучающий, горячий, сверлящий нутро не хуже острого кинжала. Артем не находил себе места, задаваясь вопросом, что бы все это значило, но ответ всегда был один — он нравится Паше. Даже не так — Паша совершенно точно на него запал. Да, все вот так просто, как яичница утром, но одновременно с этим сложно, как адронный коллайдер. Парадокс какой-то. В тот день Павел вновь внимательно слушал рассказ Артема об увлекательной жизни почившего мужчины, который всего несколько часов назад был жив и относительно бодр, если верить словам свидетелей. Тукаев рассказал Гранину все, вплоть до хронических заболеваний усопшего и то, чем завтракал несчастный накануне смерти. — Так от чего он умер? — спросил наконец Гранин, чуть раздраженным голосом — терпение не являлось его коньком. — Отравление, — ответил Артем, протискиваясь между Пашей и столом, чтобы пройти к компьютеру и внести необходимые записи. Внезапно он почувствовал, как Гранин перехватил его руку, чуть выше локтя, удерживая на месте — не сильно, но настойчиво. Артем вскинул взор и их взгляды встретились. Тукаев ощутил, как по спине засеменили горячие мурашки, тело стало ватным, сердце застучало под ребрами оглушительно громко. А еще он явно улавливал запах кожи Гранина и его горячее дыхание на своем лице. Внутри словно что-то треснуло — громко, надрывно, болезненно-тянуще. — Что ты делаешь после работы? — не моргая и продолжая буравить его взглядом, спросил Павел. Артему казалось, что место под ладонью Павла горит, словно туда налили серную кислоту или прижгли раскаленной кочергой. — Все зависит от того, во сколько эта самая работа закончится, — тяжело сглотнув ком стекловаты, ответил Артем, ощущая, как кровь приливает к щекам. — А ты почему спрашиваешь? — Хотел пригласить тебя… куда-нибудь, — чуть улыбнувшись и откровенно уставившись на губы Тукаева, ответил Павел. Артем осторожно, чуть испуганно пробежался по красивому лицу Гранина и сам залип на его пухлых губах, таких соблазнительных, манящих, находившихся совсем рядом… — Прямо вот так — без цветов и конфет? — нашел Артем в себе силы и задал вопрос, не отрывая взгляда он лица напротив. — Сразу с места в карьер? — Боюсь, с нашей работой нет времени на раскачку, — усмехнулся Павел, отпуская наконец Артема к его вящему разочарованию. — Я уже не пацан — сорок годочков, как ни как. Думаю, совершенно очевидно, что ты мне нравишься, — ошарашил он и без того обалдевшего от всего происходящего Артема. — Не вижу смысла ходить вокруг да около. Нет, я пойму если я тебе не интересен. Только ты скажи прямо, чтобы уже прояснить ситуацию. — Я согласен, — ответил Артем, вновь склоняясь над трупом и пряча глупую счастливую улыбку, не замечая точно такую же улыбку Гранина. — Отлично, — сказал Паша, лаская взглядом смущенного парня и чувствуя волнительный трепет в груди. Сладкое предвкушение зашевелилось внутри, довольно мурлыкая. — Я зайду часов в шесть.

***

За анализами, выяснениями причин смерти и прочей рутиной, Артем не заметил, как на город опустилось бархатное покрывало сумерек, горизонт окрасился в лилово-розовые краски, а небо принялись украшать россыпи звезд. Дописав последнее заключение и размяв затекшие мышцы, Тукаев бросил взгляд на часы — почти половина седьмого. Выругавшись сквозь зубы и обреченно вздохнув, он подумал, что Паша не стал дожидаться загруженного по самые уши патологоанатома и уехал домой. Разочарованно застонав, он опустил гудящую голову на сложенные на столе руки и прикрыл глаза, пытаясь унять дрожь в теле. — Ты закончил? — раздался знакомый голос и Артем едва не рухнул со стула от неожиданности — в двери торчала взъерошенная макушка Павла, а его глаза-жуки выжидательно смотрели на Артема. — Да, — ощущая нарастающее волнение в душе, кивнул Артем, не веря собственному счастью — дождался! Паша его все-таки дождался! Сердце в груди затрепетало, тепло разлилось в груди, устремляясь по всему телу. Хорошее предчувствие шевельнулось где-то в сознании, обещая Артему нечто... невероятное. — Я заказал ресторан неподалеку отсюда, — полностью втискиваясь в морг, сообщил Гранин. — Я не знаю, что ты любишь, но там русская народная кухня, а от пельменей со сметаной, мне кажется, еще никто никогда не отказывался, даже Амелина. А она вечно на диете. Артем негромко рассмеялся — этот факт биографии Оксаны знала вся федеральная экспертная служба. Поднявшись со стула, он выключил лампы, проверил все ли инструменты разложен по своим местам и лишь затем снял с вешалки черный пиджак. — Надеюсь, там медведи пешком по залу не расхаживают? — спросил он, озорно взглянув в лицо Гранина. — Вот и проверим, — заговорщически прошептал тот и подмигнул Артему.