(не)Герой

Эдгар уверен, что навсегда запомнит ту страшную ночь, которую забрал себе тёмный ритуал. Лунный свет, заливающий комнату, просторный зал полуразрушенного храма, и несколько десятков жителей, больше похожих на марионеток с мёртвыми глазами, чем на настоящих людей. Всё внимание их обращено в сторону странного мужчины в алых одеждах, неторопливо расхаживающему по помещению, голос его раздаётся повсюду, словно говорит он у самого уха, а не с другого конца зала.  Запомнит и человека, чьё тело безжизненно лежит на холодном полу. Запомнит безжизненную пустоту в глазах женщины, когда увял и засох цветок в её волосах.  Запомнит пробирающий до самых костей холод и людей, застывших словно ледяные статуи.  Запомнит, как в самый решающий момент не смог шевельнуться.  Потому что истина близко, только руку протяни, убери эту чёртову бабочку, покажи всем гнилое подобие сердца, покажи, что эта тварь даже близко не похожа на человека!  Беглец медлит.  Это лишь минутная заминка, но когда он вновь выглядывает из-за колонны, то до ушей доносится лишь приглушённый стук каблуков. Тяжёлые двери скрипят, и художник может увидеть только чужую спину. Человек в красном закончил свой ритуал, и больше не видит смысла здесь оставаться.  Стук.  Тяжелые двери закрываются за мужчиной, и бабочек, минуту назад заполонивших помещение, словно и не было, и общее оцепенение будто спадает. Люди поднимаются на ноги и медленно направляются к выходу, а Эдгар только молча оседает на пол, прислонившись спиной к колонне. Представить жутко, что бы он испытывал, находясь на месте кого-нибудь из толпы, но он отбрасывает  подобные мысли прочь. Потому что он не один из жителей. Он — не местный. А значит и рассуждать способен здраво, каким бы жутким не было происходящее.  Эдгар вздыхает глубоко, сжимает кулаки решительно и поднимается на ноги. Больше в зале никого не осталось (по крайней мере, он надеется), потому художник тут же направляется к месту, где и происходило "жертвоприношение". На полу, прямо в центре узора из плитки, осталась лишь яркая ткань, на которой лежало тело, но самой жертвы здесь так и не оказалось. Его успели унести? Или он исчез необъяснимым образом? Эдгар на всякий случай убирает ткань, но не находит под ней ничего интересного.  Напоследок он решает осмотреться. Зал пуст, и только многочисленные лозы обвивают старые стены, ползут из трещин и извиваются, подобно червям. Мерзко. Понимая, что больше ничего он и не найдёт, Эдгар было направляется к выходу, но останавливается, услышав краем уха тихие всхлипы и едва слышный голос. Он вновь прячется за колонной и видит в проходе двух женщин. Одна из них, невысокая и с тёмными волосами, собранными в пучок на затылке, прячет лицо в ладонях и мелко трясётся. Вторая, в длинном темном одеянии, стоит рядом, положив руку на чужое плечо, и говорит что-то, но с такого расстояния беглец не может разобрать что именно. В конце концов, первая немного успокаивается, утирает слёзы и кивает на прощание, уходя на улицу. Вторая вздыхает только и направляется обратно.  Эдгар, воспользовавшись возможностью, быстрым шагом идёт к выходу, но оборачивается напоследок. Он видит, как эта женщина садится на колени, складывая руки в молитвенном жесте. Юноша качает головой и спешит убраться наконец из этого проклятого места. На улице всё ещё темно, и даже свет полной луны не в силах разогнать непроглядный мрак. Эдгар обхватывает собственные плечи руками и вздыхает тяжело. У него была возможность! Была! Этот странный человек в красном был так близко, а сейчас неизвестно, когда он вновь покажет себя!  А дальше что? Скольких ещё погубят подобные ритуалы? Сколько ещё местные жители будут оставаться в тумане лживых иллюзий? По крайней мере, у него есть время подумать над тем, как действовать дальше.

***

Эдгару не спится этой ночью. Он долго ворочается, не в силах закрыть глаза дольше, чем на несколько секунд, голова гудит от мыслей, а стоит ему провалиться в тревожную дрёму, как перед взором возникают жуткие образы. В конце концов, стоит солнцу показаться из-за горизонта, художник тут же поднимается на ноги и торопливо выходит из дома. Ещё рассвет, и на улицах никого не видно, потому Валден идёт вперёд уверенно, разве что в ткань накидки кутается — воздух очень прохладный, и нужно хоть как-нибудь спастись от холода.  Интересует беглеца старый домишко, расположенный в самом конце деревни, причём поодаль от остальных. Жилище, что принадлежало последователю, принесённому в жертву вчерашней ночью. Эдгар сам не знает, что хочет здесь обнаружить, но лучше так, чем продолжать сидеть на месте. О хозяине дома он знает совсем уж немного, и то по рассказам людей приютивших — раньше хотел стать изобретателем, но после болезни и каких-то плохих событий от всех отгородился и почти не показывался на глаза.  Эдгар тяжело вздыхает и тянет на себя ручку двери. Та, внезапно, поддаётся, и незваный гость замирает на мгновение в нерешительности. Он думал, что придётся повозиться с замком, или через окно лезть… Слишком просто.  Постояв так ещё несколько секунд, Эдгар делает шаг вперёд. Он напряжён, а рука сама тянется к кинжалу, висящему на поясе — вдруг здесь всё ещё есть кто-нибудь. Но полупустое помещение встречает его могильной тишиной и пустотой. Из трещин в стенах также тянутся сморщенные коричневые лозы, а, судя по количеству мебели, жил этот молодой человек небогато. Кровать, старый поцарапанный стол, и стул, держащийся на последнем издыхании. На столе лежит стопка книг, и, судя по состоянию страниц, зачитывали их сотни, если не тысячу раз. Эдгар подходит ближе и пробегается взглядом по строчкам — физика, математика. Возможно, этот человек мог бы стать учёным, если бы не застрял в этой богом забытой дыре. А может и не учёным, может у него других книг просто не было.  Сейчас важно не это.  Эдгар тяжело вздыхает и начинает раскрывать ящики, проверяя. Хозяин этого всего уже вряд ли способен возмутиться, а художнику сейчас нужны любые зацепки. Однако, всё, что он находит — старую одежду, да скудные запасы продуктов, что потихоньку начинают портиться. Никаких записей, никаких подозрительных вещей, ничего! За что этого парня так? Просто потому, что в эту ночь нужна была жертва?  Эдгар медленно закрывает дверцу шкафа и оборачивается. Этот поход ему не дал абсолютно никаких ответов. Бесполезная трата времени. Он уже собирается уходить, как замечает краем глаза белое пятнышко на кухонном столе, которого там точно до этого не было. Эдгар оборачивается, чтобы разглядеть получше, и в следующую секунду инстинктивно отшатывается. Светлым пятном оказывается маленькая бабочка, которая тут же подлетает ближе, начинает кружиться у самого носа. — Эй, отстань, отстань! — Художник пытается отогнать назойливое насекомое от себя, но оно только отлетает немного, и вновь оказывается так близко к лицу. Будто пытается привлечь к чему-то внимание.  Ладонь Эдгара замирает в воздухе, и он сосредоточенно наблюдает за бабочкой. Та, вроде бы, успокаивается, и медленно опускается на деревянную спинку стула.  — Так-так-так, — тянет беглец. — Белая бабочка, значит, и людей не боишься. Послушай, не из тех ли ты, что вокруг того человека вьются?  Конечно, он и не ожидает услышать ответ. Как? Но мысль здравая, обычно насекомые людей сторонятся, а тут… Рука сама тянется к перу и листу пергамента.  Такую возможность нельзя упускать. Эдгар рисует одному ему понятные символы аккуратно и старательно — спешить ведь некуда — и взгляд сфокусирован только на белых, словно свежий снег морозным утром, крыльях. — Яви своё истинное обличие, — произносит художник, выводя последнюю линию.  Конечно, он мог и не говорить этих слов, а просто молча написать заклинание, но всё же хочется на секунду почувствовать себя могущественным волшебником, позволяющим себе подобные фразы.  В конце концов, его никто не видит, чтобы засвидетельствовать неловкий момент, если заклинание не сработает.  Однако, что-то меняется. Символ на желтоватом пергаменте на мгновение светится ярко-синим светом, а затем и бабочку от взора художника скрывает белая вспышка. Эдгар щурится, а когда вновь может нормально открыть глаза, то не верит тому, что видит.  Напротив него человек, едва ли старше беглеца, в светлой рубашке, которая, судя по всему, немного велика владельцу, в плотных перчатках, с чуть отросшими тёмными волосами, собранными в тугой хвост на затылке. Он удивлён не меньше самого Валдена, а художник, чуть приглядевшись, понимает, что может увидеть всё то, что находится позади незнакомца.  Потому что тот не материален. Полупрозрачен. Призрак.  И в человеке этом Эдгар узнаёт жертву вчерашнего ритуала.